Что стоит за «миграционным кризисом» в Европе?
Есть вещи, которые способны удивлять, несмотря на свою кажущуюся обыденность. К таковым следует отнести пресловутый «миграционный кризис» в Европе. Точнее, не сам «кризис», а реакцию на него и европейцев, и жителей постсоветского пространства. Дело вот в чем6 если судить по данной реакции, то может показаться, что в этой самой Европе - «ужас-ужас-ужас». Толпы мигрантов осаждают несчастные страны Евросоюза, «рэжут» и насилуют на улицах мирных жителей и творят подобные безобразия. И именно поэтому эти самые жители готовы на что угодно, включая выход из ЕС, чтобы не видеть эти «мерзкие мусульманские рожи».
Однако при внимательном рассмотрении становится понятным, что что-то тут не то. И, прежде всего, следует сказать, что указанные «толпы» и «орды» мусульман на самом деле являются достаточно скромными. За два последних года - т.е. за период указанного «кризиса» - в Европейский Союз попало, по разным данным, от 1 до 3 миллионов мигрантов. Еще 3 миллиона ждут своей участи в Турции, что позволяет ей шантажировать ЕС подобным «подарком». Нет, конечно, и 1 млн. человек - это очень много. Да что там, даже 10 тыс. людей, размещенных в одном месте, вызывают шок. Однако не стоит забывать, что численность населения Евросоюза составляет порядка 500 млн. человек. Полмиллиарда - больше, нежели население России или США, и всего лишь в два раза меньше населения Китая. Что для такого количества людей 3 млн. или даже 6 млн. беженцев? Капля в море. Впрочем, даже если предположить, что последние не будут равномерно распределены по всей территории ЕС, а сконцентрированы в отдельных развитых странах, то все равно, это соотношение будет колоссальным. Население той же Германии - 81 млн. человек. Ну да, всего лишь в 27 раз больше, нежели число беженцев. На все сметающую орду они совершенно не тянут.
Даже рост преступности, по сути, оказывается локальным - понятно, что если лагерь беженцев размещен около небольшого городка, то для его жителей покажется, что мир летит в Ад. Но для всей страны данные проблемы будут незаметны. Это видно даже сейчас по тому, насколько тщательно СМИ «обсасывают» каждый факт изнасилования, кражи, ограбления или избиения мигрантами местных жителей. При том, что подобных преступлений в 500 миллионном ЕС происходит намного больше. К примеру, в той же Германии еще до всех мигрантов, в 2012 году (к примеру) - произошло порядка 140 тыс. квартирных краж и около 3000 разбойных нападений. Количество изнасилований в ней составляло порядка 1000 случаев - больше 3 случаев в день, если что. Причем, это достаточно приличный результат на фоне тех же США или Швеции, где данные показатели, при пересчете на количество населения, в несколько раз больше. Однако все это не вызывало особого «медийного взрыва», равно как и особого недовольства населения. Страна большая, в ней все случиться может: от педофилов до сатанистов, от краж до терактов - просто из-за огромного количества проживающих людей, тем более, в условиях жесткого давления современного общества.
То же самое можно сказать и про «экономическую составляющую». На самом деле, принятие мигрантов не сказать, чтобы особо «нагружает» современные европейские государства экономически. Даже если предположить, что все они ничего не делают, а живут на получаемые пособия. Ведь реальный уровень потребления их достаточно низкий - ну, в лучшем случае, койка в общежитии и миска дешевой пищи в день. Если пересчитать в соответствии с численностью потребляющих - капля в море, на уровне статистических погрешностей.
* * *
Однако при всем этом «миграционный кризис» действительно существует и оказывает влияние на реальность. По крайней мере, он уже привел к достаточно серьезным изменениям в политической ситуации европейских стран, например, сильно поднял уровень влияния тех правых и ультраправых сил, которые поддерживают идею «отказа от мигрантов». Собственно, именно эти изменения и стоит считать реальным «миграционным кризисом», намного более важным, нежели приход реальных мигрантов со всей своей непонятной культурой и повышением криминальности. На самом деле, он состоит в том, что в процессе взаимодействия с «чужаками» европейцы реально видят что-то новое, страшное и непонятное им. Правда, понять - что это, они, разумеется, не могут. То же самое можно сказать и про россиян - хотя для них это «что-то» выглядит совершенно по иному, нежели для коренных жителей Европы, однако так же необычно.
Однако от того, что реальная подоплека «миграционного кризиса» остается неизвестной, он не перестает являться таковым. И «прятать голову в песок», приводя совершенно логичные утверждения, приведенные выше - нет смысла. Но для того, чтобы понять происходящее, следует «копнуть» достаточно глубоко, намного глубже, нежели это обычно делается. Тогда и можно будет увидеть реальную подоплеку данного «кризиса», точнее, кризиса или даже Кризиса. Но для этого следует выйти за пределы «миграционной темы» и погрузиться в самые основы современного общественного устройства.
И, прежде всего, отметить очень важный факт. А именно, то, что практически всю человеческую историю большая часть граждан, как правило, гражданами в современном смысле слова не являлись. Веками они выступали лишь необходимым инструментом для решения своих задач т.н. «элитой» - правящими классами. Или мешающим им в своих делах балластом - это как повезет. Единственного, чего не было никогда - так того, чтобы эти самые элиты выстраивали свое существование ради блага всего остального населения. Последнее - это даже не оксюморон, а банальный «переворот» тысячелетиями существовавших основ классового общества. На самом деле, это граждане - точнее, население государств, подчиненных элите - выступали инструментом для создания приятных условий существования «лучших людей». Собственно, лет триста назад подобная постановка вопроса вообще не вызвала бы никаких возмущений: «чернь» важна только тем, что может так или иначе работать на господ, и этим она оправдывает свое существование. Все остальные - т.е., те представители «подлого сословия», которые по каким-то причинам не могут заниматься подобным богоугодным делом, могут существовать лишь из милости «высших». Или не могут.
Отсюда, к примеру, жестокие законы против бродяг и нищих, периодически принимаемые в самых разных странах - тех, для кого не нашлось места в системе эксплуатации труда. Не можешь приносить пользу господам - позволь отправиться на каторгу, а то и на виселицу. И ничего - все были уверены, что именно так и должна выглядеть настоящая цивилизация. Лишь во второй половине XIX века население городских «низов» (настоящее, а не вымышленное, пасторальное) вошло в литературу и живопись, приведя в шок «благородную публику». Подумайте только - веками эти люди, обеспечивающие функционирование всех общественных механизмов, просто «не существовали» для общественного сознания! Впрочем, даже после того, как это произошло, и даже после того, как указанные низы под руководством наиболее прогрессивных представителей своего времени, напряженной борьбой сумели вырвать себе некоторые человеческие права, элита все равно продолжала оставаться элитой. А именно - она все так же практически не принимала во внимание интересы большей части граждан, предпочитая тратить все имеющиеся силы и средства на решение своих проблем. (А точнее, одной проблемы - конкурентной борьбы друг с другом за право этими силами и средствами обладать.)
В качестве своеобразной «компенсации» низам правящие классы предложили считать их интересы - интересами общественными. Ну, там, патриотизм, корпоративный дух и т.п. вещи, должные превратить баранов, уныло идущих в стаде (причем, зачастую, на убой - как это было в двух мировых войнах), в баранов, радостно марширующих под национальные гимны.
* * *
Реально же массы смогли стать более-менее серьезной силой только тогда, когда радикально показали «лучшим», на что они способны. Т.е., после Революции 1917 года, а в особенности - после победы СССР во Второй Мировой войне. Именно после этого представители господствующих классов если не приняли «простолюдинов» в качестве пусть младших, но партнеров, то хотя бы стали прислушиваться к их мнению. Именно это состояние, привычное для послевоенного времени, и стало считаться «демократией». Нет, конечно, какое-то понимание, что демократия может быть иной, хоть рабовладельческой, хоть феодальной, при которой основная участь холопов - лизать сапог господина - еще оставалось. Но при этом была твердая уверенность, что все это не повториться. Ведь человечество же развивается, не правда ли?
Разумеется, это чистая правда. Человечество реально развивалось, но развивалась оно, как комплексная система, включающая в себя колоссальный стимул развития в виде социалистического мира. Однако ценность данного явления мало кто понимал - скорее наоборот, большинство считали, что это страшный тоталитаризм, который с демократией не имеет ничего общего, и лучше бы его вообще не было. В итоге, социализм был демонтирован. И «средний человек» остался один на один с мировыми элитами. При этом, он был уверен, что его состоянию ничего не угрожает - ведь как уже говорилось, прогресс, демократизация всего и вся и т.п. вещи должны были защитить его от произвола сильных мира сего. Ведь чем дальше, тем больше свобод и всевозможных прав меньшинств - групп однозначно слабых. А если прислушиваются к ним - то должны прислушиваться и к нему, основе и опоре государства и экономики.
Правда, объяснить: почему к нему должны прислушаться - он не мог. В крайнем случае, мог привести популярное объяснение: «потому, что плачу налоги», не зная, по причине своего невежества, что как раз «податное сословие» веками считалось нечистым и недостойным какого-либо внимания. Бороться же за свои права «средний человек» не умел и не желал - десятилетия господства «социального государства» привели к уверенности в том, что его и так бояться. В крайнем случае, можно выйти на митинг - и пускай дрожат господа! О том, почему они должны дрожать, имея превосходно вышколенную и оснащенную полицию вместе со спецвойсками (которые так «круто» кладут террористов на землю в телерепортажах), а если и этого не хватит - так и армию - он не задумывался.
А ведь серьезно - что может противопоставить властителям обыватель? Плакаты? Камни и палки? Даже короткоствол, на который так любят … э-э-э… молиться многие, выглядит смешным в противостоянии человека и государства (как инструмента правящих классов). Можно вспомнить недавнее противостояние «реднеков» и властей в США, причем «реднеки» были вооружены по всем правилам «ковбойской жизни». Помогло это им - вопрос риторический. Это вам не угроза всенародной революции, когда большая часть граждан, включая солдат и полицейских, просто отказывается подчиняться властям. (Вспомните февраль 1917 года - тогда не помогли пулеметы на крышах, пулеметные команды просто послали всех по известному адресу…) Но подобные угрозы сейчас, конечно, не возможны. Рабочего движения давно нет, политические силы давно уже не способны объединить кого-либо за пределами избирательной урны, всевозможные активисты вообще не способны действовать вместе, да еще и не имея в перспективе пресловутого гранта. Что поделаешь - общество (пока) не может сохранять в «боеготовом» состоянии те подсистемы, которые ему не нужны. Подобное и случилось с указанной способностью народа к политической борьбе: пока от нее зависело выживание масс, она включала в себя миллионы. Как только, благодаря социальному государству данная необходимость исчезла, то исчезла и способность к давлению на «хозяев».
* * *
Это - еще раз отмечу - неизбежность, происходящая из внутренних особенностей общественных процессов. Но от этого она не перестает быть столь неприятной. Ведь понятно, лишившись возможности вести «настоящую» борьбу с господами, массы оказались полностью беззащитны перед последними. Можно сказать, что теперь они, как и два века назад, такая же игрушка в руках «высших сословий», что никакой реальной воли у них нет, и единственное, что остается им делать - это тупо исполнять волю последних. Даже более того - в течение столетий «маленький человек» имел, хотя бы, выработанную веками «пассивную» методику сопротивления данной воле. Он знал, что и господа, и государство, принадлежащее им, враждебны по определению. А значит, надо как можно хуже выполнять все, что связано с этим «большим миром», стараться избегать его, и уж конечно, не иметь надежду на то, что «высшие» снизойдут до их проблем. В крайнем случае, у них можно просить милостыню, держа при этом в уме возможность получить подзатыльник. Ну, и конечно, обмануть и господ, и государство, не только не являлось злом, но рассматривалась среди «низов» как однозначная добродетель. (Это прекрасно видно по тому же фольклору.)
Однако, два поколения времени, когда казалось, будто данное положение реально изменилось, лишили европейские низы и этой способности. В том смысле, что они реально поверили, будто государство принадлежит не только тем, кто попадает в списки «Форбс» - но и им тоже. Будто честно платить налоги, скрупулезно выполнять все бесконечные правила, и вообще, быть «хорошими мальчиками» и означает быть «хозяевами страны». А возможность раз в несколько лет опустить избирательные бюллетени (с тщательно «просеянными» на предварительных этапах кандидатами) в урны, означает принятие участия в управлении ей.
И вот наступил сегодняшний день. В котором оказывается, что, якобы, «твоя страна» может, не спрашивая разрешения, взять - и поселить рядом с тобой некоторых малоприятных типов. Которые, мало того, что не работают и сидят на пособии, так еще и воруют, грабят и даже насилуют подвернувшихся им женщин. (Или, по крайней мере, имеют реальную возможность это сделать.) Собственно, тут важно даже не реальное повышение «криминального фона»: как сказано выше, он вырос незначительно. Тут важно практически демонстративное «выбрасывание» этого обывателя из организации общественной жизни. Важно то, что, наверное, впервые тому, кто считал себя полноправным гражданином, дано понять: он тут ничего не решает. Нет, конечно, он может протестовать, может возмущаться, и даже его возмущения могут быть «приняты к сведению» - но повлиять на что-то он не способен.
Именно этот факт и стал той соломинкой, которая сломало привычное обывательское состояние «благодушия». На самом деле, не стоит особенно «притягивать» тут ксенофобию - разумеется, она существует, но не является критичной. Нет, самое главное тут то, что данная ситуация бьет по самому главному «завоеванию» послевоенного времени - по самой концепции «гражданина», как основы жизни буржуазно-демократического общества. Оказалось, что средний человек уже не гражданин, а подданный - т.е., та самая «податная скотина», которая должна платить налоги и выполнять повеления господ. Еще более символично тут то, что именно в этой роли «коренное население» выглядит хуже, нежели те самые мигранты: последние как раз это самое понимание никогда не теряли (или потеряли давно). Они прекрасно знают, как обманывать государство, они уверены, что врать ему - святое дело, и что господа всегда хотят только одного - жить за чужой счет. А значит - получить свое за счет господ, есть дело богоугодное в прямом смысле слова. Ну, а то, что к этим господам мигранты относят европейских бюргеров - так же не удивительно. Ведь если сами европейцы не могут разобраться в устройстве своего общества, то как это можно требовать от приезжих…
* * *
Таким образом, кризис, именуемый «миграционным», на самом деле обнажает проблемы, лежащие в самой основе современного буржуазного общества. Он показывает, что никакого «гражданского равноправия» нет и быть не может - а есть достаточно четкая иерархическая пирамида, с полновластными верхами и бесправными низами. И что в этом самом состоянии «средний» европеец находится в совершенно растерянном виде, не зная - что ему делать. Собственно, его состояние можно сравнить с тем, в котором оказались жители бывшего СССР, когда стало понятно, что советской власти больше нет. Однако постсоветские, по крайней мере, получили ровным примерно то, за что боролись. Для современного европейца же все выглядит совершенно неожиданно: он привык думать, что его положение есть закономерный итог прогресса, а значит - продлиться вечно.
Не продлилось. И вот этот самый обыватель, еще недавно считавший себя опорой государства, а теперь «разжалованный» в подданные, тщетным образом старается убежать от этого понимания. Его ненависть к беженцам, его страх перед беженцами - это реакция на самый ясный индикатор того, что время привычного мира закончилась. Неудивительно, что в подобном состоянии он готов двумя руками поддержать всех, кто возвратит ему этот «старый добрый мир» (на самом же деле - не такой уж и старый, хотя и реально добрый). Поэтому, чем дальше, тем неизбежнее становится «ультраправый реванш» в Европе . Хотя есть тут и положительные изменения - вместе с этим привлекательнее становится для него реальная политическая борьба. Но, к сожалению - и тут ультраправые имеют немалое преимущество перед левыми.
Так что послевоенной Европе, милой, толерантной и безопасной, можно сказать «Прощай!». Причем надо понять, для нас, жителей России, это неприятно в еще большей степени, нежели для всех остальных - поскольку «ультраправая Европа» с огромной вероятностью устремит свои взгляды на Восток. В привычном для нее аспекте, разумеется… .А главное - «наш» обыватель потеряет свой идеал, свой «образ Рая», до сих пор определяющий для него путь движения. Что он выберет взамен - вопрос крайне сложный.
* * *
Но все это требует отдельного разговора. Пока же стоит повторить лишь в бесчисленный раз, что привычный послевоенный мир уходит в прошлое, вместе со всеми его правилами, нормами и представлениями. И современный человек, не важно, постсоветский, западный или восточный (ближневосточный), остается один на один с совершенно неведомой ему средой, с ситуацией, для которого у него нет и быть не может опыта. Т.е., наступает время незнания и неумения - а точнее, оно уже настало. Впрочем, и подобное положение не вечно. Рано или поздно, но человек приспособится, поймет, что к чему. И тогда-то начнется уже настоящая История...
Однако при внимательном рассмотрении становится понятным, что что-то тут не то. И, прежде всего, следует сказать, что указанные «толпы» и «орды» мусульман на самом деле являются достаточно скромными. За два последних года - т.е. за период указанного «кризиса» - в Европейский Союз попало, по разным данным, от 1 до 3 миллионов мигрантов. Еще 3 миллиона ждут своей участи в Турции, что позволяет ей шантажировать ЕС подобным «подарком». Нет, конечно, и 1 млн. человек - это очень много. Да что там, даже 10 тыс. людей, размещенных в одном месте, вызывают шок. Однако не стоит забывать, что численность населения Евросоюза составляет порядка 500 млн. человек. Полмиллиарда - больше, нежели население России или США, и всего лишь в два раза меньше населения Китая. Что для такого количества людей 3 млн. или даже 6 млн. беженцев? Капля в море. Впрочем, даже если предположить, что последние не будут равномерно распределены по всей территории ЕС, а сконцентрированы в отдельных развитых странах, то все равно, это соотношение будет колоссальным. Население той же Германии - 81 млн. человек. Ну да, всего лишь в 27 раз больше, нежели число беженцев. На все сметающую орду они совершенно не тянут.
Даже рост преступности, по сути, оказывается локальным - понятно, что если лагерь беженцев размещен около небольшого городка, то для его жителей покажется, что мир летит в Ад. Но для всей страны данные проблемы будут незаметны. Это видно даже сейчас по тому, насколько тщательно СМИ «обсасывают» каждый факт изнасилования, кражи, ограбления или избиения мигрантами местных жителей. При том, что подобных преступлений в 500 миллионном ЕС происходит намного больше. К примеру, в той же Германии еще до всех мигрантов, в 2012 году (к примеру) - произошло порядка 140 тыс. квартирных краж и около 3000 разбойных нападений. Количество изнасилований в ней составляло порядка 1000 случаев - больше 3 случаев в день, если что. Причем, это достаточно приличный результат на фоне тех же США или Швеции, где данные показатели, при пересчете на количество населения, в несколько раз больше. Однако все это не вызывало особого «медийного взрыва», равно как и особого недовольства населения. Страна большая, в ней все случиться может: от педофилов до сатанистов, от краж до терактов - просто из-за огромного количества проживающих людей, тем более, в условиях жесткого давления современного общества.
То же самое можно сказать и про «экономическую составляющую». На самом деле, принятие мигрантов не сказать, чтобы особо «нагружает» современные европейские государства экономически. Даже если предположить, что все они ничего не делают, а живут на получаемые пособия. Ведь реальный уровень потребления их достаточно низкий - ну, в лучшем случае, койка в общежитии и миска дешевой пищи в день. Если пересчитать в соответствии с численностью потребляющих - капля в море, на уровне статистических погрешностей.
* * *
Однако при всем этом «миграционный кризис» действительно существует и оказывает влияние на реальность. По крайней мере, он уже привел к достаточно серьезным изменениям в политической ситуации европейских стран, например, сильно поднял уровень влияния тех правых и ультраправых сил, которые поддерживают идею «отказа от мигрантов». Собственно, именно эти изменения и стоит считать реальным «миграционным кризисом», намного более важным, нежели приход реальных мигрантов со всей своей непонятной культурой и повышением криминальности. На самом деле, он состоит в том, что в процессе взаимодействия с «чужаками» европейцы реально видят что-то новое, страшное и непонятное им. Правда, понять - что это, они, разумеется, не могут. То же самое можно сказать и про россиян - хотя для них это «что-то» выглядит совершенно по иному, нежели для коренных жителей Европы, однако так же необычно.
Однако от того, что реальная подоплека «миграционного кризиса» остается неизвестной, он не перестает являться таковым. И «прятать голову в песок», приводя совершенно логичные утверждения, приведенные выше - нет смысла. Но для того, чтобы понять происходящее, следует «копнуть» достаточно глубоко, намного глубже, нежели это обычно делается. Тогда и можно будет увидеть реальную подоплеку данного «кризиса», точнее, кризиса или даже Кризиса. Но для этого следует выйти за пределы «миграционной темы» и погрузиться в самые основы современного общественного устройства.
И, прежде всего, отметить очень важный факт. А именно, то, что практически всю человеческую историю большая часть граждан, как правило, гражданами в современном смысле слова не являлись. Веками они выступали лишь необходимым инструментом для решения своих задач т.н. «элитой» - правящими классами. Или мешающим им в своих делах балластом - это как повезет. Единственного, чего не было никогда - так того, чтобы эти самые элиты выстраивали свое существование ради блага всего остального населения. Последнее - это даже не оксюморон, а банальный «переворот» тысячелетиями существовавших основ классового общества. На самом деле, это граждане - точнее, население государств, подчиненных элите - выступали инструментом для создания приятных условий существования «лучших людей». Собственно, лет триста назад подобная постановка вопроса вообще не вызвала бы никаких возмущений: «чернь» важна только тем, что может так или иначе работать на господ, и этим она оправдывает свое существование. Все остальные - т.е., те представители «подлого сословия», которые по каким-то причинам не могут заниматься подобным богоугодным делом, могут существовать лишь из милости «высших». Или не могут.
Отсюда, к примеру, жестокие законы против бродяг и нищих, периодически принимаемые в самых разных странах - тех, для кого не нашлось места в системе эксплуатации труда. Не можешь приносить пользу господам - позволь отправиться на каторгу, а то и на виселицу. И ничего - все были уверены, что именно так и должна выглядеть настоящая цивилизация. Лишь во второй половине XIX века население городских «низов» (настоящее, а не вымышленное, пасторальное) вошло в литературу и живопись, приведя в шок «благородную публику». Подумайте только - веками эти люди, обеспечивающие функционирование всех общественных механизмов, просто «не существовали» для общественного сознания! Впрочем, даже после того, как это произошло, и даже после того, как указанные низы под руководством наиболее прогрессивных представителей своего времени, напряженной борьбой сумели вырвать себе некоторые человеческие права, элита все равно продолжала оставаться элитой. А именно - она все так же практически не принимала во внимание интересы большей части граждан, предпочитая тратить все имеющиеся силы и средства на решение своих проблем. (А точнее, одной проблемы - конкурентной борьбы друг с другом за право этими силами и средствами обладать.)
В качестве своеобразной «компенсации» низам правящие классы предложили считать их интересы - интересами общественными. Ну, там, патриотизм, корпоративный дух и т.п. вещи, должные превратить баранов, уныло идущих в стаде (причем, зачастую, на убой - как это было в двух мировых войнах), в баранов, радостно марширующих под национальные гимны.
* * *
Реально же массы смогли стать более-менее серьезной силой только тогда, когда радикально показали «лучшим», на что они способны. Т.е., после Революции 1917 года, а в особенности - после победы СССР во Второй Мировой войне. Именно после этого представители господствующих классов если не приняли «простолюдинов» в качестве пусть младших, но партнеров, то хотя бы стали прислушиваться к их мнению. Именно это состояние, привычное для послевоенного времени, и стало считаться «демократией». Нет, конечно, какое-то понимание, что демократия может быть иной, хоть рабовладельческой, хоть феодальной, при которой основная участь холопов - лизать сапог господина - еще оставалось. Но при этом была твердая уверенность, что все это не повториться. Ведь человечество же развивается, не правда ли?
Разумеется, это чистая правда. Человечество реально развивалось, но развивалась оно, как комплексная система, включающая в себя колоссальный стимул развития в виде социалистического мира. Однако ценность данного явления мало кто понимал - скорее наоборот, большинство считали, что это страшный тоталитаризм, который с демократией не имеет ничего общего, и лучше бы его вообще не было. В итоге, социализм был демонтирован. И «средний человек» остался один на один с мировыми элитами. При этом, он был уверен, что его состоянию ничего не угрожает - ведь как уже говорилось, прогресс, демократизация всего и вся и т.п. вещи должны были защитить его от произвола сильных мира сего. Ведь чем дальше, тем больше свобод и всевозможных прав меньшинств - групп однозначно слабых. А если прислушиваются к ним - то должны прислушиваться и к нему, основе и опоре государства и экономики.
Правда, объяснить: почему к нему должны прислушаться - он не мог. В крайнем случае, мог привести популярное объяснение: «потому, что плачу налоги», не зная, по причине своего невежества, что как раз «податное сословие» веками считалось нечистым и недостойным какого-либо внимания. Бороться же за свои права «средний человек» не умел и не желал - десятилетия господства «социального государства» привели к уверенности в том, что его и так бояться. В крайнем случае, можно выйти на митинг - и пускай дрожат господа! О том, почему они должны дрожать, имея превосходно вышколенную и оснащенную полицию вместе со спецвойсками (которые так «круто» кладут террористов на землю в телерепортажах), а если и этого не хватит - так и армию - он не задумывался.
А ведь серьезно - что может противопоставить властителям обыватель? Плакаты? Камни и палки? Даже короткоствол, на который так любят … э-э-э… молиться многие, выглядит смешным в противостоянии человека и государства (как инструмента правящих классов). Можно вспомнить недавнее противостояние «реднеков» и властей в США, причем «реднеки» были вооружены по всем правилам «ковбойской жизни». Помогло это им - вопрос риторический. Это вам не угроза всенародной революции, когда большая часть граждан, включая солдат и полицейских, просто отказывается подчиняться властям. (Вспомните февраль 1917 года - тогда не помогли пулеметы на крышах, пулеметные команды просто послали всех по известному адресу…) Но подобные угрозы сейчас, конечно, не возможны. Рабочего движения давно нет, политические силы давно уже не способны объединить кого-либо за пределами избирательной урны, всевозможные активисты вообще не способны действовать вместе, да еще и не имея в перспективе пресловутого гранта. Что поделаешь - общество (пока) не может сохранять в «боеготовом» состоянии те подсистемы, которые ему не нужны. Подобное и случилось с указанной способностью народа к политической борьбе: пока от нее зависело выживание масс, она включала в себя миллионы. Как только, благодаря социальному государству данная необходимость исчезла, то исчезла и способность к давлению на «хозяев».
* * *
Это - еще раз отмечу - неизбежность, происходящая из внутренних особенностей общественных процессов. Но от этого она не перестает быть столь неприятной. Ведь понятно, лишившись возможности вести «настоящую» борьбу с господами, массы оказались полностью беззащитны перед последними. Можно сказать, что теперь они, как и два века назад, такая же игрушка в руках «высших сословий», что никакой реальной воли у них нет, и единственное, что остается им делать - это тупо исполнять волю последних. Даже более того - в течение столетий «маленький человек» имел, хотя бы, выработанную веками «пассивную» методику сопротивления данной воле. Он знал, что и господа, и государство, принадлежащее им, враждебны по определению. А значит, надо как можно хуже выполнять все, что связано с этим «большим миром», стараться избегать его, и уж конечно, не иметь надежду на то, что «высшие» снизойдут до их проблем. В крайнем случае, у них можно просить милостыню, держа при этом в уме возможность получить подзатыльник. Ну, и конечно, обмануть и господ, и государство, не только не являлось злом, но рассматривалась среди «низов» как однозначная добродетель. (Это прекрасно видно по тому же фольклору.)
Однако, два поколения времени, когда казалось, будто данное положение реально изменилось, лишили европейские низы и этой способности. В том смысле, что они реально поверили, будто государство принадлежит не только тем, кто попадает в списки «Форбс» - но и им тоже. Будто честно платить налоги, скрупулезно выполнять все бесконечные правила, и вообще, быть «хорошими мальчиками» и означает быть «хозяевами страны». А возможность раз в несколько лет опустить избирательные бюллетени (с тщательно «просеянными» на предварительных этапах кандидатами) в урны, означает принятие участия в управлении ей.
И вот наступил сегодняшний день. В котором оказывается, что, якобы, «твоя страна» может, не спрашивая разрешения, взять - и поселить рядом с тобой некоторых малоприятных типов. Которые, мало того, что не работают и сидят на пособии, так еще и воруют, грабят и даже насилуют подвернувшихся им женщин. (Или, по крайней мере, имеют реальную возможность это сделать.) Собственно, тут важно даже не реальное повышение «криминального фона»: как сказано выше, он вырос незначительно. Тут важно практически демонстративное «выбрасывание» этого обывателя из организации общественной жизни. Важно то, что, наверное, впервые тому, кто считал себя полноправным гражданином, дано понять: он тут ничего не решает. Нет, конечно, он может протестовать, может возмущаться, и даже его возмущения могут быть «приняты к сведению» - но повлиять на что-то он не способен.
Именно этот факт и стал той соломинкой, которая сломало привычное обывательское состояние «благодушия». На самом деле, не стоит особенно «притягивать» тут ксенофобию - разумеется, она существует, но не является критичной. Нет, самое главное тут то, что данная ситуация бьет по самому главному «завоеванию» послевоенного времени - по самой концепции «гражданина», как основы жизни буржуазно-демократического общества. Оказалось, что средний человек уже не гражданин, а подданный - т.е., та самая «податная скотина», которая должна платить налоги и выполнять повеления господ. Еще более символично тут то, что именно в этой роли «коренное население» выглядит хуже, нежели те самые мигранты: последние как раз это самое понимание никогда не теряли (или потеряли давно). Они прекрасно знают, как обманывать государство, они уверены, что врать ему - святое дело, и что господа всегда хотят только одного - жить за чужой счет. А значит - получить свое за счет господ, есть дело богоугодное в прямом смысле слова. Ну, а то, что к этим господам мигранты относят европейских бюргеров - так же не удивительно. Ведь если сами европейцы не могут разобраться в устройстве своего общества, то как это можно требовать от приезжих…
* * *
Таким образом, кризис, именуемый «миграционным», на самом деле обнажает проблемы, лежащие в самой основе современного буржуазного общества. Он показывает, что никакого «гражданского равноправия» нет и быть не может - а есть достаточно четкая иерархическая пирамида, с полновластными верхами и бесправными низами. И что в этом самом состоянии «средний» европеец находится в совершенно растерянном виде, не зная - что ему делать. Собственно, его состояние можно сравнить с тем, в котором оказались жители бывшего СССР, когда стало понятно, что советской власти больше нет. Однако постсоветские, по крайней мере, получили ровным примерно то, за что боролись. Для современного европейца же все выглядит совершенно неожиданно: он привык думать, что его положение есть закономерный итог прогресса, а значит - продлиться вечно.
Не продлилось. И вот этот самый обыватель, еще недавно считавший себя опорой государства, а теперь «разжалованный» в подданные, тщетным образом старается убежать от этого понимания. Его ненависть к беженцам, его страх перед беженцами - это реакция на самый ясный индикатор того, что время привычного мира закончилась. Неудивительно, что в подобном состоянии он готов двумя руками поддержать всех, кто возвратит ему этот «старый добрый мир» (на самом же деле - не такой уж и старый, хотя и реально добрый). Поэтому, чем дальше, тем неизбежнее становится «ультраправый реванш» в Европе . Хотя есть тут и положительные изменения - вместе с этим привлекательнее становится для него реальная политическая борьба. Но, к сожалению - и тут ультраправые имеют немалое преимущество перед левыми.
Так что послевоенной Европе, милой, толерантной и безопасной, можно сказать «Прощай!». Причем надо понять, для нас, жителей России, это неприятно в еще большей степени, нежели для всех остальных - поскольку «ультраправая Европа» с огромной вероятностью устремит свои взгляды на Восток. В привычном для нее аспекте, разумеется… .А главное - «наш» обыватель потеряет свой идеал, свой «образ Рая», до сих пор определяющий для него путь движения. Что он выберет взамен - вопрос крайне сложный.
* * *
Но все это требует отдельного разговора. Пока же стоит повторить лишь в бесчисленный раз, что привычный послевоенный мир уходит в прошлое, вместе со всеми его правилами, нормами и представлениями. И современный человек, не важно, постсоветский, западный или восточный (ближневосточный), остается один на один с совершенно неведомой ему средой, с ситуацией, для которого у него нет и быть не может опыта. Т.е., наступает время незнания и неумения - а точнее, оно уже настало. Впрочем, и подобное положение не вечно. Рано или поздно, но человек приспособится, поймет, что к чему. И тогда-то начнется уже настоящая История...