Вина школы в вооруженных нападениях учеников
На днях кпрфовский депутат Олег Смолин высказался в ГосДуме, что причина нападений подростков на школы - дегуманизация образования в связи с введением ЕГЭ, и указывает, что количество подобных нападений именно после введения единого экзамена растет.
Не могу не прокомментировать это выступление, так как хочу в одно и то же время с ним согласиться и его оспорить.
Прежде всего нужно вспомнить, что «после не значит вследствие», то есть причинно-следственную связь между введением ЕГЭ и подростковой агрессией следует еще доказать. Пока же мы видим лишь совпадение этих двух явлений во времени, при этом сумма изменений в обществе за эти последние годы гораздо шире, чем одно лишь введение ЕГЭ. Специалисты - психологи и педагоги - говорят при этом о негативном влиянии социальной и информационной среды. Повышается агрессивность подростков - но почему выливается она именно на школу? Разве данный факт не свидетельствует о том, что именно школа является источником психологического травмирования учащихся? Если не единственным, то, по-видимому, наиболее отрефлексированным? Видимо, есть доля правды в выступлении Смолина в той его части, где он говорит о дегуманизации и бюрократизации образования. Но вот связать эти явления напрямую с введением ЕГЭ я никак не могу. Не с ЕГЭ начинается бюрократизация. Тем, кто работает в школе, известно, что школа на разных уровнях и с разных сторон подвергается большому количеству проверок, которые следят строго за формальной стороной процесса - формальным соблюдением правил и соответствием всех нужных закорючек. Учебный процесс тоже должен соответствовать - рабочим программам, планированиям, уровням и требованиям, причем разработанным с самыми благими намерениями.
И всё это было бы терпимо, если бы в школу ходили только среднестатистические дети. Но школу посещают и дети, отклоняющиеся от той средней нормы, для которой написаны примерные программы. Кроме того, у самого усредненно-нормального ребенка в жизни могут сложиться обстоятельства, временно препятствующие успешному освоению программы. При этом в современной российской школе не существует никакого алгоритма работы с неуспевающими детьми. Да, пропустившему по болезни учитель может предложить одну-две консультации. Длительно болевшим перед концом четверти продлевают аттестацию, чтобы они могли подходить на каникулах и получать консультации учителей. Но что делать, если заболел в начале четверти? проболел месяц, полтора, пропустил много (при, например, пяти уроках математики в неделю это будет двадцать пять-тридцать уроков), до конца четверти еще далеко, но школа не может предложить никаких решений. Даже если в школе установлены дни и часы консультаций для отстающих, это обычно не более 1 урока в неделю на 1 учителя, то есть для всех классов, которые он ведет, одновременно. Понятно, что есть ситуации и есть дети, которых не спасет один раз в неделю, а большего школа на сегодняшний момент предложить не может. Нет никакого понимания, что в рамках данного штатного расписания делать детям с логопедией, ММД, дефицитом внимания или другими незначительными нарушениями. Не так уж редко бывают случаи, когда родитель сам видит, что ребенку тяжело учиться в массовой школе, но для коррекции он «диагнозом не вышел». Думаю, каждый учитель встречал детей, которые могут усваивать материал тет-а-тет со взрослым или в малой группе, и неспособны следовать за ритмом класса. Если родители имеют возможность, то школьное образование своих детей они «вывозят» сами, разбирая с детьми дома всё, что проходили в школе, или даже приглашая репетитора. Но не у всех есть такая возможность, а у некоторых нет и желания или понимания ситуации. Но в любом случае важно отметить, что у самой школы нет никакого решения практически для всего спектра ситуаций, порождающих неуспеваемость. Даже если в школе есть помогающий персонал- соц. педагоги, психологи, логопеды - если они и не уволены в целях экономии средств, то имеются в явно недостаточном количестве, например, один психолог на школу в 800 человек. И один логопед. Кроме того, у психолога и соцпедагога, если они есть в школе, основная функция опять же написание отчетов и посещение районных мероприятий.
Особенности самого учащегося, конфликты в классе или плохая дисциплина - всё это в большинстве случаев просто игнорируется. Главное, чтобы учебный процесс протекал по рабочим программам, остальное не волнует ни проверяющих, ни администрацию. Лично, как человек, директор, завуч или учитель, возможно, будет стараться наладить все стороны образовательного процесса, но в основном путем своих личных несоответствующих инструкциям усилий, а это очень немного в масштабе школы вообще. Вопрос, когда изменится вся система? Неужели только «до основанья, а затем…»?
Не могу не прокомментировать это выступление, так как хочу в одно и то же время с ним согласиться и его оспорить.
Прежде всего нужно вспомнить, что «после не значит вследствие», то есть причинно-следственную связь между введением ЕГЭ и подростковой агрессией следует еще доказать. Пока же мы видим лишь совпадение этих двух явлений во времени, при этом сумма изменений в обществе за эти последние годы гораздо шире, чем одно лишь введение ЕГЭ. Специалисты - психологи и педагоги - говорят при этом о негативном влиянии социальной и информационной среды. Повышается агрессивность подростков - но почему выливается она именно на школу? Разве данный факт не свидетельствует о том, что именно школа является источником психологического травмирования учащихся? Если не единственным, то, по-видимому, наиболее отрефлексированным? Видимо, есть доля правды в выступлении Смолина в той его части, где он говорит о дегуманизации и бюрократизации образования. Но вот связать эти явления напрямую с введением ЕГЭ я никак не могу. Не с ЕГЭ начинается бюрократизация. Тем, кто работает в школе, известно, что школа на разных уровнях и с разных сторон подвергается большому количеству проверок, которые следят строго за формальной стороной процесса - формальным соблюдением правил и соответствием всех нужных закорючек. Учебный процесс тоже должен соответствовать - рабочим программам, планированиям, уровням и требованиям, причем разработанным с самыми благими намерениями.
И всё это было бы терпимо, если бы в школу ходили только среднестатистические дети. Но школу посещают и дети, отклоняющиеся от той средней нормы, для которой написаны примерные программы. Кроме того, у самого усредненно-нормального ребенка в жизни могут сложиться обстоятельства, временно препятствующие успешному освоению программы. При этом в современной российской школе не существует никакого алгоритма работы с неуспевающими детьми. Да, пропустившему по болезни учитель может предложить одну-две консультации. Длительно болевшим перед концом четверти продлевают аттестацию, чтобы они могли подходить на каникулах и получать консультации учителей. Но что делать, если заболел в начале четверти? проболел месяц, полтора, пропустил много (при, например, пяти уроках математики в неделю это будет двадцать пять-тридцать уроков), до конца четверти еще далеко, но школа не может предложить никаких решений. Даже если в школе установлены дни и часы консультаций для отстающих, это обычно не более 1 урока в неделю на 1 учителя, то есть для всех классов, которые он ведет, одновременно. Понятно, что есть ситуации и есть дети, которых не спасет один раз в неделю, а большего школа на сегодняшний момент предложить не может. Нет никакого понимания, что в рамках данного штатного расписания делать детям с логопедией, ММД, дефицитом внимания или другими незначительными нарушениями. Не так уж редко бывают случаи, когда родитель сам видит, что ребенку тяжело учиться в массовой школе, но для коррекции он «диагнозом не вышел». Думаю, каждый учитель встречал детей, которые могут усваивать материал тет-а-тет со взрослым или в малой группе, и неспособны следовать за ритмом класса. Если родители имеют возможность, то школьное образование своих детей они «вывозят» сами, разбирая с детьми дома всё, что проходили в школе, или даже приглашая репетитора. Но не у всех есть такая возможность, а у некоторых нет и желания или понимания ситуации. Но в любом случае важно отметить, что у самой школы нет никакого решения практически для всего спектра ситуаций, порождающих неуспеваемость. Даже если в школе есть помогающий персонал- соц. педагоги, психологи, логопеды - если они и не уволены в целях экономии средств, то имеются в явно недостаточном количестве, например, один психолог на школу в 800 человек. И один логопед. Кроме того, у психолога и соцпедагога, если они есть в школе, основная функция опять же написание отчетов и посещение районных мероприятий.
Особенности самого учащегося, конфликты в классе или плохая дисциплина - всё это в большинстве случаев просто игнорируется. Главное, чтобы учебный процесс протекал по рабочим программам, остальное не волнует ни проверяющих, ни администрацию. Лично, как человек, директор, завуч или учитель, возможно, будет стараться наладить все стороны образовательного процесса, но в основном путем своих личных несоответствующих инструкциям усилий, а это очень немного в масштабе школы вообще. Вопрос, когда изменится вся система? Неужели только «до основанья, а затем…»?