Противоречия при социализме.
Я ввожу новый тэг: "современная утопия", под которым буду публиковать тексты о обществе будущего, о его проблемах и способах их решений.
СССР, как известно, был первой попыткой создания общества нового типа, то есть первой попыткой разрешить основное противоречие капитализма - противоречие между трудом и капиталом. К сожалению, полностью сделать это не удалось, и страна представляла собой сложное переплетение коммунистических и капиталистических элементов. Но, тем не менее, наличие значительной коммунистической компоненты в СССР позволяет сделать некоторые замечания по поводу общества будущего, и более того, раскрыть некоторые пути, которыми можно к нему прийти.
Например то, какие же противоречия становятся важными в том случае, если основное противоречие капитализма исчезнет? Разумеется, говорить о полном снятии отчуждения труда в Советском Союзе нельзя, но определенное движение в этом направлении было. И оно привело к тому, что элементы следующего уклада стали достаточны для выявления новых противоречий. Более того, как не странно, данные противоречия были успешно отрефлексированы обществом, правда без осознания того факта, что они являются отличительным признаком нового общества.
Речь идет, конечно, о противоречии между новатором и бюрократом. Конечно, можно сказать, что правильнее буде: противоречии между «новатором и консерватором», но на самом деле подобная замена не эквивалентна. Противоречия между новатором и консерватором существуют всегда, при любом строе, однако базовыми не являются, поскольку их влияние много слабее влияния базового противоречия классового общества.
Однако в советском социализме, в условиях, когда главные противоречия классового общества ослаблены, то, что было второстепенным и надстроечным, становится крайне важным. Причем, как указывалось выше, в СССР речь шла не просто о консерватизме, а о консерватизме одной из важнейших групп советского общества - бюрократии.
Дело в том, что в условиях, когда механизмы классового общества подавлены, положение бюрократии меняется. ЕЕ роль становится гораздо важнее, нежели было до этого.
Не имеющая уже необходимости проведения в жизнь хозяйской воли, лишенная дамоклова меча требований максимизации прибыли, бюрократия проявляет уже свои, свойственные ей, как системе, свойства. И основное из них - свой абсолютный консерватизм. Этот консерватизм, доходящий до сверхконсерватизма, стал проявляться уже в 1920 годы, и вызвал к жизни огромный пласт соответствующей культуры, призванной с ним бороться. Огромное количество советских авторов, от Маяковского до Зощенко
видели в нем основную проблему общества, а критика бюрократии наверное до самой перестройки стала основной темой газетных фельетонов и сатирических романов, опередив, наверное, вечную тему пьянства.
На самом деле, этот самый консерватизм, столь «любимый» советской сатирой, является не каким-то, как казалось, извращением, а системным свойством бюрократической системы. Как любая система, она изначально стремится к принципу «минимальных затрат», который можно сравнить с принципом «Ле Шателье». Так как бюрократическая система есть , по сути, гомеостат, то любая работа по изменению своей структуры для нее должна блокироваться. Это понятно -любая новация есть выход за пределы должностных инструкций и чревата ответственностью для бюрократа. Поэтому блокировка новаций для него важнейшая, по сути, деятельность.
В классовом обществе, разумеется, над бюрократией всегда стоит фигура «Хозяина». Который и несет ответственность (теоретически, конечно) за применение новаций. Потому, что система, отказавшаяся от применения новаций, вполне может быть выброшена из капиталистической конкуренции и неизбежно умирает. Впрочем, хаотичность конкуренции состоит в том, что и новации не являются гарантией для успеха Система, применившая новацию ошибочно, умирает тоже. Ну и разумеется, следует учитывать, что по мере усложнения систем и роста мощи капиталистических корпораций подобный отбор теряет смысл и перестает работать. И тут же системные свойства бюрократической системы, которые столь мешали с СССР, становятся основными. Но это уже другая тема.
Но проблема остается. При советском социализме подобного механизма внедрения новаций нет. Конечно, в принципе, и тут возможна конкуренция, как, например, была между авиастроительными КБ в 1920-1950 годы, но это является результатом работы капиталистических элементов советской жизни. Казалось, СССР обречен на вечное торжество консерватизма. Однако в реальности было совершенно по-другому. Страна не только оказывалась на одном уровне с капиталистическими государствами по уровню инновационности, но и опережала их.
Дело в том, что в СССР работали и коммунистические элементы, и они серьзным были источником давления на бюрократию с целью принуждения ее к новационности.
Речь идет, конечно, о новаторах, как таковых. Новатор - это человек, цель для которого не просто изобретение чего-либо, но и внедрение этого изобретения в жизнь. В СССР существовала огромная «армия» изобретателей и рационализаторов, которые создавали огромное число инноваций, и что еще более важно, занимались их внедрением.
Это - признак уже нового общества. Ведь новатор - не просто «придумщик» или делец, мечтающий получить со своего изобретения выгоду. Многие из изобретателей в СССР не только не получали со своей деятельности доход, но и тратили на нее свои собственные средства (и, почти всегда, свое время). Это означало то, что в СССР все таки происходило снятие отчуждения труда, и огромное количество работников начинали рассуждать не только в критериях своей, личной выгоды, но и в критериях эффективности производства в целом.
Сэкономленные миллионы государственных денег или увеличение выпуска продукции было для них важнее своего дохода. Интересно, что и «обычные рабочие» рассматривали, как правило, подобную деятельность положительно, пусть и не совсем понимая мотивацию, но осознавая, что она является принципиально важной для общества (в отличие от рабочих при классовом обществе, которые, как правило, очень настороженно относятся к новациям).
Таким образом, с одной стороны выступал освобожденный от отчуждения, в общем-то, новатор, а с другой стороны, включенный в необходимую для функционирования индустриального общества систему, бюрократ. При этом, конечно, вполне могло случиться, что и бюрократ мог быть сторонником инноваций, но это означало, что он переставал быть бюрократом, так как переставал руководствоваться только должностными инструкциями. Но в данном случае вполне логично предположить, что система старалась его исключить из себя.
Поэтому столь наивны были популярные идеи о том, что «вот давайте уберем старых замшелых бюрократов» и поставим на их место новых бюрократов людей, свободных и склонных к новациям. Такая политика называлась «омоложение кадров» и она проводилась с самого начала формирования советской управленческой системы. Но несмотря на все усилия, приводила к тому же самому - после смены кадров они или встраивались в прежние, бюрократические процедуры, или выдавливались вовне.
На самом деле, решение этого противоречия лежало в направлении увеличения роли коммунистических элементов в обществе. При определенном соотношении их к числу прежних, классовых, вполне возможна становилась перестройка системы управления, приводящая к отказу от прежних, бюрократических процедур. Вместо них должны были прийти процедуры нового типа, динамические и основанные на ответственности управляющего. Но это - тема другого разговора, отмечу лишь то, что движения подобного рода происходили в СССР. Например, была попытка развернуть систему ОГАС. Разумеется, одной ОГАС бы дело не ограничивалось, удача проекта привела бы к взрывному росту «кибернетизации» общества. Но, как говориться, «не срослось».
Тем не менее, идея изживания бюрократизма оставалась одной из основных в советском искусстве. Осознание важности данного противоречия порождало множество творений вплоть до Перестройки, когда был сделан неверный вывод - вместо движения вперед, к постбюрократии, к торжеству коммунистических отношений, что было бы окончательной победой новаторов над бюрократией, был выбран путь назад, в классовое общество. Это, по идее должно было решить вышеприведенное противоречие. И, что неудивительно, решило. Вернее, данному противоречию было возвращено прежнее, далеко второстепенное значение. Но проблемы классового общества, оказались настолько велики, что советское противостояние новаторов и бюрократов оказалось по сравнению с ними детскими игрушками.
И сейчас о нем вспоминают с ностальгией: какие все же «детские» проблемы были у людей. Изобретения не внедрялись! После возвращения к классовому обществу это стало не актуальным - капитализм выбрасывал из жизни целые заводы. А на тех, что оставались, оказывалось уже не до изобретений. Теперь источником инноваций становятся особые бизнес-процессы, со сложной системой грантов и патентов, инвестиций и отчетов, и мир, где каждый рабочий мог предложить что-то для усовершенствования производства уже не кажется чем-то реальным. Впрочем, в последнее время и сам смысл инноваций оказывается все более туманным: об них говорят все политики и пишут все СМИ, но для рядового участника производства смысл их равен нулю. Что ж, следствие отчуждения труда, как таковое.
Поэтому для того, чтобы снова вернуть людям потребность в новациях, необходимо уменьшить именно его. Но, как указано выше, тогда будут свои проблемы.
И что еще интереснее, если бы СССР всем же вышел на путь, ведущий вверх, к коммунизму, то это не означало бы полного отсутствия проблем. Коммунизм имеет так же свои противоречия, может быть не менее сильные, нежели советский социализм. Но иного плана. Впрочем, о противоречиях при коммунизме мы поговорим позднее.