Мысли о «белой обезьяне». Продолжение.
Кстати, причем тут обезьяна? На самом деле, конечно, потому, что одна из основных идей современного мышления состоит в присваивании человеку значительного количество «звериных» («обезьяньих) качеств. Но не только. Существует известная притча о «белой обезьяне», вернее, об обезьяне вообще, обыкновенно известная по сказаниям о Ходже Нассредине (в пересказе Леонида Соловьева). Но не исчерпывающаяся только ими. Притча с очень кратком изложении состоит в том, что к Нассредину обратился ростовщик Джафар, жадный и жестокий, с предложение дать ему вечную молодость (он считал Ходжу колдуном). Нассредин, однако, согласился с этим, однако сказал, что для обряда необходимо присутствие всех родственников ростовщика. Когда они все собрались, то Ходжа выстроил их всех кругом, а Джафара поставил посередине. Все было готово к тому, чтобы превратить старика в молодого красавца, но вдруг Нассредин сказал: «есть одна маленькая деталь, которая может помешать превращению. А именно - во время обряда не следует думать о белой обезьяне, ибо нет животного, более противного Аллаху, нежели она со своими ужимками и прыжками, с отвратительной мордой и голым задом. Поэтому, если сам Джафар или кто из родственников подумает о ней, то весь обряд пойдет прахом.»
Казалось бы - абсолютно бессмысленные слова, так как мало кто из обычных людей думает о белых (да и вообще, о любых) обезьянах. Но как только начался обряд, то один, то другой родственник с ужасом вспоминал о том, что его мысли крутятся как раз около этой темы. Самая же отвратительная и ужасная обезьяна мерещилась самому Джафару. Поэтому неудивительно, что никакого превращения не произошло - однако деньги, заплаченные за него, Ходжа не вернул. Ведь он сделал все, что мог - а «чары» разрушил сам Джафар своей «запрещенной мыслью». Собственно, основной посыл этой притчи - а она, как уже говорилось, гораздо старше легенд о Ходже Нассредине - состоит в том, что любое отрицание чего-либо неизбежно приводит к его «теневому отражению», поскольку для того, чтобы отрицать, надо знать, что отрицать. Такая вот древняя диалектика! К примеру, именно в этом качестве мы знаем пресловутого Герострата, который сжег храм Артемиды в Эфесе для того, чтобы прославиться - и был наказан публичным неупоминанием своего имени. В итоге именно поэтому и вошел в историю.
Подобное положение достаточно часто встречается в истории. Периодически те или иные явления начинают рассматриваться, как «нежелательные» и «недопустимые» по ряду причин - в итоге они «выпадают» из общественного сознания. Точнее, выпадают в «прямом смысле» - продолжая существовать, как некие «тени», неявные отсылки к якобы несуществующим вещам. К примеру, самый известный пример подобного рода - сексуальность в викторианском мире (не только Великобритании, но вообще - в большей части развитых стран XIX века). Для этого времени был характерен переход от относительной «свободы» в плане «романтических отношений» века минувшего к крайне табуированному и определяемому жесткими правилами взаимоотношению полов. При этом, кстати, сохранялась - точнее, развивалась - система проституции и содержанок, однако при всем этом делался вид, что все связи между мужчиной и женщиной могут иметь вид исключительно «законных отношений», основанных исключительно на здравом расчете. Никакие иные чувства при этом не принимались во внимание.
Собственно, тут нет смысл подробно рассматривать феномен «викторианского мышления», можно отметить только то, что определялось подобное «ханжество» в основном вопросами собственности и наследования - капитализм еще, несмотря на свое колоссальное развитие, еще не окончательно «оборвал» с архаичной «семейной» формой владения, и консолидация состояний посредством удачного брака (а так же распыление их из-за брака неудачного) играло огромную роль в плане концентрации производства. Но нас в рамках выбранной темы интересует другое - то, что отсутствующая явно в общественном сознании чувственность неоднократно «прорывалась» в тех или иных формах, начиная с «готических романов» и заканчивая ростом гомосексуализма среди представителей элиты. Более того, по сути, именно с этого времени и стоит рассматривать зарождение и «вызревание» самого понятия «секса» и «сексуальности» - как определенной формы межчеловеческих отношений, имеющей цель получения удовольствия (разумеется, до этого секс был - но понятия не было, оно размывалось между уже упомянутой чувственностью, брачными отношениями и множеством иных вещей, вплоть до ритуала изнасилования женщин побежденного противника). И совершенно неудивительно, что теория, сделавшая секс (точнее, «секс») центром человеческой жизни - фрейдизм - зародилась именно на излете викторианской эпохи (Фрейд стал применять «метод свободных ассоциаций» в середине 1890 годов).
* * *
Собственно, викторианство в качестве способа мышления, можно назвать реакцией на необходимость разделения личного - и экономического, на превращения брака (и вообще, чувственной связи) из средства организации производственных процессов той или иной формы в особую форму эмоционального партнерства между людьми. (Причем, это относится не только к браку - достаточно вспомнить, сколько бастардов того или иного монарха получали титулы и становились государственными деятелями. Или, скажем, «институт» фаворитов и фавориток, наподобие Потемкина или маркизы де Помпадур.) На требования освободить чувства от необходимости подстраиваться под необходимость выживания. Собственно, можно сказать даже - на необходимость появления любви в современном смысле слова. Именно поэтому викторианская мораль оказалась невечной - долго удерживать в узде чувственность так и не удалось. И начиная с 1910 и до 60-70 годов века XX - мы можем говорить о нарастающем «вале сексуальности», закончившемся сексуальной революцией.
Собственно, нам тут важно то, что этот факт прекрасно показывает, в каких ситуациях происходит указанное «табуирование» темы и скрытие ее из общественного сознания. А именно - для этого нужно, прежде всего, наличие объективного интереса к ней. Т.е., указанная тема должна затрагивать интересы множества людей. А второе - она должна противоречить неким серьезным нормам существующего мира. Не просто морали - к примеру, та же чувственность великолепно уживалась с христианскими требованиями вплоть до начала XIX века, иметь любовницу или любовниц для аристократов было нормой с куртуазных времен - а тем структурам, которые затрагивают базовые основы общества. Прежде всего - экономические. «Свободная любовь» - т.е., то самое чувство, которое мы сейчас именуем любовью вообще - значила, прежде всего, конец мира абсолютного отождествление человека со своей «экономической функцией». Однако именно поэтому для признания подобного положения должно было пройти немало времени - и, по сути, лишь Первая Мировая война (приведшая к слому «традиционной экономики») дала «сексуальности» полную свободу.
Но может показаться, что все это в далеком прошлом. Что эпоха ханжества осталась там, в XIX веке - а сейчас, напротив, не существует тем, которые не могут обсуждаться. Многие из наших современников наоборот, постоянно заявляют о чрезмерной свободе обсуждений, в результате которого теряют свой смысл многие «сакральные ценности», такие, как Родина, патриотизм, культура или, скажем, человеческий разум. Что сейчас напротив, мало что не подвергается сомнению - в том числе, и сама «суть человека». Однако в этом они крайне напоминают «консерваторов» викторианской эпохи, уверенных практически в том же - в том, что современное им мышление оставляет слишком мало «сакрального» - в то время, когда огромная и значимая для человека область оказывалась погруженной в «тень». Единственная разница состоит в том, что в наше время «отброшенной в тень» оказывается гораздо более важная область человеческой жизни. А именно - вопрос о самой сущности мышления, как такового. На самом деле, подобный вопрос может быть показаться странным в наше время: действительно, о каком «уходе в тень» может быть речь, если указанной проблемой занимается множество людей. Однако существует один момент, который показывает удивительную избирательность современного сознания.
* * *
Речь идет о том, что, несмотря на огромное количество существующих сегодня гипотез, все они, по сути, основаны на одном. На понятии индивида. На существовании некоей, обособленной психической сущности, в рамках которой и заключены все свойства мышления. Это мышление может иметь различную природу - например, оно может определяться генетическим характером человека (это очень популярная сейчас гипотеза), оно может иметь некоторую «компьютероподобную форму» (это так же популярная сегодня идея), оно может вообще вызываться некоторой таинственной «субстанцией» (что уж скрывать - душой в «классическом понимании»). Оно может даже основываться на неких квантовых эффектах, происходящих в клеточных микротрубочках (органах клеток, выполняющих роль транспортировщиков частиц). Одно остается неизменным - все это обязано существовать в объеме, ограниченном размерами одной человеческой особи. В этом едины все наши современники, каких бы взглядов они не придерживались: от религиозных до строго научных.
Это может показаться не особенно важным: в самом деле, что значит вопрос о «локализации мышления», за исключением некоторых специальных областей? Что конкретно получает средний человек от данного факта? Это все вопрос ученых и/или философов, которые и занимаются подобными отвлеченными темами. Однако на самом деле, тут мы имеем дело с крайне важным моментом, который касается буквально каждого. Ведь именно на основании подобных представлений формируется такая затрагивающая каждого из нас область, как педагогика. Дети есть, наверное, у всех - а значит, то, как их будут воспитывать, затронет каждого. Более того, вопрос о воспитании одной только системой образования и «включенными» туда детьми не исчерпывается - на самом деле, он охватывает всех людей в течении всей их жизни. Именно поэтому та модель, которая оказывается положенной в основание концепций воспитания, оказывается важнейшим фактором, влияющим на жизнь каждого человека.
Что же значит в данном случае господствующая концепция «индивида»? А значит она то, что в современном обществе все рассмотрение психических проблем неизбежно «замыкается» в отдельно взятой «черепушке». На самом деле тут доходит до смешного: тот факт, что человек в своей жизни не только крайне плотно общается с себе подобными, но и формируется, как личность, исключительно в процессе этого общения, оказывается просто «выброшенным» из рассмотрения. Таинственные «микротрубочки» с их «квантовыми эффектами» оказывается важными, а этот прекрасно наблюдаемый невооруженным взглядом процесс - нет. Практически же все это приводит к массовому «вымыванию» коллективных методов, существующих еще со времен традиционного общества, или внедренных во времена, когда воспитание основывалось скорее на практически выработанных методика, нежели на указанной модели «монады». В качестве последнего можно указать на массовое внедрение т.н. «системы тестов» в образовании, включая пресловутое ЕГЭ вместо привычного ответа на вопрос (в котором взаимодействует пара «экзаменатор-экзаменуемый», т.е., проявляется простейший вариант коллективного взаимодействия).
Кстати, эти самые тесты в качестве универсального средства определения пригодности индивида к чему-либо стали популярными как раз в период «первой волны» бихевиоризма - 1910-1920 годы (в сущности, они развились из одной и той же идеи). Однако только тестами «торжество индивидуума» не ограничивается. Существуют и более «сильные» стороны воздействия этой идеи на общество. К примеру, можно взять столь популярную сейчас идею «фармакологического управления» человеческой психикой. Кстати, идея это не сказать, чтобы новая - ее расцвет приходится на 1950-1960 годы, когда казалось, что, подобрав нужное вещество, можно получить любой психологический эффект. В этом качестве, например, ЛСД рассматривалась, как универсальный «генератор творчества» (впоследствии оказалось - что творчества крайне специфического, поэтому слава «кислоты» значительно поблекла, она оказалась банальным наркотиком, а вовсе не «ключом к подсознанию»). В качестве примера представлений о возможностях «химии» в то время можно привести роман Станислава Лема «Конгресс футурологов» 1971 года написания, где описан мир, полностью основанный на воздействии определенного рода веществ на сознание человека.
Впрочем, в реальности все это привело - помимо уже упомянутого распространения «кислоты» к массовому применению психотропных веществ, за которыми закрепилась слава средств от любых психологических расстройств. (И опять-таки, можно привести «Дивный новый мир» Хаксли с его сомой из 1932 года, чтобы понять, откуда растут корни всего этого.) В итоге фармакологическая отрасль получила огромные прибыли - что, кстати, в свою очередь, привело к появлению уже коспирологического мифп о сознательном обмане людей фармацевтическими корпорациями, а затем и еще одной «субмифа» о том, что данное положение выстраивается сознательно, для контроля некими тайными силами человечества посредством указанных лекарств. Хотя, на самом деле, все намного проще - и сложнее: основанием для массового распространения психоактивных веществ является идея о том, что психика человека однозначно определяется процессами в черепной коробке.
* * *
При этом одновременно с ростом всевозможных способов «подкручивания мозгов» (можно упомянуть еще и пресловутое НЛП, и даже психоанализ, вернее, те направления, которые ему наследуют) следствием всего этого стала деградация сохраняющихся еще со времен традиционного и раннеиндустриального состояния «коллективных» методов воспитания. Именно это происходит, к примеру, со школой - в которой от бесконечных «улучшений» и научного подстраивания под существующие теории, качество образования непрерывно ухудшается. Собственно, раньше это объясняли исключительно снижением финансирования - но теперь становится ясным, что только этим дело не ограничивается. Когда в конце 2000 - 2010 годы в школу «пошли деньги», процесс деградации не остановился - напротив, он как бы не усилился: уходят старые педагоги, заменяются старые методики. В итоге даже те, кто получал образование в 1990 годы, сейчас выглядят намного образованнее, нежели те, кто выпускается сейчас. При этом, по сути, ровно о том же можно говорить применительно ко всему миру.
Получается, что образовательные реформы, прошедшие в конце 1980 - 2000 годы, и направленные на переход от «традиционной школы» к школе «индивидуально ориентированной», однозначно привели к снижению качества образования. Тут ни на развал СССР, ни на отсутствие денег ничего уже не спишешь - становится ясно, что деструктивным выступает именно направление проводимых реформ. В итоге единственным более-менее пригодным объяснение становится, опять же, конспирологическая концепция сознательного ухудшения образования - т.е., откровенный бред. В то же время достаточно очевидная идея ошибочности существующих «метаконцепций» (т.е., идеи «индивидуума») мало кому приходит в голову - хотя именно она позволяет объяснить происходящее без привлечения пресловутых «жидомасонов». Однако только образованием дело не ограничивается - уже лет двадцать как наблюдается непрерывный рост психологических расстройств населения всех развитых стран. Разумеется, посредством развитой системы помощи (включая уже опоминавшуюся фармакологическую, в которой видят панацею от всего) этот процесс удается удерживать в определенных границах. Однако все равно, избежать увеличения количества неадекватного поведения, включая самоубийства, не удается. (При этом, однако удается частично скрывать подобный рост, «легализуя» указанную неадекватность, как это происходит с гомосексуализмом, но не только с ним. На самом деле, в этом нет никакого злого умысла - а лишь указанное стремление общественной системы не видеть существующих проблем.)
В итоге мы можем явно наблюдать типичную «ловушку» в огромно количестве областей. С одной стороны, использование неадекватной «психической модели» неизбежно ведет к возникновению серьезных проблем для общества. Их замечают - и разумеется, стараются решить, исходя из имеющихся представлений. Т.е., в лучшем случае, безрезультатно, если не считать растрату средств. В худшем же - порождают новую проблему, которая требует своего решения. Самым неприятным из всего этого является то, что указанный механизм «выжирает» все доступные ресурсы, не оставляя ничего на альтернативные методы. Т.е., вся наука, изучающая психику человека, в итоге концентрируется вокруг понятия индивидуума, не имея возможности разрабатывать альтернативные концепции.
А единственным способом преодолеть указанный кризис является признание неких «надфизических» каналов связи человека с «Космосом». Т.е., откровенный отказ от научных критериев, и, что еще важнее, от требования какой-либо применяемости полученных результатов. К этой области относится огромное количество религиозных и оккультных учений самых различных модификаций, необычайно расплодившихся в наше время. Впрочем, если честно, то корни их находятся все в тех же 1920 годах - периоде, когда мировая наука сделала понятие «индивид» своим базисом. Собственно, именно тогда пришлось устанавливать те рамки, выход за которые неизбежно лишал любую концепцию понятия респектабельности, возможности публичного распространения по «официальным каналам». На практике все это привело к росту разного рода псевдонаучных теорий, призванных «поглотить» те феномены, которые не укладывались в идею «сознания в черепной коробке», в частности - те известные изыскания Юнга. Собственно, все это дало в итоге тот самый «эзотерический коктейль», именуемый обыкновенно «трансперсональными явлениями», который до сих пор привлекает огромное количество людей, и является кормушкой для огромного числа мошенников.
Однако иного быть не могло - для индивида любая «трансперсональщина» становится возможной только тогда, когда к нему прибавляются разного рода «чертовщина» в виде «биополей» (т.е., тогда, когда его мозг, по сути, просто «продляется» вовне - не отменяя при этом его «конечности» и ограниченности). Самое смешное тут то, что уже после Юнга те же архетипы были вновь «переоткрыты» антропологами в виде неких неизменных сюжетов в мифологии и т.п. вещей. Причем, все это прекрасно объяснялось без помощи указанных «полей» и прочих «хроник Акаши», однако общее представление о психике это не изменило. Т.е., понятие «индивида» оказалось настолько важным для современного сознания, что ради его сохранения пришлось допустить разного рода мистику и эзотерику - лишь бы не лишать его своего базиса, т.е. локальности. Итогом всего этого стало, как можно понять, наличие двух совершенно непересекающихся концепций психики: «официальной», основанной на биологии и бихевиористическом представлении, «приправленном» разного рода «кибернетическими» идеями. И «неофициальной», но от этого не менее востребованной, использующей разного рода псевдонаучные «удлинители индивида», продления его сущности за габариты черепа, начиная с биополей и заканчивая вполне традиционной душой. (Крайний случай - «вынос» сознания вообще за пределы организма, с объявлением мозга лишь транслятором неких присылаемых ему образов.)
* * *
Т.е., получатся, что человечество, как таковое, старательно стремится к чему угодно, но только не к идее отказа от идей «индивида» и локальности разума. Оно сознательно занимается тем, что старается не думать об альтернативах этому - как в викторианскую эпоху старалось не думать о сексуальности, и вообще, об эмоциональной связи между людьми (как альтернативе связи имущественной и юридической). Причина же этого, как уже говорилось, та же самая - то, что данная «теневая» концепция на самом деле посягает на важнейшие устои существующего общества. Однако на какие и как - будет сказано позднее…
Казалось бы - абсолютно бессмысленные слова, так как мало кто из обычных людей думает о белых (да и вообще, о любых) обезьянах. Но как только начался обряд, то один, то другой родственник с ужасом вспоминал о том, что его мысли крутятся как раз около этой темы. Самая же отвратительная и ужасная обезьяна мерещилась самому Джафару. Поэтому неудивительно, что никакого превращения не произошло - однако деньги, заплаченные за него, Ходжа не вернул. Ведь он сделал все, что мог - а «чары» разрушил сам Джафар своей «запрещенной мыслью». Собственно, основной посыл этой притчи - а она, как уже говорилось, гораздо старше легенд о Ходже Нассредине - состоит в том, что любое отрицание чего-либо неизбежно приводит к его «теневому отражению», поскольку для того, чтобы отрицать, надо знать, что отрицать. Такая вот древняя диалектика! К примеру, именно в этом качестве мы знаем пресловутого Герострата, который сжег храм Артемиды в Эфесе для того, чтобы прославиться - и был наказан публичным неупоминанием своего имени. В итоге именно поэтому и вошел в историю.
Подобное положение достаточно часто встречается в истории. Периодически те или иные явления начинают рассматриваться, как «нежелательные» и «недопустимые» по ряду причин - в итоге они «выпадают» из общественного сознания. Точнее, выпадают в «прямом смысле» - продолжая существовать, как некие «тени», неявные отсылки к якобы несуществующим вещам. К примеру, самый известный пример подобного рода - сексуальность в викторианском мире (не только Великобритании, но вообще - в большей части развитых стран XIX века). Для этого времени был характерен переход от относительной «свободы» в плане «романтических отношений» века минувшего к крайне табуированному и определяемому жесткими правилами взаимоотношению полов. При этом, кстати, сохранялась - точнее, развивалась - система проституции и содержанок, однако при всем этом делался вид, что все связи между мужчиной и женщиной могут иметь вид исключительно «законных отношений», основанных исключительно на здравом расчете. Никакие иные чувства при этом не принимались во внимание.
Собственно, тут нет смысл подробно рассматривать феномен «викторианского мышления», можно отметить только то, что определялось подобное «ханжество» в основном вопросами собственности и наследования - капитализм еще, несмотря на свое колоссальное развитие, еще не окончательно «оборвал» с архаичной «семейной» формой владения, и консолидация состояний посредством удачного брака (а так же распыление их из-за брака неудачного) играло огромную роль в плане концентрации производства. Но нас в рамках выбранной темы интересует другое - то, что отсутствующая явно в общественном сознании чувственность неоднократно «прорывалась» в тех или иных формах, начиная с «готических романов» и заканчивая ростом гомосексуализма среди представителей элиты. Более того, по сути, именно с этого времени и стоит рассматривать зарождение и «вызревание» самого понятия «секса» и «сексуальности» - как определенной формы межчеловеческих отношений, имеющей цель получения удовольствия (разумеется, до этого секс был - но понятия не было, оно размывалось между уже упомянутой чувственностью, брачными отношениями и множеством иных вещей, вплоть до ритуала изнасилования женщин побежденного противника). И совершенно неудивительно, что теория, сделавшая секс (точнее, «секс») центром человеческой жизни - фрейдизм - зародилась именно на излете викторианской эпохи (Фрейд стал применять «метод свободных ассоциаций» в середине 1890 годов).
* * *
Собственно, викторианство в качестве способа мышления, можно назвать реакцией на необходимость разделения личного - и экономического, на превращения брака (и вообще, чувственной связи) из средства организации производственных процессов той или иной формы в особую форму эмоционального партнерства между людьми. (Причем, это относится не только к браку - достаточно вспомнить, сколько бастардов того или иного монарха получали титулы и становились государственными деятелями. Или, скажем, «институт» фаворитов и фавориток, наподобие Потемкина или маркизы де Помпадур.) На требования освободить чувства от необходимости подстраиваться под необходимость выживания. Собственно, можно сказать даже - на необходимость появления любви в современном смысле слова. Именно поэтому викторианская мораль оказалась невечной - долго удерживать в узде чувственность так и не удалось. И начиная с 1910 и до 60-70 годов века XX - мы можем говорить о нарастающем «вале сексуальности», закончившемся сексуальной революцией.
Собственно, нам тут важно то, что этот факт прекрасно показывает, в каких ситуациях происходит указанное «табуирование» темы и скрытие ее из общественного сознания. А именно - для этого нужно, прежде всего, наличие объективного интереса к ней. Т.е., указанная тема должна затрагивать интересы множества людей. А второе - она должна противоречить неким серьезным нормам существующего мира. Не просто морали - к примеру, та же чувственность великолепно уживалась с христианскими требованиями вплоть до начала XIX века, иметь любовницу или любовниц для аристократов было нормой с куртуазных времен - а тем структурам, которые затрагивают базовые основы общества. Прежде всего - экономические. «Свободная любовь» - т.е., то самое чувство, которое мы сейчас именуем любовью вообще - значила, прежде всего, конец мира абсолютного отождествление человека со своей «экономической функцией». Однако именно поэтому для признания подобного положения должно было пройти немало времени - и, по сути, лишь Первая Мировая война (приведшая к слому «традиционной экономики») дала «сексуальности» полную свободу.
Но может показаться, что все это в далеком прошлом. Что эпоха ханжества осталась там, в XIX веке - а сейчас, напротив, не существует тем, которые не могут обсуждаться. Многие из наших современников наоборот, постоянно заявляют о чрезмерной свободе обсуждений, в результате которого теряют свой смысл многие «сакральные ценности», такие, как Родина, патриотизм, культура или, скажем, человеческий разум. Что сейчас напротив, мало что не подвергается сомнению - в том числе, и сама «суть человека». Однако в этом они крайне напоминают «консерваторов» викторианской эпохи, уверенных практически в том же - в том, что современное им мышление оставляет слишком мало «сакрального» - в то время, когда огромная и значимая для человека область оказывалась погруженной в «тень». Единственная разница состоит в том, что в наше время «отброшенной в тень» оказывается гораздо более важная область человеческой жизни. А именно - вопрос о самой сущности мышления, как такового. На самом деле, подобный вопрос может быть показаться странным в наше время: действительно, о каком «уходе в тень» может быть речь, если указанной проблемой занимается множество людей. Однако существует один момент, который показывает удивительную избирательность современного сознания.
* * *
Речь идет о том, что, несмотря на огромное количество существующих сегодня гипотез, все они, по сути, основаны на одном. На понятии индивида. На существовании некоей, обособленной психической сущности, в рамках которой и заключены все свойства мышления. Это мышление может иметь различную природу - например, оно может определяться генетическим характером человека (это очень популярная сейчас гипотеза), оно может иметь некоторую «компьютероподобную форму» (это так же популярная сегодня идея), оно может вообще вызываться некоторой таинственной «субстанцией» (что уж скрывать - душой в «классическом понимании»). Оно может даже основываться на неких квантовых эффектах, происходящих в клеточных микротрубочках (органах клеток, выполняющих роль транспортировщиков частиц). Одно остается неизменным - все это обязано существовать в объеме, ограниченном размерами одной человеческой особи. В этом едины все наши современники, каких бы взглядов они не придерживались: от религиозных до строго научных.
Это может показаться не особенно важным: в самом деле, что значит вопрос о «локализации мышления», за исключением некоторых специальных областей? Что конкретно получает средний человек от данного факта? Это все вопрос ученых и/или философов, которые и занимаются подобными отвлеченными темами. Однако на самом деле, тут мы имеем дело с крайне важным моментом, который касается буквально каждого. Ведь именно на основании подобных представлений формируется такая затрагивающая каждого из нас область, как педагогика. Дети есть, наверное, у всех - а значит, то, как их будут воспитывать, затронет каждого. Более того, вопрос о воспитании одной только системой образования и «включенными» туда детьми не исчерпывается - на самом деле, он охватывает всех людей в течении всей их жизни. Именно поэтому та модель, которая оказывается положенной в основание концепций воспитания, оказывается важнейшим фактором, влияющим на жизнь каждого человека.
Что же значит в данном случае господствующая концепция «индивида»? А значит она то, что в современном обществе все рассмотрение психических проблем неизбежно «замыкается» в отдельно взятой «черепушке». На самом деле тут доходит до смешного: тот факт, что человек в своей жизни не только крайне плотно общается с себе подобными, но и формируется, как личность, исключительно в процессе этого общения, оказывается просто «выброшенным» из рассмотрения. Таинственные «микротрубочки» с их «квантовыми эффектами» оказывается важными, а этот прекрасно наблюдаемый невооруженным взглядом процесс - нет. Практически же все это приводит к массовому «вымыванию» коллективных методов, существующих еще со времен традиционного общества, или внедренных во времена, когда воспитание основывалось скорее на практически выработанных методика, нежели на указанной модели «монады». В качестве последнего можно указать на массовое внедрение т.н. «системы тестов» в образовании, включая пресловутое ЕГЭ вместо привычного ответа на вопрос (в котором взаимодействует пара «экзаменатор-экзаменуемый», т.е., проявляется простейший вариант коллективного взаимодействия).
Кстати, эти самые тесты в качестве универсального средства определения пригодности индивида к чему-либо стали популярными как раз в период «первой волны» бихевиоризма - 1910-1920 годы (в сущности, они развились из одной и той же идеи). Однако только тестами «торжество индивидуума» не ограничивается. Существуют и более «сильные» стороны воздействия этой идеи на общество. К примеру, можно взять столь популярную сейчас идею «фармакологического управления» человеческой психикой. Кстати, идея это не сказать, чтобы новая - ее расцвет приходится на 1950-1960 годы, когда казалось, что, подобрав нужное вещество, можно получить любой психологический эффект. В этом качестве, например, ЛСД рассматривалась, как универсальный «генератор творчества» (впоследствии оказалось - что творчества крайне специфического, поэтому слава «кислоты» значительно поблекла, она оказалась банальным наркотиком, а вовсе не «ключом к подсознанию»). В качестве примера представлений о возможностях «химии» в то время можно привести роман Станислава Лема «Конгресс футурологов» 1971 года написания, где описан мир, полностью основанный на воздействии определенного рода веществ на сознание человека.
Впрочем, в реальности все это привело - помимо уже упомянутого распространения «кислоты» к массовому применению психотропных веществ, за которыми закрепилась слава средств от любых психологических расстройств. (И опять-таки, можно привести «Дивный новый мир» Хаксли с его сомой из 1932 года, чтобы понять, откуда растут корни всего этого.) В итоге фармакологическая отрасль получила огромные прибыли - что, кстати, в свою очередь, привело к появлению уже коспирологического мифп о сознательном обмане людей фармацевтическими корпорациями, а затем и еще одной «субмифа» о том, что данное положение выстраивается сознательно, для контроля некими тайными силами человечества посредством указанных лекарств. Хотя, на самом деле, все намного проще - и сложнее: основанием для массового распространения психоактивных веществ является идея о том, что психика человека однозначно определяется процессами в черепной коробке.
* * *
При этом одновременно с ростом всевозможных способов «подкручивания мозгов» (можно упомянуть еще и пресловутое НЛП, и даже психоанализ, вернее, те направления, которые ему наследуют) следствием всего этого стала деградация сохраняющихся еще со времен традиционного и раннеиндустриального состояния «коллективных» методов воспитания. Именно это происходит, к примеру, со школой - в которой от бесконечных «улучшений» и научного подстраивания под существующие теории, качество образования непрерывно ухудшается. Собственно, раньше это объясняли исключительно снижением финансирования - но теперь становится ясным, что только этим дело не ограничивается. Когда в конце 2000 - 2010 годы в школу «пошли деньги», процесс деградации не остановился - напротив, он как бы не усилился: уходят старые педагоги, заменяются старые методики. В итоге даже те, кто получал образование в 1990 годы, сейчас выглядят намного образованнее, нежели те, кто выпускается сейчас. При этом, по сути, ровно о том же можно говорить применительно ко всему миру.
Получается, что образовательные реформы, прошедшие в конце 1980 - 2000 годы, и направленные на переход от «традиционной школы» к школе «индивидуально ориентированной», однозначно привели к снижению качества образования. Тут ни на развал СССР, ни на отсутствие денег ничего уже не спишешь - становится ясно, что деструктивным выступает именно направление проводимых реформ. В итоге единственным более-менее пригодным объяснение становится, опять же, конспирологическая концепция сознательного ухудшения образования - т.е., откровенный бред. В то же время достаточно очевидная идея ошибочности существующих «метаконцепций» (т.е., идеи «индивидуума») мало кому приходит в голову - хотя именно она позволяет объяснить происходящее без привлечения пресловутых «жидомасонов». Однако только образованием дело не ограничивается - уже лет двадцать как наблюдается непрерывный рост психологических расстройств населения всех развитых стран. Разумеется, посредством развитой системы помощи (включая уже опоминавшуюся фармакологическую, в которой видят панацею от всего) этот процесс удается удерживать в определенных границах. Однако все равно, избежать увеличения количества неадекватного поведения, включая самоубийства, не удается. (При этом, однако удается частично скрывать подобный рост, «легализуя» указанную неадекватность, как это происходит с гомосексуализмом, но не только с ним. На самом деле, в этом нет никакого злого умысла - а лишь указанное стремление общественной системы не видеть существующих проблем.)
В итоге мы можем явно наблюдать типичную «ловушку» в огромно количестве областей. С одной стороны, использование неадекватной «психической модели» неизбежно ведет к возникновению серьезных проблем для общества. Их замечают - и разумеется, стараются решить, исходя из имеющихся представлений. Т.е., в лучшем случае, безрезультатно, если не считать растрату средств. В худшем же - порождают новую проблему, которая требует своего решения. Самым неприятным из всего этого является то, что указанный механизм «выжирает» все доступные ресурсы, не оставляя ничего на альтернативные методы. Т.е., вся наука, изучающая психику человека, в итоге концентрируется вокруг понятия индивидуума, не имея возможности разрабатывать альтернативные концепции.
А единственным способом преодолеть указанный кризис является признание неких «надфизических» каналов связи человека с «Космосом». Т.е., откровенный отказ от научных критериев, и, что еще важнее, от требования какой-либо применяемости полученных результатов. К этой области относится огромное количество религиозных и оккультных учений самых различных модификаций, необычайно расплодившихся в наше время. Впрочем, если честно, то корни их находятся все в тех же 1920 годах - периоде, когда мировая наука сделала понятие «индивид» своим базисом. Собственно, именно тогда пришлось устанавливать те рамки, выход за которые неизбежно лишал любую концепцию понятия респектабельности, возможности публичного распространения по «официальным каналам». На практике все это привело к росту разного рода псевдонаучных теорий, призванных «поглотить» те феномены, которые не укладывались в идею «сознания в черепной коробке», в частности - те известные изыскания Юнга. Собственно, все это дало в итоге тот самый «эзотерический коктейль», именуемый обыкновенно «трансперсональными явлениями», который до сих пор привлекает огромное количество людей, и является кормушкой для огромного числа мошенников.
Однако иного быть не могло - для индивида любая «трансперсональщина» становится возможной только тогда, когда к нему прибавляются разного рода «чертовщина» в виде «биополей» (т.е., тогда, когда его мозг, по сути, просто «продляется» вовне - не отменяя при этом его «конечности» и ограниченности). Самое смешное тут то, что уже после Юнга те же архетипы были вновь «переоткрыты» антропологами в виде неких неизменных сюжетов в мифологии и т.п. вещей. Причем, все это прекрасно объяснялось без помощи указанных «полей» и прочих «хроник Акаши», однако общее представление о психике это не изменило. Т.е., понятие «индивида» оказалось настолько важным для современного сознания, что ради его сохранения пришлось допустить разного рода мистику и эзотерику - лишь бы не лишать его своего базиса, т.е. локальности. Итогом всего этого стало, как можно понять, наличие двух совершенно непересекающихся концепций психики: «официальной», основанной на биологии и бихевиористическом представлении, «приправленном» разного рода «кибернетическими» идеями. И «неофициальной», но от этого не менее востребованной, использующей разного рода псевдонаучные «удлинители индивида», продления его сущности за габариты черепа, начиная с биополей и заканчивая вполне традиционной душой. (Крайний случай - «вынос» сознания вообще за пределы организма, с объявлением мозга лишь транслятором неких присылаемых ему образов.)
* * *
Т.е., получатся, что человечество, как таковое, старательно стремится к чему угодно, но только не к идее отказа от идей «индивида» и локальности разума. Оно сознательно занимается тем, что старается не думать об альтернативах этому - как в викторианскую эпоху старалось не думать о сексуальности, и вообще, об эмоциональной связи между людьми (как альтернативе связи имущественной и юридической). Причина же этого, как уже говорилось, та же самая - то, что данная «теневая» концепция на самом деле посягает на важнейшие устои существующего общества. Однако на какие и как - будет сказано позднее…