Эрман старательно педалирует термин "народная сказка" (folktale), даже не "фольклор" какой-нибудь. Мне раньше не попадалось такое определение одной из составных частей Книги Иова, поэтому немного режет слух. ( Ну ладно. )
Ну как сказать..."На это сказке держатся весь закон и пророки". Если Бог таков, каким Он является в книге Иова, тут конец не только всем святым и православию, но и христианству с монотеизмом целиком. Я перечитывал Иова сразу после жестокой смерти отца от рака - тут прямо глаза открылись. Ведь никакого завета нет и в помине - Бог ничего, вообще ничего мне не должен.
Иов - человек из земли Уц, не израильтянин, и завет на него не распространяется. Блага обещаны семье и роду, но к этой семье и роду Иов не принадлежит. Автор специально выбрал такого героя, чтобы подчеркнуть, что благосостояние - индивидуальная награда за праведность. И что таким наградам цена не велика. О том, что все живые существа смертны, человечество знает как минимум 50 тысяч лет (верхний палеолит). В этом контексте древнееврейский завет выглядит странно - после смерти все, даже праведники, отправляются в шеол, место мало приятное.
Эрман совершенно глух к поэзии и к тому же не чувствует иронию. Хотя юмор в конце специально подчеркнут для особо тупых (имена дочерей Иова). То, что в литературе используются жанровые контрасты и что гениальный автор мог сочинить пародию на слащаво благочестивый мидраш, чтобы вставить в него, как в рамку, поэтическую часть, Эрману также в голову не приходит. Как и то, что Бог мог разгневаться на друзей Иова за их выступления в поэтической части ("не поздоровится от этаких похвал") - иронию он, как я уже сказал, не воспринимает.
Всё бы так, но вы словно бы забываете, что Эрман не говорит практически ничего нового и не говорит всего, что знает о предмете. Ну классно, что вы знаете про имена дочерей, только это не имеет отношения к рассматриваемому сейчас вопросу. (Минимум) двойное авторство - это не его придумка, а давно доказанная теорема. А про поэзию следующая серия, там и посмотрим насчёт глухоты. )
При небольшом корпусе текстов установление множественного авторства и редакторской правки - труднейшая филологическая задача. Результат может варьироваться от практически полной доказанности (Исайя) через многообразие мнений и предлагаемых реконструкций (Пятикнижие) до произвольных фантазий (данный случай).
Представьте себе какого-нибудь современного русского писателя, который бы взял отрывок - например, из "Несвятых святых" - умильную притчу о том, что надо всегда слушаться начальника, какой бы они ни был, и тогда угодишь Богу. Отредактировал бы ее, сатирически заострив. А внутрь притчи, между началом и концом поместил диалог в стиле Платона или "Трех разговоров" Соловьева, в котором бы повозил это богословие мордой об стол. К сожалению, таких гениальных авторов я не знаю. А через 3000 лет какой-нибудь ученый осел стал бы анализировать такое произведение, принимая иронию автора за чистую монету.
Comments 14
Reply
Reply
Я перечитывал Иова сразу после жестокой смерти отца от рака - тут прямо глаза открылись. Ведь никакого завета нет и в помине - Бог ничего, вообще ничего мне не должен.
Reply
О том, что все живые существа смертны, человечество знает как минимум 50 тысяч лет (верхний палеолит). В этом контексте древнееврейский завет выглядит странно - после смерти все, даже праведники, отправляются в шеол, место мало приятное.
Reply
То, что в литературе используются жанровые контрасты и что гениальный автор мог сочинить пародию на слащаво благочестивый мидраш, чтобы вставить в него, как в рамку, поэтическую часть, Эрману также в голову не приходит. Как и то, что Бог мог разгневаться на друзей Иова за их выступления в поэтической части ("не поздоровится от этаких похвал") - иронию он, как я уже сказал, не воспринимает.
Reply
Reply
Reply
А через 3000 лет какой-нибудь ученый осел стал бы анализировать такое произведение, принимая иронию автора за чистую монету.
Reply
Leave a comment