Аве Майя. 21 11 15. Большой театр. Часть 1. Стремительный вихрь воспоминаний.
Текст получается большой, как впрочем всегда после гала, когда всех и всего так много, что упоминание хотя бы по предложению о каждом приводит к разрастанию отзыва до неуправляемого объема. Так что я разделю его на две части - про первое отделение и про второе-третье. Заодно, дам волю мыслям о Болеро, а то оно для меня очень значимо, хочется посмаковать.
Часть 1. Стремительный вихрь воспоминаний
В буклете вечера, посвященного 90-летию Майи Михайловны Плисецкой, на первой странице - фото программы празднования, составленной самой великой балериной. Плисецкая казалась вечной, но судьба распорядилась так, что вечер, задуманный как ее юбилей, стал ее трибьютом. Но все - за совсем небольшими отклонениями - было осуществлено режиссером вечера Андрисом Лиепа так, как она хотела.
Первое отделение представляло собой россыпь вариаций из классических балетов, в которых блистала Майя Михайловна, обрамленную яркими рамками этно- и откуда-то взявшимся диско- танцев. Настрой задала Арагонская Хота от Ансамбля им. Моисеева - их визитка. «Что-то эффектное, но не длинное» было написано про номер от моисеевцев рукой Майи Михайловны. Выбор был идеален - энергично, ярко и бравурно. И - из Испании - а тема этой страны и этой культуры, как явствовало из отрывков книги Плисецкой, была ей чрезвычайно близка, и, как следствие, была представлена очень обширно.
Вариаций было целых девять. Сначала это количество озадачило, но все понеслось очень быстро. Они длились от силы минуты по две, и так стремительно сменялись, что выглядели скорее не как предложение вспомнить Майю Михайловну в этих партиях, а как парад-пробежка всех ведущих балерин Большого театра плюс некоторых прелестных гостий. В таких крохотных и разномастных выходах вдумчиво разглядеть девушек, впрочем, тоже было нелегко.
Сразу порадовала харизмой и энергией Мария Александрова - Китри, она в отличной форме. Отточено холодна была Раймонда Марии Аллаш. Евгению Образцову в партии Маши из Щелкунчика и Зарему Юлии Янгуразовой мне в полной мере оценить не удалось - очередная разборка за места в ложе сильно отвлекла внимание от сцены. На еще одной Раймонде - Екатерины Шипулиной - я еще в полной мере не успокоилась и опять рассосредоточилась. Никогда по своей воле не беру бока бельэтажа, где вся атмосфера вечера в конечном итоге зависит от договороспособности соседей, но тут получилось без вариантов. Ну так о чем я? Ах, да, балет…)))
Впервые видела живьем Анжелину Воронцову. Оооочень приятная девушка, милая, манкая, притягательная Лауренсия! И будто патиной времени подернутая - нерезкая, смягченная, как отражение в старинном зеркале. Или как образ балерины из 50-х. Понравилась чрезвычайно. Ее сменила Аврора Нины Капцовой. Я эту танцовщицу начинаю все больше ценить - принцесса была барочной, но живой, игривой и естественной. Еще одна Китри - теперь Екатерины Крысановой - выступила уверенно и безупречно. А вот ставить после аккуратной точной и точеной Крысановой Ольгу Смирнову в партии Одиллии было ошибкой - полный эффект не лебедя, а птеродактиля. Ольга с минуту делала попытки совладать с длинными конечностями, и на этом парад классических вариаций был закончен.
Дальше мыслилась «милота» - дети из хореографической школы в Тольятти имени Плисецкой. Воздушные существа в сиреневом шифоне трогательно исполняли класс у станка. Дань классике на этом была отдана - можно было обратиться к бунтарской, новаторской стороне неугомонной натуры Майи Михайловны. О ее душевных порывах на фоне архивного видеоряда вещала Илзе Лиепа - она зачитывала строки из книги самой Плисцекой. Мне показалось в этом много пафоса и манерности. Видела, что на роль «голоса» сначала планировалась Анна Каменкова - и живо представляла, как она могла бы смягчить и одухотворить эту декламацию.
Лиепа сообщила от лица Майи Михайловны, что та всегда ощущала неразрывную связь с Испанией, и тут логично пришел черед настоящего фламенко в исполнении Евы Йербабуены. Знойная возрастная испанка, далекая от балетных пропорций, но исполненная страсти, с группой поддержки из четырех музыкантов, зажигала на небольшом квадратике сцены, где ей постелили специальный пол для лучшего звучания стука каблуков. Выхваченная из мрака лучом света черная фигура долго вращала алым платком, размахивала шлейфом юбки и стучала ногами. Что-то я второй раз за месяц вижу мастеров фламенко - и меня не трогает. Наверное, нефламенковое настроение… И страшно хочется именно балета.
Публике нравилось, но мне испанский номер показался бесконечным. Но затем случилась вообще феерия - балет «Тодес» Аллы Духовой. Эстрадный танец, если кто не знает, дискотека, спецэффекты, диско-блеск комбинезонов из 80-х, сальто через всю сцену - и проекции фотографий Майи Михайловны на фоне звездной пыли. Не знаю, что их связывало, но видимо что-то связывало, раз Плисецкая сама их вписала в программу. Этот момент я тоже пережила, на чем эклектичное первое отделение и закончилось.
В фойе сделали выставку костюмов и фотографий Майи Михайловны, вот несколько фото. Самое же вдохновляющее было в следующих частях.
Часть 1. Стремительный вихрь воспоминаний
В буклете вечера, посвященного 90-летию Майи Михайловны Плисецкой, на первой странице - фото программы празднования, составленной самой великой балериной. Плисецкая казалась вечной, но судьба распорядилась так, что вечер, задуманный как ее юбилей, стал ее трибьютом. Но все - за совсем небольшими отклонениями - было осуществлено режиссером вечера Андрисом Лиепа так, как она хотела.
Первое отделение представляло собой россыпь вариаций из классических балетов, в которых блистала Майя Михайловна, обрамленную яркими рамками этно- и откуда-то взявшимся диско- танцев. Настрой задала Арагонская Хота от Ансамбля им. Моисеева - их визитка. «Что-то эффектное, но не длинное» было написано про номер от моисеевцев рукой Майи Михайловны. Выбор был идеален - энергично, ярко и бравурно. И - из Испании - а тема этой страны и этой культуры, как явствовало из отрывков книги Плисецкой, была ей чрезвычайно близка, и, как следствие, была представлена очень обширно.
Вариаций было целых девять. Сначала это количество озадачило, но все понеслось очень быстро. Они длились от силы минуты по две, и так стремительно сменялись, что выглядели скорее не как предложение вспомнить Майю Михайловну в этих партиях, а как парад-пробежка всех ведущих балерин Большого театра плюс некоторых прелестных гостий. В таких крохотных и разномастных выходах вдумчиво разглядеть девушек, впрочем, тоже было нелегко.
Сразу порадовала харизмой и энергией Мария Александрова - Китри, она в отличной форме. Отточено холодна была Раймонда Марии Аллаш. Евгению Образцову в партии Маши из Щелкунчика и Зарему Юлии Янгуразовой мне в полной мере оценить не удалось - очередная разборка за места в ложе сильно отвлекла внимание от сцены. На еще одной Раймонде - Екатерины Шипулиной - я еще в полной мере не успокоилась и опять рассосредоточилась. Никогда по своей воле не беру бока бельэтажа, где вся атмосфера вечера в конечном итоге зависит от договороспособности соседей, но тут получилось без вариантов. Ну так о чем я? Ах, да, балет…)))
Впервые видела живьем Анжелину Воронцову. Оооочень приятная девушка, милая, манкая, притягательная Лауренсия! И будто патиной времени подернутая - нерезкая, смягченная, как отражение в старинном зеркале. Или как образ балерины из 50-х. Понравилась чрезвычайно. Ее сменила Аврора Нины Капцовой. Я эту танцовщицу начинаю все больше ценить - принцесса была барочной, но живой, игривой и естественной. Еще одна Китри - теперь Екатерины Крысановой - выступила уверенно и безупречно. А вот ставить после аккуратной точной и точеной Крысановой Ольгу Смирнову в партии Одиллии было ошибкой - полный эффект не лебедя, а птеродактиля. Ольга с минуту делала попытки совладать с длинными конечностями, и на этом парад классических вариаций был закончен.
Дальше мыслилась «милота» - дети из хореографической школы в Тольятти имени Плисецкой. Воздушные существа в сиреневом шифоне трогательно исполняли класс у станка. Дань классике на этом была отдана - можно было обратиться к бунтарской, новаторской стороне неугомонной натуры Майи Михайловны. О ее душевных порывах на фоне архивного видеоряда вещала Илзе Лиепа - она зачитывала строки из книги самой Плисцекой. Мне показалось в этом много пафоса и манерности. Видела, что на роль «голоса» сначала планировалась Анна Каменкова - и живо представляла, как она могла бы смягчить и одухотворить эту декламацию.
Лиепа сообщила от лица Майи Михайловны, что та всегда ощущала неразрывную связь с Испанией, и тут логично пришел черед настоящего фламенко в исполнении Евы Йербабуены. Знойная возрастная испанка, далекая от балетных пропорций, но исполненная страсти, с группой поддержки из четырех музыкантов, зажигала на небольшом квадратике сцены, где ей постелили специальный пол для лучшего звучания стука каблуков. Выхваченная из мрака лучом света черная фигура долго вращала алым платком, размахивала шлейфом юбки и стучала ногами. Что-то я второй раз за месяц вижу мастеров фламенко - и меня не трогает. Наверное, нефламенковое настроение… И страшно хочется именно балета.
Публике нравилось, но мне испанский номер показался бесконечным. Но затем случилась вообще феерия - балет «Тодес» Аллы Духовой. Эстрадный танец, если кто не знает, дискотека, спецэффекты, диско-блеск комбинезонов из 80-х, сальто через всю сцену - и проекции фотографий Майи Михайловны на фоне звездной пыли. Не знаю, что их связывало, но видимо что-то связывало, раз Плисецкая сама их вписала в программу. Этот момент я тоже пережила, на чем эклектичное первое отделение и закончилось.
В фойе сделали выставку костюмов и фотографий Майи Михайловны, вот несколько фото. Самое же вдохновляющее было в следующих частях.