Про национализм, большевиков и рынок
Наверное, тут не надо говорить, что одним из базовых постулатов для российских патриотов выступает утверждение о том, что большевики развивали «национальные окраины» в ущерб России. И, тем самым, заложили основу будущего развала страны. Эта идея настолько популярна, что ее придерживаются не только антисоветчики, но и те, кто уважительно относится к советской истории, считает ее самым лучшим периодом существования России, ну и т.д., и т.п. Поскольку даже они, говоря о СССР, постоянно вздыхают: ну да, все было хорошо, но вот национальная политика! После чего обязательно поминают пресловутую «украинизацию», «белорусизацию» и прочую «коренизацию исконно русских земель». (Что же касается антисоветчиков, то они просто слюной брызгают от одной мысли о том, что «Ленин заложил под Россию атомную бомбу» в виде национальных республик.)
Правда, при этом как-то умалчивается то, что, при всем этом, страна успешно просуществовала более 70 лет, выдержав при этом самую тяжелую войну в своей истории. (Избежав активизации национализма, неизбежного при этой ситуации.) И получила серьезные проблемы «в национальном плане» только в конце своего существования. Уже этот факт, сам по себе, позволяет говорить, что в действительности «национальная политика большевиков» была не такой уж и плохой. Но дело обстоит еще интереснее - в том смысле, что рассмотрение процесса нарастания популярности национализма в период гибели СССР позволяет увидеть тот «корень», на котором выросло это ядовитое растение.
И этот корень - отнюдь не советская «политика коренизации», а нечто, совершенно противоположное. А именно: тот рост рыночных, конкурентных отношений, который выступает отличительным признаком позднесовестких времен. Причем, мы можем увидеть, что даже та слабая «рыночность», которая была реализована после т.н. «либермановских реформ» второй половины 1960 годов, уже породила ядовитые ростки национализма. А уж разного рода «перестроечные эксперименты» 1980 привели к пышному его цветению, завершившемуся кровавыми плодами 1990 годов.
Причина этому проста: национализм и принцип национальной исключительности - это не что иное, как механизм для создания конкурентного преимущества. Поскольку национализм создает деление людей на «своих» и «чужих», причем, подразумевается, что «чужие» должны оттесняться от имеющихся ресурсов. На уровне государств подобная политика именуется протекционизмом, и осуществляется через применение заградительных пошлин, лицензий и прочих ограничений проникновения на свои рынки. На уровне отдельных лиц это проявляется через формирование пресловутых «диаспор», в рамках которых каждый член «своей нации» должен способствовать другим членам «своей нации» в ущерб всем остальным.
Надо ли говорить, что подобное поведение возможно только там, где есть рынок, неравноценная торговля и борьба за властные места. Поэтому, например, те же феодальные крестьяне - не вовлеченные в товарообмен и конкуренцию - никаким «национализмом» не обладали. (Средневековые «нации» - это исключительно продукт взаимодействия элит, которые, по указанным выше причинам находились в состоянии конкуренции.) И спокойно «меняли гражданство» - когда сеньоры решали перейти в услужение от одного сюзерена к другому. Кстати, забавно: национального языка, как такового, так же до Нового Времени не существовало. В том смысле, что чуть ли не каждая деревня имела свои языковые особенности, которые не концентрировались в рамках формальных границ. (Так что даже деление на нации «по языку» не является корректным.) И лишь наступление капиталистических отношений - с вовлечение основной массы людей в активную конкуренцию - привело к возникновению «национальной идентичности».
На этом фоне можно понять, что советская «политика коренизации» и «сохранения и развития национальных культур» означала нечто совершенно иное, нежели кажется нам, обитателям «конкурентного мира». Для которых любые «национальные особенности» - это, прежде всего, инструмент для создания преимуществ одним людям за счет других. Тогда как в советское время, подобная «коренизация» значило исключительно то, что огромное количество лиц, относящихся к локальным языковым зонам (именно языковым, не культурным) - вроде украинцев или белорусов - получало доступ к полноценному взаимодействию с государством и производством. Разумеется, поскольку конкуренция и иерархия в 1920-1930 годах в СССР еще существовала, то какие-то проявления «национализма» были - т.е., каких-то людей действительно могли «не пустить наверх» из-за незнания нацкультуры. Но эти проигравшие составляли ничтожное количество населения - просто потому, что 80% (а на деле все 90%) населения до этого фактически находились вне всякой культу ры в классическом понимании. (Фольклор, обычаи, традиции -в общем, все, что составляло жизнь крестьянина - имеют на порядок меньшую «мощность», нежели культура сложных социумов. Особенно если не сводить ее исключительно к искусству.)
Ну, и самое главное: по мере увеличения сложности производства, по мере роста квалификации труда эти самые «национальные особенности» просто отбрасывались. Снимались - как это принято говорить в рамках диалектической традиции. В том смысле, что люди, получавшие высшее образование (да хотя бы и среднее) уже не видели нужды в позиционировании себя, как представителей какой-то «национальности». И переходили на литературный русский язык в своем общении, не говоря уж о работе. Поэтому все «национальное деление» в СССР «времен демонтажа конкуренции» с каждым годом становилось все менее, и менее актуальным. Превращаясь в деление административное, определяющее только разделение полномочий тех или иных администраций. Так, знаменитая «передача Крыма Украине», произошедшая в 1954 году, была связана исключительно с упрощением строительства Северо-Крымского канала. Который начал строиться с заполнением Каховского водохранилища как раз в 1955 году. Надо ли говорить, что никакой особой реакции эта самая «передача» тогда не вызвала - в отличие от создания канала, позволившего развернуть в Крыму интенсивное сельхозпроизводство.
Так что все рассуждения об «атомных бомбах» на самом деле проходят мимо. Точнее сказать, они попадают не по адресу, поскольку реальными «бомбами» для страны выступили совершенно иные решения. А именно: все действия, направленные на увеличение уровня конкуренции в обществе, начиная с уже помянутой «либермановской реформой». Поскольку именно последняя стала «первой ласточкой» тех разрушительных процессов, которые впоследствии разрушили страну. Просто потому, что в условиях, когда важна прибыль, вновь стала ценной возможность «национального ограничения» доступа к ресурсам. Что привело к превращению чисто административных границ «нацреспублик» во что-то более-менее ценное. Да, разумеется, пока это касалось «национальных министерств», и в значительной мере, блокировалось тем, что огромное количество предприятий (особенно стратегических) представляли собой т.н. «объединения». («Разбросанные» по всей стране, но подчинявшиеся центральным органам.) Но, тем не менее, первый шаг к разрушению был сделан.
Ну, а окончательно к распаду страны привело стремление построить в СССР уже не «квазирыночную», а чисто рыночную экономику. (Пускай и в рамках «демократического социализма».) Которое, в свою очередь, привело к возникновению, с одной стороны мощного «низового» националистического движения, основанного на массовом включении граждан в рыночные отношения. (Например, значительное число сельских жителей «нацреспублик» во второй половине 1980 годов основной доход получали не с «официальной» работы в колхозах-совхозах. А от продажи произведенного на своих огородах/подворьях, плюс полученного от т.н. «аренды» и т.д.) А с другой стороны, означало активизацию «национализма начальственного». Связанного с тем, что руководители начали присматриваться к возможности «приватизации» - слова такого тогда не было, но представления о данном процессе было - своих «подшефных» организаций. Что в условиях нарастающего - так же в связи с ростом «рыночности» - дефицита ресурсов неизбежно превращало их в националистов.
Ну, а дальше - пошло поехало, вплоть до массовой резни русских и иных представителей «некоренных нацональностей». (Зато появилась свобода торговли, в том числе и международной!) С соответствующим итогом. И конечно, с воплями «российских патриотов» и «русских националистов» о злобных большевиках, заложивших «националистические бомбы». Дескать, если бы не было нацреспублик, а все национальные культуры давились и уничтожались бы, то не было бы и развала страны. (На самом деле, кстати, этот развал происходил не только по «нацграницам»: скажем, в самой РФ существовал такой феномен, как «Уральская республика».
Который в основании имел те же самые рыночно-конкурентные интересы, что и иные проявления сепаратизма. И если бы не повышение цен на нефть и актуализация «топливно-энергетического комплекса», «стянувшего» РФ в начале 2000 годов, то эта «республика» вполне могла бы стать основой для развала уже РФ.)
Таким образом, все «патриотические обвинения» коммунистов очевидно «идут лесом». Поскольку к реальности они не имеют никакого отношения, и фактически, выдают белое за черное, и наоборот. В том смысле, что отводят вину от реальной причины, убившей страну, и ответственной за всех погибших от этого убийства - от перехода к рыночной, конкурентной экономике. Которая, впрочем, несет ответственность за большую часть убитых во всех человеческих войнах…