Еще раз о причинах гибели СССР
Недавно Яна Завацкая - Синяя Ворона blau-kraehe - выпустила интересный пост, посвященный проблеме гибели СССР. Разумеется, наиболее интересен в нем тот факт, как на него откликнулись читатели - поскольку число комментариев к посту превысило 500, причем эти самые комментарии в большинстве своем «окрашены» довольно специфически. (И это при том, что Завацкая забанила самых активных «праваков».) Но разбирать подобную реакцию я буду несколько позже. Тут же хочу обратиться к тому, что написано в самом посте. А именно, вопрос о причинах, по которым - хотя бы с точки зрения указанного автора - СССР исчез с «мировой арены».
Напомню, что Яна считает, что одной из важнейших причин произошедшей катастрофы выступает отказ советского руководства от применения марксистской теории. В том смысле, что где-то с середины 1950 годов принципы учения Маркса, Энгельса и Ленина перестали выступать основой для принятия важнейших решений, превращаясь, скорее, в некую разновидность «гражданской религии». То есть - в набор изначально установленных догм, которые следовало знать каждому, однако которые совершенно не влияли на идущую вокруг жизнь. Собственно, именно подобное, омертвевшее и закосневшее «марксистское учение», с его заучиванием постановлений разнообразных съездов и цитат из «классиков» до сих пор является основным образом, который приходит на ум при слове «марксизм». (Сугубое ИМХО по теме: именно поэтому практически невозможно привлечь марксизмом старшее поколение, заработавшее на данной теме глубокую идиосинкразию еще в институте.)
Впрочем, вернемся к советскому руководству, и, прежде всего, скажем, что оспаривать описанное выше положение тяжело - в том смысле, что в действиях позднесоветского руководства действительно почти невозможн найти признаки диалектического мышления. Да, они - эти самые представители брежневского Политбюро - были, в общем-то, довольно неплохими людьми. В целом, честными - по крайней мере, по сравнению с «тем», что пришло к власти потом. И довольно умными - даже без сравнения с «деятелями» тех же 1980 и 1990 годов. Именно поэтому особых ошибок в действиях того же брежневского руководства не наблюдается - имеется в виду, ошибок в «классическом понимании». Страной они управляли неплохо, более того, именно при Брежневе СССР смог добиться наилучших результатов в своей международной политике. (Заключение договоров об ограничении наступательных вооружений или о запрете на разработку ПРО однозначно было нам на руку, т.к., лишало Холодную войну ее основного смысла: гонки вооружений «на истощение».) Примерно то же можно сказать и про «внутреннюю» жизнь страны, где как раз время конца 1950-начала 1980 годов может быть охарактеризовано, как период максимально зажиточного существования основной массы людей.
По сути, именно во времена «постсталинского существования» было создано то самое «безопасное общество», о котором уже так много было сказано. То есть - впервые в истории население страны перестало испытывать угрозы своему существованию. Кстати, помянутые выше международные договоры относятся сюда же - поскольку резко снижали шанс войны. (Имеется в виду, ожидаемой войны - т.к. в реальности эта самая война имела околонулевую вероятность.) Правда, как уже говорилось, создание этого самого «безопасного общества» имело не только очевидные положительные итоги - но и вело к довольно неоднозначным последствиям, о которых так же уже неоднократно говорилось в данном блоге. Причем, что крайне важно, чем дальше шло развитие этого самого «общества», тем все более актуальными становились данные проблемы. Собственно, подобная особенность - а именно, постепенное нарастание проблем там, где еще недавно, как могло показаться, были достигнуты значительные успехи - может быть даже названа главным отличие указанного времени. В полной противоположности тому, что было раньше -то есть, в раннесоветский период, во время индустриализации а так же - послевоенного восстановления страны. Тогда, как известно, условия существования СССР были гораздо хуже, однако результаты проводимой политики вели исключительно к развитию.
* * *
Причины подобной странности рассматривались в данном блоге неоднократно, поэтому подробно рассматривать их нет смысла. Можно только указать на то, что основанием - или, по крайней мере, одним из оснований - для поразительной успешности советского общества периода 1920-1950 годов может считаться наличие т.н. «диалектического подхода» к имеющимся проблемам. Кстати, осознанного или нет - вопрос отдельный, однако сути это не меняет: в любом случае, принимаемые в данное время решения имели достаточно специфический характер, поскольку рассчитывались они в рамках системы с постоянным устранением противоречий, создаваемых на «предыдущей итерации». (То есть - в полном соответствии с законами диалектики.) Крайне упрощенно этот метод можно охарактеризовать следующим образом: «военный коммунизм» спас страну от катастрофы во время Гражданской войны, но создал колоссальные проблемы с благосостоянием основной массы населения. (Крестьян.) Эту проблему разрешил НЭП, в свою очередь, порождающий огромные диспропорции в экономики и одновременно - в будущем ведущий к возрастанию классовых противоречий. В свою очередь, указанные беды разрешала индустриализация вместе с коллективизацией. (Кстати, пресловутое «кулачество», с которым так активно боролись в 1930 годы, в подавляющем числе было порождением именно НЭПа.)
Так же в качестве «ответа» на накопившиеся во время форсированной индустриализации проблемы можно указать на «вторую волну» модернизации, произошедшую в 1950 годах. (Впрочем, захватившую и начало 1960.) В указанное время, например, произошло резкое увеличение образованности населения, которое позволило впоследствии произвести модернизацию уже созданной экономики. Или, скажем, развертывание широкой сети научных учреждений, впоследствии позволивших не только выигрывать научно-техническое соревнование с Западом, но и задавать ему тон. (Космическая и ракетная техника, ядерная энергетика и даже создание компьютерных сетей - это все следствие как раз советского научно-технического «взрыва» 1950 годов.)
Впрочем, подробно рассказывать о том, как СССР существовал в указанный период, как уже было сказано, нет смысла. Можно только указать, что таким образом удавалось поддерживать не просто успешно функционирующую - но развивающуюся экономико-социальную систему в условиях жесткого дефицита всего и вся, а так же не менее жесткого давления извне. (Поскольку возможности «статически стабильных» социальных систем были на порядки ниже - настолько, что в их рамках создание из России супердержавы выглядело полностью невозможным.) Но был у указанного метода и огромный недостаток. А именно - он, по сути, удерживал страну в статически неустойчивом состоянии. Это, кстати, очень хорошо видно при изучении советской истории, которая вплоть до середины 1960 годов (а то и до начала 1970) выглядит находящейся в непрерывном кризисе. И внутреннем, и внешнем. Причем, как уже было сказано, эти кризисы, во многом, имеют именно «эндогенную» природу - то есть, определяются именно принимаемыми ранее решениями.
* * *
Именно по этому во всей советской истории мы наблюдаем достаточно жесткое противодействие указанной системе. (Как не парадоксально подобное прозвучит.) Например, отказ от того же НЭПа и переход к форсированному строительству промышленности казался излишним очень многим и «тогда», и сейчас. Или, как это не удивительно выглядит на первый взгляд, многим излишним казалось развертывание системы массового среднего, а затем и высшего образования в те же 1950 годы. Кстати, указанное решение даже теперь имеет огромное количество критиков - причем, критиков грамотных и здравомыслящих. (Впрочем, если честно, то можно найти огромное количество здравых аргументов против не только против массового среднего и высшего, но и против массового начального образования в 1920-1930 годов. Недаром в свое время царское правительство активно противодействовало его внедрению, видя огромное количество проблем, несомых им. Одно «разрушение семьи» чего стоит!)
То есть, за огромной эффективностью советского развития 1920-1930 годов скрывается его не менее огромная неоднозначность. А значит, в рамках «классического мышления» подобные вещи с огромной степенью вероятности оказываются «запрещенными». Поэтому, как уже было сказано, большая часть «неклассических» решений вызывало серьезно противодействие среди наиболее образованной и умной части населения - именно потому, что полностью противоречило всем «нормальным» представлениям и моделям. (Кстати, вот тут мы подходим к еще одной причине известных всем «репрессий». Впрочем, об этом будет сказано уже отдельно.) Пока же отметим лишь то, что даже сам Сталин, до определенного времени, оказывался в числе противников той же форсированной индустриализации - и лишь осознание глубины кризиса, вызванного в СССР установлением НЭПа, заставила его сделать выбор в его пользу. Хотя, как уже не раз говорилось, именно подобное развитие страны выглядело единственно верным с т.з. диалектического материализма. (И поэтому оно было, по сути, анонсировано Лениным еще в 1920 году с принятием плана ГОЭЛРО.)
То есть - следование «диалектическому пути» означало, по сути, полный разрыв с пресловутым «здравым смыслом». Причем, даже со «здравым смыслом» в расширенной форме - то есть, набором самых рациональных практик и моделей, применимых к «большой политике». Собственно, именно поэтому как раз отказ от него в позднем СССР - с возвращением к «нормальным методам» - не является сколь либо удивительным. Точнее, наоборот - он свидетельствует о высоком уровне компетентности советского руководства того времени, а так же - о высоком уровне ответственности его. Нет - скорее, об очень очень очень высоком уровне ответственности, при котором любое введение государства в «критическое» состояние рассматривалось, как невозможное. (Собственно, именно эта особенность и выступает основанием для «брежневского периода», при котором возобладала известная программистская идея: «работает- не трогай!». Даже если в указанной работе и есть какие-то недостатки._
* * *
Впрочем, подобная сверхосторожность - это, все же, «вторичный фактор». Первичным же, как уже было сказано, выступило нежелание выходить за рамки «классического мышления», отказ от диалектического рассмотрения мира. То есть, по сути, от марксистского мировоззрения, основу которого составляет диалектический материализм. О том, каковым оказался результат, наверное, говорить не надо. Впрочем, нет! Стоит упомянуть еще и то, что последующее руководство оказалось на порядок более решительным - то есть, отмена пресловутой максимы «работает-не трогай» - действительно привела лишь к ухудшению ситуации. В результате чего практически все реформы, проводимые в «постбрежневский» период, имели для СССР исключительно разрушительное значение. То есть - сводить проблемы «застоя» только к осторожности Брежнева и его окружения было бы странным. Скорее наоборот - это осторожность выступала следствием того, что практически любые «недиалектические» действия для государства, сформировавшегося в диалектической парадигме, действительно оказывались критичными.(Это, кстати, очень хорошо можно увидеть в той же «косыгинской реформе», о которой, впрочем, надо говорить отдельно - тут же можно только указать на то, что именно ее результат, по сути, стал тем фактором, который окончательно убедил руководство страны в правильности «неделания».)
В общем, можно сказать, что поднятый Яной Завацков вопрос о связи «немарсисткости» позднесоветского руководства - а точнее, «немарсисткости» его действий - и гибелью СССР является верным. Но же почему это произошло? И, главное - что же нужно было делать в подобной ситуации? Впрочем, на первый вопрос ответ, по сути, уже дан выше. Но более подробно об этом, а так же - о том, каковым мог быть путь успешного движения СССР (и мог ли он быть), будет сказано уже в следующей части.
Напомню, что Яна считает, что одной из важнейших причин произошедшей катастрофы выступает отказ советского руководства от применения марксистской теории. В том смысле, что где-то с середины 1950 годов принципы учения Маркса, Энгельса и Ленина перестали выступать основой для принятия важнейших решений, превращаясь, скорее, в некую разновидность «гражданской религии». То есть - в набор изначально установленных догм, которые следовало знать каждому, однако которые совершенно не влияли на идущую вокруг жизнь. Собственно, именно подобное, омертвевшее и закосневшее «марксистское учение», с его заучиванием постановлений разнообразных съездов и цитат из «классиков» до сих пор является основным образом, который приходит на ум при слове «марксизм». (Сугубое ИМХО по теме: именно поэтому практически невозможно привлечь марксизмом старшее поколение, заработавшее на данной теме глубокую идиосинкразию еще в институте.)
Впрочем, вернемся к советскому руководству, и, прежде всего, скажем, что оспаривать описанное выше положение тяжело - в том смысле, что в действиях позднесоветского руководства действительно почти невозможн найти признаки диалектического мышления. Да, они - эти самые представители брежневского Политбюро - были, в общем-то, довольно неплохими людьми. В целом, честными - по крайней мере, по сравнению с «тем», что пришло к власти потом. И довольно умными - даже без сравнения с «деятелями» тех же 1980 и 1990 годов. Именно поэтому особых ошибок в действиях того же брежневского руководства не наблюдается - имеется в виду, ошибок в «классическом понимании». Страной они управляли неплохо, более того, именно при Брежневе СССР смог добиться наилучших результатов в своей международной политике. (Заключение договоров об ограничении наступательных вооружений или о запрете на разработку ПРО однозначно было нам на руку, т.к., лишало Холодную войну ее основного смысла: гонки вооружений «на истощение».) Примерно то же можно сказать и про «внутреннюю» жизнь страны, где как раз время конца 1950-начала 1980 годов может быть охарактеризовано, как период максимально зажиточного существования основной массы людей.
По сути, именно во времена «постсталинского существования» было создано то самое «безопасное общество», о котором уже так много было сказано. То есть - впервые в истории население страны перестало испытывать угрозы своему существованию. Кстати, помянутые выше международные договоры относятся сюда же - поскольку резко снижали шанс войны. (Имеется в виду, ожидаемой войны - т.к. в реальности эта самая война имела околонулевую вероятность.) Правда, как уже говорилось, создание этого самого «безопасного общества» имело не только очевидные положительные итоги - но и вело к довольно неоднозначным последствиям, о которых так же уже неоднократно говорилось в данном блоге. Причем, что крайне важно, чем дальше шло развитие этого самого «общества», тем все более актуальными становились данные проблемы. Собственно, подобная особенность - а именно, постепенное нарастание проблем там, где еще недавно, как могло показаться, были достигнуты значительные успехи - может быть даже названа главным отличие указанного времени. В полной противоположности тому, что было раньше -то есть, в раннесоветский период, во время индустриализации а так же - послевоенного восстановления страны. Тогда, как известно, условия существования СССР были гораздо хуже, однако результаты проводимой политики вели исключительно к развитию.
* * *
Причины подобной странности рассматривались в данном блоге неоднократно, поэтому подробно рассматривать их нет смысла. Можно только указать на то, что основанием - или, по крайней мере, одним из оснований - для поразительной успешности советского общества периода 1920-1950 годов может считаться наличие т.н. «диалектического подхода» к имеющимся проблемам. Кстати, осознанного или нет - вопрос отдельный, однако сути это не меняет: в любом случае, принимаемые в данное время решения имели достаточно специфический характер, поскольку рассчитывались они в рамках системы с постоянным устранением противоречий, создаваемых на «предыдущей итерации». (То есть - в полном соответствии с законами диалектики.) Крайне упрощенно этот метод можно охарактеризовать следующим образом: «военный коммунизм» спас страну от катастрофы во время Гражданской войны, но создал колоссальные проблемы с благосостоянием основной массы населения. (Крестьян.) Эту проблему разрешил НЭП, в свою очередь, порождающий огромные диспропорции в экономики и одновременно - в будущем ведущий к возрастанию классовых противоречий. В свою очередь, указанные беды разрешала индустриализация вместе с коллективизацией. (Кстати, пресловутое «кулачество», с которым так активно боролись в 1930 годы, в подавляющем числе было порождением именно НЭПа.)
Так же в качестве «ответа» на накопившиеся во время форсированной индустриализации проблемы можно указать на «вторую волну» модернизации, произошедшую в 1950 годах. (Впрочем, захватившую и начало 1960.) В указанное время, например, произошло резкое увеличение образованности населения, которое позволило впоследствии произвести модернизацию уже созданной экономики. Или, скажем, развертывание широкой сети научных учреждений, впоследствии позволивших не только выигрывать научно-техническое соревнование с Западом, но и задавать ему тон. (Космическая и ракетная техника, ядерная энергетика и даже создание компьютерных сетей - это все следствие как раз советского научно-технического «взрыва» 1950 годов.)
Впрочем, подробно рассказывать о том, как СССР существовал в указанный период, как уже было сказано, нет смысла. Можно только указать, что таким образом удавалось поддерживать не просто успешно функционирующую - но развивающуюся экономико-социальную систему в условиях жесткого дефицита всего и вся, а так же не менее жесткого давления извне. (Поскольку возможности «статически стабильных» социальных систем были на порядки ниже - настолько, что в их рамках создание из России супердержавы выглядело полностью невозможным.) Но был у указанного метода и огромный недостаток. А именно - он, по сути, удерживал страну в статически неустойчивом состоянии. Это, кстати, очень хорошо видно при изучении советской истории, которая вплоть до середины 1960 годов (а то и до начала 1970) выглядит находящейся в непрерывном кризисе. И внутреннем, и внешнем. Причем, как уже было сказано, эти кризисы, во многом, имеют именно «эндогенную» природу - то есть, определяются именно принимаемыми ранее решениями.
* * *
Именно по этому во всей советской истории мы наблюдаем достаточно жесткое противодействие указанной системе. (Как не парадоксально подобное прозвучит.) Например, отказ от того же НЭПа и переход к форсированному строительству промышленности казался излишним очень многим и «тогда», и сейчас. Или, как это не удивительно выглядит на первый взгляд, многим излишним казалось развертывание системы массового среднего, а затем и высшего образования в те же 1950 годы. Кстати, указанное решение даже теперь имеет огромное количество критиков - причем, критиков грамотных и здравомыслящих. (Впрочем, если честно, то можно найти огромное количество здравых аргументов против не только против массового среднего и высшего, но и против массового начального образования в 1920-1930 годов. Недаром в свое время царское правительство активно противодействовало его внедрению, видя огромное количество проблем, несомых им. Одно «разрушение семьи» чего стоит!)
То есть, за огромной эффективностью советского развития 1920-1930 годов скрывается его не менее огромная неоднозначность. А значит, в рамках «классического мышления» подобные вещи с огромной степенью вероятности оказываются «запрещенными». Поэтому, как уже было сказано, большая часть «неклассических» решений вызывало серьезно противодействие среди наиболее образованной и умной части населения - именно потому, что полностью противоречило всем «нормальным» представлениям и моделям. (Кстати, вот тут мы подходим к еще одной причине известных всем «репрессий». Впрочем, об этом будет сказано уже отдельно.) Пока же отметим лишь то, что даже сам Сталин, до определенного времени, оказывался в числе противников той же форсированной индустриализации - и лишь осознание глубины кризиса, вызванного в СССР установлением НЭПа, заставила его сделать выбор в его пользу. Хотя, как уже не раз говорилось, именно подобное развитие страны выглядело единственно верным с т.з. диалектического материализма. (И поэтому оно было, по сути, анонсировано Лениным еще в 1920 году с принятием плана ГОЭЛРО.)
То есть - следование «диалектическому пути» означало, по сути, полный разрыв с пресловутым «здравым смыслом». Причем, даже со «здравым смыслом» в расширенной форме - то есть, набором самых рациональных практик и моделей, применимых к «большой политике». Собственно, именно поэтому как раз отказ от него в позднем СССР - с возвращением к «нормальным методам» - не является сколь либо удивительным. Точнее, наоборот - он свидетельствует о высоком уровне компетентности советского руководства того времени, а так же - о высоком уровне ответственности его. Нет - скорее, об очень очень очень высоком уровне ответственности, при котором любое введение государства в «критическое» состояние рассматривалось, как невозможное. (Собственно, именно эта особенность и выступает основанием для «брежневского периода», при котором возобладала известная программистская идея: «работает- не трогай!». Даже если в указанной работе и есть какие-то недостатки._
* * *
Впрочем, подобная сверхосторожность - это, все же, «вторичный фактор». Первичным же, как уже было сказано, выступило нежелание выходить за рамки «классического мышления», отказ от диалектического рассмотрения мира. То есть, по сути, от марксистского мировоззрения, основу которого составляет диалектический материализм. О том, каковым оказался результат, наверное, говорить не надо. Впрочем, нет! Стоит упомянуть еще и то, что последующее руководство оказалось на порядок более решительным - то есть, отмена пресловутой максимы «работает-не трогай» - действительно привела лишь к ухудшению ситуации. В результате чего практически все реформы, проводимые в «постбрежневский» период, имели для СССР исключительно разрушительное значение. То есть - сводить проблемы «застоя» только к осторожности Брежнева и его окружения было бы странным. Скорее наоборот - это осторожность выступала следствием того, что практически любые «недиалектические» действия для государства, сформировавшегося в диалектической парадигме, действительно оказывались критичными.(Это, кстати, очень хорошо можно увидеть в той же «косыгинской реформе», о которой, впрочем, надо говорить отдельно - тут же можно только указать на то, что именно ее результат, по сути, стал тем фактором, который окончательно убедил руководство страны в правильности «неделания».)
В общем, можно сказать, что поднятый Яной Завацков вопрос о связи «немарсисткости» позднесоветского руководства - а точнее, «немарсисткости» его действий - и гибелью СССР является верным. Но же почему это произошло? И, главное - что же нужно было делать в подобной ситуации? Впрочем, на первый вопрос ответ, по сути, уже дан выше. Но более подробно об этом, а так же - о том, каковым мог быть путь успешного движения СССР (и мог ли он быть), будет сказано уже в следующей части.