Флоренция 6. Осколки
Предыдущая серия
Музейное дело во Флоренции поставлено на широкую ногу. В городе без преувеличения десятки музеев и музейчиков, каждый из которых содержит хотя бы один-два шедевра. Плата за вход вроде бы невелика - 5-10 евриков, но, если на двоих, да в каждый музей хотя бы по разику, набегают сотни. Единый билет купить невозможно. Из-за этого, а также нехватки времени, начинаешь судорожно думать: куда пойти? В этом музее вроде что-то есть стоящее, но, может быть, лучше в тот? Выбор сложный, и, куда бы ни пошел, все равно будешь жалеть, что что-то пропустил. Флоренция - удивительный город. Он и маленький и огромный одновременно. Дней пять, а то и семь нужно ходить по ней с утра до вечера только чтобы получить слабое представление о всех ее сокровищах.
Я дам кадры из трех местечек. Можно было бы еще рассказать про капеллу Медичи - там неописуемо интересно - но своих кадров у меня оттуда совсем нет, поскольку фотографировать внутри нельзя, да и вообще про нее можно целый роман написать. Ограничимся тремя сюжетами.
Капелла Бранкаччи
Феличе Бранкаччи - очень удачливый и богатый флорентийский купец, торговец шелком. В 1423 году он вернулся во Флоренции после нескольких лет работы послом Республики в Египте. Миссия была исполнена удачно, и Феличе Бранкаччи находился в зените славы и политического влияния. Пора было подумать о душе.
Для спасения души была выбрана старая церковь Мария дель Кармина. Серое некрасивое здание с ветхой дверью - это она и есть. Внутри семейство Бранкаччи начало строить себе капеллу еще в 1386 году. Феличе задумал раскрасить ее так, чтобы все ахнули.
Вход в церковь через дворик, такой же, как мы уже видели в конвенте Сан-Марко. Это некоторым образом флорентийский монастырский стандарт. Здесь размещался небольшой монастырь кармелитов.
На входе в церковь стоит классическая скульптура пьеты (снятия с креста). Криво приделанная электрическая розетка удивительным образом гармонирует с древней скульптурой. Мне кажется, без розетки было бы хуже.
И вот общий вид капеллы Бранкаччи, как я ее увидел.
Художником для выполнения почетной задачи был избран мало известный современной широкой публике Мазолино. Это прозвище, звали художника Томмазо. По косвенным данным, насколько я могу судить, Мазолино был мастером с ужасно вздорным характером. А еще у него был друг-приятель на много лет его младше, обладавший веселым и добродушным нравом, тоже Томмазо, но по прозвищу Мазаччо. По-видимому, Мазаччо не был учеником Мазолино, как можно было бы подумать, исходя из разницы в возрасте. Но что-то их связывало. Вот эти два "мазилы" и занялись росписью капеллы. Работали вместе они несколько месяцев. Однажды Мазолино вышел из своего дома на работу, но до капеллы не дошел. Он уехал в Венгрию и стал там художником при королевском дворе. На поезд, наверно, сел скоростной до Будапешта. Там до вокзала от церкви рукой подать. Шучу. Исчез он, короче. Мазаччо стал доделывать начатое и нарисовал почти все до конца, когда однажды и он бросил кисточки и краску и ушел в Рим. Я так думаю, заказчик Бранкаччи был изрядным сквалыгой и не особенно платил нанятым мазилам. А рисовали они классно, попутно обогащая теорию живописи чем-то специальным вроде примеров того, как надо рисовать голые ноги и как должны выглядеть разные объекты в перспективе.
В те времена на картинах изображали современников из семьи заказчика и вообще друзей и соседей. Так было принято. Заказчику приятно, а художникам все равно нужны модели. Поэтому ничего удивительного, что рядом с Иисусом оказались сами Мазаччо и Мазолини и еще один их знаменитый друг, скульптор Брунелески, а также все члены семьи Бранкаччи. Последнее обстоятельство сослужило плохую роль фрескам капеллы. Бранкаччи вместе с самыми родовитыми горожанами резко сопротивлялся тому, чтобы Козимо Старший Медичи стал правителем города. Как я уже рассказывал в первой части, им удалось состряпать против него дело, изловить Козимо и приговорить к смерти за измену. Медичи подкупил стражников и бежал, а когда через полгода он триумфально вернулся к власти, все сестры получили по серьгам. Козимо не был кровожаден и рубить головы никому не стал. Всех презренных олигархов-заговорщиков Козимо выгнал из города и не велел возвращаться. Дошли руки и до незаконченной капеллы. Портреты Бранкаччи были затерты. Так многие фигуры на фресках лишились головы. Лишь через 50 лет семейству Бранкаччи было дозволено вернуться во Флоренцию. Потомки незадачливого купца получили назад свою капеллу в плачевном состоянии. Тогда был нанят еще один мастер Возрождения Филиппино Липпи. Он пририсовал назад головы тем, у кого они пропали, и закончил все 12 фресок.
Большая часть сказочных сюжетов росписи капеллы завязана на похождения Св. Петра.
Каждый сюжет довольно любопытен сам по себе, но нет смысла пересказывать все 12 фресок. Я дам парочку расшифровок для примера.
Вот здесь на верхней фреске (рисовал в основном Мазаччо) в трех сюжетах изображен парафраз на каноническое "кесарю - кесарево". В Евангелии от Матфея рассказывается, как сборщики налогов приблизились к Петру за малой денежкой, когда вся эта апостольская компания входила в Капернаум. Все знают, где находится Капернаум? Это северный берег озера Кинерет. Сейчас там небольшая церковь и автостоянка, куда прибывают автобусы с паломниками, а тогда это была крохотная рыбацкая деревенька. В центре фрески сборщик в коротком кафтане, стоя к нам спиной, общается с Христом, а Петр в оранжевом балахоне рядом возмущен самим фактом того, что с них требуют денег. Он разводит руками и говорит Иисусу: денег-то нет. Где деньги взять? На что Иисус рассудительно отвечает, что где-то надо взять, а то в деревню не пустят, и спать честной компании будет негде. Чай, кесарю деньги собирают, не себе в карман. Сходи-ка ты, Петя, говорит он, поймай рыбу. И вот слева в отдалении Петр потрошит свежепойманную рыбку. Чудо! В рту рыбы лежит денежка.
Теперь Петр в правом нижнем углу фрески эту денежку отдает сборщику налогов. Все довольны, и кесарь в том числе.
Есть мнение, что самый крайний справа апостол в малиновом плаще рядом со сборщиком налогов - это Мазаччо собственной персоной.
Вот, с одной фреской разобрались. Посмотрим теперь на стенку напротив.
Верхняя большая фреска кисти Мазолино и Мазаччо, нижняя - Липпи. Разберемся с верхней. На ней объединены два несвязанных эпизода Евангелия: излечение увечных в Иерусалиме и воскрешение Тавифы в Яффо. Чудеса относительно простые, их любой апостол делал запросто. А вот антураж... не подлежит сомнению, что, хотя дома и не идентифицируются однозначно, на картине площадь Синьории. Это очень удивительно.
В сюжете воскрешения главное было крикнуть грозным голосом: "Тавифа... подъём!!!" - и всё, дело в шляпе. Нечего притворяться мертвой, чай не перед комиссией военкомата.
Напоследок посмотрим на две крайние фрески с противоположных стен капеллы. Своих качественных фотографий крупным планом у меня не нашлось, поэтому репродукции я взял на Web Gallery of Art. Сюжеты очевидны. Левая - работы Мазаччо, правая - Мазолино. На них наиболее четко видна разница между стилями двух мастеров. "Изгнание из рая" Мазаччо очень экспрессивно, а яблочная тема Мазолино вполне канонична и даже как бы не слишком оригинальна. Практически все материалы, которые я прочитал по теме, включая очерки Вазари, отдают предпочтение Мазаччо как более крупному мастеру. К сожалению, он очень рано умер в возрасте 26 лет, изрядно огорчив всех, кто его знал. Мазаччо похоронен в этой же церкви Санта Мария дель Кармина.
Последний взгляд на капеллу Бранкаччи и пара слов в заключение. Это удивительное место. Ощущение цветового удара в полутемном зале невозможно выразить словами. Там все очень ярко, очень здорово. Кажется, что двумерные фигуры средневековья сходят со стен и парят в воздухе. В этом небольшом закуточке можно провести час и не заметить как прошло время. Отсюда не хочется уходить.
Конечно, все фрески зареставрированы до предела. Их восстанавливали не по одному разу. Особый урон оригинальным краскам нанесли свечи, которыми освещалась капелла столетиями. По какой-то причине переделали окно, которое раньше было во всю стену, и теперь в капелле темно даже днем. Я нашел изображения фресок до и после последней реставрации. Изменения существенные. Но здесь верится в то, что авторы задумывали капеллу практически такой как она есть сейчас. И это работает как небольшая качественная машина времени, переносящая на 600 лет назад.
Площадь Благовещения
Вот такая площадь расположена недалеко от Сан-Марко. Конная статуя изображает правителя Флоренции, сына герцога Козимо Первого. Я напомню, что основателем правящей династии Медичи был Козимо Старший, и в его времена Флоренция была республикой, в которой власть принадлежала выбранным людям. По факту правители были несменяемые, и сама мысль о том, чтобы их сменить, приравнивалась к измене родине, но формально это было возможно (как приснопамятное право на самоопределение вплоть до отделения). Этим и воспользовался монах Савонарола, отстранив незадачливого правнука Козимо Старшего от власти. Впоследствии Медичи решили, что хватит этих дурацких экспериментов и объявили себя наследственной монархией. Герцог Козимо Первый был жесткий и жестокий правитель, много сделавший для своего города. Он был вроде нашего Петра Первого, только помельче масштабом подвластных территорий. Со временем, лишенные всякой необходимости нравиться горожанам, Медичи измельчали, выродились и потеряли власть теперь уже навсегда. Но это было сильно позже.
То есть эти два Козимы (Старший и Первый) - это очень разные Козимы. Больше ста лет между ними прошло.
Сын герцога, тоже, разумеется, герцог, Фердинанд скачет на медной лошади. Площадь во многом благоустраивалась под его присмотром. Но еще задолго до Фердинанда здесь располагались церковь, конвент (монастырь) и детский госпиталь-приют Благовещения.
Пара фонтанов изображает мифических морских обезьян. Детский приют справа. Он был основан в 1421 году, а детская больница открылась в 1444. Воспитание сирот в средневековой Флоренции было поставлено с размахом. Девочек даже обеспечивали приданым за счет казны, а мальчикам давали хорошую профессию. Был и патронат: крестьянам, разбиравшим детей из приюта, выдавали деньги на их содержание. Лучшие художники и скульпторы трудились над оформлением детского дома, чтобы сироты с малолетства приобщались к прекрасному. Церковь Благовещения обслуживала воспитанников, а монахи конвента работали воспитателями. Сейчас в этих зданиях находится музей, второразрядный по флорентийским меркам. Мы в него заглянули.
Нам там не очень понравилось вначале. Кажется, за посещение госпиталя была одна цена, а за посещение церкви две, и мы куда-то купили билеты, а куда-то нет. Притом никто не мог сказать, что мы там увидим. Шли какими-то коридорами, вдоль статуй.
Вот еще потолок красивый. Что, спрашивается, потолка мы не видели? Одно сплошное раздражение. Коридор привел в тупик. И вот там стало ясно, что все было не напрасно.
В последнем зале находится самая известная, как позже оказалось, картина Доменико Гирландайо. При этом очень грамотно подобранное освещение и полное отсутствие зрителей - мы были в полном одиночестве во всем музее - это вам не Уффици - создают совершенно уникальную атмосферу, когда хочется сказать "вот это да!". И больше ничего.
Основной сюжет картины известный: поклонение волхвов.
Как обычно, Гирландайо - это прозвище. Вазари объясняет его тем, что художник учился в юности на ювелира и преуспел в изготовлении драгоценных гирлянд, пользовавшихся большим успехом у флорентийских женщин. Позднее он переквалифицировался в художника и сделался очень известным живописцем. Картин его до наших дней дошло немного; большая часть из перечисленных в книге Вазари шедевров была уничтожена временем.
Из этой небольшой картины становится понятно, что Гирландайо был действительно непревзойденным мастером. Я бы очень по-дилетантски поставил бы его в один ряд с Боттичелли, и пусть меня осуждают те, кто в этом разбирается.
Сюжетов в картине на самом деле два, а то и два с половиной. Приглядитесь, слева на холме изображена церковь, к ней вьется дорога. Под дорогой на равнине толпа людей. Этот кусочек картины изображает избиение младенцев по приказу царя Ирода. У него возникла идея, что, если убить всех младенцев до двух лет в Вифлееме, то проблем с Христом в дальнейшем не возникнет. Но солдаты промахнулись, перебили многих младенцев, а до нужного не добрались.
На таком увеличении у меня уже не очень хорошо фотография получилась, все-таки с рук снимал-то, но приблизительно что-то понять с этим избиением младенцев можно. В самой картине, разумеется. мельчайшие детали прописаны с великой точностью.
Четвертый от левого края человек на фоне креста из палочек между человеком в черном и юношей в золотой накидке, который смотрит на нас ясным взглядом вполоборота - это сам художник Доменико Гирландайо. Так принято сейчас думать. Но очевидно, что большая часть людей, изображенных на картине - абсолютно реальные фигуры. Это чьи-то портреты. Наверняка тут есть и заказчик картины. Просто мы ничего о них не знаем и никогда уже не узнаем.
Двое из избитых младенцев уже отдали богу душу. Вот они, эти души на первом плане в белых окровавленных одеждах взывают к младенцу Иисусу. Эта деталь связывает оба сюжета между собой.
Такие дела.
Дворец Медичи-Рикарди
Когда Козимо Старший прибрал к рукам власть над городом, его посетила забота о том, что ему нужен нормальный дворец. Шикарное здание ему заказывать не хотелось: к чему дразнить бедных горожан, и так вокруг Медичи кипели заговоры. Поэтому задача была поставлена так: фасад скромный, дворец огромный. Подскакивал Брунелески со своими предложениями, но Козимо их отклонил: нечего шиковать. В результате рядом с Дуомо появилось здание, больше похожее на петербургский доходный дом. Я его и фотографировать-то не стал: некрасивый. Пришлось лазать в палочку-выручалочку, то есть Википедию.
Из этого дворца вышли Лоренцо и Джулиано на пасхальную мессу в день заговора Пацци, и назад Джулиано уже не вернулся. Идти было близко, буквально два шага, поэтому Франческо Пацци так легко уговорил больного Медичи эти два шага сделать. Дуомо за углом по левую руку..
С течением времени Медичи обзавелись таким количеством дворцов, что этот сделался им не нужным. Спустя примерно двести лет дворец был продан маркизу Рикарди вместе с тремя соседними зданиями, также принадлежавшими Медичи. Рикарди немедленно затеял грандиозный евроремонт. Соседние здания снесли, а дворец был изрядно увеличен. Но внутренние наиболее важные помещения маркиз или не тронул вовсе, или максимально сохранил интерьеры. Сейчас во дворце размещены муниципальные службы, и, естественно, музей.
Так же как и в предыдущем случае, сам по себе дворец представляет ограниченный интерес. Во многие помещения внутри доступ был закрыт, возможно, в связи с поздним временем (мы пришли почти перед закрытием). На первом этаже там огромный полуоткрытый двор с высоченным потолком почти до крыши и выходом в сад. Много замечательных скульптур. Мы были во дворце очень поздно, света практически не было, и снимок сделать не удалось. Опять воруем с Вики:
Эта часть дворца называется "двор с колоннами". Ну, это все интересно, но на фоне всей прочей Флоренции вполне заурядно. Потом мы пошли наверх по очень красивой лестнице, и тут увидели жемчужину, ради которой и стоит туда идти: небольшая капелла, называемая капеллой Волхвов по названию кольцевой фрески, опоясывающей ее стены. В самом дворце фотографировать можно, но в капелле это запрещено категорически, и за посетителями строго следят.
Идем за образами на Web Gallery of Art.
Вот общий вид капеллы. Расписывал ее художник по имени Гоццоли, ученик Фра Анжелико. Алтарь работы мастера Филиппо Липпи. В целом капелла производит впечатление роскошного сундучка. Она рассчитана буквально на несколько человек - одну семью. Каждый элемент капеллы как драгоценный бриллиант.
Гоццоли нарисовал в капелле четыре сюжета, но наиболее знаменит один, самый большой. Это процессия волхвов, подразумевается, что на пути в Вифлеем.
Кто такие были эти волхвы? По своей дремучести я ничего об этом не знал. Пришлось почитать католическую энциклопедию. Оказывается, это персы, приверженцы культа Заратустры. В западной мифологии их называют "цари". В Вифлеем они шли долгим путем из Ирана за путеводной звездой. Впрочем, по поводу того, откуда они шли, единства нет. Библия однозначно говорит "с Востока". Будем считать, что это не столь важно, главное, что они дошли. Волхвы в русском созвучны волшебникам; в романских языках то же самое (magi - magicians на английском). Тем не менее, современная доктрина их не считает ни волшебниками, ни царями, как я понял. А вот в средневековье явно считали. Царское происхождение визитеров к младенцу Христу было одним из пунктов теологического противостояния между католиками и протестантами. Количество и имена волхвов в разных ответвлениях христианства также различно. Будем придерживаться средневекового католического толкования. Было их трое, три царя, и звали их Гаспар (Каспар), Бальтазар и Мельхиор. Имена скорее греческие, нежели персидские, но оно и понятно, поскольку значительная часть христианских мифов творилась в Византии. Дальнейшая судьба визитеров к младенцу Иисусу теряется во мраке. Вроде бы им было видение, указывающее, чтобы к Ироду они не ходили, и они ушли из Вифлеема в каком-то спорном направлении. Потом они крестились и стали нести свет христианства в массы в разных местах. Но умерли они почему-то все вместе. Марко Поло утверждал, что видел их могилу в Тегеране. По более канонической версии их косточки обнаружили крестоносцы на острове Св. Елены и перенесли в Кельнский собор, где я и имел возможность видеть это захоронение.
По мере того, как познания христиан о нашей планете расширялись, менялся и канонический облик волхвов. Стало принято изображать их в виде белокурого кельта, старого араба и еще кого-то с востока. Когда мы смотрим на старые картины, нам они кажутся необычайно сказочными. Мол, на них нарисованы сплошь несуществующие персонажи в сказочном антураже и мифических сюжетах. Ничего подобного! У вьющейся по стенам капеллы фрески были как минимум два источника вдохновения. Во-первых, Медичи считали себя покровителями братства волхвов со штаб-квартирой в Сан-Марко, и каждый год в день исторического визита волхвов к Иисусу (6 января) устраивали торжественные шествия в ярких одеждах по этому поводу. Процессия, изображавшая путь из Персии в Вифлеем, проходила от Сан-Марко под окнами дворца. Во-вторых, сразу после укрепления власти Медичи к ним пожаловала делегация важных людей из Константинополя. Козимо очень гордился тем, что ему удалось свести римскую и византийскую ветвь христианства. Изображенный путь волхвов - отголоски пути константинопольской миссии во Флоренцию, и самый старый из королей, Мельхиор, по некоторым версиям, изображает константинопольского патриарха. До некоторой степени это условно: делегация из Константинополя прибыла во Флоренцию лет за 20 до росписи капеллы, а фотографий не сохранилось, увы. Но свидетели того визита были живы, и художник вполне мог с ними советоваться. Молодой король похож на Лоренцо Великолепного, а в свите у него и его отец Пьеро и сам Козимо старший, и многие другие члены семьи Медичи. Есть еще гипотеза, что Лоренцо стоит в другой части процессии вместе с братом Джулиано. Гоццоли тоже сопровождает молодого короля. Чтобы никто его ни с кем не перепутал в веках, его шапка подписана золотыми буквами. Художник считал, что царственных особ как-нибудь распознают, а вот себя подписать не мешало бы. Очень мудрая мысль.
Кстати, очень неплохо сюжет фресок капеллы Волхвов был разобран здесь в журнале cicerone2007
Возможно, это Лоренцо Медичи в центре на большом коне в белых одеждах. Он еще совсем юный мальчик, каким, собственно, он и был в годы, когда рисовалась фреска.
Процессия старого короля на противоположной стене. Король в самом левой части снимка.
Вся фреска, нарисованная на трех стенах, представляет собой вложенные друг в друга спирали в виде каменистых петляющих дорог, по которым идет нескончаемая процессия. Непонятно, то ли люди идут навстречу друг другу, то ли наоборот, постоянно расходятся на поворотах. Фоном служат сказочные пейзажи.
Старый король Мельхиор, он же константинопольский патриарх.
Паж из свиты старого короля.
Средний король Бальтазар ассоциируемый с константинопольским императором Иоанном VIII Палеологом. Я прочитал еще, что три короля олицетворяют три возраста мужчины, три времени года (весна-лето-осень), три цвета, присутствующие в гербе Медичи, три добродетели (вера, надежда, милосердие - любви почему-то места в тройке не нашлось).
А вот и автор в толпе в подписанной тюбетейке.
-----------------------
Когда Рикарди откупил дворец, он, естественно, кое-что перестроил. В частности, на втором этаже появился изумительный зал для балов. Сейчас он используется как конференц-зал флорентийской мэрии.
Прозрачные стулья очень гармонично смотрятся в великолепном антураже.
По правой стене зала укреплены невероятно красиво декорированные зеркала, по стеклу которых нанесена роспись. В зеркала можно посмотреться.
И попрощаться на этом с Флоренцией.