ОПИМИАНСКОЕ ВИНО (Opimianum)
Когда-то давным-давно римляне не умели различать свои вина по сортам в нынешнем понимании слова. Они постепенно научатся этому примерно с середины I века до нашей эры, и станут крупными специалистами и тонкими ценителями начиная с эпохи Августа.
А до того вина различали в основном по регионам, а точнее - по способам и приёмам изготовления, каковые в этих регионах бытовали и часто имели неповторимую специфику. Вкусовые рецепторы древних были приучены к ярко выраженным контрастным вкусам - полутонов эти суровые люди, взросшие на чесноке и луке порее, пока что не признавали. К тому же, достойными внимания напитками в Риме до Юлия Цезаря признавались только импортные вина с греческих островов - лишь авторитет великого диктатора сумел сделать рекламу сицилийскому вину и местному кампанскому - знаменитому впоследствии фалерну.
121 г. до н.э. выдался в Риме жарким во всех отношениях. Это был год трибуната Гая Гракха, во время которого Город разделился на два лагеря, и дело пахло гражданской войной. Консул Луций Опимий был невероятно занят внутриполитическими проблемами и, вероятно, совершенно не интересовался обильным урожаем винограда на холмах Кампании. И напрасно. Именно благодаря ему имя Опимия стало нарицательным, причём впервые за всю историю основной характеристикой вина стало не место производства, а год сбора. "Опимианским вином" столетие спустя называли в переносном смысле что-то восхитительное, чего уж нет и не будет, - настолько удачным получилось вино этого урожая. Фалернское 121 года до н.э. хранили, как большую драгоценность.
римский денарий, отчеканенный в тот самый 121 год до н.э.
К сожалению, жанр винной критики изобрели намного позже описанных событий, и какой вкус был у этого напитка, мы никогда не узнаем. Уже через 70 лет спустя, при Цицероне, оно было чрезвычайно горьким и употреблялось только для облагораживания молодого сусла.
Подробно об опимианском рассказывает Плиний Старший, заставший его, правда, в совсем уж специфической консистенции:
"Качеством всех своих вин прославился год консульства Опимия (в тот год убит был трибун Гай Гракх, мутивший народ): такой благодатной под действием солнца была погода в этом 633-м году от основания Города. До сих пор хранятся эти вина; им уже почти двести лет, и они превратились в нечто вроде горьковатого мёда - таково свойство вина в глубокой старости, - пить их в чистом виде нельзя и нельзя уничтожить водой их неодолимую горечь; зато малейшая их подмесь исправляет другие вина. Положим по ценам того времени стоимость амфоры в 100 сестерций; добавим 6% с этой суммы (это процент законный и умеренный) - окажется, что 160 лет спустя при Гае Цезаре, сыне Германика, одна унция вина стоила сестерций. Мы показали это на ярком примере, рассказав в нашей биографии поэта Помпония Секунда о том обеде, который он дал принцепсу. Столько денег недвижно лежит по нашим винницам! Ничто так не растёт в цене, как вино до своего двадцатого года, и ничто после этого срока не приносит такого убытка, ибо цена на него уже не поднимается. Редко случалось до сих пор, чтобы кто-нибудь - разве что прожигатель жизни - давал за testa (39,39 л) вина тысячу сестерций".
Последствия же пития опимианского вина, описал Марциал. Правда, то, что он его действительно пробовал, абсолютно невероятно:
После кубков семи опимиана
Я лежу, языком едва владея…
Впрочем, на то он и поэт, чтобы приврать.