О политической идентичности.
Яна Завацкая - Синяя Ворона/ - написала пост, посвященный делению на «троцкистов» и «сталинистов». Его смысл состоит в том, что представителям данных политических «идентичностей» крайне тяжело найти точки соприкосновения не только в оценке политических событий прошлого - но и в современной политической работе. Подобное утверждение, по сути своей, общеизвестно: на мой взгляд, «сталинисты» с «троцкистами» тратят на обсира... э-э-э, обсуждение друг друга намного больше времени и сил, нежели на борьбу с общими - для всех коммунистически настроенных людей - врагами. Поэтому обсуждать деструктивность подобной политики и ее вред для левого и коммунистического движения современности, ИМХО, излишне.
Однако в данном посте Яна высказала, на мой взгляд, достаточно интересную мысль. А именно, она предположила, указанное разделение на самом деле является вторичным по отношению к более серьезным вещам. В частности, Завацкая пишет:
«Мое личное мнение: приверженность той или иной теории как-то связана и с личными качествами. Не всегда. Не обязательно. Не у 100% людей. Но тут какое-то глубинное мировоззренческое или личностное свойство замешано. Ну например, я, оценивая любую эпоху, в т.ч. и сталинскую, лично себя в этой эпохе вижу самой простой женщиной из низов, и я вижу, какие перспективы и возможности у меня в этом случае появились (хотя понимаю, что мне могло и не повезти, и я могла оказаться совсем в неприятном месте или вовсе умереть - но ведь не повезти может всегда, и сегодня тоже). А кто-то, оценивая ту эпоху, себя невольно видит на месте какого-нибудь Мандельштама или посаженного инженера, ассоциирует себя именно с ними, и это эмоциональное восприятие перекрывает все: как, Я, такой умный, такой замечательный - и могу ни за что (или даже за что-то, на мой взгляд, вполне простительное) попасть в кутузку? Ведь ужасно же! И все, мозг подыскивает нужные аргументы (благо, такой информации вокруг вагон и маленькая тележка), почему "сталинизм" - зло.»
Разумеется, тут стоит обратить, прежде всего, то внимание, что в заявлении Яны речи не идет о какой-либо «природной склонности» (как может прийти в голову невнимательным читателям). Нет, напротив, тут говорится о некоей психологической особенности, по которой происходит разделение. (То есть, об особенностях, формируемых обществом - и никак иначе.) Причем, опять-таки, поскольку речь идет о людях с непросто левыми, но коммунистическими взглядами - и «троцкисты» и «сталинисты» тут подразумеваются именно в подобном качестве. (Разного рода сторонников Старикова, Кургиняна и Проханова, и прочих теоретиков «православного» и «имперского сталинизма», разумеется, тут мы отбрасываем.) Так что очевидно, что «базовые требования» равенства и свободы для всех членов общества указанные личности в общем виде признают, а значит, явных элитаристов среди них быть не может.
Следовательно, разница состоит в других качествах. Но в каких же? Впрочем, это не самая большая загадка. Речь идет о том, что для многих наших современниках именно указанная, абсурдная на взгляд Яны, идентификация с «посаженным инженером» или даже Мандельштамом является… совершенно естественной. Причина этого проста: дело в том, что большая часть представленного в блогосфере - да и вообще, в Сети - населения в настоящее время находится в положении вовсе не «простой женщины из низов». А как раз на том месте, которое ранее могли занимать только немногие. Это относится и ко времени Сталина, и ко времени «России, которую мы потеряли», да и вообще, к любым временам - в том числе, и воображаемым (в фэнтази). Дело в том, что большая часть и читателей и «писателей» в Сети - это люди «умственного труда». Впрочем, даже если кто из них и занимается какой-либо рабочей деятельностью, то, по большему счету, она так же достаточно интеллектуальная. (Тот же Долоев работает, кажется, оператором ЧПУ.) В итоге, при при попытке «почувствовать» то или иное время - самым вероятным путем для них будет именно поиск своих аналогов среди «образованных сословий».
Хотя, в реальности тех же 1930 годов, они входили бы - в лучшем случае - в состав рабочего класса, и их волновали бы проблемы, далеко отстоящие от проблем «детей Арбата». То есть, указанные граждане думали бы, где продукты подешевле купить, как премии не лишиться (поскольку зарплата низка), а так же - почему начальник козел (поскольку последнее характерно для любых времен)... Впрочем, даже попасть в число рабочих в подобной ситуации являлось очень большой удачей - поскольку численность города превысила численность деревни лишь после войны. Так что с более, чем 50% вероятностью указанные «читатели и писатели» «крутили бы коровам хвосты» и страдали от того, что скотину кормить нечем, а председатель мудак... Равно так же, в варианте с «Россией, которую мы потеряли», они практически автоматически попадали бы в число крестьян (коих по стране было более 80%), и вряд ли видели чего вкуснее хлеба с лебедой в условиях аграрного перенаселения. (Впрочем, женщины с огромной вероятностью получили бы счастье умереть от родов.) Ну, а попасть в число дворян означало бы выигрыш, сходный с выигрышем в лотерею = поскольку всего представителей данного сословия в Российской Империи было менее 1%. Причем, включая мелкопоместных и разорившихся.
В общем, для адекватного понимания прошлого оказывается простого знания истории оказывается недостаточным. Требуется еще и представлять существовавшую тогда социальную систему «в целом» - причем, не в статике, а в динамике. То есть, понимать, насколько меняются в ней практически все отношения по мере прошествии времени, как создаются и разрушаются социальные системы и как «личное» связано с «общественным». То есть, уметь видеть мир в его диалектическом качестве. Тогда все станет на свои места - и страдания бесконечных «поручиков Голицыных» и «детей Арбата» перестанут выступать «символом эпохи». А на указанное место придут действительно фундаментальные особенности мира - начиная с самых очевидных, таковых, как, например, возможность для простого человека иметь крышу над головой и пищу для себя и детей. И заканчивая не столь заметными, но от этого не менее фундаментальными - такими, как возможность получить образование. (На самом деле, очень важный фактор, причем проявляющийся порой там, где его «заподозрить» первоначально очень трудно.)
То есть, в первом приближении можно сказать, что люди, скорее, делятся на тех, кто видит важные и охватывающие массы людей преобразования - и на тех, кто их не замечает над действительно серьезными, но «частными» страданиями отдельных лиц и социальных групп. Так, можно сколько угодно скорбеть над раскулаченными - но при этом нельзя не увидеть, что именно модернизация деревни (составной частью которой и было раскулачивание) позволила не только ликвидировать угрозу голода (который в традиционном хозяйстве случался примерно раз в десять лет), но освободить десятки миллионов людей от тяжелого и монотонного труда. Что не только дало им возможность улучшить свое материальное положение, но и позволило развиться, как личность. Или, к примеру, за внешним ужасом тех же «репрессий» среди научных или технических работников следует видеть уже описанный мною аномальный уровень научно-технического потенциала в стране, огромное число инновационной деятельности, которой иначе вообще бы не было. (А значит - не было бы и указанных работников, которые вместо этого занимались бы тяжелым и рутинным трудом.) Ну, и разумеется, стоит понимать, что все великолепие СССР «золотой Эры» - той самой «эпохи Понедельника» - на самом деле основывается на фундаменте, созданном в период 1920-1940 годов. (И конечно, не стоит забывать про Войну, без победы в которой никаких «Понедельников» бы не было - а были бы рабский труд на арийских хозяев.)
Но, при всем этом, так же стоит понимать, что все это вряд ли можно связывать с одной лишь личностью Сталина. Что никакой, даже самый умный и работоспособный человек в одиночку - или с небольшой группой соратников - не способен осуществить столь грандиозную перестройку страны. Да что там - даже знаменитый «Сталинский план преобразования природы» на самом деле связан с вождем почти исключительно названием. Поскольку и разрабатывали его, и реализовывали совершенно иные люди - ученые, инженеры, мелиораторы, агрономы, лесоводы и т.д. Поэтому стоит понимать, что, определяя себя «сталинистом», человек имеет очень большую опасность упустить множество важных вещей. Более того, в данном случае есть опасность «впасть в апологетику» - то есть, поставить Иосифа Виссарионовича и его политику вне критики. Последнее, конечно же, вряд ли можно назвать положительным моментом.
Более того, этот подход мешает увидеть и серьезные ошибки, допущенные советским руководством в данное время. А ведь последние были - и немалые, в том числе и те, которые оказали существенное влияние на последующее развитие страны. Взять тот же «культ личности», о котором я недавно писал - при полной тактической оправданности данного приема следует указать, что в стратегическом плане он оказался сомнительным. В конце концов, та же «десталинизация» Хрущева началась именно с доклада «О культе личности и его последствиях». (И, если честно, при всех прочих условиях подобное развитие событий было очень и очень вероятным. Поскольку для пришедшего после Сталина правителя подобный ход являлся крайне выгодным. Так что мечта многих «сталинистов»: как бы хорошо, если бы Хрущева не было - не имеет смысла. ) То же самое стоит сказать и про «репрессии» - разумеется, не в плане того, что «кровавый тиран» приказал расстрелять сто миллионов человек. А в том, что Сталину не удалось предотвратить развертывание указанных процессов за пределы узкого круга «аппаратных разборок». (Впрочем, основная «вина» за подобные процессы лежит скорее на объективных обстоятельствах - на уменьшении количества свободных ресурсов перед приближающейся войной. Но, все равно, подобная ситуация показывает, что пресловутая «мудрость Сталина» была не столь велика, как хотелось бы.)
Хотя, что тут сказать - Иосиф Виссарионович был, все-таки, человеком, а не полубогом. Да и вообще, писать о данном политике надо отдельно. Возвращаясь же к тому, о чем начали, стоит указать на то, что недаром о коммунистической идее, как о реальной силе, можно говорить исключительно после трудов «основоположников», подошедших к ней через метод диалектического материализма. Поскольку вне этого коммунизм имеет очень сильную тенденцию превращаться в банальное стремление «ко всему хорошему против всего плохого». Причем, не важно, что тут считать плохим, а что (или кого) хорошим - результат в любом случае будет один. Так что, оппонируя Яне Завацкой, я хочу сказать, что реальной дихотомией среди современных коммунистов является не столько деление на «сталинистов» и «троцкистов», сколько разница между теми, кто пытается диалектически смотреть на мир. И теми, кто этого делать не хочет - причем, в большей части, по собственному незнанию. Впрочем, последнее, понятное дело, поправимо…
Однако в данном посте Яна высказала, на мой взгляд, достаточно интересную мысль. А именно, она предположила, указанное разделение на самом деле является вторичным по отношению к более серьезным вещам. В частности, Завацкая пишет:
«Мое личное мнение: приверженность той или иной теории как-то связана и с личными качествами. Не всегда. Не обязательно. Не у 100% людей. Но тут какое-то глубинное мировоззренческое или личностное свойство замешано. Ну например, я, оценивая любую эпоху, в т.ч. и сталинскую, лично себя в этой эпохе вижу самой простой женщиной из низов, и я вижу, какие перспективы и возможности у меня в этом случае появились (хотя понимаю, что мне могло и не повезти, и я могла оказаться совсем в неприятном месте или вовсе умереть - но ведь не повезти может всегда, и сегодня тоже). А кто-то, оценивая ту эпоху, себя невольно видит на месте какого-нибудь Мандельштама или посаженного инженера, ассоциирует себя именно с ними, и это эмоциональное восприятие перекрывает все: как, Я, такой умный, такой замечательный - и могу ни за что (или даже за что-то, на мой взгляд, вполне простительное) попасть в кутузку? Ведь ужасно же! И все, мозг подыскивает нужные аргументы (благо, такой информации вокруг вагон и маленькая тележка), почему "сталинизм" - зло.»
Разумеется, тут стоит обратить, прежде всего, то внимание, что в заявлении Яны речи не идет о какой-либо «природной склонности» (как может прийти в голову невнимательным читателям). Нет, напротив, тут говорится о некоей психологической особенности, по которой происходит разделение. (То есть, об особенностях, формируемых обществом - и никак иначе.) Причем, опять-таки, поскольку речь идет о людях с непросто левыми, но коммунистическими взглядами - и «троцкисты» и «сталинисты» тут подразумеваются именно в подобном качестве. (Разного рода сторонников Старикова, Кургиняна и Проханова, и прочих теоретиков «православного» и «имперского сталинизма», разумеется, тут мы отбрасываем.) Так что очевидно, что «базовые требования» равенства и свободы для всех членов общества указанные личности в общем виде признают, а значит, явных элитаристов среди них быть не может.
Следовательно, разница состоит в других качествах. Но в каких же? Впрочем, это не самая большая загадка. Речь идет о том, что для многих наших современниках именно указанная, абсурдная на взгляд Яны, идентификация с «посаженным инженером» или даже Мандельштамом является… совершенно естественной. Причина этого проста: дело в том, что большая часть представленного в блогосфере - да и вообще, в Сети - населения в настоящее время находится в положении вовсе не «простой женщины из низов». А как раз на том месте, которое ранее могли занимать только немногие. Это относится и ко времени Сталина, и ко времени «России, которую мы потеряли», да и вообще, к любым временам - в том числе, и воображаемым (в фэнтази). Дело в том, что большая часть и читателей и «писателей» в Сети - это люди «умственного труда». Впрочем, даже если кто из них и занимается какой-либо рабочей деятельностью, то, по большему счету, она так же достаточно интеллектуальная. (Тот же Долоев работает, кажется, оператором ЧПУ.) В итоге, при при попытке «почувствовать» то или иное время - самым вероятным путем для них будет именно поиск своих аналогов среди «образованных сословий».
Хотя, в реальности тех же 1930 годов, они входили бы - в лучшем случае - в состав рабочего класса, и их волновали бы проблемы, далеко отстоящие от проблем «детей Арбата». То есть, указанные граждане думали бы, где продукты подешевле купить, как премии не лишиться (поскольку зарплата низка), а так же - почему начальник козел (поскольку последнее характерно для любых времен)... Впрочем, даже попасть в число рабочих в подобной ситуации являлось очень большой удачей - поскольку численность города превысила численность деревни лишь после войны. Так что с более, чем 50% вероятностью указанные «читатели и писатели» «крутили бы коровам хвосты» и страдали от того, что скотину кормить нечем, а председатель мудак... Равно так же, в варианте с «Россией, которую мы потеряли», они практически автоматически попадали бы в число крестьян (коих по стране было более 80%), и вряд ли видели чего вкуснее хлеба с лебедой в условиях аграрного перенаселения. (Впрочем, женщины с огромной вероятностью получили бы счастье умереть от родов.) Ну, а попасть в число дворян означало бы выигрыш, сходный с выигрышем в лотерею = поскольку всего представителей данного сословия в Российской Империи было менее 1%. Причем, включая мелкопоместных и разорившихся.
В общем, для адекватного понимания прошлого оказывается простого знания истории оказывается недостаточным. Требуется еще и представлять существовавшую тогда социальную систему «в целом» - причем, не в статике, а в динамике. То есть, понимать, насколько меняются в ней практически все отношения по мере прошествии времени, как создаются и разрушаются социальные системы и как «личное» связано с «общественным». То есть, уметь видеть мир в его диалектическом качестве. Тогда все станет на свои места - и страдания бесконечных «поручиков Голицыных» и «детей Арбата» перестанут выступать «символом эпохи». А на указанное место придут действительно фундаментальные особенности мира - начиная с самых очевидных, таковых, как, например, возможность для простого человека иметь крышу над головой и пищу для себя и детей. И заканчивая не столь заметными, но от этого не менее фундаментальными - такими, как возможность получить образование. (На самом деле, очень важный фактор, причем проявляющийся порой там, где его «заподозрить» первоначально очень трудно.)
То есть, в первом приближении можно сказать, что люди, скорее, делятся на тех, кто видит важные и охватывающие массы людей преобразования - и на тех, кто их не замечает над действительно серьезными, но «частными» страданиями отдельных лиц и социальных групп. Так, можно сколько угодно скорбеть над раскулаченными - но при этом нельзя не увидеть, что именно модернизация деревни (составной частью которой и было раскулачивание) позволила не только ликвидировать угрозу голода (который в традиционном хозяйстве случался примерно раз в десять лет), но освободить десятки миллионов людей от тяжелого и монотонного труда. Что не только дало им возможность улучшить свое материальное положение, но и позволило развиться, как личность. Или, к примеру, за внешним ужасом тех же «репрессий» среди научных или технических работников следует видеть уже описанный мною аномальный уровень научно-технического потенциала в стране, огромное число инновационной деятельности, которой иначе вообще бы не было. (А значит - не было бы и указанных работников, которые вместо этого занимались бы тяжелым и рутинным трудом.) Ну, и разумеется, стоит понимать, что все великолепие СССР «золотой Эры» - той самой «эпохи Понедельника» - на самом деле основывается на фундаменте, созданном в период 1920-1940 годов. (И конечно, не стоит забывать про Войну, без победы в которой никаких «Понедельников» бы не было - а были бы рабский труд на арийских хозяев.)
Но, при всем этом, так же стоит понимать, что все это вряд ли можно связывать с одной лишь личностью Сталина. Что никакой, даже самый умный и работоспособный человек в одиночку - или с небольшой группой соратников - не способен осуществить столь грандиозную перестройку страны. Да что там - даже знаменитый «Сталинский план преобразования природы» на самом деле связан с вождем почти исключительно названием. Поскольку и разрабатывали его, и реализовывали совершенно иные люди - ученые, инженеры, мелиораторы, агрономы, лесоводы и т.д. Поэтому стоит понимать, что, определяя себя «сталинистом», человек имеет очень большую опасность упустить множество важных вещей. Более того, в данном случае есть опасность «впасть в апологетику» - то есть, поставить Иосифа Виссарионовича и его политику вне критики. Последнее, конечно же, вряд ли можно назвать положительным моментом.
Более того, этот подход мешает увидеть и серьезные ошибки, допущенные советским руководством в данное время. А ведь последние были - и немалые, в том числе и те, которые оказали существенное влияние на последующее развитие страны. Взять тот же «культ личности», о котором я недавно писал - при полной тактической оправданности данного приема следует указать, что в стратегическом плане он оказался сомнительным. В конце концов, та же «десталинизация» Хрущева началась именно с доклада «О культе личности и его последствиях». (И, если честно, при всех прочих условиях подобное развитие событий было очень и очень вероятным. Поскольку для пришедшего после Сталина правителя подобный ход являлся крайне выгодным. Так что мечта многих «сталинистов»: как бы хорошо, если бы Хрущева не было - не имеет смысла. ) То же самое стоит сказать и про «репрессии» - разумеется, не в плане того, что «кровавый тиран» приказал расстрелять сто миллионов человек. А в том, что Сталину не удалось предотвратить развертывание указанных процессов за пределы узкого круга «аппаратных разборок». (Впрочем, основная «вина» за подобные процессы лежит скорее на объективных обстоятельствах - на уменьшении количества свободных ресурсов перед приближающейся войной. Но, все равно, подобная ситуация показывает, что пресловутая «мудрость Сталина» была не столь велика, как хотелось бы.)
Хотя, что тут сказать - Иосиф Виссарионович был, все-таки, человеком, а не полубогом. Да и вообще, писать о данном политике надо отдельно. Возвращаясь же к тому, о чем начали, стоит указать на то, что недаром о коммунистической идее, как о реальной силе, можно говорить исключительно после трудов «основоположников», подошедших к ней через метод диалектического материализма. Поскольку вне этого коммунизм имеет очень сильную тенденцию превращаться в банальное стремление «ко всему хорошему против всего плохого». Причем, не важно, что тут считать плохим, а что (или кого) хорошим - результат в любом случае будет один. Так что, оппонируя Яне Завацкой, я хочу сказать, что реальной дихотомией среди современных коммунистов является не столько деление на «сталинистов» и «троцкистов», сколько разница между теми, кто пытается диалектически смотреть на мир. И теми, кто этого делать не хочет - причем, в большей части, по собственному незнанию. Впрочем, последнее, понятное дело, поправимо…