Борьба за слова: магия, наука, религия
Не так давно я публиковал в своем блоге вольный перевод статьи Ваутера Ханеграафа «Магия». Сегодня хочу снова обратиться к этой теме, но на этот раз с несколько иной стороны.
Вы могли заметить, что я употребляю некоторые слова в значениях, точных и постоянных, но в то же время отличающихся от общепринятых. Например, я называю атеизм религией, науку как дисциплину разновидностью магии, а академическую науку как социальный институт - церковью.
Сторонники атеизма, разумеется, не соглашаются с таким определением, поскольку у них есть свое, и согласно ему, атеизм есть отрицание любой религии как человеческого изобретения.
Но само это атеистическое определение - результат долгой и ожесточенной борьбы за слова, которую в течение последних нескольких столетий вели атеизм и христианство. Причем вели, что самое удивительное, не столько между собой, сколько совместно против общего врага.
Религия - вера в сверхъестественную силу, управляющую миром.
Знакомо, не так ли? Даже в википедии статья «Религия» начинается с вариации на эту тему.
Проблема в том, что это определение составлено заведомо предвзято. В полной мере ему соответствует только авраамический монотеизм, еще точнее - христианство, еще точнее - протестантизм.
Именно там Бог считается сверхъестественной силой, стоящей вне мира, но управляющей им. Именно там основным содержанием религии считается вера. По учению протестантов, вера, а не что-то иное, соединяет человека с Богом. Добрые дела, исполнение ритуалов, мистический опыт - все это может присутствовать в жизни верующего, но все это лишь следствия того, что он обрел веру.
Вдобавок к этому определению в массовом сознании религия ассоциируется с церковью: там должны быть храмы, богослужения, профессиональное священство и так далее. Сами понимаете, и тут христианство оказывается единственной «настоящей» религией, точкой отсчета, с которой сравниваются все остальные.
Такое понимание религии в свое время здорово подгадило ученым, пытавшимся изучать «примитивные» культуры. Раз за разом им приходилось отмечать, что у того или иного народа нет религии - ее место занимают магия и примитивные суеверия. С другой стороны, у японцев религия явно есть, но они ее так не называют, и слово «религия» вообще не переводится на японский.
И что говорить о туземцах далеких островов или экзотических японцах! Буддизм, одна из трех мировых религий, полмиллиарда активных последователей, не вписывается в определение вопиющим образом. В буддизме, во-первых, нет сверхъестественной силы, управляющей миром, а во-вторых, вера не играет в нем никакой заметной роли. Вставший на Путь должен, наоборот, отказаться от всяческих верований и концепций и стремиться к чистому, неомраченному сознанию, видящему мир в его «таковости».
Определение науки составлено столь же хитро, как и определение религии. Согласно ему, «настоящей» наукой, точкой отсчета, является европейская физика, причем основанная на материализме и атеизме. Остальные науки имеют право так называться лишь постольку, поскольку напоминают физику и стараются быть на нее похожими.
Главный козырь здесь - монополия науки на понятие объективности. Объективность - вообще-то полный синоним реальности, или существования. Но определение науки постулирует, что объективно лишь то, что материально.
Повторяемость экспериментов и воспроизводимость их результатов везде приводят как критерий настоящей науки. Но это свойство не науки как таковой, а вещественного мира, который изучает физика. Даже на квантовом уровне воспроизводимость становится статистической - результаты в среднем подтверждают теорию.
Аналогично и с кумиром научного метода - отделением наблюдателя от наблюдаемого. Чем дальше от мира механической физики, тем менее возможно становится такое отделение, пока не оказывается, что экспериментатор - такой же полноправный участник эксперимента, как и то, над чем он проводит опыты.
Соответственно, исследователь, изучающий другие культуры, с прискорбием констатирует, что и науки они не знают - лишь псевдонаучные суеверия, в которых с трудом можно разглядеть некоторые протонаучные представления и практики.
И снова пострадавшими оказались не одни только «дикари». Биология, психология, экономика, социология - все эти дисциплины настолько плохо поддаются превращению в физику, что некоторые ученые вовсе отказывают им в праве именоваться науками.
«Религия» и «наука» - а точнее, фундаментальный протестантизм и материалистический атеизм - в таком понимании стали как бы двумя полюсами, точками притяжения, делящими между собой все огромное поле мировоззрений и практик.
То, что их определения во многом противоположны, было на руку и тем, и другим. «Религия» занялась вопросами веры, «наука» узурпировала вопросы знания. «Наука» претендовала на монополию в мире природы, «религия» - во внеприродной и сверхъестественной области.
Чтобы понять, относится ли явление к области науки или религии, нужно было посмотреть, естественно оно или же сверхъестественно, объективно или субъективно. Конкретный человек вполне мог быть ученым и одновременно верующим. В лаборатории он был атеистом, в церкви - христианином.
Не случайно, кстати, большинство верующих ученых, даже если определяют себя как мусульман или православных, высказывают взгляды, больше всего напоминающие именно протестантизм. Они старательно очищают свою религию от всего, что может соприкоснуться с материальным миром.
Но очевидным образом эти два мировоззрения не в силах занять собой все поле. Большая его часть ни в малейшей степени не похожа ни на протестантизм, ни на физику. Все это в совокупности оказалось соединено под названием суеверий, предрассудков, магии, псевдонауки и так далее.
«Религия» и «наука» стали видеть себя светочами разума в море иррациональной тьмы. Хотя они и враждовали между собой, но все же признавали за своим вечным противником некое достоинство, питали к нему некоторое уважение и даже соглашались, что от него может быть польза для общества. Но серая зона между ними стала для них общим Врагом, к которому запрещалось испытывать что-либо, кроме гнева и презрения.
Было написано много трудов, авторы которых пытались объяснить, что может заставить разумного человека, знающего о существовании «истинной» науки и «истинной» религии, все же отдавать время и силы иррациональной тьме. Научные авторы сходились на том, что последователи Врага страдают психическими отклонениями или сознательно обманывают других ради собственной выгоды. Религиозные - что они одержимы нечистыми духами и находятся у них в рабстве, или опять-таки сознательно обманывают.
Получается совершенно патологическая, ненормальная картина, далекая от любых намеков на объективность. И единственный способ исправить положение - не корректировать общепринятые определения магии, науки и религии, а вовсе отказаться от них и заменить новыми, как бы сильно они ни отличались.
Так я и сделал еще несколько лет назад, а теперь, читая труды современных религиоведов, понимаю, что снова интуитивно пришел к тому же, что и они.
Хотя я и употребляю слова «религия», «магия» и «наука», они обозначают для меня не три взаимоисключающих категории, а понятия разного порядка.
Наука - систематизированное знание. Главный инструмент науки - общий язык, позволяющий ученым обмениваться знаниями и проверять гипотезы друг друга, находя и корректируя ошибки.
Наука рождается там, где взаимодействуют исследователь, теоретик и инженер. Первый ищет новый опыт, пробуя увидеть то, что раньше было скрыто, и сделать то, чего раньше не делали. Второй упорядочивает этот опыт, развивая и дополняя язык своей дисциплины. Третий использует наработки первых двоих для решения практических задач.
При этом наука по-прежнему тесно связана с объективностью: ее метод лучше любого другого позволяет обнаружить то, что существует и действует вне зависимости от наших представлений и верований. Но вот отождествление объективного и материального полностью пропадает.
По этому определению христианская теология - наука. Она изучает Писание, подходя к нему так же, как физик - к материальному миру, извлекая оттуда знание, которое, как полагает теолог, изначально там находилось.
Буддизм тоже не чужд научному подходу. Его последователи за века разработали множество интересных и действенных психопрактик, позволяющих выводить сознание в нестандартные состояния, изменять восприятие и касаться таких областей психики, которые человек в себе обычно не осознает. Основой для них была отточенная буддийская теория сознания и его движений.
Наукой была и средневековая алхимия. Алхимики формулировали теории, проводили опыты и обменивались знаниями, как и любые другие ученые, и результатом этого стала современная химия.
А вот астрология наукой не была никогда, потому что в ней нет и никогда не было ни исследователей, ни инженеров. Только теоретики, способные описать любое событие прошлого и будущего в терминах взаимодействия планет.
Из общего строя несколько выпадают математика и история, но я уже раньше писал, в чем их фундаментальное отличие от всех остальных дисциплин. Первая дает ученым-естественникам невероятно могучий и богатый язык, вторая служит опорой и надзирателем для всех наук, не давая им забыть о своем происхождении и «человеческом факторе».
Религия - система символов, у которой есть специальное предназначение. Она служит основой для ритуалов и психопрактик, соединяющих человека с Истиной.
Тут неважно, как именно мы представляем себе Истину. Главное, что за пределами нашей повседневной жизни есть огромный мир, есть нечто настоящее, реально существующее. Религиозные ритуалы дают нам возможность прикоснуться к этому миру, стать его частью, осознанно участвовать в том, что там происходит.
Религия позволяет человеку выстроить собственный ум, общество и всю жизнь в согласии с принципами, которым подчиняется вся вселенная.
Язык естественных наук, описывающий мир материи - точно такая же система символов. С его помощью ученый ставит эксперименты: прикасается к «объективной реальности» и осознает себя ее частью. С его помощью создаются технологии.
Если в обществе есть каста профессиональных исполнителей ритуалов, а в ней - систематизированная подготовка новых кадров, администрация, управляющая священными действиями и местами, и все прочее, то перед нами церковь.
Легко заметить, что академическая наука полностью удовлетворяет этому требованию. Просто христианские священники проводят свои ритуалы для всех прихожан, а ученые, наоборот, настаивают, что профаны с улицы не должны присутствовать при важных экспериментах. Только истинные служители Объективной Реальности могут по-настоящему совершать таинство прикосновения к ней.
Как видите, при таком определении конфликт науки и религии так же невозможен, как конфликт теплого с мягким или шершавого с овощным. Эти понятия просто из разных областей и никак между собой не пересекаются. При этом какое-то явление вполне может относиться и к науке, и к религии одновременно.
Но что тогда такое «магия»? Раньше это слово относилось к «неправильной» религии или было презрительным прозвищем «неправильной» науки. Но если нет ни того, ни другого, то, получается, нет и магии?
Мне однажды даже задали этот вопрос прямо. Если магии не существует, что же ты изучаешь?
Я изучаю сознание и его связь с материей. И, хотя это звучит просто и даже банально, но на этом пути мне пришлось собрать, исследовать и упорядочить очень и очень много знаний из самых разных областей.
Вот неполный список того, что оказывалось в сфере моего внимания последние двадцать лет.
Теории, описывающие, что такое сознание и как оно действует, что такое материя и как она устроена, есть ли связь между ними, и если есть, то какого рода.
Состояния, в которых сознание находится или способно перейти. Разнообразие опыта, который можно получить в измененных состояниях, и его связь с опытом повседневным. Польза и опасность психических экспериментов и путешествий в бессознательное.
Ошибки, которые совершает наше восприятие. Способы, какими мы можем принять желаемое за действительное, и что нужно делать, чтобы этого избежать.
Что такое вера и воображение, на что они на самом деле способны, а на что нет.
Символы и образы мифов и их связь с символами и образами бессознательного.
Магия как прикладная сторона религии: ритуалы, от которых ждут (и иногда дожидаются) практического результата. Их законы, принципы и теории, картины мира, свойственные разным религиям, что между ними общего и как они различаются. Что делает ритуал с окружающим миром, а что - с человеком, который его совершает.
Воззрения человечества на магию. То, как они менялись с веками, как выглядели в разных культурах. Как люди объясняли себе и другим, почему магия работает, а почему (намного чаще) не работает.
Случаи, когда сознание выходит за пределы тела, и человек внезапно осознает что-то, лежащее за пределами его чувств. Например, чужие мысли, или события, отделенные от него пространством или временем.
Случаи, когда сама реальность, как кажется, обретает на время признаки сознания и начинает действовать осмысленно и целенаправленно. Невероятные совпадения, необъяснимые события, то, что Юнг называл синхронистичностями.
История исследований в этой области и все, что было за это время найдено - и НЕ найдено, что не менее важно.
Попутно оказалось, что необходимо изучить и способы, какими нечистые на руку люди могут воспользоваться всем вышесказанным, чтобы вводить других в заблуждение и паразитировать на них. Так я стал еще и кем-то вроде специалиста по сектам и манипуляциям.
Поэтому теперь, когда меня спрашивают, верю ли я в магию - обычно я затрудняюсь ответить. Ведь, с одной стороны, в ту магию, в которую верит (или не верит) мой собеседник - привороты, порча, закон притяжения или призыв демонов - я, скорее всего, не верю уже много лет. Но с другой - я лучше многих, в том числе практикующих магов, знаю, какая удивительная и порой пугающая реальность стоит за их искусством.
Вы могли заметить, что я употребляю некоторые слова в значениях, точных и постоянных, но в то же время отличающихся от общепринятых. Например, я называю атеизм религией, науку как дисциплину разновидностью магии, а академическую науку как социальный институт - церковью.
Сторонники атеизма, разумеется, не соглашаются с таким определением, поскольку у них есть свое, и согласно ему, атеизм есть отрицание любой религии как человеческого изобретения.
Но само это атеистическое определение - результат долгой и ожесточенной борьбы за слова, которую в течение последних нескольких столетий вели атеизм и христианство. Причем вели, что самое удивительное, не столько между собой, сколько совместно против общего врага.
Религия - вера в сверхъестественную силу, управляющую миром.
Знакомо, не так ли? Даже в википедии статья «Религия» начинается с вариации на эту тему.
Проблема в том, что это определение составлено заведомо предвзято. В полной мере ему соответствует только авраамический монотеизм, еще точнее - христианство, еще точнее - протестантизм.
Именно там Бог считается сверхъестественной силой, стоящей вне мира, но управляющей им. Именно там основным содержанием религии считается вера. По учению протестантов, вера, а не что-то иное, соединяет человека с Богом. Добрые дела, исполнение ритуалов, мистический опыт - все это может присутствовать в жизни верующего, но все это лишь следствия того, что он обрел веру.
Вдобавок к этому определению в массовом сознании религия ассоциируется с церковью: там должны быть храмы, богослужения, профессиональное священство и так далее. Сами понимаете, и тут христианство оказывается единственной «настоящей» религией, точкой отсчета, с которой сравниваются все остальные.
Такое понимание религии в свое время здорово подгадило ученым, пытавшимся изучать «примитивные» культуры. Раз за разом им приходилось отмечать, что у того или иного народа нет религии - ее место занимают магия и примитивные суеверия. С другой стороны, у японцев религия явно есть, но они ее так не называют, и слово «религия» вообще не переводится на японский.
И что говорить о туземцах далеких островов или экзотических японцах! Буддизм, одна из трех мировых религий, полмиллиарда активных последователей, не вписывается в определение вопиющим образом. В буддизме, во-первых, нет сверхъестественной силы, управляющей миром, а во-вторых, вера не играет в нем никакой заметной роли. Вставший на Путь должен, наоборот, отказаться от всяческих верований и концепций и стремиться к чистому, неомраченному сознанию, видящему мир в его «таковости».
Определение науки составлено столь же хитро, как и определение религии. Согласно ему, «настоящей» наукой, точкой отсчета, является европейская физика, причем основанная на материализме и атеизме. Остальные науки имеют право так называться лишь постольку, поскольку напоминают физику и стараются быть на нее похожими.
Главный козырь здесь - монополия науки на понятие объективности. Объективность - вообще-то полный синоним реальности, или существования. Но определение науки постулирует, что объективно лишь то, что материально.
Повторяемость экспериментов и воспроизводимость их результатов везде приводят как критерий настоящей науки. Но это свойство не науки как таковой, а вещественного мира, который изучает физика. Даже на квантовом уровне воспроизводимость становится статистической - результаты в среднем подтверждают теорию.
Аналогично и с кумиром научного метода - отделением наблюдателя от наблюдаемого. Чем дальше от мира механической физики, тем менее возможно становится такое отделение, пока не оказывается, что экспериментатор - такой же полноправный участник эксперимента, как и то, над чем он проводит опыты.
Соответственно, исследователь, изучающий другие культуры, с прискорбием констатирует, что и науки они не знают - лишь псевдонаучные суеверия, в которых с трудом можно разглядеть некоторые протонаучные представления и практики.
И снова пострадавшими оказались не одни только «дикари». Биология, психология, экономика, социология - все эти дисциплины настолько плохо поддаются превращению в физику, что некоторые ученые вовсе отказывают им в праве именоваться науками.
«Религия» и «наука» - а точнее, фундаментальный протестантизм и материалистический атеизм - в таком понимании стали как бы двумя полюсами, точками притяжения, делящими между собой все огромное поле мировоззрений и практик.
То, что их определения во многом противоположны, было на руку и тем, и другим. «Религия» занялась вопросами веры, «наука» узурпировала вопросы знания. «Наука» претендовала на монополию в мире природы, «религия» - во внеприродной и сверхъестественной области.
Чтобы понять, относится ли явление к области науки или религии, нужно было посмотреть, естественно оно или же сверхъестественно, объективно или субъективно. Конкретный человек вполне мог быть ученым и одновременно верующим. В лаборатории он был атеистом, в церкви - христианином.
Не случайно, кстати, большинство верующих ученых, даже если определяют себя как мусульман или православных, высказывают взгляды, больше всего напоминающие именно протестантизм. Они старательно очищают свою религию от всего, что может соприкоснуться с материальным миром.
Но очевидным образом эти два мировоззрения не в силах занять собой все поле. Большая его часть ни в малейшей степени не похожа ни на протестантизм, ни на физику. Все это в совокупности оказалось соединено под названием суеверий, предрассудков, магии, псевдонауки и так далее.
«Религия» и «наука» стали видеть себя светочами разума в море иррациональной тьмы. Хотя они и враждовали между собой, но все же признавали за своим вечным противником некое достоинство, питали к нему некоторое уважение и даже соглашались, что от него может быть польза для общества. Но серая зона между ними стала для них общим Врагом, к которому запрещалось испытывать что-либо, кроме гнева и презрения.
Было написано много трудов, авторы которых пытались объяснить, что может заставить разумного человека, знающего о существовании «истинной» науки и «истинной» религии, все же отдавать время и силы иррациональной тьме. Научные авторы сходились на том, что последователи Врага страдают психическими отклонениями или сознательно обманывают других ради собственной выгоды. Религиозные - что они одержимы нечистыми духами и находятся у них в рабстве, или опять-таки сознательно обманывают.
Получается совершенно патологическая, ненормальная картина, далекая от любых намеков на объективность. И единственный способ исправить положение - не корректировать общепринятые определения магии, науки и религии, а вовсе отказаться от них и заменить новыми, как бы сильно они ни отличались.
Так я и сделал еще несколько лет назад, а теперь, читая труды современных религиоведов, понимаю, что снова интуитивно пришел к тому же, что и они.
Хотя я и употребляю слова «религия», «магия» и «наука», они обозначают для меня не три взаимоисключающих категории, а понятия разного порядка.
Наука - систематизированное знание. Главный инструмент науки - общий язык, позволяющий ученым обмениваться знаниями и проверять гипотезы друг друга, находя и корректируя ошибки.
Наука рождается там, где взаимодействуют исследователь, теоретик и инженер. Первый ищет новый опыт, пробуя увидеть то, что раньше было скрыто, и сделать то, чего раньше не делали. Второй упорядочивает этот опыт, развивая и дополняя язык своей дисциплины. Третий использует наработки первых двоих для решения практических задач.
При этом наука по-прежнему тесно связана с объективностью: ее метод лучше любого другого позволяет обнаружить то, что существует и действует вне зависимости от наших представлений и верований. Но вот отождествление объективного и материального полностью пропадает.
По этому определению христианская теология - наука. Она изучает Писание, подходя к нему так же, как физик - к материальному миру, извлекая оттуда знание, которое, как полагает теолог, изначально там находилось.
Буддизм тоже не чужд научному подходу. Его последователи за века разработали множество интересных и действенных психопрактик, позволяющих выводить сознание в нестандартные состояния, изменять восприятие и касаться таких областей психики, которые человек в себе обычно не осознает. Основой для них была отточенная буддийская теория сознания и его движений.
Наукой была и средневековая алхимия. Алхимики формулировали теории, проводили опыты и обменивались знаниями, как и любые другие ученые, и результатом этого стала современная химия.
А вот астрология наукой не была никогда, потому что в ней нет и никогда не было ни исследователей, ни инженеров. Только теоретики, способные описать любое событие прошлого и будущего в терминах взаимодействия планет.
Из общего строя несколько выпадают математика и история, но я уже раньше писал, в чем их фундаментальное отличие от всех остальных дисциплин. Первая дает ученым-естественникам невероятно могучий и богатый язык, вторая служит опорой и надзирателем для всех наук, не давая им забыть о своем происхождении и «человеческом факторе».
Религия - система символов, у которой есть специальное предназначение. Она служит основой для ритуалов и психопрактик, соединяющих человека с Истиной.
Тут неважно, как именно мы представляем себе Истину. Главное, что за пределами нашей повседневной жизни есть огромный мир, есть нечто настоящее, реально существующее. Религиозные ритуалы дают нам возможность прикоснуться к этому миру, стать его частью, осознанно участвовать в том, что там происходит.
Религия позволяет человеку выстроить собственный ум, общество и всю жизнь в согласии с принципами, которым подчиняется вся вселенная.
Язык естественных наук, описывающий мир материи - точно такая же система символов. С его помощью ученый ставит эксперименты: прикасается к «объективной реальности» и осознает себя ее частью. С его помощью создаются технологии.
Если в обществе есть каста профессиональных исполнителей ритуалов, а в ней - систематизированная подготовка новых кадров, администрация, управляющая священными действиями и местами, и все прочее, то перед нами церковь.
Легко заметить, что академическая наука полностью удовлетворяет этому требованию. Просто христианские священники проводят свои ритуалы для всех прихожан, а ученые, наоборот, настаивают, что профаны с улицы не должны присутствовать при важных экспериментах. Только истинные служители Объективной Реальности могут по-настоящему совершать таинство прикосновения к ней.
Как видите, при таком определении конфликт науки и религии так же невозможен, как конфликт теплого с мягким или шершавого с овощным. Эти понятия просто из разных областей и никак между собой не пересекаются. При этом какое-то явление вполне может относиться и к науке, и к религии одновременно.
Но что тогда такое «магия»? Раньше это слово относилось к «неправильной» религии или было презрительным прозвищем «неправильной» науки. Но если нет ни того, ни другого, то, получается, нет и магии?
Мне однажды даже задали этот вопрос прямо. Если магии не существует, что же ты изучаешь?
Я изучаю сознание и его связь с материей. И, хотя это звучит просто и даже банально, но на этом пути мне пришлось собрать, исследовать и упорядочить очень и очень много знаний из самых разных областей.
Вот неполный список того, что оказывалось в сфере моего внимания последние двадцать лет.
Теории, описывающие, что такое сознание и как оно действует, что такое материя и как она устроена, есть ли связь между ними, и если есть, то какого рода.
Состояния, в которых сознание находится или способно перейти. Разнообразие опыта, который можно получить в измененных состояниях, и его связь с опытом повседневным. Польза и опасность психических экспериментов и путешествий в бессознательное.
Ошибки, которые совершает наше восприятие. Способы, какими мы можем принять желаемое за действительное, и что нужно делать, чтобы этого избежать.
Что такое вера и воображение, на что они на самом деле способны, а на что нет.
Символы и образы мифов и их связь с символами и образами бессознательного.
Магия как прикладная сторона религии: ритуалы, от которых ждут (и иногда дожидаются) практического результата. Их законы, принципы и теории, картины мира, свойственные разным религиям, что между ними общего и как они различаются. Что делает ритуал с окружающим миром, а что - с человеком, который его совершает.
Воззрения человечества на магию. То, как они менялись с веками, как выглядели в разных культурах. Как люди объясняли себе и другим, почему магия работает, а почему (намного чаще) не работает.
Случаи, когда сознание выходит за пределы тела, и человек внезапно осознает что-то, лежащее за пределами его чувств. Например, чужие мысли, или события, отделенные от него пространством или временем.
Случаи, когда сама реальность, как кажется, обретает на время признаки сознания и начинает действовать осмысленно и целенаправленно. Невероятные совпадения, необъяснимые события, то, что Юнг называл синхронистичностями.
История исследований в этой области и все, что было за это время найдено - и НЕ найдено, что не менее важно.
Попутно оказалось, что необходимо изучить и способы, какими нечистые на руку люди могут воспользоваться всем вышесказанным, чтобы вводить других в заблуждение и паразитировать на них. Так я стал еще и кем-то вроде специалиста по сектам и манипуляциям.
Поэтому теперь, когда меня спрашивают, верю ли я в магию - обычно я затрудняюсь ответить. Ведь, с одной стороны, в ту магию, в которую верит (или не верит) мой собеседник - привороты, порча, закон притяжения или призыв демонов - я, скорее всего, не верю уже много лет. Но с другой - я лучше многих, в том числе практикующих магов, знаю, какая удивительная и порой пугающая реальность стоит за их искусством.