Главная ошибка Брежнева. Часть вторая
Предыдущий пост .
Итак, как было сказано в прошлом посте, основной целью советской политики 1960-70 годов - в том числе и во "внешнеэкономическом смысле" - было снижение опасности начала новой войны в Европе. (Большой войны в Европе.) Именно указанную задачу и должны были, прежде всего, решать разнообразные "совместные проекты" - то есть, попытки интеграции западной и советской экономик. (Имевших смысл сделать "цену конфронтации" как можно более большой - в том числе и в "понятной" для капиталистов экономической форме.) Самое интересное тут то, что, в общем-то, "на той стороне" прекрасно это понимали, и поэтому активно противодействовали "брежневской интеграции". (Начиная с установления многочисленных запретов на продажу СССР даже таких "стратегических технологий", как трубы большого диаметра или производство легковых автомобилей. И заканчивая активной поддержкой самых разнообразных антисоветских и антикоммунистических сил по всему миру - даже если это прямо вредило экономике.)
Причем, в целом Брежнев - как это не странно - побеждал. В том смысле, что развитие экономических связей приводило к формированию отдельного "европейского мировоззрения", отличного от той "евроатлантической идеи", которую проталкивали американцы. И, например, формирование "протоЕС" - Европейской Экономическое Сообщество - стало возможным, во многом, именно благодаря влиянию СССР. (Это решение однозначно ухудшало положение США - кои лишались роли "единственного арбитра" на европейском пространстве.) Поэтому можно было бы сказать, что эта стратегия оказалась единственно выгодной. Если бы ни одно "но".
То, что, в конечном итоге, как раз движение по этому пути стало одним из оснований гибели СССР. Именно так: в полном соответствии с диалектичностью этого мира "стратегическое решение", принятое без учета этой диалектичности, оказалось катастрофическим. Дело в том, что, с одной стороны, активизация торговых отношений с Западом привело к формированию в советском обществе определенного "слоя людей", заинтересованных именно в "продаже Родины". (Сиречь, экспорте сырья - которое хорошо брали, и которое не требовало сложной системы послепродажного обслуживания, как та же техника.) Причем, этот "слой людей" оказывался достаточно влиятельным и в самом СССР - они имели доступ к валюте со всеми вытекающими последствиями - и на Западе. (Где последние выглядели, как "почти свои" - в отличие от остальных советских.)
С другой же стороны, поставки дешевого сырья способствовали развитию западноевропейской - прежде всего, немецкой, но не только - промышленности со всеми вытекающими отсюда последствиями. В виде и повышения экономической мощь той же ФРГ - которая, конечно, была менее опасной, нежели мощь Штатов, но все равно имела "антисоветский оттенок". Кроме того, возрастание благосостояния "немецких бюргеров" в 1970, а уж тем более в 1980 годы выглядело прямым вызовом СССР, как таковому: ну да, "побежденные живут лучше, чем победители". Надо ли говорить о том, что это способствовало формированию антисоветского мифа в нашей стране.
Ну, а в третьих, создание "единого европейского пространства" в реальности вовсе не значило его "антинатовость" - как это думалось Брежневу, который считал, что так он разрушает "единство противника". Потому, что это самое "пространство" в любом случае означало включенность в самую главную систему Pax Americana - в "Бреттон-Вудские соглашения". (Перетекшие в 1976 году в еще более "глубокие" соглашения Ямайские.) То есть, в систему использования т.н. "международной резервной валюты" - сиречь доллара.
Наверное, сейчас не надо говорить, что эта самая "Ямайская система" на сегодня выступает главнейшим инструментом паразитизма. Позволяющем одним государствам - прежде всего, США - безо всяких проблем прямо присваивать ценности других государств. Формально, конечно, не бесплатно: за реальные товары и ресурсы расплачиваются пресловутой "валютой" - но реально это именно что даром. Конечно, 50 лет назад этот момент был не так заметен: все же тогда США имели мощную производственную систему, которая выпускала практически все - от телевизоров до металлорежущих станков - но сути это не меняет. В том смысле, что доллар уже тогда был главным инструментом мирового господства, позволяющим подчинять себе все и вся.
Собственно, непонимание этого и стало главной ошибкой брежневского руководства страны. В том смысле, что оно мыслило идеей "промышленного капитализма" - то есть, мироустройства, при котором основным способом формирования капиталов выступает производство с его изъятием прибавочной стоимости у рабочих. (Та самая "марксова модель", которая является классической и очень простой - но при этом не единственно возможной. Как, например, ньютонова механика.) Собственно, и его идея "раскола единстве Запада" через активную торговлю с Европой - причем, торговлю, гораздо более выгодную европейцам, нежели СССР - опиралась именно на это представление.
Однако в мире начиная с 1960 годов гораздо большую значимость приобрел капитал финансовый. (На самом деле это случилось еще раньше - где-то в 1920 годах, отсюда фашизм, как террористическая диктатура финансового капитала. Однако после Второй Мировой войны промышленники - как казалось - взяли реванш. Но не надолго.) Поэтому все попытки укрепить "дружбу", опираясь на "промышленную выгоду", по сути, оказались бесплодными - в лучшем случае. (Например, это проявилось в том, что в ответ на стремление СССР к "свободной торговли", Запада выдвинул множество ограничений и "поправок". В результате которых - как уже говорилось - свободно покупать "там" стало возможно лишь пресловутый ширпотреб. Любые же значимые технологии в СССР не продавались.)
И единственной, по сути, возможностью для нашей страны "войти на мировой рынок" - то есть, перестать быть "экзистенциальным врагом Запада" и стать его "партнером" - оказалось принятие указанной "Ямайской системы". То есть, по сути, потеря финансовой независимости - а если уж говорить честно, то независимости вообще. Понятно, что Брежнев - как бы к нему не относились - на подобный шаг пойти не мог. И поэтому вместо ожидаемого "развития процесса разрядки" он - за все свои "заслуги перед человечеством" - получил новый виток Холодной войны. (После прихода шайки Рейгана-Тетчер к власти.)
Думаю, именно от осознания провала своей политики он и умер. В том смысле, что - как умный человек - Леонид Ильич ни мог не понимать того, что главным результатом многолетних своих усилий он получил только усиление позиции антисоветистов внутри СССР. А так же - усиление давления на страну за счет увеличения мощи Запада, связанного с подъемом европейской экономики. (Там, кстати, не только Германия - еще Финляндия, кою при дорогом Леониде Ильиче практически вскормили и превратили в "технологически развитое государство". На свою голову. В смысле - что до сих пор нет ни одного дебила антисоветчика, который не преминул бы сравнить "уровень жизни в советском Ленинграде и Хельсинки". Недаром финн Коммари так нежно влюблен в данного правителя.)
Впрочем, если честно, то вряд ли Брежнев был чем-то уникален: как уже не раз говорилось, особенность "ориентации на мир" была характерна всему прошедшему через Великую Отечественную войну поколению. (Даже если прямо эти люди на фронте не было.) Поэтому в "постбрежневское" время курс на "сближение" был продолжен: даже "гэбэшник" Андропов - не говоря уж о Черненко - считали, что необходимо "снижать уровень международной напряженности" во что бы ни стало. (Например, Андропов начала сокращения числа ракет средней дальности РСД-10 в Европе - при том, что США в это время напротив, усиливало свое "ракетное присуствие".)
Что же касается следующего за Черненко Генерального Секретаря, то о его "миролюбивой" - а точнее, "ультрамиралюбивой" политики мы все прекрасно знаем. Да, это была та самая "борьба за мир, после которой камня на камне не останется" - именно это случилось в бывшем СССР вследствие стремления к миру при Горбачеве. Причем, до конца этот процесс еще не дошел - и очень вероятно то, что именно "миролюбие" данного политика, стремление к завершению Холодной войны любой ценой привели к ситуации, при которой полноценная - ядерная - Третья Мировая война стала на порядки более вероятной, нежели в 1960-70 годы.
Но последнее - это уже совершенно иная история. Тут же, завершая вышесказанное, можно только еще раз указать на то, что произошедшее еще раз показало деструктивность пресловутой "доброй воли" - то есть, желания установить "хорошие отношения" посредством серьезных уступок. (На самом деле СССР 1960-70 годов находился в такой форме, что легко выдержал бы любое противостояние с Западом - за исключением ядерной войны, но она и не могла тогда быть по объективным обстоятельствам. Что, в принципе, прекрасно подтвердилось во время т.н. "Карибского кризиса".) Но, к великому сожалению, данный момент был понят слишком поздно...
P.S. Впрочем, как уже было сказано в прошлом посте, глубинная проблема тут - попытки понять диалектические процессы взаимодействия социумов путем недиалектического мышления. Чем страдали - и страдают - все советские и постсоветские руководители после Сталина.
Итак, как было сказано в прошлом посте, основной целью советской политики 1960-70 годов - в том числе и во "внешнеэкономическом смысле" - было снижение опасности начала новой войны в Европе. (Большой войны в Европе.) Именно указанную задачу и должны были, прежде всего, решать разнообразные "совместные проекты" - то есть, попытки интеграции западной и советской экономик. (Имевших смысл сделать "цену конфронтации" как можно более большой - в том числе и в "понятной" для капиталистов экономической форме.) Самое интересное тут то, что, в общем-то, "на той стороне" прекрасно это понимали, и поэтому активно противодействовали "брежневской интеграции". (Начиная с установления многочисленных запретов на продажу СССР даже таких "стратегических технологий", как трубы большого диаметра или производство легковых автомобилей. И заканчивая активной поддержкой самых разнообразных антисоветских и антикоммунистических сил по всему миру - даже если это прямо вредило экономике.)
Причем, в целом Брежнев - как это не странно - побеждал. В том смысле, что развитие экономических связей приводило к формированию отдельного "европейского мировоззрения", отличного от той "евроатлантической идеи", которую проталкивали американцы. И, например, формирование "протоЕС" - Европейской Экономическое Сообщество - стало возможным, во многом, именно благодаря влиянию СССР. (Это решение однозначно ухудшало положение США - кои лишались роли "единственного арбитра" на европейском пространстве.) Поэтому можно было бы сказать, что эта стратегия оказалась единственно выгодной. Если бы ни одно "но".
То, что, в конечном итоге, как раз движение по этому пути стало одним из оснований гибели СССР. Именно так: в полном соответствии с диалектичностью этого мира "стратегическое решение", принятое без учета этой диалектичности, оказалось катастрофическим. Дело в том, что, с одной стороны, активизация торговых отношений с Западом привело к формированию в советском обществе определенного "слоя людей", заинтересованных именно в "продаже Родины". (Сиречь, экспорте сырья - которое хорошо брали, и которое не требовало сложной системы послепродажного обслуживания, как та же техника.) Причем, этот "слой людей" оказывался достаточно влиятельным и в самом СССР - они имели доступ к валюте со всеми вытекающими последствиями - и на Западе. (Где последние выглядели, как "почти свои" - в отличие от остальных советских.)
С другой же стороны, поставки дешевого сырья способствовали развитию западноевропейской - прежде всего, немецкой, но не только - промышленности со всеми вытекающими отсюда последствиями. В виде и повышения экономической мощь той же ФРГ - которая, конечно, была менее опасной, нежели мощь Штатов, но все равно имела "антисоветский оттенок". Кроме того, возрастание благосостояния "немецких бюргеров" в 1970, а уж тем более в 1980 годы выглядело прямым вызовом СССР, как таковому: ну да, "побежденные живут лучше, чем победители". Надо ли говорить о том, что это способствовало формированию антисоветского мифа в нашей стране.
Ну, а в третьих, создание "единого европейского пространства" в реальности вовсе не значило его "антинатовость" - как это думалось Брежневу, который считал, что так он разрушает "единство противника". Потому, что это самое "пространство" в любом случае означало включенность в самую главную систему Pax Americana - в "Бреттон-Вудские соглашения". (Перетекшие в 1976 году в еще более "глубокие" соглашения Ямайские.) То есть, в систему использования т.н. "международной резервной валюты" - сиречь доллара.
Наверное, сейчас не надо говорить, что эта самая "Ямайская система" на сегодня выступает главнейшим инструментом паразитизма. Позволяющем одним государствам - прежде всего, США - безо всяких проблем прямо присваивать ценности других государств. Формально, конечно, не бесплатно: за реальные товары и ресурсы расплачиваются пресловутой "валютой" - но реально это именно что даром. Конечно, 50 лет назад этот момент был не так заметен: все же тогда США имели мощную производственную систему, которая выпускала практически все - от телевизоров до металлорежущих станков - но сути это не меняет. В том смысле, что доллар уже тогда был главным инструментом мирового господства, позволяющим подчинять себе все и вся.
Собственно, непонимание этого и стало главной ошибкой брежневского руководства страны. В том смысле, что оно мыслило идеей "промышленного капитализма" - то есть, мироустройства, при котором основным способом формирования капиталов выступает производство с его изъятием прибавочной стоимости у рабочих. (Та самая "марксова модель", которая является классической и очень простой - но при этом не единственно возможной. Как, например, ньютонова механика.) Собственно, и его идея "раскола единстве Запада" через активную торговлю с Европой - причем, торговлю, гораздо более выгодную европейцам, нежели СССР - опиралась именно на это представление.
Однако в мире начиная с 1960 годов гораздо большую значимость приобрел капитал финансовый. (На самом деле это случилось еще раньше - где-то в 1920 годах, отсюда фашизм, как террористическая диктатура финансового капитала. Однако после Второй Мировой войны промышленники - как казалось - взяли реванш. Но не надолго.) Поэтому все попытки укрепить "дружбу", опираясь на "промышленную выгоду", по сути, оказались бесплодными - в лучшем случае. (Например, это проявилось в том, что в ответ на стремление СССР к "свободной торговли", Запада выдвинул множество ограничений и "поправок". В результате которых - как уже говорилось - свободно покупать "там" стало возможно лишь пресловутый ширпотреб. Любые же значимые технологии в СССР не продавались.)
И единственной, по сути, возможностью для нашей страны "войти на мировой рынок" - то есть, перестать быть "экзистенциальным врагом Запада" и стать его "партнером" - оказалось принятие указанной "Ямайской системы". То есть, по сути, потеря финансовой независимости - а если уж говорить честно, то независимости вообще. Понятно, что Брежнев - как бы к нему не относились - на подобный шаг пойти не мог. И поэтому вместо ожидаемого "развития процесса разрядки" он - за все свои "заслуги перед человечеством" - получил новый виток Холодной войны. (После прихода шайки Рейгана-Тетчер к власти.)
Думаю, именно от осознания провала своей политики он и умер. В том смысле, что - как умный человек - Леонид Ильич ни мог не понимать того, что главным результатом многолетних своих усилий он получил только усиление позиции антисоветистов внутри СССР. А так же - усиление давления на страну за счет увеличения мощи Запада, связанного с подъемом европейской экономики. (Там, кстати, не только Германия - еще Финляндия, кою при дорогом Леониде Ильиче практически вскормили и превратили в "технологически развитое государство". На свою голову. В смысле - что до сих пор нет ни одного дебила антисоветчика, который не преминул бы сравнить "уровень жизни в советском Ленинграде и Хельсинки". Недаром финн Коммари так нежно влюблен в данного правителя.)
Впрочем, если честно, то вряд ли Брежнев был чем-то уникален: как уже не раз говорилось, особенность "ориентации на мир" была характерна всему прошедшему через Великую Отечественную войну поколению. (Даже если прямо эти люди на фронте не было.) Поэтому в "постбрежневское" время курс на "сближение" был продолжен: даже "гэбэшник" Андропов - не говоря уж о Черненко - считали, что необходимо "снижать уровень международной напряженности" во что бы ни стало. (Например, Андропов начала сокращения числа ракет средней дальности РСД-10 в Европе - при том, что США в это время напротив, усиливало свое "ракетное присуствие".)
Что же касается следующего за Черненко Генерального Секретаря, то о его "миролюбивой" - а точнее, "ультрамиралюбивой" политики мы все прекрасно знаем. Да, это была та самая "борьба за мир, после которой камня на камне не останется" - именно это случилось в бывшем СССР вследствие стремления к миру при Горбачеве. Причем, до конца этот процесс еще не дошел - и очень вероятно то, что именно "миролюбие" данного политика, стремление к завершению Холодной войны любой ценой привели к ситуации, при которой полноценная - ядерная - Третья Мировая война стала на порядки более вероятной, нежели в 1960-70 годы.
Но последнее - это уже совершенно иная история. Тут же, завершая вышесказанное, можно только еще раз указать на то, что произошедшее еще раз показало деструктивность пресловутой "доброй воли" - то есть, желания установить "хорошие отношения" посредством серьезных уступок. (На самом деле СССР 1960-70 годов находился в такой форме, что легко выдержал бы любое противостояние с Западом - за исключением ядерной войны, но она и не могла тогда быть по объективным обстоятельствам. Что, в принципе, прекрасно подтвердилось во время т.н. "Карибского кризиса".) Но, к великому сожалению, данный момент был понят слишком поздно...
P.S. Впрочем, как уже было сказано в прошлом посте, глубинная проблема тут - попытки понять диалектические процессы взаимодействия социумов путем недиалектического мышления. Чем страдали - и страдают - все советские и постсоветские руководители после Сталина.