БАЛКОН. Просыпайтесь, ОРЛЫ!
Этот пост я включила в состав сборника: ИтоГО: духовно
нелегитимный патриарх Гундяев, церковная апостасия, толкование писаний.
http://anna-v-koala.livejournal.com/524804.html
Спустя годы воцерковленной жизни я всех призываю из церкви уходить.
По словам Невзорова, церковь - это преступная организация.
Только я в отличие от Невзорова в этой организации провела порядка 12-15 лет, а поэтому призываю выходить из церкви обоснованно (см. мои тексты, включенные в сборник наряду с ниже следующим)
Чтобы развеять иллюзии, чуть дополнила свой пост-миниатюру «БАЛКОН»,
который впервые написала и публиковала 12 ноября 2009 в старом своём блоге:
http://my.mail.ru/community/blog_anna-koala/18FA4052CAF5DC21.html
И кстати к первому тексту было много комментариев.
Предыстория.
Итак. Костя Смирнов. был единственной из моих ярких влюбленностей, которая смогла реализоваться в длительные серьёзные отношения в середине 90-х. Начавшись пронзительным ярким чувством, наш трёхлетний гражданский брак пережил «рай в шалаше» и относительный материальный достаток, ссоры и примирения, угасание чувств и неожиданный их новый расцвет.
Это его присутствие в моей жизни порадовало настоящим МГУ-шным общажным студенчеством, краешек которого я застала, когда он сидел на дипломе весной 1994, а я приезжала в Москву. Моя учёба на матфаке Волгоградского Государственного Университета закончилась за три года до этого - в 1991, но такого веселого и целостного духа студенчества я не помнила. Это с ним и его друзьями я впервые сходила в Макдональдс, который для провинциалки был в диковинку: хотели окультурится, но театральных билетов не было - это был день театра. Это с ним мы ходили танцевать хастл там же в ГЗ этажами ниже. Благодаря этому у меня сохранился навык динамичного парного танца, который сейчас изредка проявляется, когда мы танцуем, балуясь, на кухне с моей 10-летней дочерью.
Это перед ним открылись двери скоростного МГУ-щного лифта, который увозил меня, быть может, насовсем домой, когда, приехав в Москву и заскочив в общагу, я его не застала.
Это он забрал меня из Волгограда в Москву в августе 1994, прилетев на самолёте и побросав в большой рюкзак мои вещи. Сорвался и приехал сразу после того, как я позвонила и, заикаясь, сказала, что мою квартиру, когда я спала, подожгли ночью, облив снаружи бензином. И если до того я еще колебалась - ехать-не ехать к нему в Москву - в чужой город, совершенно не представляя будущее, то после я резво помогала заполнять ему рюкзак и, не, бегая в поисках поджигателей, прыгнула в поезд. Тогда я покидала Волгоград так, как Лот покидал в своё время Содом - быстро, спокойно, не оборачиваясь, чтобы не превратиться в соляной столб.
Это с ним мы начинали с нуля искать работу в Москве - ни у него, ни у меня не было ни родни, ни связей. Не было страшно за завтрашний день, не смотря на то, что он снял квартиру, оплатив лишь три месяца, и мы не знали, где придется жить потом. Он испытывал первые месяцы угрызения совести, поскольку, найдя работу первая, дальше за аренду квартиры платила я. С ним было радостно в дешевой хрущевке на Мичуринском, не сильно обремененной необходимой мебелью и кухонной утварью. Наш «рай в шалаше» на втором этаже с окнами на две угловые стороны часто умывался проливным осенним дождём, колыхавшим обильную листву, - дождь шуршал нам свои «песни», которые я до сих пор помню.
Это он на свой разовый серьёзный заработок купил мне в нашу первую совместную зиму кошачью шубу, оставив себе денег лишь на недорогую куртку. Это он, устроившись на хорошую работу, позже привозил мне из загранкомандировок вещи, которые на удивление подходили. Это он выбрал мне на шотландском базаре у какого-то ювелира простенькое золотое колечко с чёрным каплеобразным полудрагоценным чёрным камнем и совсем недрагоценными фианитами.
Иногда было страшно, что такое неожиданное и большое взаимное чувство вдруг мне досталось просто так - я и помышлять о таком забыла. На самом деле оно было выстрадано, заработано, рождено в муках, но это стало понятно спустя лет десять. Как тут было в 25 лет связать, что, не бросив в беде другого человека, когда формально не была ничем обязана, я потом буду вознаграждена Богом. Но тогда однажды меня охватил холодный ужас: а вдруг бросит, ведь я его не стою. Но кто-то сильнейший успокаивал в мыслях - живи сегодня, не пекись о завтра, всё будет хорошо - просто живи достойно. И после этого я уже никогда не испытывала такого страха.
Это он стал для меня примером выдержки и внутреннего достоинства. Его бывшая однокурсница со мной позже поделилась, что их девчонки заочно завидовали женщине, которую он выберет себе в жены, спутницы. Нас с ним действительно называли красивой парой, не смотря на то, что отдельно взятой красивой единицей я себя раньше не чувствовала. Это благодаря его наличию в моей жизни я научилась не предавать себя и Бога даже ради того, чтобы оставаться с ним и продолжать составлять красивую пару. Как не парадоксально, рядом с ним я научилась не давать себя разрушить. Прежде научившись, закрыв глаза, опираться на него, я в итоге во время расставания с ним сумела опереться на Бога. Но расставание было позже, а пока я вкушала радость от общения с самодостаточным мужчиной и от возможности поменять профессию и жизнь вообще.
Это с ним мы могли сорваться в момент и уехать, например, в Питер с минимумом денег и без понятия, где остановимся.
С ним замечательно было гулять по Москве. Он был чуточку больше, чем любитель и много меня фотографировал.
Это ему я обязана своими великолепными портретами, в которых сложились его любовь к фотографии и моя повышающаяся в его присутствии фотогеничность. Он обставлял меня какими-то специальными зонтами и отражателями, ставил дополнительные вспышки и делал фотографировал. Однажды осенью я набрала кленовых листьев, но он почему-то решил снимать на черно-белую плёнку. Я была расстроена, поскольку листья пылали красками от желтых до бордовых тонов. Но когда он принес серию тех кленовых фотографий, то мы долго неотрывно сидели на кухне и смотрели на одну из них, с которой я смотрела на нас из-под сплетенного кленового венка. Было непонятное чувство, что на этой фотографии я живу уже какой-то другой самостоятельной жизнью - далёкой от нас в настоящем - где-то в будущем. Или в вечности?
Живя с ним, я летела домой с работы, а утром хотелось идти на работу - энергии было много, её хватало и на любовь, и на профессиональный рост, и на домашнее хозяйство. Это ему хотелось шить, когда мы купили мне швейную машинку. Это он подбрасывал мне читать Фаулза, Камю, Пелевина, Ричарда Баха и др. Это ему моя игрушка, подаренная на работе, - большой белый обезьян Дадуда был обязан своим именем. Дадуда потом радовал меня в его отсутствие в длительных загранкомандировках.
Это он первый притащил домой маленькую кошку, которую я назвала Фуфа. К сожалению, она уже тогда чем-то болела и вскоре умерла, хотя мы приглашали ветеринаров. И тогда спустя несколько месяцев появился новый котёнок. Купленный на каком-то московском рынке, он ехал домой, растянувшись во весь рост в моей сумке, не проронив ни звука в метро и проснувшись уже на выходе с дикими «мяяяааааууу». Я хотела назвать этого пушистика Бегемотом, но он сказал, что это будет Мастер - Булгаков был бы доволен в любом случае. Мастер вырос в большого пушистого котяру, в жару спасался, улёгшись в умывальник, на улицу не ходил, из-за чего периодически «охотился» за мной. Но к нему кот не ревновал - они вместе смотрели футбол. Мастер пережил все мои скитания в Москве, два раза выпадал с 5 и 4 этажа, охромел на одну лапу. Кот знавал всех моих друзей и знакомых, которые были у меня в гостях, а когда я уехала рожать в Волгоград свою дочь Ольку, то вскоре был привезен сюда же её непутёвым отцом, который, увы, был не он...
Мне всегда было жаль, что моя Олька - не его дочь, что она своим внезапным появлением оказалась обязана не ему (мы к тому времени уже разошлись), а моей глупости. Но, тем не менее, к его матери и его брату с женой, жившим в Волгограде, я ездила за со своей месячной Олькой - ездила за отдушиной, когда мне дома с моей матерью и тогда еще живой бабушкой становилось совсем дурно. Его семья давала мне передышку и возможность восстановить силы, чтобы не дать разрушить то, что я в себе создавала, оторвавшись от семьи и уехав с ним в Москву. Нет, я не идеализировала его, иначе бы не ушла, и он бы меня не отпустил. Я не вдавалась в подробности его дальнейшей жизни - о нем с его родными никогда не разговаривала. Мне дорого то время, когда он был таким, каким я его знала. Поэтому, желая опытно соприкоснуться с воспоминаниями, я отсекаю последующий анализ взаимоотношений, мысленно возвращаясь в ту пору и становилась такой, каковой я была в 25-27 лет.
Поэтому именно двадцатишестилетним сознанием вспоминаю, как с ним я в первый и последний раз ездила за границу - в Грецию - свободно от коммерческих и бытовых обремененностей. У нас был минимальный запас денег, из-за чего на нас удивленно посмотрели таможенники, привыкшие, что народ обычно едет за шубами. Мы бы взяли денег больше, если бы они у нас были. Но их не было, из-за чего многого посмотреть не удалось. В первый же день в Афинах вечером нас повезли на озеро Вулиагмени. В темноте подсвечивали скалу, высящуюся над водой. Отражаясь в озере, она уходила так глубоко вниз, что оно казалось бездонным. Зрелище настолько поражало, что на следующий день, когда группа поехала на дегустации вин и за шубами, мы рванули на Вулиагмени опять - захотелось в нём искупаться. Потом гуляли по Афинам, а вечером на Плаке любовались краешком ночного Парфенона, потягивая текиллу, запивая, как принято у греков, водой. Своим ходом мы съездили в Коринф. Спустя годы, найдя дома билеты на автобус до Коринфа, которые мы не выкинули, я узнала, что это было 28 августа - в церковный праздник. Тогда мы забрались пешком в гору, побродили по развалинам полуразрушенного средневекового замка старого Коринфа…
Нет, я не жалела, что мы разошлись. Расстались мы спокойно, без взаимных упрёков, потому что каждый думал, что найдёт большее. Сейчас я понимаю, что тогда мы не умели ценить, хранить и возрождать снова и снова то, что дал Бог, хотя Бог же дал однажды и мощнейший опыт возрождения чувств в их первозданном виде.
Уже расставив точки над «и», я тогда уехала в отпуск в Волгоград, а вернулась другая. Случилось непредвиденное - на меня внезапно сошла благодать Божья, что выражалось в непомерной любви, тепло и радость которой я излучала на всех и всё. Она же - благодать - растолкала все «тучи», сгустившиеся над нашими отношениями. Куда-то ушли не сами обиды, непонимание, а то, что вызывало это всё к жизни - изменилась не только я, но и он. Нет, это не было реализацией лозунга «измени себя, и весь мир вокруг тебя изменится», - это было сильное действие извне - будто кто-то жестко отсекал всё ненужное, что вводило нас раньше в неразрешимые противоречия, из которых выходом виделось только расставание.
Однажды в тот период он что-то ел, торопясь, по обыкновению роняя на стол хлебные крошки. Глядя на это, я сказала ему: «я люблю твои крошки». Кажется, так в любви еще никто не признавался. Он понял, в его взгляде читалась глубокая взаимность…
Однако, за такую благодать надо было трудиться, дабы не исчерпывать. Не зная, что это вообще нужно делать и, тем более, как это делать, я - хранительница семейного очага - её растратила, и огонь погас - мы-таки расстались. Но отношения поддерживали.
Иногда мы виделись и вместе гуляли по Москве. Не было уже пылкого и яркого чувства, но у меня сохранилось ощущение родственной души. Поэтому именно к нему я на время убегала от страха взрывов в Москве осенью 1999, потому что снимала квартиру в Гольяново - в точно таком же доме, как и взорванный в Печатниках. Несколько дней я тряслась, паникуя, он надо мной подтрунивал. Кратковременная жизнь на совместной территории на сблизила нас - мы оставались лишь друзьями. Однажды он даже навещал меня в 2000, уже беременную от другого человека - тогда я чаще всего проводила время в одиночестве.
Это ему много позже в одно из поздравлений с днём рождения я добавила слова какого-то поэта, которые процитировал Фаулз в «Волхве» (почти дословно):
Ты будешь скитаться мыслью,
И в конце скитаний
Ты вернешься туда, откуда ты вышел,
И увидишь свой край впервые.
Само стихотворение меня однажды привлекло своей философско-математической глубиной. Такое возвращение было тем необходимым, чего я всегда ожидала от него и без чего невозможно было дальше оставаться рядом, не разрушаясь. Но он не мог - очевидно, скитаний не хватало, подобно главному герою «Волхва» Фаулза, подобно Адаму и Еве…
И ВОТ ВО СНЕ (в ноябре 2009) МЫ СИДИМ НА БАЛКОНЕ И О ЧЕМ-ТО БОЛТАЕМ.
Мне приснился мой балкон. Настоящий мой балкон в квартире, где еще недавно жила я с дочкой, потом - моя престарелая мама (сейчас мы её вообще сдаём). Во сне мы сидели на балконе в квартире, где всю жизнь прожила моя покойная бабушка, на балконе в квартире, где грудную нянчили меня, где я нянчила свою Ольку - не его дочь.
Мы сидим с Костей С. на балконе, разрезающем десятилетия своей непоколебимостью. Он был таким же молодым - 25-летним, как мы оба тогда. Тепло, душевное тепло, мир и покой…
Мир, покой, тепло и тихая радость - у каждого пройден какой-то путь. Он что-то спокойно рассказывает мне. Мы чувствуем себя как взрослые дети - нет страха, всё кажется позади, вроде вот конец скитаний. Мы разговариваем как старые друзья, при этом абсолютно счистив, растворив любое недопонимание, искажение мысли, неверное толкование сказанного друг другом. Не нужно бояться, что что-то не то подумает - даже если допустишь косноязычие, тебя не осудят и не посмеются, а просто выделят главное из сказанного или переспросят.
Почему-то стало шире расстояние между заградительными вертикальными прутьями балкона. Зачем? - Мы ведь и так хорошо видим, что за ними, - вон кроны вязов, асфальтовая пешеходная дорожка… Что такое? - Расстояние еще шире, еще. Вдруг он потянулся зачем-то, будто хотел поймать птицу. И вдруг…
- НЕЕЕЕТ! НЕТ! - пронзило мозг, - он падал, он летел вниз, он должен был разбиться. Да нет же, Господи, нет, он же только что был здесь! Мы разговаривали! НЕТ!
Не в силах молниеносно поскакать к лестнице, я не схожу с места, падая глазами и всем, что только что ожило, с ним вниз. Третий, второй этаж, ускорение растёт, ничто не поможет, нет веток, чтоб зацепиться, нет снега - на дворе лето, ничего нет! НЕТ! Господи, НЕТ! Не может быть! Тридцать сантиметров, двадцать… За глазом успевает ум - он тычет в сердце обратным отсчётом как ножом:
- НЕТ!
Он уходил, оставляя пространство, будто смещался акцент, будто резкость переводилась на контекст.
НЕТ, Господи. Мыслительный процесс сконцентрировался в какой-то сгусток, отбросив за ненужностью слова. Поэтому то, что я пишу, - всего лишь проекция некоего мощного движения мысли. Вроде крика? - да, что-то вроде того, но не истерики, а дерзкого НЕТ:
- ПАААААЧЕМУ? Я НЕ СОГЛАСНА! И Ты, Бог, мне не дал времени на вразумительное «обращение по форме». Всё равно что - сделай что-нибуууудь!!! Ты же Бог!!!!
И вдруг около самой земли, её не коснувшись, он будто раскрывается как парашют. Его тело превращается в тело какой-то большой птицы… Орла! Взмахнув крыльями, он вспорхнул ввысь, ко мне. Пройдя над моей головой несколько раз, он полетел куда-то в сторону крыши. Боже мой! Он прощался со мной.
- НЕТ! Господи!
В слезах я смотрела на орла, успевая выхватывать его взгляд каждый раз, когда он проходил над головой. Ты понимаешь меня, ты меня слышишь и видишь, но ты теперь птица.
- Господи, почему?! Почему нельзя было воздушную подушку???
Орёл всё видел и понимал, он плакал вместе со мной своими орлиными слезами. Он прощался со мной, он прощался, потому что теперь принадлежал другому миру. Мы плакали - я и орёл, который только что чуть не умер как человек, падение которого обязало его теперь стать орлом.
На этом воспоминания сна обрываются…
ТОЛКОВАНИЕ СНА.
Проснувшись, я уже спустя несколько дней растолковала себе, что границы балкона - это норма человеческого бытия, огражденная оградой заповедей Божьих. Когда прутья было видно - это означало, что работали удерживающие механизмы внешнего характера - своего рода напоминания тех ключевых "нельзя", перешагнув которые человек идёт против совести, грешит. Но со временем они как бы растворяются, поскольку должны вырабатываться внутренние механизмы удерживания от выхода вниз «с высокого этажа». И закон тяготения ведь никто не отменял, как не отменял и Закон Божий.
Начало его падения - маленькое нарушение заповеди, но в критической области - там, где ни на "сантиметр" сдвинуться нельзя. Это какой-то "несущественный" грех, который среди людей считается нормой. Известно же, что приврать почти каждый способен, даже не задумываясь, какой и кому урон он этим причинит. И если раньше человек "царапал" своим мелким грехом по "глухим стенам" бессердечия, то однажды его привычное движение может царапнуть по "открытой ране на сердце". Одинаков грех, воздаяние только разное. Разница есть - плюнул в слесаря дядю Васю или в могущественного человека. Плевок одинаков, воздаяние будет разным. Поэтому начало падение - это маленький привычный плевок... в Бога.
Чем ниже человек летит, тем больше прирастает грех. Подобно снежному кому. И тем меньше шансов на возвращение в то же состояние путём простой исповеди - со снижением требуется всё большие дела, достойных покаяния. Очевидно, что уже сразу требуется огромное покаянное усилие, чтобы зацепиться хотя бы за край балкона - бегом вцепиться в заповеди. Пусть с «синяками» и «ссадинами», пусть в смешном или грязном виде, пусть с уязвленным самолюбием, но зацепиться. То есть бегом покаяться, для начала хотя бы признать ошибку, вину, грех.
Но человек, который не ведет сосредоточенную жизнь, вообще может сначала не понять, что началось свободное падение без парашюта. Если не развита духовная «мышца», то большой "снежный ком" грехов может набрать критическую массу, за пределом которой - либо смерть духовная, либо чудо какое-то, потому что закон духовного тяготения в обратную сторону не работает. Если наступает духовная смерть, то физически человек дальше может жить очень даже неплохо, только вопрос спасения души для него уже решен - его не будет. Об этом его поставят в известность сразу после физической смерти. И даже при наличии интеллекта и денег на культурную программу при жизни после неё это всё будет утешать его разве что в аду.
"Толцыте и отверзется вам" - написано в Евангелии. И я толкала своими «сгустками» воплей в небо так, чтоб сразу услышали и приняли без очереди. Меня приняли, только за неимением времени на воздушную подушку превратили в орла.
Вообще, отсутствие времени - скорее всего образ того, что Бог - не волшебник и Сам Себя, Свой Закон он отменить не может - всемогущество не есть вседозволенность. И если закон тяготения в реальной физической жизни Бог нарушить может, и яблоко или монета зависнет в воздухе, то в духовной жизни закон тяготения - это нечто другое: это обязательное наступление ответственности за преступление заповедей Божьих. И в области законов духовной жизни ненаступление такой ответственности невозможно.
И получается такая "вилка" ("вилы"): либо человек прощается с духовной жизнью и сжигает совесть окончательно, либо он отказывается от чего-то, что вросло в его жизнь, стало важным, но что, по сути было паразитом и убивало его. Для того чтобы выкорчевать маленький "сорняк" особого мужества не надо. А вот чтоб от огромного отказаться, орлом нужно стать. Образ орла - образ большого мужества и, очевидно, серьёзных перемен в жизни. Поэтому в орла его превратили благодаря тому, что успели сделать предложение перед духовной смертью, которое он успел принять. То есть либо человек становится окончательно зол, либо идёт биться с драконом. Договор такой бывает бессрочный, отмене не подлежит, споры по нему разрешать некому, поскольку заключается такой договор уже с высшей инстанцией. Она же самая справедливая.
То, что я увидела орла, - это уже результат его согласия - положительного решения отказаться от какой-то большой лжи в своей жизни, за которую всю жизнь держался, как за стержень.
А дальше наступило прощание. Но прощание - не есть географическое расставание с непересекающимися путями... Просто открытое духовное зрение, которым теперь наделен «орёл», обязывает его отныне всё время «летать», выполняя обязательства по договору с Небом, которые известны только двум сторонам - ему и Богу. А кружит над головой потому, что желание вернуться на этот балкон - неистребимо.
Теперь мы оба друг друга видели открытым духовным зрением - я, оставшись на балконе, он - вынужденный стать орлом.
Видимо, только так, наконец, можно «увидеть свой край впервые»…
______________________________________________________
Костя Смирнов по-прежнему живёт в Москве, успешен и доволен жизнью. Я рассказала ему про сон той же осенью 2009. Он улыбнулся - пока он не знал, что такое открытое духовное зрение…
Предпочитает держаться подальше от любого проявления личности - на выборы не ходит, потому что ему всё равно - его и так неплохо кормят. Пока. Полагает, что мирное небо над его головой - это чья-то обязанность, за которую он платит налогами. Налогами от зарплаты, которая обеспечивается ему именно мирным небом.
Очень безнадёжно отстал в духовном отношении, при этом полагая себя прогрессивным человеком. Уже очень много пьёт - из-за отсутствия смысла жизни. Во главе угла - вкусная еда и комфорт. Тех, кто ходит на митинги и вообще занимает активную жизненную позицию, считает ненормальными. Из-за него, кстати, я не пошла 10 декабря на Болотную - он нагрянул ко мне в гости, и мы спорили о политике, перенеся Болотную ко мне на кухню. В результате я проиграла пари на Чурова: ставила я на то, что Чурова посадят или заведут на него уголовное дело. И теперь должна ужин с бараниной и белой скатертью.
По инерции он считает себя роскошным мужчиной, но от прежнего блеска и след простыл - он перестал быть интересным, потому что уровень его мышления не выходит за рамки плотского существования. Как-то не так давно он пытался возобновить отношения, но сделал это так, что любая уважающая себя женщина отказала бы. И я отказала.
Но у меня всё равно остались светлые воспоминания, которые из середины 90-х никуда не денутся.
Да, инерция работает и у меня - я полагала, что он так же как и я духовно рос эти годы...
Всё время хочется крикнуть:
КОСТЬКА! Просыпайся! Ты же так совсем пропадёшь!
Просыхайте уже, ОРЛЫ!
Анна Вячеславовна Колесникова, Москва
Срочно ищу работу в сфере журналистики.
Моё резюме в ЖЖ: http://anna-v-koala.livejournal.com/215621.html
Моё резюме на hh: http://hh.ru/resume/16b1a806ff000c91220039ed1f736563726574
Моё журналистское портфолио: http://freelance.ru/users/Kolesnikova-Anna/
917-550-47-44; 919-798-89-60; Skype: kolesnikova-anna1969
anna-koala@mail.ru ; anna.v.kolesnikova@outlook.com
anna.v.koala@gmail.com ; anna-v-koala@yandex.ru
PS: Дорогой Костя Смирнов! Если ты читаешь то, что я пишу (как мне думается, ты читаешь), загляни, пожалуйста, в этот пост:
Взрослым о взрослых: символика фильмов и сказок в проекции на реальную жизнь.
http://anna-v-koala.livejournal.com/155411.html
Часть этого поста я посвятила событиям, которые тебе известны. Это в Примере 2.
Будь любезен, когда тебя будут спрашивать (сколько бы ни спрашивали), подтверди реальность этих событий.
Дело в том, что на моих текстах наживаются мошенники, а я при этом нищаю.
У меня очень мощный блог. И если ты прожил со мной несколько лет в 90-х годах и на смог разобраться, то не моя в том вина. И твоя прежняя неспособность к усилию, скрывавшаяся за цинизмом, не повод к тому, чтобы лгать, правда?
Просто подтверди. У меня в блоге есть немало постов, где я вспоминаю период жизни, связанный с тобой.
В частности, я упоминала в посте
Челночество и "Коматозники". О покаянии.
http://anna-v-koala.livejournal.com/151462.html
Ты должен помнить, как мы в моим коллегой приезжали в Москву в 1994 и заходили в тебе в ГЗ МГУ, где ты сидел на дипломе.
Также ты должен помнить, как приезжал ко мне домой 10 декабря 2011 (где и сейчас я живу) , и я вместо митинга дискутировала с тобой.
Я писала об этом в посте от 13 декабря 2011
БЛИЦ. Или БЛЯЦ. Домашняя Болотная. "Волшебник" Чуров. Украденная церковь без единого гвоздя.
http://anna-v-koala.livejournal.com/7873.html
О тебе там говорится в подзаголовке ДОМАШНЯЯ БОЛОТНАЯ ПЛОЩАДЬ.
Да и во многих других местах моего блога можно встретить упоминание о тебе.
Когда меня спрашивают, почему я такая бедная, если такая умная, то я отвечаю:
я именно потому бедная, что такая умная: чем мощнее пишу, тем больше паразитов и мошенников обкрадывают.
Не обкрадывай хотя бы ты - просто подтверждай.
Я до сих пор сохранила былую красоту, если никто не добивает.
Вот такая я бываю, когда высплюсь и "почищу перышки" - это совсем недавно:
Я - Анна Колесникова 18.11.14 дома в р-не Отрадное Москвы
А эти фотографии 90-х годов сделал ты:
я - Анна Вячеславовна Колесникова, октябрь 1997, Москва
я - Анна Вячеславовна Колесникова, октябрь 1997, Москва
я - Анна Вячеславовна Колесникова, октябрь 1997, Москва
я - Анна Вячеславовна Колесникова, 1996, Москва
я - Анна Вячеславовна Колесникова, 1996, Афины
я - Анна Вячеславовна Колесникова, 1996, Афины
я - Анна Вячеславовна Колесникова и Костя Смирнов, 1996, Афины
я - Анна Вячеславовна Колесникова, 1994, Москва
я - Анна Вячеславовна Колесникова, 1994, Москва
Это я уже сама себя фотографировала позднее:
я - Анна Вячеславовна Колесникова, весна 2011, Волгоград
Я - Анна Колесникова 6 апреля 2015 дома в р-не Отрадное Москвы
Вот такая я бываю, когда мне приходится отражать нападки из-за того,
что я кому-то как автор своих текстов как кость в горле (когда ворам нравился хозяин украденного?)
я - Анна Вячеславовна Колесникова 14 мая 2015 дома в районе Отрадное Москвы
я - Анна Вячеславовна Колесникова 14 мая 2015 дома в районе Отрадное Москвы
Я - Анна Вячеславовна Колесникова со свой 15-летней дочкой Ольгой Денисовной Колесниковой,
07:50 23.11.2015, дома, Москва, район Отрадное
Я - Анна Вячеславовна Колесникова со своей 15-летней дочкой Ольгой Денисовной Колесниковой,
18:01 29.11.2015 дома, Москва, район Отрадное, ул. Декабристов 38-58
Я - Анна Вячеславовна Колесникова, 19:14 16.08.2015, у себя дома
Москва, район Отрадное, ул. Декабристов 38-58
нелегитимный патриарх Гундяев, церковная апостасия, толкование писаний.
http://anna-v-koala.livejournal.com/524804.html
Спустя годы воцерковленной жизни я всех призываю из церкви уходить.
По словам Невзорова, церковь - это преступная организация.
Только я в отличие от Невзорова в этой организации провела порядка 12-15 лет, а поэтому призываю выходить из церкви обоснованно (см. мои тексты, включенные в сборник наряду с ниже следующим)
Чтобы развеять иллюзии, чуть дополнила свой пост-миниатюру «БАЛКОН»,
который впервые написала и публиковала 12 ноября 2009 в старом своём блоге:
http://my.mail.ru/community/blog_anna-koala/18FA4052CAF5DC21.html
И кстати к первому тексту было много комментариев.
Предыстория.
Итак. Костя Смирнов. был единственной из моих ярких влюбленностей, которая смогла реализоваться в длительные серьёзные отношения в середине 90-х. Начавшись пронзительным ярким чувством, наш трёхлетний гражданский брак пережил «рай в шалаше» и относительный материальный достаток, ссоры и примирения, угасание чувств и неожиданный их новый расцвет.
Это его присутствие в моей жизни порадовало настоящим МГУ-шным общажным студенчеством, краешек которого я застала, когда он сидел на дипломе весной 1994, а я приезжала в Москву. Моя учёба на матфаке Волгоградского Государственного Университета закончилась за три года до этого - в 1991, но такого веселого и целостного духа студенчества я не помнила. Это с ним и его друзьями я впервые сходила в Макдональдс, который для провинциалки был в диковинку: хотели окультурится, но театральных билетов не было - это был день театра. Это с ним мы ходили танцевать хастл там же в ГЗ этажами ниже. Благодаря этому у меня сохранился навык динамичного парного танца, который сейчас изредка проявляется, когда мы танцуем, балуясь, на кухне с моей 10-летней дочерью.
Это перед ним открылись двери скоростного МГУ-щного лифта, который увозил меня, быть может, насовсем домой, когда, приехав в Москву и заскочив в общагу, я его не застала.
Это он забрал меня из Волгограда в Москву в августе 1994, прилетев на самолёте и побросав в большой рюкзак мои вещи. Сорвался и приехал сразу после того, как я позвонила и, заикаясь, сказала, что мою квартиру, когда я спала, подожгли ночью, облив снаружи бензином. И если до того я еще колебалась - ехать-не ехать к нему в Москву - в чужой город, совершенно не представляя будущее, то после я резво помогала заполнять ему рюкзак и, не, бегая в поисках поджигателей, прыгнула в поезд. Тогда я покидала Волгоград так, как Лот покидал в своё время Содом - быстро, спокойно, не оборачиваясь, чтобы не превратиться в соляной столб.
Это с ним мы начинали с нуля искать работу в Москве - ни у него, ни у меня не было ни родни, ни связей. Не было страшно за завтрашний день, не смотря на то, что он снял квартиру, оплатив лишь три месяца, и мы не знали, где придется жить потом. Он испытывал первые месяцы угрызения совести, поскольку, найдя работу первая, дальше за аренду квартиры платила я. С ним было радостно в дешевой хрущевке на Мичуринском, не сильно обремененной необходимой мебелью и кухонной утварью. Наш «рай в шалаше» на втором этаже с окнами на две угловые стороны часто умывался проливным осенним дождём, колыхавшим обильную листву, - дождь шуршал нам свои «песни», которые я до сих пор помню.
Это он на свой разовый серьёзный заработок купил мне в нашу первую совместную зиму кошачью шубу, оставив себе денег лишь на недорогую куртку. Это он, устроившись на хорошую работу, позже привозил мне из загранкомандировок вещи, которые на удивление подходили. Это он выбрал мне на шотландском базаре у какого-то ювелира простенькое золотое колечко с чёрным каплеобразным полудрагоценным чёрным камнем и совсем недрагоценными фианитами.
Иногда было страшно, что такое неожиданное и большое взаимное чувство вдруг мне досталось просто так - я и помышлять о таком забыла. На самом деле оно было выстрадано, заработано, рождено в муках, но это стало понятно спустя лет десять. Как тут было в 25 лет связать, что, не бросив в беде другого человека, когда формально не была ничем обязана, я потом буду вознаграждена Богом. Но тогда однажды меня охватил холодный ужас: а вдруг бросит, ведь я его не стою. Но кто-то сильнейший успокаивал в мыслях - живи сегодня, не пекись о завтра, всё будет хорошо - просто живи достойно. И после этого я уже никогда не испытывала такого страха.
Это он стал для меня примером выдержки и внутреннего достоинства. Его бывшая однокурсница со мной позже поделилась, что их девчонки заочно завидовали женщине, которую он выберет себе в жены, спутницы. Нас с ним действительно называли красивой парой, не смотря на то, что отдельно взятой красивой единицей я себя раньше не чувствовала. Это благодаря его наличию в моей жизни я научилась не предавать себя и Бога даже ради того, чтобы оставаться с ним и продолжать составлять красивую пару. Как не парадоксально, рядом с ним я научилась не давать себя разрушить. Прежде научившись, закрыв глаза, опираться на него, я в итоге во время расставания с ним сумела опереться на Бога. Но расставание было позже, а пока я вкушала радость от общения с самодостаточным мужчиной и от возможности поменять профессию и жизнь вообще.
Это с ним мы могли сорваться в момент и уехать, например, в Питер с минимумом денег и без понятия, где остановимся.
С ним замечательно было гулять по Москве. Он был чуточку больше, чем любитель и много меня фотографировал.
Это ему я обязана своими великолепными портретами, в которых сложились его любовь к фотографии и моя повышающаяся в его присутствии фотогеничность. Он обставлял меня какими-то специальными зонтами и отражателями, ставил дополнительные вспышки и делал фотографировал. Однажды осенью я набрала кленовых листьев, но он почему-то решил снимать на черно-белую плёнку. Я была расстроена, поскольку листья пылали красками от желтых до бордовых тонов. Но когда он принес серию тех кленовых фотографий, то мы долго неотрывно сидели на кухне и смотрели на одну из них, с которой я смотрела на нас из-под сплетенного кленового венка. Было непонятное чувство, что на этой фотографии я живу уже какой-то другой самостоятельной жизнью - далёкой от нас в настоящем - где-то в будущем. Или в вечности?
Живя с ним, я летела домой с работы, а утром хотелось идти на работу - энергии было много, её хватало и на любовь, и на профессиональный рост, и на домашнее хозяйство. Это ему хотелось шить, когда мы купили мне швейную машинку. Это он подбрасывал мне читать Фаулза, Камю, Пелевина, Ричарда Баха и др. Это ему моя игрушка, подаренная на работе, - большой белый обезьян Дадуда был обязан своим именем. Дадуда потом радовал меня в его отсутствие в длительных загранкомандировках.
Это он первый притащил домой маленькую кошку, которую я назвала Фуфа. К сожалению, она уже тогда чем-то болела и вскоре умерла, хотя мы приглашали ветеринаров. И тогда спустя несколько месяцев появился новый котёнок. Купленный на каком-то московском рынке, он ехал домой, растянувшись во весь рост в моей сумке, не проронив ни звука в метро и проснувшись уже на выходе с дикими «мяяяааааууу». Я хотела назвать этого пушистика Бегемотом, но он сказал, что это будет Мастер - Булгаков был бы доволен в любом случае. Мастер вырос в большого пушистого котяру, в жару спасался, улёгшись в умывальник, на улицу не ходил, из-за чего периодически «охотился» за мной. Но к нему кот не ревновал - они вместе смотрели футбол. Мастер пережил все мои скитания в Москве, два раза выпадал с 5 и 4 этажа, охромел на одну лапу. Кот знавал всех моих друзей и знакомых, которые были у меня в гостях, а когда я уехала рожать в Волгоград свою дочь Ольку, то вскоре был привезен сюда же её непутёвым отцом, который, увы, был не он...
Мне всегда было жаль, что моя Олька - не его дочь, что она своим внезапным появлением оказалась обязана не ему (мы к тому времени уже разошлись), а моей глупости. Но, тем не менее, к его матери и его брату с женой, жившим в Волгограде, я ездила за со своей месячной Олькой - ездила за отдушиной, когда мне дома с моей матерью и тогда еще живой бабушкой становилось совсем дурно. Его семья давала мне передышку и возможность восстановить силы, чтобы не дать разрушить то, что я в себе создавала, оторвавшись от семьи и уехав с ним в Москву. Нет, я не идеализировала его, иначе бы не ушла, и он бы меня не отпустил. Я не вдавалась в подробности его дальнейшей жизни - о нем с его родными никогда не разговаривала. Мне дорого то время, когда он был таким, каким я его знала. Поэтому, желая опытно соприкоснуться с воспоминаниями, я отсекаю последующий анализ взаимоотношений, мысленно возвращаясь в ту пору и становилась такой, каковой я была в 25-27 лет.
Поэтому именно двадцатишестилетним сознанием вспоминаю, как с ним я в первый и последний раз ездила за границу - в Грецию - свободно от коммерческих и бытовых обремененностей. У нас был минимальный запас денег, из-за чего на нас удивленно посмотрели таможенники, привыкшие, что народ обычно едет за шубами. Мы бы взяли денег больше, если бы они у нас были. Но их не было, из-за чего многого посмотреть не удалось. В первый же день в Афинах вечером нас повезли на озеро Вулиагмени. В темноте подсвечивали скалу, высящуюся над водой. Отражаясь в озере, она уходила так глубоко вниз, что оно казалось бездонным. Зрелище настолько поражало, что на следующий день, когда группа поехала на дегустации вин и за шубами, мы рванули на Вулиагмени опять - захотелось в нём искупаться. Потом гуляли по Афинам, а вечером на Плаке любовались краешком ночного Парфенона, потягивая текиллу, запивая, как принято у греков, водой. Своим ходом мы съездили в Коринф. Спустя годы, найдя дома билеты на автобус до Коринфа, которые мы не выкинули, я узнала, что это было 28 августа - в церковный праздник. Тогда мы забрались пешком в гору, побродили по развалинам полуразрушенного средневекового замка старого Коринфа…
Нет, я не жалела, что мы разошлись. Расстались мы спокойно, без взаимных упрёков, потому что каждый думал, что найдёт большее. Сейчас я понимаю, что тогда мы не умели ценить, хранить и возрождать снова и снова то, что дал Бог, хотя Бог же дал однажды и мощнейший опыт возрождения чувств в их первозданном виде.
Уже расставив точки над «и», я тогда уехала в отпуск в Волгоград, а вернулась другая. Случилось непредвиденное - на меня внезапно сошла благодать Божья, что выражалось в непомерной любви, тепло и радость которой я излучала на всех и всё. Она же - благодать - растолкала все «тучи», сгустившиеся над нашими отношениями. Куда-то ушли не сами обиды, непонимание, а то, что вызывало это всё к жизни - изменилась не только я, но и он. Нет, это не было реализацией лозунга «измени себя, и весь мир вокруг тебя изменится», - это было сильное действие извне - будто кто-то жестко отсекал всё ненужное, что вводило нас раньше в неразрешимые противоречия, из которых выходом виделось только расставание.
Однажды в тот период он что-то ел, торопясь, по обыкновению роняя на стол хлебные крошки. Глядя на это, я сказала ему: «я люблю твои крошки». Кажется, так в любви еще никто не признавался. Он понял, в его взгляде читалась глубокая взаимность…
Однако, за такую благодать надо было трудиться, дабы не исчерпывать. Не зная, что это вообще нужно делать и, тем более, как это делать, я - хранительница семейного очага - её растратила, и огонь погас - мы-таки расстались. Но отношения поддерживали.
Иногда мы виделись и вместе гуляли по Москве. Не было уже пылкого и яркого чувства, но у меня сохранилось ощущение родственной души. Поэтому именно к нему я на время убегала от страха взрывов в Москве осенью 1999, потому что снимала квартиру в Гольяново - в точно таком же доме, как и взорванный в Печатниках. Несколько дней я тряслась, паникуя, он надо мной подтрунивал. Кратковременная жизнь на совместной территории на сблизила нас - мы оставались лишь друзьями. Однажды он даже навещал меня в 2000, уже беременную от другого человека - тогда я чаще всего проводила время в одиночестве.
Это ему много позже в одно из поздравлений с днём рождения я добавила слова какого-то поэта, которые процитировал Фаулз в «Волхве» (почти дословно):
Ты будешь скитаться мыслью,
И в конце скитаний
Ты вернешься туда, откуда ты вышел,
И увидишь свой край впервые.
Само стихотворение меня однажды привлекло своей философско-математической глубиной. Такое возвращение было тем необходимым, чего я всегда ожидала от него и без чего невозможно было дальше оставаться рядом, не разрушаясь. Но он не мог - очевидно, скитаний не хватало, подобно главному герою «Волхва» Фаулза, подобно Адаму и Еве…
И ВОТ ВО СНЕ (в ноябре 2009) МЫ СИДИМ НА БАЛКОНЕ И О ЧЕМ-ТО БОЛТАЕМ.
Мне приснился мой балкон. Настоящий мой балкон в квартире, где еще недавно жила я с дочкой, потом - моя престарелая мама (сейчас мы её вообще сдаём). Во сне мы сидели на балконе в квартире, где всю жизнь прожила моя покойная бабушка, на балконе в квартире, где грудную нянчили меня, где я нянчила свою Ольку - не его дочь.
Мы сидим с Костей С. на балконе, разрезающем десятилетия своей непоколебимостью. Он был таким же молодым - 25-летним, как мы оба тогда. Тепло, душевное тепло, мир и покой…
Мир, покой, тепло и тихая радость - у каждого пройден какой-то путь. Он что-то спокойно рассказывает мне. Мы чувствуем себя как взрослые дети - нет страха, всё кажется позади, вроде вот конец скитаний. Мы разговариваем как старые друзья, при этом абсолютно счистив, растворив любое недопонимание, искажение мысли, неверное толкование сказанного друг другом. Не нужно бояться, что что-то не то подумает - даже если допустишь косноязычие, тебя не осудят и не посмеются, а просто выделят главное из сказанного или переспросят.
Почему-то стало шире расстояние между заградительными вертикальными прутьями балкона. Зачем? - Мы ведь и так хорошо видим, что за ними, - вон кроны вязов, асфальтовая пешеходная дорожка… Что такое? - Расстояние еще шире, еще. Вдруг он потянулся зачем-то, будто хотел поймать птицу. И вдруг…
- НЕЕЕЕТ! НЕТ! - пронзило мозг, - он падал, он летел вниз, он должен был разбиться. Да нет же, Господи, нет, он же только что был здесь! Мы разговаривали! НЕТ!
Не в силах молниеносно поскакать к лестнице, я не схожу с места, падая глазами и всем, что только что ожило, с ним вниз. Третий, второй этаж, ускорение растёт, ничто не поможет, нет веток, чтоб зацепиться, нет снега - на дворе лето, ничего нет! НЕТ! Господи, НЕТ! Не может быть! Тридцать сантиметров, двадцать… За глазом успевает ум - он тычет в сердце обратным отсчётом как ножом:
- НЕТ!
Он уходил, оставляя пространство, будто смещался акцент, будто резкость переводилась на контекст.
НЕТ, Господи. Мыслительный процесс сконцентрировался в какой-то сгусток, отбросив за ненужностью слова. Поэтому то, что я пишу, - всего лишь проекция некоего мощного движения мысли. Вроде крика? - да, что-то вроде того, но не истерики, а дерзкого НЕТ:
- ПАААААЧЕМУ? Я НЕ СОГЛАСНА! И Ты, Бог, мне не дал времени на вразумительное «обращение по форме». Всё равно что - сделай что-нибуууудь!!! Ты же Бог!!!!
И вдруг около самой земли, её не коснувшись, он будто раскрывается как парашют. Его тело превращается в тело какой-то большой птицы… Орла! Взмахнув крыльями, он вспорхнул ввысь, ко мне. Пройдя над моей головой несколько раз, он полетел куда-то в сторону крыши. Боже мой! Он прощался со мной.
- НЕТ! Господи!
В слезах я смотрела на орла, успевая выхватывать его взгляд каждый раз, когда он проходил над головой. Ты понимаешь меня, ты меня слышишь и видишь, но ты теперь птица.
- Господи, почему?! Почему нельзя было воздушную подушку???
Орёл всё видел и понимал, он плакал вместе со мной своими орлиными слезами. Он прощался со мной, он прощался, потому что теперь принадлежал другому миру. Мы плакали - я и орёл, который только что чуть не умер как человек, падение которого обязало его теперь стать орлом.
На этом воспоминания сна обрываются…
ТОЛКОВАНИЕ СНА.
Проснувшись, я уже спустя несколько дней растолковала себе, что границы балкона - это норма человеческого бытия, огражденная оградой заповедей Божьих. Когда прутья было видно - это означало, что работали удерживающие механизмы внешнего характера - своего рода напоминания тех ключевых "нельзя", перешагнув которые человек идёт против совести, грешит. Но со временем они как бы растворяются, поскольку должны вырабатываться внутренние механизмы удерживания от выхода вниз «с высокого этажа». И закон тяготения ведь никто не отменял, как не отменял и Закон Божий.
Начало его падения - маленькое нарушение заповеди, но в критической области - там, где ни на "сантиметр" сдвинуться нельзя. Это какой-то "несущественный" грех, который среди людей считается нормой. Известно же, что приврать почти каждый способен, даже не задумываясь, какой и кому урон он этим причинит. И если раньше человек "царапал" своим мелким грехом по "глухим стенам" бессердечия, то однажды его привычное движение может царапнуть по "открытой ране на сердце". Одинаков грех, воздаяние только разное. Разница есть - плюнул в слесаря дядю Васю или в могущественного человека. Плевок одинаков, воздаяние будет разным. Поэтому начало падение - это маленький привычный плевок... в Бога.
Чем ниже человек летит, тем больше прирастает грех. Подобно снежному кому. И тем меньше шансов на возвращение в то же состояние путём простой исповеди - со снижением требуется всё большие дела, достойных покаяния. Очевидно, что уже сразу требуется огромное покаянное усилие, чтобы зацепиться хотя бы за край балкона - бегом вцепиться в заповеди. Пусть с «синяками» и «ссадинами», пусть в смешном или грязном виде, пусть с уязвленным самолюбием, но зацепиться. То есть бегом покаяться, для начала хотя бы признать ошибку, вину, грех.
Но человек, который не ведет сосредоточенную жизнь, вообще может сначала не понять, что началось свободное падение без парашюта. Если не развита духовная «мышца», то большой "снежный ком" грехов может набрать критическую массу, за пределом которой - либо смерть духовная, либо чудо какое-то, потому что закон духовного тяготения в обратную сторону не работает. Если наступает духовная смерть, то физически человек дальше может жить очень даже неплохо, только вопрос спасения души для него уже решен - его не будет. Об этом его поставят в известность сразу после физической смерти. И даже при наличии интеллекта и денег на культурную программу при жизни после неё это всё будет утешать его разве что в аду.
"Толцыте и отверзется вам" - написано в Евангелии. И я толкала своими «сгустками» воплей в небо так, чтоб сразу услышали и приняли без очереди. Меня приняли, только за неимением времени на воздушную подушку превратили в орла.
Вообще, отсутствие времени - скорее всего образ того, что Бог - не волшебник и Сам Себя, Свой Закон он отменить не может - всемогущество не есть вседозволенность. И если закон тяготения в реальной физической жизни Бог нарушить может, и яблоко или монета зависнет в воздухе, то в духовной жизни закон тяготения - это нечто другое: это обязательное наступление ответственности за преступление заповедей Божьих. И в области законов духовной жизни ненаступление такой ответственности невозможно.
И получается такая "вилка" ("вилы"): либо человек прощается с духовной жизнью и сжигает совесть окончательно, либо он отказывается от чего-то, что вросло в его жизнь, стало важным, но что, по сути было паразитом и убивало его. Для того чтобы выкорчевать маленький "сорняк" особого мужества не надо. А вот чтоб от огромного отказаться, орлом нужно стать. Образ орла - образ большого мужества и, очевидно, серьёзных перемен в жизни. Поэтому в орла его превратили благодаря тому, что успели сделать предложение перед духовной смертью, которое он успел принять. То есть либо человек становится окончательно зол, либо идёт биться с драконом. Договор такой бывает бессрочный, отмене не подлежит, споры по нему разрешать некому, поскольку заключается такой договор уже с высшей инстанцией. Она же самая справедливая.
То, что я увидела орла, - это уже результат его согласия - положительного решения отказаться от какой-то большой лжи в своей жизни, за которую всю жизнь держался, как за стержень.
А дальше наступило прощание. Но прощание - не есть географическое расставание с непересекающимися путями... Просто открытое духовное зрение, которым теперь наделен «орёл», обязывает его отныне всё время «летать», выполняя обязательства по договору с Небом, которые известны только двум сторонам - ему и Богу. А кружит над головой потому, что желание вернуться на этот балкон - неистребимо.
Теперь мы оба друг друга видели открытым духовным зрением - я, оставшись на балконе, он - вынужденный стать орлом.
Видимо, только так, наконец, можно «увидеть свой край впервые»…
______________________________________________________
Костя Смирнов по-прежнему живёт в Москве, успешен и доволен жизнью. Я рассказала ему про сон той же осенью 2009. Он улыбнулся - пока он не знал, что такое открытое духовное зрение…
Предпочитает держаться подальше от любого проявления личности - на выборы не ходит, потому что ему всё равно - его и так неплохо кормят. Пока. Полагает, что мирное небо над его головой - это чья-то обязанность, за которую он платит налогами. Налогами от зарплаты, которая обеспечивается ему именно мирным небом.
Очень безнадёжно отстал в духовном отношении, при этом полагая себя прогрессивным человеком. Уже очень много пьёт - из-за отсутствия смысла жизни. Во главе угла - вкусная еда и комфорт. Тех, кто ходит на митинги и вообще занимает активную жизненную позицию, считает ненормальными. Из-за него, кстати, я не пошла 10 декабря на Болотную - он нагрянул ко мне в гости, и мы спорили о политике, перенеся Болотную ко мне на кухню. В результате я проиграла пари на Чурова: ставила я на то, что Чурова посадят или заведут на него уголовное дело. И теперь должна ужин с бараниной и белой скатертью.
По инерции он считает себя роскошным мужчиной, но от прежнего блеска и след простыл - он перестал быть интересным, потому что уровень его мышления не выходит за рамки плотского существования. Как-то не так давно он пытался возобновить отношения, но сделал это так, что любая уважающая себя женщина отказала бы. И я отказала.
Но у меня всё равно остались светлые воспоминания, которые из середины 90-х никуда не денутся.
Да, инерция работает и у меня - я полагала, что он так же как и я духовно рос эти годы...
Всё время хочется крикнуть:
КОСТЬКА! Просыпайся! Ты же так совсем пропадёшь!
Просыхайте уже, ОРЛЫ!
Анна Вячеславовна Колесникова, Москва
Срочно ищу работу в сфере журналистики.
Моё резюме в ЖЖ: http://anna-v-koala.livejournal.com/215621.html
Моё резюме на hh: http://hh.ru/resume/16b1a806ff000c91220039ed1f736563726574
Моё журналистское портфолио: http://freelance.ru/users/Kolesnikova-Anna/
917-550-47-44; 919-798-89-60; Skype: kolesnikova-anna1969
anna-koala@mail.ru ; anna.v.kolesnikova@outlook.com
anna.v.koala@gmail.com ; anna-v-koala@yandex.ru
PS: Дорогой Костя Смирнов! Если ты читаешь то, что я пишу (как мне думается, ты читаешь), загляни, пожалуйста, в этот пост:
Взрослым о взрослых: символика фильмов и сказок в проекции на реальную жизнь.
http://anna-v-koala.livejournal.com/155411.html
Часть этого поста я посвятила событиям, которые тебе известны. Это в Примере 2.
Будь любезен, когда тебя будут спрашивать (сколько бы ни спрашивали), подтверди реальность этих событий.
Дело в том, что на моих текстах наживаются мошенники, а я при этом нищаю.
У меня очень мощный блог. И если ты прожил со мной несколько лет в 90-х годах и на смог разобраться, то не моя в том вина. И твоя прежняя неспособность к усилию, скрывавшаяся за цинизмом, не повод к тому, чтобы лгать, правда?
Просто подтверди. У меня в блоге есть немало постов, где я вспоминаю период жизни, связанный с тобой.
В частности, я упоминала в посте
Челночество и "Коматозники". О покаянии.
http://anna-v-koala.livejournal.com/151462.html
Ты должен помнить, как мы в моим коллегой приезжали в Москву в 1994 и заходили в тебе в ГЗ МГУ, где ты сидел на дипломе.
Также ты должен помнить, как приезжал ко мне домой 10 декабря 2011 (где и сейчас я живу) , и я вместо митинга дискутировала с тобой.
Я писала об этом в посте от 13 декабря 2011
БЛИЦ. Или БЛЯЦ. Домашняя Болотная. "Волшебник" Чуров. Украденная церковь без единого гвоздя.
http://anna-v-koala.livejournal.com/7873.html
О тебе там говорится в подзаголовке ДОМАШНЯЯ БОЛОТНАЯ ПЛОЩАДЬ.
Да и во многих других местах моего блога можно встретить упоминание о тебе.
Когда меня спрашивают, почему я такая бедная, если такая умная, то я отвечаю:
я именно потому бедная, что такая умная: чем мощнее пишу, тем больше паразитов и мошенников обкрадывают.
Не обкрадывай хотя бы ты - просто подтверждай.
Я до сих пор сохранила былую красоту, если никто не добивает.
Вот такая я бываю, когда высплюсь и "почищу перышки" - это совсем недавно:
Я - Анна Колесникова 18.11.14 дома в р-не Отрадное Москвы
А эти фотографии 90-х годов сделал ты:
я - Анна Вячеславовна Колесникова, октябрь 1997, Москва
я - Анна Вячеславовна Колесникова, октябрь 1997, Москва
я - Анна Вячеславовна Колесникова, октябрь 1997, Москва
я - Анна Вячеславовна Колесникова, 1996, Москва
я - Анна Вячеславовна Колесникова, 1996, Афины
я - Анна Вячеславовна Колесникова, 1996, Афины
я - Анна Вячеславовна Колесникова и Костя Смирнов, 1996, Афины
я - Анна Вячеславовна Колесникова, 1994, Москва
я - Анна Вячеславовна Колесникова, 1994, Москва
Это я уже сама себя фотографировала позднее:
я - Анна Вячеславовна Колесникова, весна 2011, Волгоград
Я - Анна Колесникова 6 апреля 2015 дома в р-не Отрадное Москвы
Вот такая я бываю, когда мне приходится отражать нападки из-за того,
что я кому-то как автор своих текстов как кость в горле (когда ворам нравился хозяин украденного?)
я - Анна Вячеславовна Колесникова 14 мая 2015 дома в районе Отрадное Москвы
я - Анна Вячеславовна Колесникова 14 мая 2015 дома в районе Отрадное Москвы
Я - Анна Вячеславовна Колесникова со свой 15-летней дочкой Ольгой Денисовной Колесниковой,
07:50 23.11.2015, дома, Москва, район Отрадное
Я - Анна Вячеславовна Колесникова со своей 15-летней дочкой Ольгой Денисовной Колесниковой,
18:01 29.11.2015 дома, Москва, район Отрадное, ул. Декабристов 38-58
Я - Анна Вячеславовна Колесникова, 19:14 16.08.2015, у себя дома
Москва, район Отрадное, ул. Декабристов 38-58