Еще раз про "Жизель"
На моей балетоманской душе лежит большой грех, давно не писала о спектаклях Гуданова, одного из самых моих любимых артистов. И ходила-то в этом сезоне на него немного, Большой нынче к походам не располагает, а писать вообще, кажется, и не писала :(
Знаю, мое отношение просто непозволительно. Каюсь от все души) Люблю и ценю. Очень-очень)
Потому расскажу-ка я с огромным опозданием об июньской (16.06.13.) "Жизели" с мои любимым Альбертом. И Ниной Капцовой в заглавной партии.
Состоялся спектакль Капцовой и Гуданова на Новой сцене через шесть дней после парадного захаровско-полунинского события, поставившего на уши всю околобалетную Москву.
Я тогда,если помните, чуть ни одна из всех вышла расстроенная и неудовлетворенная увиденным.
И всю неделю прислушивалась к себе, а готова ли я смотреть так скоро еще раз про Жизель. И, конечно, про Альберта)
Но после спектакля Полунина у меня возникли вопросы ко всем исполнителям роли графа. Ну и кому же было на них отвечать, как ни главному (в моих глазах) нынешнему московскому Альберту?
Да и на Капцову, до того Жизелью мной не виденную, было любопытно взглянуть. Учитывая, кого у нас нынче принимают за Жизелей, мне стало любопытно, а какая Жизель у Нины, артистки не самой моей любимой, но, безусловно, весьма профессиональной. А в нынешнем полусамодеятельном БТ профессионализм - уже почти забытая роскошь.
В итоге от искушения я не удержалась), чему могу только порадоваться. Не самый пронзительный из виденных мной получился спектакль, но умный, тонкий и эстетичный.
Отличным профессионалом показала себя и Анна Леонова. После угрюмого кладбищенского завхоза Марии Аллаш, Леонова выглядела образцом привиденческого изящества и хороших загробных манер. Выглядела не злобной, а прохладно-строгой и неподкупно-нейтральной, как судья высшей квалификации. Чисто визуально выигрывала у главной виллисы недельной давности по всем статьям.
Зато глядючи на ее помощницу, вторую виллису Янину Париенко, было отчего впасть в уныние. Крупногабаритная тяжеловесная особа,единственная из всех находящихся на сцене привидений была неспособна удерживать ногу в селедках под прямым углом. А скрючивала отставленную нижнюю конечность и скакала, как подбитый тетерев.
Буквально через несколько дней я сильно впечатлилась повышением этого некондиционного привидения аж до Жизели (!) в гала молодых надежд Большого театра. Если Париенко будущее - то это приговор Большому балету. "Оставь надежду, всяк сюда входящий".
Юрий Баранов в роли Иллариона был таким же, как и всегда. Этому танцовщику глобально не хватает значительности на сцене. Сколько смотрю его в любых ролях - вроде не без понимания всё делает, а эмоциональной отдачи не вызывает.
А ведь у Иллариона есть где и потанцевать, и поиграть.
Сразу вспомнился Савин, от которого в этой второплановой роли глаз не отвести.
Кого-то сцена любит, кого-то нет.
Давно Дениса не видела лесничим, скучаю)
Для балерины, не родившейся Жизелью, Нина Капцова сделала всё по максимуму. Роль у нее выстроена от и до. В чем, собственно, я заранее была уверена.
Мне крайне редко одинаково нравятся оба акта у балерин, у Капцовой оба получились на хорошо с плюсом. В первом действии ее Жизель была обаятельным солнечным лучиком. Не звезда деревни, не аутсайдер, не исключительная натура - но что-то в ней было. "А я все гляжу- глаз не отвожу" - это про нее.
Наверное, ключевым в решении роли Ниной было умение ее героини радоваться жизни, потому к ней все непроизвольно тянулись, потому ею и увлекся граф. Нина играла очень убедительно, бровки домиком не делала, чем иногда грешит, чрезмерно не улыбалась, обаять всех не стремилась, на жалость не давила... В общем, ее героиня вызвала во мне большую симпатию своей естественностью и жизнелюбием.
Одно "но": внутри артистки Капцовой нет жизелистости - той исключительности, которая заставляет смерть досрочно поставить на Жизели свою метку.
Нинина героиня совершенно бытовая. А мне этого мало.
(На этом спектакле я остро ощутила, как же здесь не хватает Светланы Лунькиной! :((( )
У Капцовой Жизель гибла именно от слабого сердца, что было и впрямь самым логичным вариантом в данном случае. Сцену безумия она сыграла весьма экспрессивно. Честно говоря, не ожидала, что Нина ударится в натурализм и будет прямо-таки смаковать неприятные подробности нервного срыва и помутнения разума. Например, воображаемую ромашку начинала обрывать тихо, а потом все сильнее и сильнее дергала за невидимые лепестки, срываясь на истерику.
Мне было интересно смотреть, но именно в этой сцене я к нининой Жизели почему-то охладела и просто принялась вглядываться в достойную работу балерины-актрисы. Возможно, потому, что смерть Жизели от инфаркта меня не так пронимает, как смерть от невозможности жить с растерзанным сердцем.
Самое сильное для меня в сцене безумия - когда глаза Жизели открывают зрителю дорогу к бездне.
У Нины этого не было и быть не могло.
Дмитрий Гуданов, виновник моего похода, в Живанши смотрелся роскошно. А с точки зрения логики выстраивания образа был практически безупречен.
После недавних переживаний за Полунина, пока не до конца прочувствовавшего своего героя, смотреть на работу Гуданова, опытного мастера, было сплошным наслаждением и отдохновением для моей исстрадавшейся зрительской души)
Правда, я и здесь убедилась, что на настоящего Альберта всегда влияет его Жизель. Потому в данном дуэте было много радостного теплого взаимопонимания, но Жизель-Капцову Гуданов не возносил на невидимый пьедестал, как когда-то Лунькину, и не боялся рядом с ней дышать, как с Крысановой. Этот граф был увлечен, и очень даже пылко и нежно, но при разоблачении сантименты отбросил решительно и мгновенно. Стыд перед обществом в тот момент стал для него главной проблемой - а не отказ от любви, которой не было. Холод, исходящий от этого гордо выпрямившегося предателя, обжигал. Это было действительно жестоко.
В сцене сумасшествия Дмитрий играл, как мне нравится: в плечо оруженосца не утыкался, мучится самостоятельно, очень мало двигаясь, но умея быть выразительным даже в статике.
Единственная на весь спектакль нелогичность: когда Жизель подобрала шпагу, просто отвернулся и застыл. Не могу поверить, что кто-то повернется спиной к вооруженной женщине, бьющейся в истерике. Да просто инстинкт самосохранения не позволит подставить спину. А на готовность к казни похоже не было.
И в финале первого акта есть маленький штришок, который мне важен.
Граф должен поискать глазами шпагу,прежде чем бросаться к ней в желании покарать лесничего. Он ведь за всеми ужасами последних минут не может помнить, куда ее отшвырнул.
Или наоборот, случайно растерянно наткнуться взглядом на клинок и в шоке устремиться к нему.
Полунин в прошлый раз сразу обратился к шпаге, и это была маленькая, но ошибка.
Гуданов сделал все правильно. Вот такие крошечные детали и дают ощущение полной прочувствованности артистом своего героя.
Второй акт по танцу был чудесным. Честно сказать, мне Капцова понравилась больше Захаровой. Недостаточно мне в Светлане бесплотности, Нина же невесомо летала, плавала и парила и в одиночку, и в руках партнера. Гуданов в прекрасной форме, танцевал, как мало кто из молодежи станцует. Действие у дуэта не распадалось на отдельные эпизоды, как иногда бывает, а текло легко и мягко.
А вот по содержанию получилось в чем-то похоже на спектакль неделей раньше. Тут тоже граф пришел разбираться со своей совестью, был бесконечно печален, отрешенно пытался осознать то, каким человеком он оказался, и найти выход в дальнейшую жизнь. И вовсе не искал саму Жизель, а случайно найдя - не обнаружил в себе скрытой любви.
В это прощальное свидание оба, человек и призрак, были полны нежной грусти и тихого покорства. Замечательно красиво - и почти абстрактно.
Борьба с виллисами превратилась в глухой кошмар. В некое мучительное блуждание по туманному тревожному лабиринту, из которого выход либо в смерть, либо в явь.
В финале заблудилась я сама: так для себя и не решила, каким выйдет этот граф к живым после своего прощального паломничества.
Опять мне, как и в конце первого действия не хватило в Нине настоящей Жизели: пронзительности, обреченности, надмирности...чтобы ее благословение питалось высшими силами...чтобы она источала магию духа.
Чем больше я смотрю неправильных "Жизелей", тем больше убеждаюсь, что Альберт не может - не должен - спасаться сам.
Иначе это какая-то другая история. Не "Жизель".
Знаю, мое отношение просто непозволительно. Каюсь от все души) Люблю и ценю. Очень-очень)
Потому расскажу-ка я с огромным опозданием об июньской (16.06.13.) "Жизели" с мои любимым Альбертом. И Ниной Капцовой в заглавной партии.
Состоялся спектакль Капцовой и Гуданова на Новой сцене через шесть дней после парадного захаровско-полунинского события, поставившего на уши всю околобалетную Москву.
Я тогда,если помните, чуть ни одна из всех вышла расстроенная и неудовлетворенная увиденным.
И всю неделю прислушивалась к себе, а готова ли я смотреть так скоро еще раз про Жизель. И, конечно, про Альберта)
Но после спектакля Полунина у меня возникли вопросы ко всем исполнителям роли графа. Ну и кому же было на них отвечать, как ни главному (в моих глазах) нынешнему московскому Альберту?
Да и на Капцову, до того Жизелью мной не виденную, было любопытно взглянуть. Учитывая, кого у нас нынче принимают за Жизелей, мне стало любопытно, а какая Жизель у Нины, артистки не самой моей любимой, но, безусловно, весьма профессиональной. А в нынешнем полусамодеятельном БТ профессионализм - уже почти забытая роскошь.
В итоге от искушения я не удержалась), чему могу только порадоваться. Не самый пронзительный из виденных мной получился спектакль, но умный, тонкий и эстетичный.
Отличным профессионалом показала себя и Анна Леонова. После угрюмого кладбищенского завхоза Марии Аллаш, Леонова выглядела образцом привиденческого изящества и хороших загробных манер. Выглядела не злобной, а прохладно-строгой и неподкупно-нейтральной, как судья высшей квалификации. Чисто визуально выигрывала у главной виллисы недельной давности по всем статьям.
Зато глядючи на ее помощницу, вторую виллису Янину Париенко, было отчего впасть в уныние. Крупногабаритная тяжеловесная особа,единственная из всех находящихся на сцене привидений была неспособна удерживать ногу в селедках под прямым углом. А скрючивала отставленную нижнюю конечность и скакала, как подбитый тетерев.
Буквально через несколько дней я сильно впечатлилась повышением этого некондиционного привидения аж до Жизели (!) в гала молодых надежд Большого театра. Если Париенко будущее - то это приговор Большому балету. "Оставь надежду, всяк сюда входящий".
Юрий Баранов в роли Иллариона был таким же, как и всегда. Этому танцовщику глобально не хватает значительности на сцене. Сколько смотрю его в любых ролях - вроде не без понимания всё делает, а эмоциональной отдачи не вызывает.
А ведь у Иллариона есть где и потанцевать, и поиграть.
Сразу вспомнился Савин, от которого в этой второплановой роли глаз не отвести.
Кого-то сцена любит, кого-то нет.
Давно Дениса не видела лесничим, скучаю)
Для балерины, не родившейся Жизелью, Нина Капцова сделала всё по максимуму. Роль у нее выстроена от и до. В чем, собственно, я заранее была уверена.
Мне крайне редко одинаково нравятся оба акта у балерин, у Капцовой оба получились на хорошо с плюсом. В первом действии ее Жизель была обаятельным солнечным лучиком. Не звезда деревни, не аутсайдер, не исключительная натура - но что-то в ней было. "А я все гляжу- глаз не отвожу" - это про нее.
Наверное, ключевым в решении роли Ниной было умение ее героини радоваться жизни, потому к ней все непроизвольно тянулись, потому ею и увлекся граф. Нина играла очень убедительно, бровки домиком не делала, чем иногда грешит, чрезмерно не улыбалась, обаять всех не стремилась, на жалость не давила... В общем, ее героиня вызвала во мне большую симпатию своей естественностью и жизнелюбием.
Одно "но": внутри артистки Капцовой нет жизелистости - той исключительности, которая заставляет смерть досрочно поставить на Жизели свою метку.
Нинина героиня совершенно бытовая. А мне этого мало.
(На этом спектакле я остро ощутила, как же здесь не хватает Светланы Лунькиной! :((( )
У Капцовой Жизель гибла именно от слабого сердца, что было и впрямь самым логичным вариантом в данном случае. Сцену безумия она сыграла весьма экспрессивно. Честно говоря, не ожидала, что Нина ударится в натурализм и будет прямо-таки смаковать неприятные подробности нервного срыва и помутнения разума. Например, воображаемую ромашку начинала обрывать тихо, а потом все сильнее и сильнее дергала за невидимые лепестки, срываясь на истерику.
Мне было интересно смотреть, но именно в этой сцене я к нининой Жизели почему-то охладела и просто принялась вглядываться в достойную работу балерины-актрисы. Возможно, потому, что смерть Жизели от инфаркта меня не так пронимает, как смерть от невозможности жить с растерзанным сердцем.
Самое сильное для меня в сцене безумия - когда глаза Жизели открывают зрителю дорогу к бездне.
У Нины этого не было и быть не могло.
Дмитрий Гуданов, виновник моего похода, в Живанши смотрелся роскошно. А с точки зрения логики выстраивания образа был практически безупречен.
После недавних переживаний за Полунина, пока не до конца прочувствовавшего своего героя, смотреть на работу Гуданова, опытного мастера, было сплошным наслаждением и отдохновением для моей исстрадавшейся зрительской души)
Правда, я и здесь убедилась, что на настоящего Альберта всегда влияет его Жизель. Потому в данном дуэте было много радостного теплого взаимопонимания, но Жизель-Капцову Гуданов не возносил на невидимый пьедестал, как когда-то Лунькину, и не боялся рядом с ней дышать, как с Крысановой. Этот граф был увлечен, и очень даже пылко и нежно, но при разоблачении сантименты отбросил решительно и мгновенно. Стыд перед обществом в тот момент стал для него главной проблемой - а не отказ от любви, которой не было. Холод, исходящий от этого гордо выпрямившегося предателя, обжигал. Это было действительно жестоко.
В сцене сумасшествия Дмитрий играл, как мне нравится: в плечо оруженосца не утыкался, мучится самостоятельно, очень мало двигаясь, но умея быть выразительным даже в статике.
Единственная на весь спектакль нелогичность: когда Жизель подобрала шпагу, просто отвернулся и застыл. Не могу поверить, что кто-то повернется спиной к вооруженной женщине, бьющейся в истерике. Да просто инстинкт самосохранения не позволит подставить спину. А на готовность к казни похоже не было.
И в финале первого акта есть маленький штришок, который мне важен.
Граф должен поискать глазами шпагу,прежде чем бросаться к ней в желании покарать лесничего. Он ведь за всеми ужасами последних минут не может помнить, куда ее отшвырнул.
Или наоборот, случайно растерянно наткнуться взглядом на клинок и в шоке устремиться к нему.
Полунин в прошлый раз сразу обратился к шпаге, и это была маленькая, но ошибка.
Гуданов сделал все правильно. Вот такие крошечные детали и дают ощущение полной прочувствованности артистом своего героя.
Второй акт по танцу был чудесным. Честно сказать, мне Капцова понравилась больше Захаровой. Недостаточно мне в Светлане бесплотности, Нина же невесомо летала, плавала и парила и в одиночку, и в руках партнера. Гуданов в прекрасной форме, танцевал, как мало кто из молодежи станцует. Действие у дуэта не распадалось на отдельные эпизоды, как иногда бывает, а текло легко и мягко.
А вот по содержанию получилось в чем-то похоже на спектакль неделей раньше. Тут тоже граф пришел разбираться со своей совестью, был бесконечно печален, отрешенно пытался осознать то, каким человеком он оказался, и найти выход в дальнейшую жизнь. И вовсе не искал саму Жизель, а случайно найдя - не обнаружил в себе скрытой любви.
В это прощальное свидание оба, человек и призрак, были полны нежной грусти и тихого покорства. Замечательно красиво - и почти абстрактно.
Борьба с виллисами превратилась в глухой кошмар. В некое мучительное блуждание по туманному тревожному лабиринту, из которого выход либо в смерть, либо в явь.
В финале заблудилась я сама: так для себя и не решила, каким выйдет этот граф к живым после своего прощального паломничества.
Опять мне, как и в конце первого действия не хватило в Нине настоящей Жизели: пронзительности, обреченности, надмирности...чтобы ее благословение питалось высшими силами...чтобы она источала магию духа.
Чем больше я смотрю неправильных "Жизелей", тем больше убеждаюсь, что Альберт не может - не должен - спасаться сам.
Иначе это какая-то другая история. Не "Жизель".