Семейные хроники - часть третья
В прошлый раз я упомянула о том, что у моего дедушки было еще три брата и пять сестер. 
Большинство из них после революции жили в Ленинграде.
Груня, ее муж Герман Стрельцын (работал в отделе кадров Физико-технического института им. Иоффе) и две их дочери - Галя (Голда) и Рива пережили блокаду, все остались инвалидами, в особенности тяжело болела Груня, поэтому была не в состоянии работать. Обе тети не были замужем и не имели детей. Они умерли совсем недавно - несколько лет назад, очень быстро одна за другой. Я их очень хорошо помню и очень любила - чаще всего именно у них останавливалась, когда приезжала в Ленинград.
Тетя Рива - старшая из сестер (работала инженером в Физтехе).
Тетя Галя (работала лаборанткой в Физтехе):
Ханна и ее муж Цезарь (Цала) Хаины умерли в блокаду - она 10 июля 1942 г. (12 июля была похоронена на еврейском кладбище Ленинграда), он - 21 января был похоронен на том же кладбище. В свидетельстве о смерти Ханны указано, что она умерла в возрасте 51-го года, соответственно, теперь мы знаем и год ее рождения - 1891.
У них были две дочери - еще одна Рива и Суламифь и сын Зяма.
Рива (20 января 1922 г., Могилев - 11 ноября 2001 г. С-Петербург) воевала, была инвалидом войны. У нее был прекрасный голос, я хорошо помню, как замечательно она пела песни на идиш - "Тум балалайка" я впервые услышала в ее исполнении и запомнила на всю жизнь.
Еще жив ее муж Валя - тоже ветеран войны. UPD: Увы, теперь и он уже умер - Бройтман Волько Моисеевич 1920 г.р. Поженились они 15 мая 1949 г. во Фрунзенском ЗАГСе Ленинграда.
Суламифь (старшая из троих детей) родилась 19 августа 1918 г. в Могилеве, умерла 17 августа 2001 г. в С-Петербурге. Ее полуживую вывезли по Дороге Жизни. Работала сначала воспитательницей детского сада, затем учителем начальных классов. Суламифь очень рано похоронила мужа (Козинник Михаил Брисович), а младший ее сын учился на инженера-электрика и проходил практику на заводе. Там случилась авария и его ударило током. Скорую 40 минут не пропускали на территорию завода, а когда она все же приехала, спасать было уже некого... Козинник Александр Михайлович: 1.05.1948 - 30.01.1967.
Осталась дочь Белла, у нее дочь Аня - немного меня помладше (р. 23 мая 1972 г.), а ее сын Миша (в честь дедушки) на полгода младше Арика. Сама Белла скоропостижно умерла год назад от системного васкулита... Козинник Белла Михайловна: 16.05.1941 - 21.05.2006.
Муж Беллы: Мирен Борис Соломонович: 13.05.1942 - 27.07.1999.
Зяма служил на фронте артиллеристом, у него было двое детей - Леня (сейчас живет в Сан-Франциско) и Алла.
Геня (1883 или 1884 г.р. - видимо старшая из детей, прабабушка Сора-Лея и прадедушка Моисей поженились 8 августа 1880 г., 13-го элуля) и ее муж Вениамин были очень состоятельными до революции, владели 4-мя домами в Могилеве (Вениамин был очень набожным человеком), у них было две дочери - Гита и Рива, и два сына - Давид (Додик) и Лева.
Рива (третья по счету ленинградская тетя Рива) была самой старшей и очень тяжело болела с детства, но пережила надолго свою сестру и братьев и умерла в конце 80-х (1986 или 1987).
Гита - самая моя обожаемая тетя. Мне она запомнилась ужасно доброй и ласковой, хотя умерла, когда мне было 15 лет (в 1980 г.). Хорошо помню, как мы у них останавливались в мой первый приезд в Ленинград - они тогда жили на ул. Декабристов в замечательной по тем временам старой квартире. Ее сын Алик после смерти мамы обменял эту и свою квартиры на огромную пятикомнатную квартиру в начале Московского проспекта. Квартира эта принадлежала до революции богатому купцу, в ней была спальня с эркером, столовая с лепными потолками. А пол, когда они переехали, был черным. Они стали его циклевать и обнаружили великолепный наборный паркет из 10 сортов дерева. Реставрировать его приходили специалисты из Эрмитажа. В 1989 г. Алик с женой и младшим сыном уехали в Америку, а старший его сын, Миша Казаков, один приехал в Израиль. Он был одним из активных ленинградских сионистов, а здесь стал резко левым. Четыре года назад он погиб в милуиме на египетской границе... Алик каждый год приезжает а Иерусалим на День памяти солдат, павших в войнах Израиля.
Додик воевал на фронте, был офицером-моряком, почти сразу после войны заболел рассеянным склерозом, пролежал 10 лет прикованным к постели. Его вдова, тетя Нелля, и сын Женя с семьей живут в Израиле. Женина дочка Стелла вышла замуж и уехала с мужем в Голландию, в 2013 г. у нее родилась дочка Софочка.
Лева работал инженером на строительстве довоенного БАМа и там погиб - он был зам. начальника экспедиции, поехал на охоту и заблудился в лесу, не смог найти дорогу, его нашли в тяжелом состоянии, попытались отправить в центр в больницу, но он умер в поезде от пневмонии, не приходя в сознание. Его дочерей - Нину и Иру поделили между собой сестры отца - Гита и Рива и вырастили их. Их брат Олег сначала закончил училище и работал слесарем, затем окончил мореходное училище в Ленинграде и много лет плавал на кораблях по всему миру. Он умер в 2012 г., его вдова живет в Чикаго.
Тетя Нина сейчас живет у Анны в Монтерее, ее старший сын Миша с семьей - в Сан-Хосе. Ира с сыном Сашей живут в Питере.
Зина с мужем Васей Коноваловым жили в Москве. Он был инженером-строителем, занимал какую-то ответственную должность, и, естественно, его посадили в 1937. Донос написала его шофер, при которой он неосторожно сказал, что сталинский хлеб - это картошка. После смерти Сталина его реабилитировали. Их сын, дядя Лева, много лет преподавал в Бауманском ин-те, незадолго до смерти стал академиком. Его вдова, тетя Инна, и сын Женя с женой живут сейчас в Австралии.
Рая, работавшая врачом, ее муж Константин Левченко и старший сын Володя погибли в блокаду.
Младший сын Женя (его вырастила Зина) окончил военное училище, защитил кандидатскую, его распределили в Норильск, а он мечтал перебраться поближе к Москве и оставшимся там родственникам. С помощью Левы он подал заявку на должность доцента в каком-то институте в Коврово, но его обошли и должность получил кто-то блатной. В этот момент еще и его жена с маленьким ребенком уехала к своим родителям, все это вместе вызвало у него тяжелую депрессию, результатом которой стало самоубийство...
У дедушки было еще три брата.
Старший Гирш-Лейб родился 17 декабря 1885 г., 21 тевета по еврейскому календарю, в 1937 г. получил 10 лет без права переписки. Его жена Елена и дочь Регина, вернувшись из эвакуации, жили в Могилеве.
Средний Идель родился 14 марта 1887 г., 1-го нисана, и умер, не дожив до года.
Александр, младший из детей, спасаясь от призыва в царскую армию, уехал в Америку. После революции связь с ним оборвалась, но в 1945 г. с ним начал переписываться Герман Стрельцын, а затем и некоторые другие выжившие родственники, в том числе и моя бабушка. Сохранилось несколько писем Германа, одно письмо от Гени на русском и одно письмо (видимо, от Елены) на идиш. Александр присылал своим российским родственникам посылки с продуктами и одеждой. С началом Холодной войны переписка оборвалась и больше ни о нем, ни о трех его детях ничего не было известно.
И еще расскажу о мамином старшем брате Соломоне (Моне).
Самая ранняя его фотография:
В прошлый раз я написала со слов мамы, что родился он в 1914 г., но на одной из его фотографий, вот этой:
написано, что ему 10 лет и датирована она 10 мая 1926 г., так что мама ошиблась на два года.
А вот здесь ему явно меньше - лет 5-6:
И здесь ему 8 лет - фотография датирована 1924 г.:
А вот тут уже явно больше - лет 12-13 наверно:
Тут, я думаю, лет 15-16:
А тут наверно 17-18:
Это последняя фотография, скорее всего сделана незадолго до войны или в самом ее начале:
Он окончил в Москве строительный институт, работал на заводе, где за несколько лет стал ведущим инженером. С началом войны ему, как очень нужному специалисту, дали бронь (хотя он просил отпустить его на фронт) и вместе с заводом эвакуировали в Сибирь. Он заболел уже по дороге и когда приехал на место назначения, пошел к врачу. Но та не стала даже его осматривать, а заявила - все вы, жиды, симулянты и дезертиры - иди и работай. Через несколько дней он умер от воспаления легких...
И еще обещанный раньше рассказ о том, как мама и бабушка пережили войну.
Мама, бабушка и мамин дедушка уехали из осажденного Могилева с последним эшелоном, перевозившим раненых. Поезд шел через Орел по направлению к Сталинграду. Под Орлом санитарный эшелон разбомбили, мама и бабушка помогали выносить раненых, очень многие погибли, а им чудом удалось уцелеть. В середине июля 1941 г. их и еще одну эвакуированную еврейскую семью привезли на хутор Отруба Михайловского района Сталинградской области. Все население хутора высыпало смотреть на вновь прибывших. Как потом маме рассказывала хозяйская дочка, они представляли себе "явреев" кем-то вроде обезьян - волосатыми и с хвостами. На этом хуторе мама, бабушка и прадедушка жили до конца сентября 1941 г., а когда туда стали подходить немцы, успели купить билеты на последний пароход. Это был грузовой колесный пароход, который плыл до Набережных Челнов две недели. Они спали на палубе, еду добывали, продавая немногие захваченные из дому вещи.
В Набережных Челнах в тот момент находился эвакуированный из Москвы Дом ребенка (центральный детский дом), главврачом которого была жена бабушкиного брата, тетя Ида. В этом городе они прожили до конца октября 1943 г., и там 5 марта 1942 г. умер мой прадедушка Ехиель Колодкин.
4 ноября 1943 г. вместе с Домом ребенка мама и бабушка приехали в Москву. Буквально перед самым прибытием теплохода, тетя Ида предупредила их, что в Москву они едут нелегально, пропуск для них она оформить не смогла, так что сходить с теплохода им придется самим и так, чтобы их при этом не поймали. Мама просто незаметно перепрыгнула через борт, а бабушка была такой невысокой и щуплой, что в толпе протиснулась между стоящими по обе стороны трапа проверяющими - и ее не поймали.
На пристани их всех встречал дядя Миша и отвез к себе домой - на Софийскую набережную. А поскольку дело происходило перед самым 7 ноября, то не успели они зайти в квартиру, как пришли из милиции проверять документы и главное - московскую прописку. Бабушка спряталась в шкафу, а маму дядя Миша представил как свою несовершеннолетнюю племянницу-сироту, потерявшую все документы.
Затем он удочерил маму, при этом ей убавили один год (на самом деле она родилась в 1927 г., но написали, что она 1928 г. рождения, чтобы не требовалось пока получать паспорт - ее бы тогда немедленно выселили из Москвы), а через год она получила паспорт уже с московской пропиской. Бабушку тятя Ида устроила работать нянечкой в свой Дом ребенка, спустя некоторое время бабушка получила комнату в общежитии детского дома и, соответственно, прописку.
И в заключении еще несколько фотографий мамы, сделанных когда ей было пять лет (в 1932 г.):
А здесь она с тетей Софой - дочкой дяди Миши и тети Иды:
Большинство из них после революции жили в Ленинграде.
Груня, ее муж Герман Стрельцын (работал в отделе кадров Физико-технического института им. Иоффе) и две их дочери - Галя (Голда) и Рива пережили блокаду, все остались инвалидами, в особенности тяжело болела Груня, поэтому была не в состоянии работать. Обе тети не были замужем и не имели детей. Они умерли совсем недавно - несколько лет назад, очень быстро одна за другой. Я их очень хорошо помню и очень любила - чаще всего именно у них останавливалась, когда приезжала в Ленинград.
Тетя Рива - старшая из сестер (работала инженером в Физтехе).
Тетя Галя (работала лаборанткой в Физтехе):
Ханна и ее муж Цезарь (Цала) Хаины умерли в блокаду - она 10 июля 1942 г. (12 июля была похоронена на еврейском кладбище Ленинграда), он - 21 января был похоронен на том же кладбище. В свидетельстве о смерти Ханны указано, что она умерла в возрасте 51-го года, соответственно, теперь мы знаем и год ее рождения - 1891.
У них были две дочери - еще одна Рива и Суламифь и сын Зяма.
Рива (20 января 1922 г., Могилев - 11 ноября 2001 г. С-Петербург) воевала, была инвалидом войны. У нее был прекрасный голос, я хорошо помню, как замечательно она пела песни на идиш - "Тум балалайка" я впервые услышала в ее исполнении и запомнила на всю жизнь.
Еще жив ее муж Валя - тоже ветеран войны. UPD: Увы, теперь и он уже умер - Бройтман Волько Моисеевич 1920 г.р. Поженились они 15 мая 1949 г. во Фрунзенском ЗАГСе Ленинграда.
Суламифь (старшая из троих детей) родилась 19 августа 1918 г. в Могилеве, умерла 17 августа 2001 г. в С-Петербурге. Ее полуживую вывезли по Дороге Жизни. Работала сначала воспитательницей детского сада, затем учителем начальных классов. Суламифь очень рано похоронила мужа (Козинник Михаил Брисович), а младший ее сын учился на инженера-электрика и проходил практику на заводе. Там случилась авария и его ударило током. Скорую 40 минут не пропускали на территорию завода, а когда она все же приехала, спасать было уже некого... Козинник Александр Михайлович: 1.05.1948 - 30.01.1967.
Осталась дочь Белла, у нее дочь Аня - немного меня помладше (р. 23 мая 1972 г.), а ее сын Миша (в честь дедушки) на полгода младше Арика. Сама Белла скоропостижно умерла год назад от системного васкулита... Козинник Белла Михайловна: 16.05.1941 - 21.05.2006.
Муж Беллы: Мирен Борис Соломонович: 13.05.1942 - 27.07.1999.
Зяма служил на фронте артиллеристом, у него было двое детей - Леня (сейчас живет в Сан-Франциско) и Алла.
Геня (1883 или 1884 г.р. - видимо старшая из детей, прабабушка Сора-Лея и прадедушка Моисей поженились 8 августа 1880 г., 13-го элуля) и ее муж Вениамин были очень состоятельными до революции, владели 4-мя домами в Могилеве (Вениамин был очень набожным человеком), у них было две дочери - Гита и Рива, и два сына - Давид (Додик) и Лева.
Рива (третья по счету ленинградская тетя Рива) была самой старшей и очень тяжело болела с детства, но пережила надолго свою сестру и братьев и умерла в конце 80-х (1986 или 1987).
Гита - самая моя обожаемая тетя. Мне она запомнилась ужасно доброй и ласковой, хотя умерла, когда мне было 15 лет (в 1980 г.). Хорошо помню, как мы у них останавливались в мой первый приезд в Ленинград - они тогда жили на ул. Декабристов в замечательной по тем временам старой квартире. Ее сын Алик после смерти мамы обменял эту и свою квартиры на огромную пятикомнатную квартиру в начале Московского проспекта. Квартира эта принадлежала до революции богатому купцу, в ней была спальня с эркером, столовая с лепными потолками. А пол, когда они переехали, был черным. Они стали его циклевать и обнаружили великолепный наборный паркет из 10 сортов дерева. Реставрировать его приходили специалисты из Эрмитажа. В 1989 г. Алик с женой и младшим сыном уехали в Америку, а старший его сын, Миша Казаков, один приехал в Израиль. Он был одним из активных ленинградских сионистов, а здесь стал резко левым. Четыре года назад он погиб в милуиме на египетской границе... Алик каждый год приезжает а Иерусалим на День памяти солдат, павших в войнах Израиля.
Додик воевал на фронте, был офицером-моряком, почти сразу после войны заболел рассеянным склерозом, пролежал 10 лет прикованным к постели. Его вдова, тетя Нелля, и сын Женя с семьей живут в Израиле. Женина дочка Стелла вышла замуж и уехала с мужем в Голландию, в 2013 г. у нее родилась дочка Софочка.
Лева работал инженером на строительстве довоенного БАМа и там погиб - он был зам. начальника экспедиции, поехал на охоту и заблудился в лесу, не смог найти дорогу, его нашли в тяжелом состоянии, попытались отправить в центр в больницу, но он умер в поезде от пневмонии, не приходя в сознание. Его дочерей - Нину и Иру поделили между собой сестры отца - Гита и Рива и вырастили их. Их брат Олег сначала закончил училище и работал слесарем, затем окончил мореходное училище в Ленинграде и много лет плавал на кораблях по всему миру. Он умер в 2012 г., его вдова живет в Чикаго.
Тетя Нина сейчас живет у Анны в Монтерее, ее старший сын Миша с семьей - в Сан-Хосе. Ира с сыном Сашей живут в Питере.
Зина с мужем Васей Коноваловым жили в Москве. Он был инженером-строителем, занимал какую-то ответственную должность, и, естественно, его посадили в 1937. Донос написала его шофер, при которой он неосторожно сказал, что сталинский хлеб - это картошка. После смерти Сталина его реабилитировали. Их сын, дядя Лева, много лет преподавал в Бауманском ин-те, незадолго до смерти стал академиком. Его вдова, тетя Инна, и сын Женя с женой живут сейчас в Австралии.
Рая, работавшая врачом, ее муж Константин Левченко и старший сын Володя погибли в блокаду.
Младший сын Женя (его вырастила Зина) окончил военное училище, защитил кандидатскую, его распределили в Норильск, а он мечтал перебраться поближе к Москве и оставшимся там родственникам. С помощью Левы он подал заявку на должность доцента в каком-то институте в Коврово, но его обошли и должность получил кто-то блатной. В этот момент еще и его жена с маленьким ребенком уехала к своим родителям, все это вместе вызвало у него тяжелую депрессию, результатом которой стало самоубийство...
У дедушки было еще три брата.
Старший Гирш-Лейб родился 17 декабря 1885 г., 21 тевета по еврейскому календарю, в 1937 г. получил 10 лет без права переписки. Его жена Елена и дочь Регина, вернувшись из эвакуации, жили в Могилеве.
Средний Идель родился 14 марта 1887 г., 1-го нисана, и умер, не дожив до года.
Александр, младший из детей, спасаясь от призыва в царскую армию, уехал в Америку. После революции связь с ним оборвалась, но в 1945 г. с ним начал переписываться Герман Стрельцын, а затем и некоторые другие выжившие родственники, в том числе и моя бабушка. Сохранилось несколько писем Германа, одно письмо от Гени на русском и одно письмо (видимо, от Елены) на идиш. Александр присылал своим российским родственникам посылки с продуктами и одеждой. С началом Холодной войны переписка оборвалась и больше ни о нем, ни о трех его детях ничего не было известно.
И еще расскажу о мамином старшем брате Соломоне (Моне).
Самая ранняя его фотография:
В прошлый раз я написала со слов мамы, что родился он в 1914 г., но на одной из его фотографий, вот этой:
написано, что ему 10 лет и датирована она 10 мая 1926 г., так что мама ошиблась на два года.
А вот здесь ему явно меньше - лет 5-6:
И здесь ему 8 лет - фотография датирована 1924 г.:
А вот тут уже явно больше - лет 12-13 наверно:
Тут, я думаю, лет 15-16:
А тут наверно 17-18:
Это последняя фотография, скорее всего сделана незадолго до войны или в самом ее начале:
Он окончил в Москве строительный институт, работал на заводе, где за несколько лет стал ведущим инженером. С началом войны ему, как очень нужному специалисту, дали бронь (хотя он просил отпустить его на фронт) и вместе с заводом эвакуировали в Сибирь. Он заболел уже по дороге и когда приехал на место назначения, пошел к врачу. Но та не стала даже его осматривать, а заявила - все вы, жиды, симулянты и дезертиры - иди и работай. Через несколько дней он умер от воспаления легких...
И еще обещанный раньше рассказ о том, как мама и бабушка пережили войну.
Мама, бабушка и мамин дедушка уехали из осажденного Могилева с последним эшелоном, перевозившим раненых. Поезд шел через Орел по направлению к Сталинграду. Под Орлом санитарный эшелон разбомбили, мама и бабушка помогали выносить раненых, очень многие погибли, а им чудом удалось уцелеть. В середине июля 1941 г. их и еще одну эвакуированную еврейскую семью привезли на хутор Отруба Михайловского района Сталинградской области. Все население хутора высыпало смотреть на вновь прибывших. Как потом маме рассказывала хозяйская дочка, они представляли себе "явреев" кем-то вроде обезьян - волосатыми и с хвостами. На этом хуторе мама, бабушка и прадедушка жили до конца сентября 1941 г., а когда туда стали подходить немцы, успели купить билеты на последний пароход. Это был грузовой колесный пароход, который плыл до Набережных Челнов две недели. Они спали на палубе, еду добывали, продавая немногие захваченные из дому вещи.
В Набережных Челнах в тот момент находился эвакуированный из Москвы Дом ребенка (центральный детский дом), главврачом которого была жена бабушкиного брата, тетя Ида. В этом городе они прожили до конца октября 1943 г., и там 5 марта 1942 г. умер мой прадедушка Ехиель Колодкин.
4 ноября 1943 г. вместе с Домом ребенка мама и бабушка приехали в Москву. Буквально перед самым прибытием теплохода, тетя Ида предупредила их, что в Москву они едут нелегально, пропуск для них она оформить не смогла, так что сходить с теплохода им придется самим и так, чтобы их при этом не поймали. Мама просто незаметно перепрыгнула через борт, а бабушка была такой невысокой и щуплой, что в толпе протиснулась между стоящими по обе стороны трапа проверяющими - и ее не поймали.
На пристани их всех встречал дядя Миша и отвез к себе домой - на Софийскую набережную. А поскольку дело происходило перед самым 7 ноября, то не успели они зайти в квартиру, как пришли из милиции проверять документы и главное - московскую прописку. Бабушка спряталась в шкафу, а маму дядя Миша представил как свою несовершеннолетнюю племянницу-сироту, потерявшую все документы.
Затем он удочерил маму, при этом ей убавили один год (на самом деле она родилась в 1927 г., но написали, что она 1928 г. рождения, чтобы не требовалось пока получать паспорт - ее бы тогда немедленно выселили из Москвы), а через год она получила паспорт уже с московской пропиской. Бабушку тятя Ида устроила работать нянечкой в свой Дом ребенка, спустя некоторое время бабушка получила комнату в общежитии детского дома и, соответственно, прописку.
И в заключении еще несколько фотографий мамы, сделанных когда ей было пять лет (в 1932 г.):
А здесь она с тетей Софой - дочкой дяди Миши и тети Иды: