Платок Фриды. Это вам врядли понравится узнать.
Перевод уже кажется нашумевшего поста bradhicks.
Оригинал: Not That the Actual Forbidden Knowledge is as Interesting as That There Is Forbidden Knowledge (Не так интересно само запрещенное знание, как интересно то, что существуют запрещенные знания)
Оригинал перевода - Платок Фриды
Прочитал о нем на Dirty.ru:
Одна из самых шокирующих тайн о материнстве, которую ученым, возможно, удалось бы скрыть от нас, если бы не известный антрополог, профессор Калифорнийского университета Сара Хрдай. Беременным и впечатлительным не читать.
Перевод мой, так что ногами не пинайте (укажите, если что-то перевел не верно.). Можете обсуждать, я буду рад, но не забудьте, что здесь лишь перевод (да и тот, возможно, с некоторыми ошибками). Если после прочтения вы захотите сказать автору все, что вы думаете о нем и его маме, пожалуйста, делайте это на английском и в его блоге. :-)
Да. И на самом деле. Вам не все может понравиться. Если вы женщина - подумайте, действительно ли вы хотите это прочитать.
----------
В моем любимом отрывке из замечательного короткого рассказа Arthur Machen "The Great God Pan" (Великий Бог Пан), почти в самом конце, один из двух непрофессиональных исследователей обнаруживает причину, по которой молодые, здоровые, богатые и стабильные молодые люди на трех континентах внезапно оканчивают свою жизнь самоубийством. Один из самоубийц оставил предсмертную записку, из которой они это узнали. После прочтения всего лишь нескольких первых слов, один из исследователей говорит:
"Заберите это, Вилльерс, никогда не упоминайте об этом снова. Неужели вы сделаны из камня? Страх и ужас перед самой смертью, ощущения человека, стоящего на темной скале в прозрачном утреннем воздухе, когда его сердце бешено колотится, когда в его ушах раздается колокольный звон, и он ожидает дикий раскат грома - ничто в сравнении с этим. Я не буду это читать, иначе никогда не смогу заснуть”. Другой соглашается с ним, завершая свою реплику вопросом: "Ах, Остин, как это могло произойти? Как получилось, что солнечный свет не отворачивается и не темнеет перед этим, а почва не плавится и вскипает под таким грузом?”
Я думаю, что 30 ученых и исследователей из полудюжины или более различных областей науки, которые собрались в сельской Франции в 1990 году чтобы проверить работы друг-друга должно быть испытывали похожий ужас, когда они обнаружили что не могут опровергнуть их взаимную находку. Это было то, во что ни один из них не хотел верить. Только один из тридцати был готов посмотреть в лицо последствиям их открытия и провести дальнейшие исследования чтобы изучить эти последствия. И я убежден, что они если и не были уверены, то как минимум подозревали, что вне зависимости от того, насколько важно их научное открытие, их будут поносить до самой смерти если они заставят общество посмотреть в глаза этой ужасной правде. И это была цена, которую они не были готовы платить. Для меня это факт выглядит очень интересным. Более даже интересным чем сама та ужасная правда. С другой стороны, почти все мои друзья, с которыми я обсуждал это с того момента как прочитал книгу, согласились, что с учетом со всех собранных данных, эту ужасную правду о которой я говорю, невозможно отрицать, ее нужно знать и (не смотря на то, что некоторые могут подумать иначе) есть что-то, чему мы можем научиться, чтобы жить с этим вновь полученным знанием. Если это знание станет широкоизвестным, это может причинить (и вероятно, причинит) боль некоторым невинным людям. Но польза обществу, которую это знание может принести, я считаю, перевешивает этот ущерб. Нет, в самом деле, жуткая правда которую я вам сейчас открою покажется вам, читателям, может быть не такой уж и страшной по сравнению с тем ужасом, который испытали ученые, которые открыли это.
После нескольких лет карьеры, будучи одной из второго поколения женщин работавших в области полевых исследований в приматологии, Sarah Hrdy и ее муж решили завести первого ребенка. Она уже была в процессе подготовки к тому, чтобы сменить свою карьеру из области полевых исследований в приматологии в эволюционную биологию, что позволило бы выполнять полевые исследования ближе к дому, без долгих периодов отсутствия дома и в более комфортных условиях для ухода за ребенком. Но, готовясь стать матерью она получила личный интерес в исследовании материнских шаблонов у наблюдаемой колонии обезьян. Она знала о высокой детской смертности. Приматологи знают уже больше ста лет, что молодые обезьяны находятся в большой опасности со стороны любого самца кроме их отца. (так же, как и дети людей). Но Hrdy поразило, когда пристально наблюдая за матерью-обезьяной, она обнаружила, что малыши имеют примерно тот же риск убийства от матери, как и от посторонних взрослых самцов! Это озадачило ее по нескольким причинам, и не последняя была в том, что было немало исследований детоубийства у приматов, но никто и никогда не сообщал о случаях, когда самка-примат убивала собственного отпрыска кроме как по нелепым случайностям. Другой причиной озадачившей ее было то, что как эволюционный биолог, она не могла найти смысла в том, как эволюция могла создать индивидуалов, которые бы уничтожали собственных детей, особенно среди таких медленно репродуцирующихся видов как приматы. Она связалась с другими приматологами, изучающими другие колонии обезьян и попросила их уделить пристальное внимание за действиями новых матерей... и к их удивлению они заметили то же самое.
Она зачитывала свое предварительное исследование в 1976 году и предложила провести больше исследований чтобы объяснить, как подобное поведение развивается у приматов, но ее прервал на середине один из слушателей, видный эксперт в этой области. Он встал, попытался остановить ее и не позволить ей завершить свою речь и заявил, что самки приматов не убивают своих детенышей и если она, наблюдая за своей колонией увидела это, то лишь потому, что она сделала что-то с ними; должно быть она грубо нарушила экспериментаторскую этику и совершила что-то, что свело обезьян с ума, и обезумевшие они начали делать то, что ни одна обезьяна не делала до этого. Он обвинил ее в том, что она сделала с наблюдаемой колонией, чем бы это ни было... В общем, это хорошо что она все равно планировала сменить сферу работы.
Она тихо продолжила свои изучения, работая "за сценой" с другими исследователями и направила свои исследования в сторону менее спорных животных - насекомых. И однажды она обнаружила то, что потрясло даже ее своей простотой. Матери не только иногда убивают своих детей. Они почти всегда в находятся в здравом рассудке когда они это делают. Для матери, убить собственного ребенка - это эволюционная адаптация, без которой виды не пережили бы некоторые неблагоприятные социальные изменения и изменения окружающей среды. Более того, реальные причины этого настолько просты, что простое уравнение с четырьмя переменными достаточно надежно предсказывает вероятность для какой-либо конкретной матери что она убъет своего конкретного ребенка: возраст матери, того ли пола ребенок, какого хотела мать (а это легко просчитать по всего лишь двум переменным - социальный статус матери и предполагаемая стабильность в доступности пищи), вес ребенка при рождении (и в меньшей степени другие индикаторы жизнеспособности) и ее оценки того, что воспитание этого ребенка приведет к тому, что и она и ребенок погибнут. Когда она взяла свои ранние оценки для этого уравнения на конференцию в 1990, она обнаружила, что эпидемиологи изучающие SIDS (Синдром внезапной детской смертности, СВДС), приматологи, изучающие детоубийство (следом за ее подсказкой в 1976), историки, копающиеся в старых записях пытаясь найти количественные характеристики детоубийства в разные времена, криминологи и социальные психологи, пытающиеся создасть статистические модели для предсказания детоубийства матерью и атропологи, пытающиеся статистически проанализировать какие факторы наиболее согласуются с культурами с высоким и низким уровнем детоубийства, все они независимо обнаружили одно и то же уравнение. И с ее точки зрения, как эволюционного биолога, Hrdy продемонстрировала, что разумные, здоровые, нормальные, умные матери, но которые не были способны хладнокровно убить своего ребенка почти всегда не имели потомков, которые бы могли стать нашими предками во времена когда существовала угроза для целого вида. Это следовало из исследований окаменелостей (fossil record) и из исследований уровней генетических отклонений.
Я упомянул SIDS. Один из исследователей, рассказывает она, был эпидемиологом и в процессе попыток количественно проверить свои подозрения он начал исследование, в котором социальные работники и полиция очень-очень интенсивно интервьюировали и выполняли биографические проверки по большому количеству "смертей в колыбели" которые были когда-то "объяснены" необъяснимыми случайными респираторными проблемами. Выяснилось, что его уравнение было способно предсказать с высокой (но не абсолютной) надежностьюю, какие дети на самом деле были жертвами убийства или злостной небрежности. Если ребенок был мальчиком, тогда как мать хотела девочку (или наоборот), если ребенок родился весом меньше восьми фунтов или если мать испытывала физическую или экономическую опасность в случае выживания ребенка, то ребенок был обречен. Его финальная оценка из первого исследования была в том, что семьдесят пять процентов из всех случаев SIDS - это убийства. Но, заметил он, признавая эту возможность мы оказываемся перед дилеммой. Чтобы поймать 3 из 4 женщин, чьи новорожденные неожиданно умирают (в результате убийства), мы вынуждены расценивать все случаи SIDS как потенциальные убийства, таким образом добавляя еще больше боли и трагедии на одну из четырех, кто по случайности прошел через самую ужасную из возможных трагедий в жизни любой семьи - внезапная и неожиданная смерть любимого ребенка. Даже в случае использования этого уравнения чтобы сузить область поиска в расследовании домашних убийств мы все равно навлечем сильное публичное осуждение на неприемлимо большое число горюющих матерей.
Я так же упомянул социальную психологию. Основной принцип в области социальной психологии таков, что если в конкретной ситуации все или почти все индивидуалы имеют нежелательное поведение, то немногого можно добиться клеймлением этих индивидуалов и хвалой тем, кто ведет себя иначе. Большего можно добиться изучением ситуации с прицелом на то, чтобы изменить ее. Вы можете увидеть как это применимо в данной ситуации: если новорожденные подвергаются сильнейшему риску когда один или более из трех факторов присутствует, то мы можем снизить уровень (массивно заниженный в оценках, намеренно недорасследованный) материнских убийств понизив экономическое и эволюционное давление на гендерные предпочтения тем, что мы можем обеспечивать матерей экономической поддержкой и физической защитой в таком объеме, который будет достаточным для них чтобы чувствовать себя защищенной при условии, что это все оказывается для ребенка, и интенсивным надзором в течение первых нескольких месяцев жизни матерей детей, которые весят менее восьми фунтов или как-то иначе выглядят нездоровыми.
Но обращаясь с проблемой таким путем, и смотря в корни этого уравнения, предсказывающего материнские убийства, социальные психологи вынуждены встретиться с деликатным последствием всей их работы: Если это настолько разумно и естественно для матерей совершать такой ужасный поступок, если стремление совершить этот ужасный поступок слишком сильно, чтобы противиться ему, как мы можем оправдать клеймление и наказание их? И если мы не можем, тогда как нам жить среди 85% (как выяснили историки) из всех известных типов общества, вплоть до и включая Христианскую западную Европу до самого конца 19 века, где общественно терпимо воспринималась смерть (а теперь, получается, убийство) ребенка в первые пару дней после рождения? Это означает разрешение абортов и даже более, присоединение к тем обществам, где отрицается человечность дышащего ребенка возрастом до 48 часов... Мы на самом деле хотим оказаться в таком обществе? Или как минимум выразить понимание, сочувствие и терпимость к тем обществам, которые делают или делали это? Антропологи на конференции были особенно обеспокоенны вопросом публикации результатов их исследований, потому что они знали, что обвинение в том, что общество или племя убивает детей, использовалось для оправдания частых случаев геноцида.
Я стараюсь помогать читателям, которые желают размышлять о том, о чем тяжело размышлять. Полагаю большинство из вас все еще озадачены вопросом о том, какая же именно часть из всего этого ужаса, открывшегося в своих собственных исследованиях, привела к тому, что 29 из 30 ученых, кто обнаружил это немедленно и без всякого внешнего давления стали замалчивать результаты своих собственных исследований. Откровенно говоря, я с подозрением отношусь к такому стимулу и считаю, что нам лучше знать правду, чем не знать ее. Но в ходе этого дня не забудьте: исследование показало, что ваша собственная мать сознательно или бессознательно принимала решение о том чтобы убить вас в вашей колыбели, решаясь на это и отказываясь от этого и снова решаясь. И так на протяжении первых 48 часов после рождения. А не исключено, что и на протяжении первых двух недель. Не так уж и ислючено, что и даже в течение первой пары месяцев. И если вашей матери было меньше 30 когда вы появились, и вы родились мальчиком в бедной семье или девочкой в богатой семье в экономически сложные времена, или если вы весили меньше восьми фунтов или в то время, когда ваша мать могла подумать, что ее собственные шансы на выживание будут выше если вы не выживете, и (для примера) она смогла бы забеременеть он нового мужа быстрее или быстрее выйти на работу, вы были в двух шагах это этого. И ей бы это сошло с рук тоже, потому что у матерей традиционно богатый список возможных орудий убийства которые всегда можно применить, от передачи вас в руки няньки или агентства по усыновлению, даже если она знает, что с вероятностью 99% они убьют вас и до удушения вас подушкой, до перехода на детское питание разбавленное грязной водой, до простого непошевеления пальцем когда вам угрожает смертельная опасность. И так как "все знают", что матери не убивают своих детей, никто бы ее даже не спросил про это. Удачного вам дня!
bradhicks, Apr. 14th, 2007.
Перевод - xen0n, 12 Авг. 2007.
----------
Оригинал: Not That the Actual Forbidden Knowledge is as Interesting as That There Is Forbidden Knowledge (Не так интересно само запрещенное знание, как интересно то, что существуют запрещенные знания)
Оригинал перевода - Платок Фриды
Прочитал о нем на Dirty.ru:
Одна из самых шокирующих тайн о материнстве, которую ученым, возможно, удалось бы скрыть от нас, если бы не известный антрополог, профессор Калифорнийского университета Сара Хрдай. Беременным и впечатлительным не читать.
Перевод мой, так что ногами не пинайте (укажите, если что-то перевел не верно.). Можете обсуждать, я буду рад, но не забудьте, что здесь лишь перевод (да и тот, возможно, с некоторыми ошибками). Если после прочтения вы захотите сказать автору все, что вы думаете о нем и его маме, пожалуйста, делайте это на английском и в его блоге. :-)
Да. И на самом деле. Вам не все может понравиться. Если вы женщина - подумайте, действительно ли вы хотите это прочитать.
----------
В моем любимом отрывке из замечательного короткого рассказа Arthur Machen "The Great God Pan" (Великий Бог Пан), почти в самом конце, один из двух непрофессиональных исследователей обнаруживает причину, по которой молодые, здоровые, богатые и стабильные молодые люди на трех континентах внезапно оканчивают свою жизнь самоубийством. Один из самоубийц оставил предсмертную записку, из которой они это узнали. После прочтения всего лишь нескольких первых слов, один из исследователей говорит:
"Заберите это, Вилльерс, никогда не упоминайте об этом снова. Неужели вы сделаны из камня? Страх и ужас перед самой смертью, ощущения человека, стоящего на темной скале в прозрачном утреннем воздухе, когда его сердце бешено колотится, когда в его ушах раздается колокольный звон, и он ожидает дикий раскат грома - ничто в сравнении с этим. Я не буду это читать, иначе никогда не смогу заснуть”. Другой соглашается с ним, завершая свою реплику вопросом: "Ах, Остин, как это могло произойти? Как получилось, что солнечный свет не отворачивается и не темнеет перед этим, а почва не плавится и вскипает под таким грузом?”
Я думаю, что 30 ученых и исследователей из полудюжины или более различных областей науки, которые собрались в сельской Франции в 1990 году чтобы проверить работы друг-друга должно быть испытывали похожий ужас, когда они обнаружили что не могут опровергнуть их взаимную находку. Это было то, во что ни один из них не хотел верить. Только один из тридцати был готов посмотреть в лицо последствиям их открытия и провести дальнейшие исследования чтобы изучить эти последствия. И я убежден, что они если и не были уверены, то как минимум подозревали, что вне зависимости от того, насколько важно их научное открытие, их будут поносить до самой смерти если они заставят общество посмотреть в глаза этой ужасной правде. И это была цена, которую они не были готовы платить. Для меня это факт выглядит очень интересным. Более даже интересным чем сама та ужасная правда. С другой стороны, почти все мои друзья, с которыми я обсуждал это с того момента как прочитал книгу, согласились, что с учетом со всех собранных данных, эту ужасную правду о которой я говорю, невозможно отрицать, ее нужно знать и (не смотря на то, что некоторые могут подумать иначе) есть что-то, чему мы можем научиться, чтобы жить с этим вновь полученным знанием. Если это знание станет широкоизвестным, это может причинить (и вероятно, причинит) боль некоторым невинным людям. Но польза обществу, которую это знание может принести, я считаю, перевешивает этот ущерб. Нет, в самом деле, жуткая правда которую я вам сейчас открою покажется вам, читателям, может быть не такой уж и страшной по сравнению с тем ужасом, который испытали ученые, которые открыли это.
После нескольких лет карьеры, будучи одной из второго поколения женщин работавших в области полевых исследований в приматологии, Sarah Hrdy и ее муж решили завести первого ребенка. Она уже была в процессе подготовки к тому, чтобы сменить свою карьеру из области полевых исследований в приматологии в эволюционную биологию, что позволило бы выполнять полевые исследования ближе к дому, без долгих периодов отсутствия дома и в более комфортных условиях для ухода за ребенком. Но, готовясь стать матерью она получила личный интерес в исследовании материнских шаблонов у наблюдаемой колонии обезьян. Она знала о высокой детской смертности. Приматологи знают уже больше ста лет, что молодые обезьяны находятся в большой опасности со стороны любого самца кроме их отца. (так же, как и дети людей). Но Hrdy поразило, когда пристально наблюдая за матерью-обезьяной, она обнаружила, что малыши имеют примерно тот же риск убийства от матери, как и от посторонних взрослых самцов! Это озадачило ее по нескольким причинам, и не последняя была в том, что было немало исследований детоубийства у приматов, но никто и никогда не сообщал о случаях, когда самка-примат убивала собственного отпрыска кроме как по нелепым случайностям. Другой причиной озадачившей ее было то, что как эволюционный биолог, она не могла найти смысла в том, как эволюция могла создать индивидуалов, которые бы уничтожали собственных детей, особенно среди таких медленно репродуцирующихся видов как приматы. Она связалась с другими приматологами, изучающими другие колонии обезьян и попросила их уделить пристальное внимание за действиями новых матерей... и к их удивлению они заметили то же самое.
Она зачитывала свое предварительное исследование в 1976 году и предложила провести больше исследований чтобы объяснить, как подобное поведение развивается у приматов, но ее прервал на середине один из слушателей, видный эксперт в этой области. Он встал, попытался остановить ее и не позволить ей завершить свою речь и заявил, что самки приматов не убивают своих детенышей и если она, наблюдая за своей колонией увидела это, то лишь потому, что она сделала что-то с ними; должно быть она грубо нарушила экспериментаторскую этику и совершила что-то, что свело обезьян с ума, и обезумевшие они начали делать то, что ни одна обезьяна не делала до этого. Он обвинил ее в том, что она сделала с наблюдаемой колонией, чем бы это ни было... В общем, это хорошо что она все равно планировала сменить сферу работы.
Она тихо продолжила свои изучения, работая "за сценой" с другими исследователями и направила свои исследования в сторону менее спорных животных - насекомых. И однажды она обнаружила то, что потрясло даже ее своей простотой. Матери не только иногда убивают своих детей. Они почти всегда в находятся в здравом рассудке когда они это делают. Для матери, убить собственного ребенка - это эволюционная адаптация, без которой виды не пережили бы некоторые неблагоприятные социальные изменения и изменения окружающей среды. Более того, реальные причины этого настолько просты, что простое уравнение с четырьмя переменными достаточно надежно предсказывает вероятность для какой-либо конкретной матери что она убъет своего конкретного ребенка: возраст матери, того ли пола ребенок, какого хотела мать (а это легко просчитать по всего лишь двум переменным - социальный статус матери и предполагаемая стабильность в доступности пищи), вес ребенка при рождении (и в меньшей степени другие индикаторы жизнеспособности) и ее оценки того, что воспитание этого ребенка приведет к тому, что и она и ребенок погибнут. Когда она взяла свои ранние оценки для этого уравнения на конференцию в 1990, она обнаружила, что эпидемиологи изучающие SIDS (Синдром внезапной детской смертности, СВДС), приматологи, изучающие детоубийство (следом за ее подсказкой в 1976), историки, копающиеся в старых записях пытаясь найти количественные характеристики детоубийства в разные времена, криминологи и социальные психологи, пытающиеся создасть статистические модели для предсказания детоубийства матерью и атропологи, пытающиеся статистически проанализировать какие факторы наиболее согласуются с культурами с высоким и низким уровнем детоубийства, все они независимо обнаружили одно и то же уравнение. И с ее точки зрения, как эволюционного биолога, Hrdy продемонстрировала, что разумные, здоровые, нормальные, умные матери, но которые не были способны хладнокровно убить своего ребенка почти всегда не имели потомков, которые бы могли стать нашими предками во времена когда существовала угроза для целого вида. Это следовало из исследований окаменелостей (fossil record) и из исследований уровней генетических отклонений.
Я упомянул SIDS. Один из исследователей, рассказывает она, был эпидемиологом и в процессе попыток количественно проверить свои подозрения он начал исследование, в котором социальные работники и полиция очень-очень интенсивно интервьюировали и выполняли биографические проверки по большому количеству "смертей в колыбели" которые были когда-то "объяснены" необъяснимыми случайными респираторными проблемами. Выяснилось, что его уравнение было способно предсказать с высокой (но не абсолютной) надежностьюю, какие дети на самом деле были жертвами убийства или злостной небрежности. Если ребенок был мальчиком, тогда как мать хотела девочку (или наоборот), если ребенок родился весом меньше восьми фунтов или если мать испытывала физическую или экономическую опасность в случае выживания ребенка, то ребенок был обречен. Его финальная оценка из первого исследования была в том, что семьдесят пять процентов из всех случаев SIDS - это убийства. Но, заметил он, признавая эту возможность мы оказываемся перед дилеммой. Чтобы поймать 3 из 4 женщин, чьи новорожденные неожиданно умирают (в результате убийства), мы вынуждены расценивать все случаи SIDS как потенциальные убийства, таким образом добавляя еще больше боли и трагедии на одну из четырех, кто по случайности прошел через самую ужасную из возможных трагедий в жизни любой семьи - внезапная и неожиданная смерть любимого ребенка. Даже в случае использования этого уравнения чтобы сузить область поиска в расследовании домашних убийств мы все равно навлечем сильное публичное осуждение на неприемлимо большое число горюющих матерей.
Я так же упомянул социальную психологию. Основной принцип в области социальной психологии таков, что если в конкретной ситуации все или почти все индивидуалы имеют нежелательное поведение, то немногого можно добиться клеймлением этих индивидуалов и хвалой тем, кто ведет себя иначе. Большего можно добиться изучением ситуации с прицелом на то, чтобы изменить ее. Вы можете увидеть как это применимо в данной ситуации: если новорожденные подвергаются сильнейшему риску когда один или более из трех факторов присутствует, то мы можем снизить уровень (массивно заниженный в оценках, намеренно недорасследованный) материнских убийств понизив экономическое и эволюционное давление на гендерные предпочтения тем, что мы можем обеспечивать матерей экономической поддержкой и физической защитой в таком объеме, который будет достаточным для них чтобы чувствовать себя защищенной при условии, что это все оказывается для ребенка, и интенсивным надзором в течение первых нескольких месяцев жизни матерей детей, которые весят менее восьми фунтов или как-то иначе выглядят нездоровыми.
Но обращаясь с проблемой таким путем, и смотря в корни этого уравнения, предсказывающего материнские убийства, социальные психологи вынуждены встретиться с деликатным последствием всей их работы: Если это настолько разумно и естественно для матерей совершать такой ужасный поступок, если стремление совершить этот ужасный поступок слишком сильно, чтобы противиться ему, как мы можем оправдать клеймление и наказание их? И если мы не можем, тогда как нам жить среди 85% (как выяснили историки) из всех известных типов общества, вплоть до и включая Христианскую западную Европу до самого конца 19 века, где общественно терпимо воспринималась смерть (а теперь, получается, убийство) ребенка в первые пару дней после рождения? Это означает разрешение абортов и даже более, присоединение к тем обществам, где отрицается человечность дышащего ребенка возрастом до 48 часов... Мы на самом деле хотим оказаться в таком обществе? Или как минимум выразить понимание, сочувствие и терпимость к тем обществам, которые делают или делали это? Антропологи на конференции были особенно обеспокоенны вопросом публикации результатов их исследований, потому что они знали, что обвинение в том, что общество или племя убивает детей, использовалось для оправдания частых случаев геноцида.
Я стараюсь помогать читателям, которые желают размышлять о том, о чем тяжело размышлять. Полагаю большинство из вас все еще озадачены вопросом о том, какая же именно часть из всего этого ужаса, открывшегося в своих собственных исследованиях, привела к тому, что 29 из 30 ученых, кто обнаружил это немедленно и без всякого внешнего давления стали замалчивать результаты своих собственных исследований. Откровенно говоря, я с подозрением отношусь к такому стимулу и считаю, что нам лучше знать правду, чем не знать ее. Но в ходе этого дня не забудьте: исследование показало, что ваша собственная мать сознательно или бессознательно принимала решение о том чтобы убить вас в вашей колыбели, решаясь на это и отказываясь от этого и снова решаясь. И так на протяжении первых 48 часов после рождения. А не исключено, что и на протяжении первых двух недель. Не так уж и ислючено, что и даже в течение первой пары месяцев. И если вашей матери было меньше 30 когда вы появились, и вы родились мальчиком в бедной семье или девочкой в богатой семье в экономически сложные времена, или если вы весили меньше восьми фунтов или в то время, когда ваша мать могла подумать, что ее собственные шансы на выживание будут выше если вы не выживете, и (для примера) она смогла бы забеременеть он нового мужа быстрее или быстрее выйти на работу, вы были в двух шагах это этого. И ей бы это сошло с рук тоже, потому что у матерей традиционно богатый список возможных орудий убийства которые всегда можно применить, от передачи вас в руки няньки или агентства по усыновлению, даже если она знает, что с вероятностью 99% они убьют вас и до удушения вас подушкой, до перехода на детское питание разбавленное грязной водой, до простого непошевеления пальцем когда вам угрожает смертельная опасность. И так как "все знают", что матери не убивают своих детей, никто бы ее даже не спросил про это. Удачного вам дня!
bradhicks, Apr. 14th, 2007.
Перевод - xen0n, 12 Авг. 2007.
----------