Обещанная детектива № 2, или Английский след по голубому
Про данный сервиз надо рассказывать либо очень долго, либо очень выборочно. Другая трудность в том, что он очень известен: из эрмитажной севрской коллекции это безусловно и непререкаемо Самый Знаменитый Экспонат, а посему о нем практически все что-то да знают.
Поэтому попробуем так: по пунктам про более-менее распространенные сюжеты.
1. Он называется «Сервиз с камеями».
Правда, но не вся. В разное время он назывался также в России Голубым, в ней же Парижским, на Западе Русским, а сейчас они его, бывает, именуют сервизом Екатерины Великой. Это все он, камейный.
2. Екатерина II заказала этот сервиз как подарок любимому супругу другу и сподвижнику Григорию Потемкину.
Правда. Хотя в Севре считали иначе. В 1777 г. русский посол во Франции Барятинский передал на мануфактуру «заказ на 800 предметов, составлявших десертный, чайный и кофейный сервизы» для императрицы. В марте 1778 г. Екатерина писала Гримму: «Я заказала севрский сервиз для главного в мире любителя грызть пальцы, моего дорогого, горячо любимого князя Потемкина, но чтобы сервиз был лучше, я сказала, что это для меня». И она была совершенно права - Севр напрягся и произвел великий шедевр. А вообще Екатерина принципиально заказывала для себя только и исключительно сервизы отечественного производства. Типа ни к чему это баловство, наши и сами могут. Все сервизы, оставшиеся после нее, - российские. Есть, конечно, вроде бы исключение в виде знаменитого Сервиза с зеленой лягушкой от Веджвуда. Но тут все честно - Веджвуд производил не фарфор, но фаянс. Так что не прикопаешься.
3. Екатерина потребовала, чтобы сервиз был цвета бирюзы, и даже передала на мануфактуру бирюзу правильного цвета. В случае, если Севру удастся добиться нужного цвета, его ожидала денежная премия/большой и выгодный заказ. Мастера посидели, подумали, побегали, поделали и изобрели новую бирюзовую глазурь. Но поскольку данная глазурь ложилась только на мягкий фарфор, сервиз пришлось делать, увы, из него.
Не соответствует истине. Небесно-голубая глазурь, т.н. фон bleu celeste, существовал на мануфактуре уже пару десятилетий. Еще когда Севр был Венсенном, он ее использовал. В недавнем эрмитажном эфире продемонстрировали тарелку сервиза Людовика XV из Версаля с подобной глазурью.
В эрмитажном каталоге bleu celeste в количестве. Например, чашечка с блюдцем 1755 г.
Байка, что бирюзовая глазурь Екатерининского сервиза никогда больше не была повторена, всего лишь байка. До момента прекращения производства мягкого фарфора (а это, как помним, начало 19 в.) Севр выпускал изделия с фоном bleu celeste. Так, в 1783 г. Н.Б. Юсупов ухватил себе сервиз цвета императрицыного (что, он хуже, что ли?). Вот кусочек мороженицы, если есть желающие, могу отдельно показать образцы сервизных предметов, хотя в целом он куда менее интересен, чем камейный.
А в 1793 г. на мануфактуре благополучно выпустили вот такую чашку с крышкой и блюдцем.
Небесно-голубых севрских вещей довольно много, но что чистая правда - все они только и исключительно в мягком фарфоре. Бирюзовая глазурь температуры, необходимые для обжига фарфора твердого, не выносит. Именно поэтому в 19 в., когда возникла потребность в доделках Голубого сервиза, директор ИФЗ вежливо, но твердо ответил, что завод способен повторить все, что накрутили в формах и декоре сервиза в Севре, но цвет фона повторить не в состоянии. Доделки были выполнены, и немало, они представлены и в Зимнем дворце, и в музее ИФЗ (очень рекомендую). Фон сильно не тот, хотя, конечно, очень старались.
4. Екатерина хотела, чтобы сервиз был выполнен в классическом стиле, сталбыть, никаких рокайльных форм. Севру пришлось изобрести новые формы посуды.
Правда. Екатерина была не в восторге от рококо и затевала себе комнаты в Екатерининском дворце Царского Села в новом вкусе, от сохранившихся почти полностью Агатовых комнат до совсем не сохранившихся, но активно сейчас восстанавливаемых личных покоев. Ее идеалом был «суровый вкус античных мастеров Греции и Рима» (суровость, разумеется, в модификации ее времени). Итак, никаких раковин-компотьеров. Севрские гении формы действительно создали новые модели десертно-кофейно-чайного сервиза (пусть, согласно мнению искусствоведов, они еще многое в себе сохраняют от стиля рококо) и на самом деле выпустили первый классицистический сервиз мануфактуры. Что они потом ни разочка не повторили эти формы в своей дальнейшей деятельности, простите, не верю.
Компотьер ромбовидный.
Компотьер квадратный.
Компотьер овальный.
Блюдо овальное для пареной репы.
Сахарница овальная с крышкой.
Бутылочная передача.
Ликерная передача.
Масленка с крышкой на поддоне.
Сахарница в форме круглой вазочки с крышкой.
Поддон с четырьмя чашечками для мороженого.
Поддон с семью чашечками для мороженого.
Мороженица.
Поддон с двумя горшочками для конфитюра.
Кофейник.
Чайник с крышкой.
Сливочник.
Чашка чайная.
Блюдце чайное. Кстати, оно глубокое, вмещает в себя все содержимое чашки. Потому что чай из блюдец пили в 18 в. отнюдь не русские купчихи, а французская королевская семья и вся французская верхушка.
5. Екатерина обожала камеи, была страстной собирательницей резных камней и называла себя больной «камейной болезнью». Чтобы угодить императрице, севрцы включили в декор слепки настоящих камей, в основном взятых из любезно предоставленных мануфактуре коллекции лично короля. Камею легко опознать: как увидите белые силуэты на коричневом фоне, так - она, камея. Они ни разу не повторяются, сюжетов более 2000, а Севр велик, потому что каждая камея сделана отдельно, обожжена в специальной новопостроенной печи, расположенной в новопостроенной мастерской, и потом вставлена в отдельно изготовленные предметы сервиза.
Насчет Екатерины все так и есть. И шесть дровяных корзин, наполненных камеями, о которых она писала, скорее всего правда. Объемы коллекции позволяют. Хотя вообще-то дровяные корзины продержались недолго, Екатерина заказала для хранения резных камней специальные шкафы, чудесные и очень функциональные. Но мы сейчас не об этом. Замечу только, что коллекционирование картин (фарфора, гравюр, античной скульптуры или рисунков) не считалось в то время по-настоящему аристократичным занятием. Истинный аристократ, причем не столько крови, сколько духа, должен был собирать либо монеты, либо медали, либо резные камни. Так что у Екатерины с аристократией духа все было в порядке.
Севр действительно украсил сервиз имитацией камей, а молодой король Людовик XVI, посетивший мануфактуру, чтобы посмотреть, как идет изготовление грандиозного Русского сервиза, на самом деле предоставил в распоряжение мастеров свою прекрасную коллекцию камей для создания оттисков.
Хотя тут начинаются нюансы.
Ну, во-первых, на сервизе действительно есть копии камей, уж не знаю, тех ли, что дал Людовик XVI, но они действительно рельефные и сделаны отдельно. Новопридуманная техника выглядела так: из только что обнаруженного во Франции каолина делали коричневую массу для фона, имитирующего темные слои агата, из мягкого фарфора мастерили собственно рельефное изображение. После обжига белый бисквит не покрывали глазурью, но полировали. Далее эти керамические копии камей вставляли в гнезда, вырезанные по бортам морожениц, сахарниц, бутылочных, ликерных и рюмочных передач, и фиксировали лавровым веночком из позолоченной меди. Если совсем честно, то работа сумасшедшая, а выглядят они так себе, и зачем надо было строить специальные печи-мастерские, тем более за дикие деньги, не очень понятно.
Тем более что, во-вторых, существовал другой тип копий камей: рисованные на таком же коричневом фоне. По мне, можно было не выпендриваться и ограничиться ими. Но зачем просто, если можно сложно поскольку история Севра - один большой и непрерывный выпендреж, что тут говорить. Итак, если вы нашли на сервизе медальончик с чем-то белым на коричневом фоне, присмотритесь. Если белое читается довольно плохо и несколько смазано, а вокруг медальончика венок золоченого металла, это отдельно изготовленная камея. В противном случае это роспись.
Севрцы тоже были не железные, поэтому сюжеты росписей, конечно же, повторялись. Более того, для изготовления рисованных камей был изобретен «способ печати по трафарету» (автор Никола-Пьер Бертхевен, если кому интересно). Так, для украшения тарелок создали трафареты с 90 сюжетами трех групп: мифологические, из истории древней Греции и из истории древнего Рима. Тарелки (а сервиз был на 60 кувертов) разделили на 3 части и наносили на каждую по 6 трафаретов только одной группы. Так что в сервизе есть тарелки а) мифологические, б) древнегреческие и в) древнеримские. Рисунки повторяются, но не совпадает ни один набор из рисунков ни на одном предмете.
Что до остального декора, то тут севрцы, которые вообще-то очень бухтели и выступали (в т.ч. письменно) против нового стиля, называя его нехорошими словами (в т.ч. почему-то варварством), оттянулись, применив весь свой излюбленный набор, пусть и в адаптированном варианте. Начнем с цветов, которых на сервизе не просто много, но очень много, включая собственно вензель ЕII. Но поскольку цветы расположены не как бы в свободном полете, а ритмично и организованно, впечатление от них совершенно иное. Далее, изумительное французское золочение никто не отменял, его, пожалуй, даже больше, но формы его другие, не рокайльные. Например, «рисунок фриза был заимствован из орнамента театра Марцелла в Риме». Наконец, на крупных предметах размещены скульптурные украшения, затейливые золоченые головки, которые выглядят скорее бронзовыми, чем фарфоровыми. Однако это самый что ни на есть мягкий фарфор. И, согласно последнему эфиру Эрмитажа про сервиз с камеями, в ходе обжига головки, похоже, несколько деформировались.
Вот эти головки малость поплавились.
Все это - фарфор, кроме позолоченного ободка одной камеи (вы теперь владеете всей необходимой информацией, чтобы понять, которой). Старый добрый жемчужник тоже вставили, и он никоим образом не испортил борозды.
6. Когда сервиз был готов, мануфактура выставила Екатерине суровый, но справедливый счет в 245.168 ливров. Жадная Екатерина возмутилась и потребовала от посла объяснений. Барятинский таковые запросил и получил, а потому Екатерина заплатила. Однако Барятинским была крайне недовольна, а с Севром рассчитывалась так медленно, что последний платеж пришел уже в годы революционные - и спас мануфактуру от банкротства.
Кто прав, изготовитель или заказчик, спорить можно долго. Севр вкалывал почти два года и почти всей мануфактурой. Многие затраты следует считать оправданными. Точно сообщено, например, сколько золота ушло на многослойное покрытие деталей. Так, на одну бутылочную передачу было потрачено около 30 г чистого золота. Хотя если вспомнить поплавленные головки на той самой бутылочной передаче, которые старательно и многослойно золотили мастера, чтобы потом немножко подправить впечатление резьбой по золоту, возникают некоторые вопросы. Безумно сложная и тонкая работа со скульптурными копиями камей, скажем так, выглядит не очень выигрышно. А запрошенные за нее деньги пусть и справедливы в плане работы, изобретения массы и даже установки новых печей, но уж постройка новых мастерских, по-честному, вряд ли должна оплачиваться заказчиком. В общем, если Барятинскому и попало, то за дело.
Что до задержки платежей, это совершенная лжа. Вся гигантская сумма (хранитель западноевропейского фарфора Ян Виленский предложил считать, что 1 ливр тогда - это примерно 50 евро сейчас) была выплачена к 1782 г., причем большая часть - авансом. Строить новые мастерские было на что. Легенда же о спасении Севра, похоже, возникла потому, что платежи Екатерины действительно помогли спасению в суровые революционные годы эксклюзивного и гениального французского производства: Лионского шелкоткачества. Но это совсем другая история.
7. Екатерина подарила сервиз Потемкину, а Потемкин в ответ подарил ей ангорского кота. Наглец.
Правда. Екатерина очень любила скорее собак, но ангорский кот от Потемкина действительно был исключительным котом, и в очередном письме Гримму императрица поет коту дифирамбы. А вообще ангорские коты в это время были чем-то уровня военных трофеев и дипломатических подарков. Кот от Потемкина к тому же отличался прекрасным характером (Екатерина Гримму: «Это из всех котов кот, веселый, забавный, совсем не упрямый»). К Потемкину он попал, по-видимому, именно как трофей во время русско-турецкой войны.
8. Сервиз находился в Таврическом дворце и участвовал в знаменитом последнем приеме, данным Потемкиным перед отъездом на юг и нежданной смертью в степи. Таврический дворец был приобретен Екатериной вместе со всем содержимым. Так сервиз попал в Зимний дворец.
Нет. Голландский корабль привез сервиз в Петербург в октябре 1779 г., после чего подарок был действительно сделан Потемкину. Но у Таврического дворца, похоже, алиби, как у МФ-Дагмар. Потому что Старов начал его возводить в 1783 г. Сервиз же был 26 июля 1782 г. передан в сервизную кладовую Зимнего дворца. Скорее всего, Екатерина, как она неоднократно делала, купила у Потемкина свой же грандиозный подарок за очень большие деньги (не надо удивляться, иногда такое бывало и с дворцами). В этот момент сервиз с камеями насчитывал уже не 800, а 744 предмета.
В 1910 г. Ники приказал передать сервиз, числом «свыше 700 предметов», в Галерею фарфора Императорского Эрмитажа. Что хорошо. Правда, в Зимнем семья уже давно не жила, так что немного и потеряла.
9. А теперь, наконец, закончим со скучным и перейдем к детективе. В свое время я подробно писала про некоего Огюста Рикара, который сильно поспособствовал тому, что в декабре 1837 г. сгорел Зимний дворец. Интересующихся отсылаю к старому посту (https://anna-y.livejournal.com/446772.html). Пожар был ужасный, многое успели спасти, много чего и сгорело, в частности, комнаты Екатерины в юго-восточном ризалите. А там были, на минуточку, кое-какие личные коллекции императрицы.
Но посуде в общем повезло. Из Сервизных кладовых все успели вынесли, причем не побили. Что еще интереснее, почти ничего не украли, пока спасенные вещи огромной кучей валялись на Дворцовой площади. Иногда говорят о пропаже пары-тройки серебряных ложечек, но и то не всегда.
Однако кража, и очень крупная, все же была.
В 1856 г. французское посольство в Петербурге сообщило, что у лондонского торговца Уэбба находятся 156 предметов севрского сервиза Екатерины II. Было проведено типа расследование, установившее, что 17 декабря 1837 г. во время пожара было украдено «более 160 предметов» сервиза с камеями. Александр II приказал их приобрести «для России», что и было сделано. Вещи вернулись в Сервизную кладовую Зимнего.
Что тут следует сказать. Если с 1837 г. по 1856 г. в Сервизной кладовой не заметили пропажу более 160 предметов, это весьма странно. Либо их все-таки выкрали позже, а пожар приписали к истории по принципу «война все спишет», либо кражу заметили еще тогда, но решили не афишировать в духе «русский народ не взял ни ложечки». Во второй вариант верится больше хотя бы потому, что спасенные из Зимнего вещи пересчитывали при перевозке на временное хранение в Аничков дворец. Второй странный момент - год, когда в продаже появилось украденное, а именно - сразу после смерти Николая I и окончания Крымской войны. То ли считали, что русским не до того, власть сменилась, прокатит. Непонятно. И наконец, удивляет французская бдительность. Нет, я понимаю, что сделать Англии гадость - Франции радость, и наоборот. Но удивляет, что французы сумели так быстро и точно опознать знаменитый, однако совершенно невыездной сервиз, который и на стол-то ставили только в России и только по ну очень исключительным случаям. Может быть, правда, кто-то из бывших посольских работников любил на выходные ходить по английским антикварам. Но может быть и так, что Николай I, мужчина серьезный, заметил кражу еще в 1837 г. и по результатам внутреннего расследования аккуратно оповестил заграницу, что найдет-уроет. Или же что англичане пригласили французов как порядочных людей на распродажу очень дорогих севрских предметов, вроде как хотите вернуть национальное достояние - вэлкам. Но французы решили, что этого фарфора у них и так целый Севр, и предпочли сыграть политически.
Что до собственно кражи, то она как раз нисколько не удивительна. Потемкинский сервиз - вещь суперзнаменитая, необыкновенно роскошная и удивительная даже для Севра. И вся она - в России. Экая несправедливость. Вполне естественно, что получить именно эти предметы захочет любой нормальный коллекционер и знаток. Кто-то что-то, кстати, получил, ведь предметы количеством четыре и более так и не вернулись в Россию.
10. Поэтому проклятые большевики в 30-е годы распродали почти весь сервиз, правда, в Эрмитаже остались образцы каждого предмета, и на том спасибо.
Я это слышала неоднократно и даже скорбно верила. Но, к моему удивлению, согласно каталогу, «в собрании Эрмитажа сохранилось свыше 680 предметов, которые представляют образцы всех форм, первоначально составлявших сервиз». Итак, должно быть, что-то распродавали, как без этого, но не так много порядка двух десятков вещей. И образцы всех крупных предметов у нас остались все, да, а не как в Зеленом сервизе.
Что по меркам нашей истории практически счастливый конец.
(с детективой пока все, но с севрским фарфором, пожалуй, нет. Поскольку и сервизов разных, и предметов отдельных в Эрмитаже много. Так что продолжение следует)