Станислав Соколов. "Шизофрения а-ля Феллини"
Мастера короткометражной анимации, выпуск №81
Станислав Михайлович Соколов - из поколения советских аниматоров-кукольников, создавших в 70-80-е десятки шедевров, о которых сейчас мало кто знает: для массового зрителя эти работы слишком сложны для восприятия, сейчас их можно смело записывать в разряд авторской анимации "не для всех". Курчевский, Серебряков, Гаранина, Соколов - их имена известны лишь экспертам и работникам мультипликационного искусства. В этой заметке я расскажу о самом молодом представителе этого поколения волшебников позднесоветской кукольной анимации.
Если взглянуть на условную временную шкалу творческой карьеры Станислава Соколова, то мы можем заметить интересный парадокс: ему одновременно повезло и не повезло родиться во второй половине 40-х. С одной стороны, 20-летнему художнику повезло попасть на "Союзмультфильм" именно в середине 60-х, когда там сложилась шикарная творческая среда, дружное мультипликационное сообщество - это было, пожалуй, лучшее время для советской анимации. Изначально Станислав Соколов работал в рисованной анимации, учился в мастерской Иванова-Вано, работал в команде Андрея Хржановского во время создания мультфильма "Жил-был Козявин". "(...) Они делали фильм, абсолютно не похожий на те, которые я видел раньше. Вместо удобной в производстве системы «контур-заливка», они прорисовывали каждый кадр до сюрреалистической объемности, придумывали немыслимые композиции и движения в каждой сцене", - вспоминает Станислав Соколов. Позже он перейдет в кукольную студию к Вадиму Курчевскому, там и состоится в 1977 году его режиссерский дебют.
С другой стороны, Соколову, как мне кажется, не хватило времени, чтобы "разогнаться", развить свой стиль и стать полноценным классиком советской анимации. Почти 15 лет, с режиссерского дебюта до развала системы мультпроизводства в начале 90-х - не такой уж большой временной отрезок для аниматора. Нет, карьера Соколова не оборвалась в 1991 году, но как будто что-то важное исчезло, потерялся творческий путь... В 1991 году выходит ключевая, программная работа Станислава Соколова "Что там, под маской?", в которой он ведет опосредованный диалог со зрителем, объясняя свои "арт-хаусные" творческие методы. По сути, это исповедь художника, которая должна была стать началом творческого прорыва, но оказалась никому не известным и никем не замеченным маленьким шедевром, преждевременным завершением карьеры на кукольной студии "Союзмультфильма". Такие были времена. Но не будем забегать вперед, начнем по порядку.
Тому, что ни один мультик Станислава Соколова не стал хитом, есть разумное объяснение. Демонстрируя исключительно высокий художественный уровень "оживления" кукол, Соколов как будто делал всё, чтобы собственно история с трудом воспринималась зрителем. Где-то персонажи говорят на диалектах и их немного непривычная речь сбивает с толку ("Догада", "Про Ерша Ершовича"). В 20-минутных кукольных фильмах "Черно-белое кино", "Падающая тень", "Большой подземный бал" вообще не произносится ни слова, хотя бы закадрового голоса, и того нет. В м/ф "Про Ерша Ершовича", который формально является детской сказкой, звучит инфернальная музыка, подчеркивающая атмосферу хоррора в некоторых эпизодах, что тоже сбивает с толку. В конце мультфильмов часто возникает ощущение, что история внезапно обрывается или же придуман искусственный финал, чтобы поставить хоть какую-то точку. Конечно, это всё не говорит о том, что Станислав Соколов - слабый режиссер. Таков его метод: сюжет - не главное, он выполняет чисто служебную функцию. На первом плане - сами куклы, которые для Соколова - больше чем объекты анимации. Найти "душу" куклы, узнать, что у нее "внутри", познать ее тайну - вот основная страсть нашего мультипликатора. Мультфильм с этой точки зрения - сеанс духовного слияния с мультипликационной куклой. Еще хорошо подходит слово "ритуал", в котором есть одновременно что-то театральное и что-то шаманское. Вспоминаются братья Квэй и их алхимические опыты с куклами. У Станислава Соколова происходит нечто похоже, только "философский камень" у него имеет не оккультную природу, а поэтическую-эстетическую. Тем не менее, глазами зрителя такое действо выглядит несколько странным, хаотичным, визуально избыточным.
1977 - Догада
1979 - Про Ерша Ершовича
1981 - Бездомные домовые
1985 - Падающая тень
1987 - Большой подземный бал
Ровно в середине позднесоветского периода Станислава Соколова находится мультфильм "Черно-белое кино" (1984) - самая известная и самая титулованная его работа. Это бессловесный фильм, в котором применяется оригинальный цветовой художественный прием: взаимодействие цветного настоящего времени и черно-белого прошлого времени (главный герой погружается в воспоминания о детстве, рассматривая старые черно-белые фотокарточки). "Черно-белое кино" - сентиментальный мультфильм для взрослых, переживающих что-то вроде кризиса среднего возраста. Внезапно пробуждаются в памяти истории из детства, и мы вместе с главным героем - 40-летним юбиляром - переносимся в его воспоминания из школьного времени. Режиссер объединяет две эпохи в пограничном пространстве между сном и явью, и, что удивительно, ему удается передать черты старой послевоенной эпохи в лицах кукольных персонажей. Не только в одежде или прическах, но и в жестком волевом взгляде, и в деталях лица (форма бровей, носа, подбородка). Смотрим на них и понимаем: вот так и выглядели люди в 1950-х годах. А вот главный герой, у него современное лицо с более мягкими чертами. Если у кукол и есть душа, то именно в этом мультфильме Соколов ближе всего к ней подобрался.
Отдельно стоит рассказать о постперестроечном мультфильме "Что там, под маской?" (1991), который выполнен в комбинированном стиле: кукольная анимация плюс игровые сцены с актерами. Название фильма отражает те самые духовно-эстетические поиски режиссера, стремление узнать, что там "внутри" у кукол. "Что там, под маской?" - фильм внутри фильма. Кукольное действие представляет собой несколько сцен с участием классических персонажей комедии масок. Основное, игровое действие - это разговор между режиссером этих кукольных спектаклей (возможно, альтер эго самого Соколова) и загадочным человеком, в котором есть что-то демоническое. Эдакий булгаковский Воланд. Может быть, это продюссер или заказчик. Может быть, это совесть художника или "темная сторона" его таланта. Роли исполнили Дмитрий Альперов и Аркадий Борисов - известные в то время цирковые артисты, клоуны, выступавшие в паре.
Кстати, у Станислава Соколова часто персонажи имеют двойные роли - номинальную и, скажем так, дополнительную артистичную. Куклы у него часто танцуют, поют, что-то исполняют или изображают. Как у Шекспира: жизнь есть театр. В кукольной части "Что там, под маской?" мы видим актеров театра дель арте, которые по воле режиссера исполняют разные сценки. В "Догаде" и "Про Ерша Ершовича" выступления народных артистов идут как бы фоном к основному действию. "Большой подземный бал" (по сказке Г.Х. Андерсена) - тут название уже о многом говорит. В "Бездомных домовых" в финале все начинают петь и танцевать, словно в индийском кино. В "Черно-белом кино" главный герой воображает себя (по сути, играет роль) 10-летним мальчиком. Возвышая куклу до уровня живого актера, Станислав Соколов лишний раз утверждает свою веру в кукольную душу.
В "Что там, под маской?" между персонажами-людьми происходит диалог, в котором "демонический" Альперов критикует стиль художника-Борисова (но мы понимаем, что его слова обращены к самому Соколову): "Шизофрения а-ля Феллини! А ты можешь попроще? Без всего этого...". Чуть позже: "В авторское кино играешь? Мир с помощью тряпочной куклы перевернуть хочешь?". Ответ режиссера: "Да ничего я не собираюсь переворачивать. Просто хочется понять что-то. Ясно?". "Понять бы, что у него на душе", - в другом эпизоде произносит режиссер, имея в виду куклу Пьеро. На мой взгляд, в этих строчках - вся противоречивая суть творчества Станислава Соколова, которому приходилось оправдывать свою отдаленность от массового зрительского вкуса и "непонятность" своего стиля.
После развала Советского Союза у Станислава Соколова осталась возможность и дальше создавать кукольные мультфильмы. В начале 90-х он поучаствовал в российско-британском проекте "Shakespeare: The animated tales", для которого российские аниматоры создали цикл экранизаций произведений Уильяма Шекспира. Соколов сделал для проекта два мультфильма - "Буря" и "Зимняя сказка". Можно отметить, что весь "шекспировский" проект получился очень качественным и подтвердил высокий уровень мастерства (пост)советских аниматоров. Сотрудничество Соколова с британцами продолжилось и дальше - в 2000 году вышел полнометражный кукольный мультфильм "Чудотворец" (The Miracle Maker) о жизни Иисуса Христа. Религиозная тематика у Соколова продолжилась в цикле мультфильмов-молитв ("Отче наш", "Аль-Фатиха", "Шма Исраэль"). Последней в фильмографии значится "Гофманиада" - полнометражный мультфильм по сказкам Гофмана, в нем кукольная анимация сочетается с компьютерной, как у Тима Бертона ("Труп невесты", "Кошмар перед Рождеством"). Фильм создавался очень долго, в том числе, из-за финансовых трудностей.
1992 - Буря
2000 - Молитва «Отче наш»
Станислав Соколов по-прежнему занимается анимацией (та же "Гофманиада", окончательный вариант которой еще не закончен), а также преподает анимацию во ВГИКе.
ВСЕ ВЫПУСКИ
Электронная книга "Мастера короткометражной анимации" ( подробнее здесь).
Станислав Михайлович Соколов - из поколения советских аниматоров-кукольников, создавших в 70-80-е десятки шедевров, о которых сейчас мало кто знает: для массового зрителя эти работы слишком сложны для восприятия, сейчас их можно смело записывать в разряд авторской анимации "не для всех". Курчевский, Серебряков, Гаранина, Соколов - их имена известны лишь экспертам и работникам мультипликационного искусства. В этой заметке я расскажу о самом молодом представителе этого поколения волшебников позднесоветской кукольной анимации.
Если взглянуть на условную временную шкалу творческой карьеры Станислава Соколова, то мы можем заметить интересный парадокс: ему одновременно повезло и не повезло родиться во второй половине 40-х. С одной стороны, 20-летнему художнику повезло попасть на "Союзмультфильм" именно в середине 60-х, когда там сложилась шикарная творческая среда, дружное мультипликационное сообщество - это было, пожалуй, лучшее время для советской анимации. Изначально Станислав Соколов работал в рисованной анимации, учился в мастерской Иванова-Вано, работал в команде Андрея Хржановского во время создания мультфильма "Жил-был Козявин". "(...) Они делали фильм, абсолютно не похожий на те, которые я видел раньше. Вместо удобной в производстве системы «контур-заливка», они прорисовывали каждый кадр до сюрреалистической объемности, придумывали немыслимые композиции и движения в каждой сцене", - вспоминает Станислав Соколов. Позже он перейдет в кукольную студию к Вадиму Курчевскому, там и состоится в 1977 году его режиссерский дебют.
С другой стороны, Соколову, как мне кажется, не хватило времени, чтобы "разогнаться", развить свой стиль и стать полноценным классиком советской анимации. Почти 15 лет, с режиссерского дебюта до развала системы мультпроизводства в начале 90-х - не такой уж большой временной отрезок для аниматора. Нет, карьера Соколова не оборвалась в 1991 году, но как будто что-то важное исчезло, потерялся творческий путь... В 1991 году выходит ключевая, программная работа Станислава Соколова "Что там, под маской?", в которой он ведет опосредованный диалог со зрителем, объясняя свои "арт-хаусные" творческие методы. По сути, это исповедь художника, которая должна была стать началом творческого прорыва, но оказалась никому не известным и никем не замеченным маленьким шедевром, преждевременным завершением карьеры на кукольной студии "Союзмультфильма". Такие были времена. Но не будем забегать вперед, начнем по порядку.
Тому, что ни один мультик Станислава Соколова не стал хитом, есть разумное объяснение. Демонстрируя исключительно высокий художественный уровень "оживления" кукол, Соколов как будто делал всё, чтобы собственно история с трудом воспринималась зрителем. Где-то персонажи говорят на диалектах и их немного непривычная речь сбивает с толку ("Догада", "Про Ерша Ершовича"). В 20-минутных кукольных фильмах "Черно-белое кино", "Падающая тень", "Большой подземный бал" вообще не произносится ни слова, хотя бы закадрового голоса, и того нет. В м/ф "Про Ерша Ершовича", который формально является детской сказкой, звучит инфернальная музыка, подчеркивающая атмосферу хоррора в некоторых эпизодах, что тоже сбивает с толку. В конце мультфильмов часто возникает ощущение, что история внезапно обрывается или же придуман искусственный финал, чтобы поставить хоть какую-то точку. Конечно, это всё не говорит о том, что Станислав Соколов - слабый режиссер. Таков его метод: сюжет - не главное, он выполняет чисто служебную функцию. На первом плане - сами куклы, которые для Соколова - больше чем объекты анимации. Найти "душу" куклы, узнать, что у нее "внутри", познать ее тайну - вот основная страсть нашего мультипликатора. Мультфильм с этой точки зрения - сеанс духовного слияния с мультипликационной куклой. Еще хорошо подходит слово "ритуал", в котором есть одновременно что-то театральное и что-то шаманское. Вспоминаются братья Квэй и их алхимические опыты с куклами. У Станислава Соколова происходит нечто похоже, только "философский камень" у него имеет не оккультную природу, а поэтическую-эстетическую. Тем не менее, глазами зрителя такое действо выглядит несколько странным, хаотичным, визуально избыточным.
1977 - Догада
1979 - Про Ерша Ершовича
1981 - Бездомные домовые
1985 - Падающая тень
1987 - Большой подземный бал
Ровно в середине позднесоветского периода Станислава Соколова находится мультфильм "Черно-белое кино" (1984) - самая известная и самая титулованная его работа. Это бессловесный фильм, в котором применяется оригинальный цветовой художественный прием: взаимодействие цветного настоящего времени и черно-белого прошлого времени (главный герой погружается в воспоминания о детстве, рассматривая старые черно-белые фотокарточки). "Черно-белое кино" - сентиментальный мультфильм для взрослых, переживающих что-то вроде кризиса среднего возраста. Внезапно пробуждаются в памяти истории из детства, и мы вместе с главным героем - 40-летним юбиляром - переносимся в его воспоминания из школьного времени. Режиссер объединяет две эпохи в пограничном пространстве между сном и явью, и, что удивительно, ему удается передать черты старой послевоенной эпохи в лицах кукольных персонажей. Не только в одежде или прическах, но и в жестком волевом взгляде, и в деталях лица (форма бровей, носа, подбородка). Смотрим на них и понимаем: вот так и выглядели люди в 1950-х годах. А вот главный герой, у него современное лицо с более мягкими чертами. Если у кукол и есть душа, то именно в этом мультфильме Соколов ближе всего к ней подобрался.
Отдельно стоит рассказать о постперестроечном мультфильме "Что там, под маской?" (1991), который выполнен в комбинированном стиле: кукольная анимация плюс игровые сцены с актерами. Название фильма отражает те самые духовно-эстетические поиски режиссера, стремление узнать, что там "внутри" у кукол. "Что там, под маской?" - фильм внутри фильма. Кукольное действие представляет собой несколько сцен с участием классических персонажей комедии масок. Основное, игровое действие - это разговор между режиссером этих кукольных спектаклей (возможно, альтер эго самого Соколова) и загадочным человеком, в котором есть что-то демоническое. Эдакий булгаковский Воланд. Может быть, это продюссер или заказчик. Может быть, это совесть художника или "темная сторона" его таланта. Роли исполнили Дмитрий Альперов и Аркадий Борисов - известные в то время цирковые артисты, клоуны, выступавшие в паре.
Кстати, у Станислава Соколова часто персонажи имеют двойные роли - номинальную и, скажем так, дополнительную артистичную. Куклы у него часто танцуют, поют, что-то исполняют или изображают. Как у Шекспира: жизнь есть театр. В кукольной части "Что там, под маской?" мы видим актеров театра дель арте, которые по воле режиссера исполняют разные сценки. В "Догаде" и "Про Ерша Ершовича" выступления народных артистов идут как бы фоном к основному действию. "Большой подземный бал" (по сказке Г.Х. Андерсена) - тут название уже о многом говорит. В "Бездомных домовых" в финале все начинают петь и танцевать, словно в индийском кино. В "Черно-белом кино" главный герой воображает себя (по сути, играет роль) 10-летним мальчиком. Возвышая куклу до уровня живого актера, Станислав Соколов лишний раз утверждает свою веру в кукольную душу.
В "Что там, под маской?" между персонажами-людьми происходит диалог, в котором "демонический" Альперов критикует стиль художника-Борисова (но мы понимаем, что его слова обращены к самому Соколову): "Шизофрения а-ля Феллини! А ты можешь попроще? Без всего этого...". Чуть позже: "В авторское кино играешь? Мир с помощью тряпочной куклы перевернуть хочешь?". Ответ режиссера: "Да ничего я не собираюсь переворачивать. Просто хочется понять что-то. Ясно?". "Понять бы, что у него на душе", - в другом эпизоде произносит режиссер, имея в виду куклу Пьеро. На мой взгляд, в этих строчках - вся противоречивая суть творчества Станислава Соколова, которому приходилось оправдывать свою отдаленность от массового зрительского вкуса и "непонятность" своего стиля.
После развала Советского Союза у Станислава Соколова осталась возможность и дальше создавать кукольные мультфильмы. В начале 90-х он поучаствовал в российско-британском проекте "Shakespeare: The animated tales", для которого российские аниматоры создали цикл экранизаций произведений Уильяма Шекспира. Соколов сделал для проекта два мультфильма - "Буря" и "Зимняя сказка". Можно отметить, что весь "шекспировский" проект получился очень качественным и подтвердил высокий уровень мастерства (пост)советских аниматоров. Сотрудничество Соколова с британцами продолжилось и дальше - в 2000 году вышел полнометражный кукольный мультфильм "Чудотворец" (The Miracle Maker) о жизни Иисуса Христа. Религиозная тематика у Соколова продолжилась в цикле мультфильмов-молитв ("Отче наш", "Аль-Фатиха", "Шма Исраэль"). Последней в фильмографии значится "Гофманиада" - полнометражный мультфильм по сказкам Гофмана, в нем кукольная анимация сочетается с компьютерной, как у Тима Бертона ("Труп невесты", "Кошмар перед Рождеством"). Фильм создавался очень долго, в том числе, из-за финансовых трудностей.
1992 - Буря
2000 - Молитва «Отче наш»
Станислав Соколов по-прежнему занимается анимацией (та же "Гофманиада", окончательный вариант которой еще не закончен), а также преподает анимацию во ВГИКе.
ВСЕ ВЫПУСКИ
Электронная книга "Мастера короткометражной анимации" ( подробнее здесь).