КОНСПИРОЛОГИЧЕСКИЙ ПРАДЕДУШКА
Жизнь и судьба прадеда по материнской линии Василия Павловича Алексинского (1870 - 1956) вызывали непреодолимый интерес всю мою сознательную жизнь…
Многочисленные бабушки-прабабушки с раннего детства твердили, что моя мама и я сам пошли в «Алексинскую породу»… а «дед Вася» в нашем семействе было имя нарицательное, если дело касалось всяческой жизненной «сувачести» и амбициозности… впрочем, почему-то НИКАКОЙ(!) конкретики на мои естественные вопросы про таинственного «деда Васю» не приводилось… родственники отмалчивались, только слезливая баба Фиса частенько уходила на кухню и возвращалась с красными глазами…
* * *Уже в наши дни я узнал, что Вася Алексинский родился в Симбирске в один год с Володей Ульяновым, что кончил в родном городе гимназию… в 1887 году был зачислен на Юридический факультет Императорского Казанского университета… в отличие от ровесника, успешно оный закончил в 1892 году… был назначен в Нижний Новгород адъюнктом Кафедры Права на Специальные Курсы ОФИЦЕРОВ ЖАНДАРМСКОГО НАДЗОРА Железных Дорог…
На эти Курсы прибывали офицеры Армии и Флота, прошедшие тщательный отбор и выдержавшие предварительные испытания. Лекторы читали будущим жандармам Уголовное и Гражданское Право, курс по производству дознаний и расследованию политических преступлений, лекции по программам политических партий, их истории. Будущих офицеров Корпуса жандармов знакомили с техникой фотографии, дактилоскопии… обучали практическим владением оружием и приемам самозащиты.
Офицеры Отдельного Корпуса Жандармов были способные и умные инквизиторы, интеллигенты полиции… всегда «либералы и радикалы»… только считающие, в отличие от политических арестантов, что Россия еще не созрела для реформ и революции. Важнейшим требованием в их деятельности была Секретность - работа их была тайной, и Тайна была их девизом.
В 1903 году, после смерти отца, приват-доцент В.П.Алексинский, оставив службу в звании штабс-ротмистр, переехал с семьей в Симбирск и вступил во владение наследством… семья была «многодетной» - семь дочерей: Ангелина, Антонина, Глафира, Алевтина, Елена и Елизавета, сын - Ваня… уже в Симбирске родились двойняшки Анфиса и Коля… жена Василия Павловича, Анна Гавриловна, происходила из семьи священника, ее в семье любя называли «Поповна»… она умерла в 1944 году…
В родном городе до Революции В.П.Алексинский вел адвокатскую практику, имел договора на юридические консультации с Казенными предприятиями…
* * *В мае 1917 года «жандарм» Алексинский с семейством, спасаясь от революционного негодования масс, срочно перебрался в Самару, где выкупил для проживания часть дома на Предтеченской (ныне Некрасовской), 35 у мужа старшей дочери Ангелины… моя прабабушка Анна Петровна (Бабаня) и баба Лена часто брали меня, малолетнего, на прогулки по Старой Самаре… у этого дома они всегда стояли и плакали, вспоминая какие-то имена… кстати, в Самаре семейство приобрело и новую фамилию - АЛЕКСЕЕВСКИЕ… впрочем, АЛЕКСЕЕВСКИЕ, известные на Волге купцы, были родственниками по одной из ветвей АЛЕКСИНСКИХ... «легенда прикрытия» прошла успешно...
Вместе с новой фамилией Василий Павлович заполучил и новую профессию - стал Учителем Музыки(!)… как не вспомнить Михаила Самуэлевича Паниковского из «Золотого Теленка»: «Городовой следил даже, чтоб меня не обижали. Хороший был человек… Я его недавно встретил. Он теперь музыкальный критик»… справедливости ради, прадед Василий и его дочери профессионально музицировали… я прекрасно помню, как баба Лиза и баба Фиса великолепно играли в четыре руки на домашнем пианино… по воспоминаниям мамы, «дед Вася» был замечательным гитаристом, знающим нотную грамоту…
* * *В.П.Алексеевский на старости лет «осилил» юридические курсы при Рабфаке и поступил в 1925 году на службу юрисконсультом профсоюзного «Дворца Труда» Третьего района (ныне Самарского)… улица Куйбышева, 90… здесь он в 1931 году дослужился до советской пенсии, но «профсоюзную» работу продолжал до 1947 года…
Упоминание о вероятном знакомстве «деда Васи» с Вождем Мирового пролетариата в нашей семье было под строгим запретом… только строптивая Бабаня нелестно отзывалась о Наденьке Крупской, которую знавала еще по Санкт-Петербургу… дурочкой она, мол, была с юных лет… моя бабушка Елизавета Васильевна неоднократно встречалась с Н.К.Крупской на учительских совещаниях и передавала при личных беседах приветы от Бабани… была и какая-то переписка…
Прадед во время Войны, практически одновременно в 1944 году, схоронил жену и мать, жизнь доживал с овдовевшей дочерью Анфисой в одноэтажном домике с двориком на улице Водников 22Б, в районе нынешних небоскребов…
«Дед Вася» из всех внуков-правнуков особливо отличал мою маму Валентину Васильевну и меня трехгодовалого, наш парень - Алексеевский, подразумевая наверняка - АЛЕКСИНСКИЙ!
Семью бабы Антонины еще в начале 41-го отселили на улицу Физкультурную… у них, на Безымянке, всю почти всю Войну проживала моя «трудомобилизованная» семнадцатилетняя мама, по-домашнему - Валентинка.
* * *Прадед в послевоенном Куйбышеве (вернее, в Старой Самаре) был личностью знаковой…
Старейшая обитательница дома на площади Революции (! - Алексеевской пл.) Екатерина Степановна Антонова (1913-2006) с 1946 года работала счетоводом во Дворце Труда, а затем бухгалтером в Управлении культуры города… она готовила документы для какого-то арбитражного процесса в 1947(!) году, где пенсионер В.П. Алексеевский был адвокатом со стороны истца… он считался одним из самых квалифицированных юристов и к нему отсылали в наиболее сложных ситуациях…
Екатерина Степановна, дама аристократических кровей, считала Василия Павловича человеком «своего круга»… «мы называли его за глаза - Граф Василий Павлович, чувствовалась порода… всегда подтянут, вежлив, аккуратен, очень хорошая русская речь… даже в преклонном возрасте на работу не шел, а шествовал… завсегдатай библиотек и букинистических магазинов… замечательно играл на фортепиано… заядлый шахматист… хорошо знал медицину, был приверженцем гомеопатии»…
Е.С.Антонова присутствовала на похоронах Василия Павловича, которые организовала дирекция «Дворца Труда»… ее удивило обилие родственников… кстати, на церемонии «присутствовал» и я, в возрасте 3-х лет…
Мой сослуживец Захар Абрамович Белостоцкий (1919-1993), известный самарский шашист, рассказал, что Василий Павлович помогал им организовать Куйбышевскую городскую секцию шашек и провести первый послевоенный шашечный турнир… «победителю, Борьке Бергалу, дали Кубок и отрез драпа на пальто!.. питание было по талонам!.. Палыч все это великолепие через Профсоюз пробил!..»… летом шашисты собирались в скверу у Хлебной биржи, где теперь памятник Феликсу Дзержинскому стоит… играли на 30 - 40 досок одновременно… давались и сеансы одновременной игры… примазавшихся шахматистов с позором изгоняли в Струкачи - одного деда уважали - он знавал многих шашечных звезд первой величины…
Известный советский шашист Борис Миронович Герцензон, путешествуя по Волге в 1949 году, в Куйбышеве дал необычный сеанс… одна часть столов с шашками располагалась в клубе ТТУ, а другая - на улице Полевой!.. такое большое число желающих было играть… по рекомендации В.П.Алексеевского, для укрепления рядов, привели Бориса Бергала - тогда уже мастера, чемпиона России, правда, по стоклеткам, с которым Герцензон не был знаком лично и которого тоже обыграл за компанию…
Вот рассказ эвакуированного Геннадия Разумова «КУЙБЫШЕВ - ГОРОД КУВЫРКАННЫХ»...
Огромный душный шумный и замусоренный вокзал в Куйбышеве гудел тысячами детских и женских голосов. Люди сидели и лежали на узлах, мешках, чемоданах, рюкзаках, которые служили им кроватями, обеденными столами, стульями и даже стенами их нехитрых домов, где они проводили многие недели, а то и месяцы.
Это был целый город со своими улицами, площадями, переулками. Он жил своей особой жизнью, почти никак не связанной со всем остальным миром. Здесь знакомились, расходились, встречались, ругались, влюблялись. Здесь были свои детские сады, ясли, школы, поликлиники и больницы. Все население этого города делилось на «кувырканых» и «беженых». Первые, эвакуированные, были в более привилегированном положении и жили под крышей вокзала, а некоторые из них, старожилы, на зависть всем остальным, даже занимали скамейки в бывшем Зале ожидания. Вторые, беженцы, в основном обитали на пыльной привокзальной площади и на перронах.
Над всем этим крикливым разноголосым и разноязычным вавилоном, как лозунг, как голос надежды, как путеводная звезда, висело непонятное, но такое желанное и призывное слово: РАСПРЕДЕЛЕНИЕ. Оно означало очень многое и звучало заклинанием, молитвой. Тот, кто получал заветную белую бумажку с этим словом, сразу поднимался на новую более высокую ступень строгой вокзальной иерархии, становился счастливым обладателем каких-то особо важных благ. Он тут же начинал торопливо складывать свои мешки и чемоданы, а вскоре совсем исчезал в том загадочном завокзальном мире, который носил гордое имя, произносимое почтительно и торжественно: ГОРОД.
Наконец, в руках моей мамы тоже появился этот драгоценный бумажный листок с коряво написанным фиолетовыми чернилами адресом: улица Водников, дом 22.
И вот мы тащим свои узлы по булыжной мостовой, круто спускающейся к Волге от горбатой Хлебной площади с высоким желтым облезлым элеватором. Один квартал, и мы в небольшой комнате старого одноэтажного дома, которая нам предоставлена в порядке «уплотнения» семьи врача, жившего с женой и престарелой матерью…