Космосага: Глава 9. Махасидха (1)
Предыдущая часть здесь.
- Ты что-то рассеянный стал, - озабоченно сказал Мингул, его товарищ по команде, когда они покидали зал.
Эйдан неопределенно пожал плечами. Не говорить же ему - не поймет. Раз уж он сам не вполне отдает себе отчет в том, что с ним происходит, стоит ли ожидать понимания от коллег и партнеров по спорту. Командное взаимодействие, бывшее какое-то время отдушиной для Эйдана, теперь все больше отходило в тень. Один из лучших игроков, он с некоторых пор стал настолько невнимателен, что это стоило его команде пары проигранных матчей.
- Много работы, - коротко сказал он. - Я сам уже думал, что хорошо бы меня заменить на время. Вряд ли вам сейчас будет от меня польза.
Не слишком заботясь о том, что может ответить на это Мингул, Эйдан махнул ему на прощание и направился в сторону жилых секций.
- Куда это ты? - остановил его удивленный возглас. - Разве забыл?
- Забыл что? - не скрывая раздражения, повернулся к товарищу Эйдан, который в мыслях был уже далеко отсюда.
- Ну как же! Совместная вечеринка с женской командой. Куча девчонок, неформальная обстановка. Тебе так точно не повредит немного развеяться. Если б ты умел видеть дальше собственного носа, то убедился бы, что довольно популярен у противоположного пола. Кресса Энверс, например, очень не прочь, чтобы ты за ней приударил. Ну что ж ты, Эйдан, как неживой! Даже твоя нелюдимая сестра о-го-го что вытворяет с этим, как там его, из биоинформационного сектора…
Внутренняя чаша весов Эйдана на мгновение качнулась в другую сторону. Действительно, почему бы и нет? Разве из них двоих только Даэне должны быть доступны простые радости жизни? Но он тут же отверг этот вариант как бесчестный по отношению к себе.
- За Крессой можешь приударить сам, если хочешь. Тут я тебе не конкурент. От вечеринки я сегодня точно воздержусь: есть другие дела.
- Ну как хочешь, - разочарованно протянул Мингул ему вслед. - Похоже, твоя сестра за вас обоих отжигает!
Усмехнувшись про себя последним словам товарища, Эйдан направился к себе. На самом деле это еще большой вопрос, кто тут неживой.
Даэне и Эдрик совершили уже несколько несанкционированных высадок, а беспокойство Эйдана все росло. Тревога, которая преследовала его до воссоединения с Даэне, вернулась вновь. Нет, троицу вероломных звездолетчиков до сих пор не засекли, и не было никаких предпосылок к тому, что это может случиться в дальнейшем. Перемещения их корабля или отдельных его модулей во время орбитальных экспедиций никто не отслеживал. Начальство было довольно предоставляемыми отчетами, созданием которых теперь занимался практически один лишь Эйдан. Он, к слову, настолько поднаторел в этом, что сам уже начинал считать себя полноправным научным исследователем - планетографом и планетологом в одном лице.
Отнюдь не страх разоблачения заставил его снова потерять покой. Эйдан не смог бы достоверно сформулировать, что было ведущей нотой в этой выматывающей композиции, которая неотступно звучала в ушах. Порой он ощущал ее как каменную плиту, нависшую над их головами и с каждым днем опускавшуюся все ниже. Оставлявшую все меньше пространства для маневров. На этот раз гнетущее чувство не было связано с состоянием Даэне, которая находилась рядом, беззаботная и счастливая, как никогда. Это было нечто иное, и причин тому, казалось, не существовало вовсе, если не считать ее несвоевременной беременности. Однако внутреннее чутье не обманешь: окружающее пространство словно сжималось в кольцо, за пределы которого невозможно выбраться. Что-то неумолимо надвигалось, но ни разгадать это, ни противостоять ему Эйдан был не в силах.
Он старался не транслировать свое беспокойство спутникам и прочим членам экипажа, и они, казалось, ничего не замечали. Даэне была поглощена собой и планетой, Эдрик - Даэне и планетой, коллеги - корабельной рутиной и опять же планетой. Учитывая личные обстоятельства и самую суть их миссии, это было совершенно в порядке вещей.
Эйдан тоже был поглощен планетой: неожиданно для него самого работа над альтернативным проектом перекрыла по значимости его прямые обязанности на корабле. Живая природа мира, на который никогда не ступала его нога, захватила Эйдана. Вот, значит, к чему взывала его душа в бесконечной космической ночи. Горячая земная твердь в противовес слишком хорошо знакомому межзвездному холоду. Множество форм, пребывающих в непрерывном движении и выражающих торжество единой идеи. Из всех них одна особенно привлекала его. Форма жизни, бывшая, казалось, полной противоположностью ему самому и его сестре, но в то же время до боли напоминавшая Эйдану их обоих. Деревья. Высокие, сильные, гибкие. Глубоко укорененные в земле - и достающие до неба. Для Эйдана деревья соединяли в себе несоединимое, примиряя в самой своей сути противоположные начала. Небо и землю, движение и покой - и то, название чему он дать пока не мог. Деревья хранили тайны, и Эйдан многое бы отдал за то, чтобы разгадать хотя бы малую их толику. Изучая ландшафты и обрабатывая поступающую информацию, он всегда первым делом выделял деревья среди прочих живых объектов этого мира. Отмечал степень лесистости той или иной местности, виды деревьев, их размеры и состояние. К очередной тайной высадке, затеянной Даэне, он мог по праву считать себя экспертом по этой части.
Так и не установив точную причину гибели живности в своем проекте, Эйдан решил пока оставить работу с животным царством, сосредоточившись на усилении растительного. Готовясь к новой экспедиции на орбиту, он пересматривал каталог по деревьям с мыслью добавить себе в планераций пару новых видов и не заметил, как за его спиной возникла Даэне.
- Хочешь отправиться со мной вместо Эдрика? - предложила она. - Ты увлечен этим миром не меньше нас, но ни разу там не был. Разве ты не жаждешь увидеть все собственными глазами, а не на экране?
Эйдан обернулся и привычным уже взглядом скользнул по животу Даэне. Все еще плоский, слава космической тьме! Но как долго это продлится? Смысл ее слов дошел до него не сразу. Действительно, все это время он взирал на зеленый мир сверху, даже не помышляя спуститься туда. Несмотря на живой интерес и проделанную колоссальную работу, он до сих пор оставался сторонним наблюдателем, и эта роль не тяготила. Эйдану было достаточно того, что имелось в его распоряжении.
- Эдрику скоро предстоит лично отчитаться на экспедиционном совете о подробностях наших изысканий, так что ему крайне желательно провести хотя бы один день на борту за измерениями, - продолжала меж тем Даэне. - А одной мне спускаться страшновато. Но и отказаться от высадки я не в силах. Оно затягивает. Если б ты знал, как!
Эйфория, которую Даэне испытывала по отношению к этой планете, Эйдана настораживала. О том, чтобы отпустить ее одну, не было и речи. Придется, значит, и ему нарушить границы дозволенного. Собственно, почему нет? Спуститься хотя бы ради того, чтобы своими глазами посмотреть на деревья в их естественной среде. Выйти за пределы микропланерация, который, как Эйдан теперь чувствовал, становился для него слишком тесным. Побывать в мире, созданном силой, несравнимой с его собственной.
- Конечно, - сказал он. - я буду рад слетать туда с тобой, если Эдрик не против.
***- Береги, - коротко сказал ему Эдрик, указав на Даэне. Наамааррец был чрезвычайно горд предстоящим родительством, однако сами обстоятельства, в которых разворачивалась их история, не могли не вызывать у него беспокойства за благополучие возлюбленной. Эйдан был с ним в этом солидарен.
Падая сквозь толщу атмосферы, он испытывал странные чувства. Даэне взяла управление на себя, и Эйдан впервые со времен Упанеуса оказался в роли пассажира, что наложило отпечаток на восприятие происходящего. Оно действительно ощущалось как падение, неуправляемое и неизбежное. Как будто чья-то гигантская рука взяла и швырнула их из космоса на землю, а ему оставалось лишь покорно принять этот вектор и отдаться движению, наблюдая его изнутри. Аппарат несся, преодолевая сопротивление, голова шла кругом - от этой стремительности и невероятной красоты поверхности, которая с каждым мгновением делалась все ближе.
На этот раз Даэне пожелала посетить место поближе к экватору, изобилующее жизнью несмотря на текущий засушливый период. Даэне, для которой это была уже не первая высадка, чувствовала себя более чем уверенно. Прямо как своя здесь, подумал Эйдан, любуясь, с какой плавностью она гасит скорость, нацеливается на место и опускает корабль на землю. Самого касания он не почувствовал.
- Приготовься к незабываемым впечатлениям! - воскликнула Даэне, едва стих шум двигателей. Купол кабины взлетел вверх. Жаркий, дурманящий воздух ворвался внутрь и проник в легкие. С непривычки Эйдан закашлялся, прижав к груди ладони.
- Не бойся, он полностью пригоден для дыхания, - Даэне выпрыгнула наружу и жестом поманила Эйдана присоединиться к ней. Он неуклюже поднялся и снова сел, потому что воздух, обжигающе непривычный, кружил голову еще сильней, чем стремительное падение до этого.
- Мне… нужно… адаптироваться, - сказал он с усилием. Очертания корабля и пейзаж за его пределами плясали перед глазами, не желая складываться в единую картину. Эйдан откинулся в кресле и перевел взгляд на чистое синее небо. Изображение понемногу сбалансировалось, дышать стало легче. После нейтральной корабельной атмосферы воздух этой планеты казался слишком уж с характером: горячий и сухой, наполненный сотнями неведомых ароматов, сливавшихся для него в один, чуждый и одновременно манящий.
Даэне подтянулась на руках и уселась на обшивку, озабоченно вглядываясь в его лицо.
- Не думала, что это так на тебя подействует. Надо было все же высаживаться севернее. Там климат помягче. Я сразу встала и пошла.
- Ничего, - Эйдан попытался изобразить улыбку. - Просто я давно нигде не бывал в условиях атмосферы. С самого Упанеуса. А на таких планетах вообще, считай, не был. У меня чувство, что она выталкивает меня назад. Дай мне немного привыкнуть к этому… разнообразию.
- Конечно! Отдыхай, сколько нужно. Я пока запущу оборудование. Ты постарайся, как бы это сказать, привести себя в состояние соразмерности с планетой. Поймай ее ритм. Возможно, для этого лучше спуститься на землю. У меня как-то само собой получилось.
Эйдан кивнул, все еще глядя в небо, более привычную для него среду. Он не очень понял, о чем говорит Даэне. Звездолетчиков такому не учат - откуда она вообще это взяла? Однако, уловив за ее словами некий смысл, он попытался воспроизвести его в ощущениях. Головокружение, к его удивлению, поутихло, картинка стала четче и вскоре он нашел в себе силы встать и посмотреть вокруг.
В терминах планетографов эта местность называлась саванной. Экраны маскировки делали корабль незаметным для посторонних, и это давало Даэне возможность сажать аппарат на возвышенностях - ради лучшего обзора перспективы. Так было и сейчас: они приземлились на холме, с которого открывался прекрасный вид на широкую долину, лежащую у подножия желтовато-бурых невысоких гор. Выгоревший на солнце травяной ковер, перемежаемый светлыми, редкими рощицами, простирался до самой горной гряды, если смотреть с одного склона, и убегал вдаль насколько хватало глаз при взгляде в противоположную сторону. Сверху было хорошо заметно, что местность богата крупными формами жизни. На равнинах то тут, то там паслись стада животных: рогатых и безрогих, массивных и изящных; высоко в небе, по одиночке и стаями, кружили птицы.
Ввиду того, что в саванне водились существа, теоретически могущие причинить вред человеку, Эдрик перед отлетом настоял на самых строгих мерах безопасности, снабдив Даэне и Эйдана не только генераторами силового поля, но и небольшими парализаторами - так, на всякий случай. Все это он правдами и неправдами раздобыл в секторе биозащиты.
- Ну как, нравится? - Даэне смотрела на него с гордостью первопроходца. Этот ландшафт выбирала она, отринув в его пользу несколько более мягких вариантов.
- Все так же головокружительно. Но считай, что я уже попривык. С планерацием, конечно, и в сравнение не идет. Не говоря уже о симуляторах. Ну что ж, первооткрывательница, веди меня и держись поближе, а я позабочусь о том, чтобы нас никто не съел.
- Здесь нет настолько опасных животных. Копытные весьма мирны. Хищники похожи на кошачьих, какие обитают, скажем, на Борэкриште, только мельче. Вроде бы. Но осторожность не помешает, само собой. Эдрик все уши прожужжал перед отлетом. Пойдем наобум, куда ноги понесут. Никаким планом мы не ограничены.
Даэне взяла его за руку, и они стали спускаться с холма. Первые шаги по сухой, шуршащей под ногами траве дались непросто, принеся Эйдану новый виток дурноты. Земля будто отказывалась держать его, хотя гравитация на сто процентов совпадала с корабельной - и в целом со средней силой притяжения жизнепригодных планет. Он старался смотреть прямо под ноги и дышать не слишком глубоко, чтобы не усугубить ситуацию. Состояние постепенно выровнялось, и вскоре он смог перевести взгляд на мир вокруг.
Он не ошибся тогда, на Упанеусе, когда в поисках работы выбирал место их нового назначения. Природа этой планеты ничуть не уступала ландшафтам самых престижных миров Союза. Сейчас Эйдан убедился в этом лишний раз - уже не на примере изображений или макетов, а своими собственными глазами. Даже эта суховатая из-за скудных дождей местность пела о торжестве жизни и бесконечном множестве ее форм. А то, что большая часть суши не несла на себе следов деятельности разумных существ, свидетельствовало только в ее пользу. Создавалось впечатление, что человек здесь не брал власть над природой, но был органично встроен в нее - а конкретно до этого местечка даже не счел нужным добираться. Никаких построек или следов сельского хозяйства - лишь море сухотравья, стрекотание мириадов не видимых глазу насекомых, пронзительные крики птиц и свист их крыльев в стремительном полете, неспешное передвижение животных, пасущихся на равнине.
Все это обступило Эйдана и говорило с ним тысячью голосов, ни одного из которых он не мог отчетливо разобрать. Как будто и не было его работы над планерацием, долгих дежурств на орбите с просмотром мельчайших деталей разнообразных ландшафтов, корпения над картами и моделями в свободное от работы время. Ощущения от реальной картины оказались иными, чем он себе представлял. Сама картина оказалась другой. Это было интересно не менее, чем непонятно, но ему вдруг остро захотелось изъять себя отсюда как не имеющего права занимать здесь какое-либо место и вернуться назад, в привычный холод космоса, где нет четких ориентиров, к приборным панелям, к полетам во всех направлениях, к вечной свободе и вечному же одиночеству. Это пространство было слишком осязаемым, оглушающе живым и неприлично шумным. Оно незамедлительно помещало пришедшее извне в свою структуру и задавало жесткие координаты.
Но, крепко держась за руку Даэне, Эйдан послушно следовал за ней. Она шагала легко и, если бы не он, побежала бы, наверное, вприпрыжку, как вон то животное на длинных тонких ногах, которое только что мирно обдирало листья с невысокого деревца, а потом вдруг сорвалось с места и с юным задором понеслось по саванне, высоко подскакивая.
Вновь и вновь Эйдан отмечал про себя, насколько естественно в этой среде выглядит его иномирная сестра, и не переставал этому удивляться. Это было красиво, как самое изысканное сочетание несочетаемого. Как неожиданный элемент, который вдруг находит свое место в общей картине, и делает эту картину совершенной и законченной. Как обретение того, чего тебе не хватало всю твою жизнь, а ты об этом не знал, пока не получил. Это напомнило ему кое о чем.
- Ты ведь помнишь Ньезу? - спросил Эйдан.
- Да, конечно. Но при чем тут она?
Ньеза была небольшой планетой на окраине Союза. В пору обучения в академии у них были тренировки на местной базе. Отрабатывали посадку малых кораблей в условиях неровного рельефа. Планета не была в строгом смысле пригодна для жизни, однако цвета ее небес и причудливые очертания гор делали ее облик красивым какой-то спокойной и одновременно загадочной красотой. Эйдан помнил, как Даэне, едва ступив на землю, сначала в восхищении озиралась, а потом радостно запрыгала на месте.
- Давай останемся тут навсегда и сделаем это место нашим домом! - как будто она еще не вполне осознавала, что возможно, а что невозможно в Союзе. Ньеза не была богата ресурсами, но активно использовалась как учебная база и объект туризма. Здесь строились небольшие города под защитными куполами, и планета была приписана к одной из соседних систем, доступ к гражданству которой был близнецам закрыт. Они могли, однако, получить там работу, но количество дней местного года, на которое они имели бы право там остаться, оказалось ничтожно малым, что ставило под сомнение саму возможность трудоустройства.
Глядя на сиреневые разводы облаков, на мягкий свет местного солнца, льющийся на дальние горы, на весь этот нежный, приглушенный пейзаж, Эйдан думал, что кому как не Даэне здесь самое место. Краски Ньезы были на удивление похожи на саму Даэне, которая, несмотря на свои временами бурные проявления чувств, всегда светилась таким же мягким, приглушенным внутренним светом.
- Тот мир был тебе к лицу, - сказал он. - Но этот к лицу еще больше, хотя цвета здесь другие.
Даэне задумалась.
- Пожалуй, да. У меня возникло похожее чувство на Ньезе. Чувство принадлежности. Но что с того, - сухо добавила она. - Ни тот, ни этот мир к нам отношения не имеют. Вернее, мы к ним. Поэтому я пользуюсь любой возможностью побыть тут подольше. Хоть так.
Они двинулись дальше.
- Ты только посмотри! - удивленно вскрикнула Даэне, когда они добрались до зарослей низкорослых кустарников. - Он сам прилетел!
Она остановилась и вытянула перед собой свободную руку, на которую тут же опустилась небольшая птица с пестрым оперением и длинным тонким клювом. Нежно-рыжую, аккуратную головку украшал забавный хохолок, раскрывшийся подобно цветку, когда птица наклонилась. Выглядело это до того комично, что Эйдан и Даэне не удержались от смеха. Маленького вестника это не спугнуло. Он сидел у Даэне на руке, склонив голову набок, и внимательно смотрел на них блестящим черным глазом, в котором отражался окружающий пейзаж. Будто сам этот мир разглядывал их, пристально и строго, через глаза любопытной пичуги. Она не воспринимала звездолетчиков как нечто чужеродное и опасное, но Эйдану на миг стало неуютно под этим казавшимся слишком осмысленным взглядом. Соприкосновение двух миров - вот что это было. Прямой и явный контакт.
Посидев так немного, птица мигнула раз, другой - и легко снялась с руки, упорхнув по своим делам. Эйдан подумал о других птицах - тех, своих, которых не сберег - и тень грусти всколыхнулась в нем.
- Гляди-ка, - усмехнулась Даэне. - по ходу она именно тебя изучала обстоятельно.
- Ну конечно меня, - в тон ей ответил Эйдан. - Ты-то здесь давно уж своя.
Дальше идти стало веселей и свободней. Они обошли всю равнину, изучая с безопасного расстояния ее обитателей, которые, казалось, ничуть не боялись иномирных гостей. Встретилась им и большая пятнистая кошка, от близких контактов с которой предостерегал Эдрик. Высокая, гибкая и поджарая, с узором, подобным паре черных дорожек слёз, на морде, она взялась будто из ниоткуда и прошла пружинистой походкой совсем близко от них. Эйдан встал, заслонив собой Даэне, и сжал рукоять оружия на поясе, готовый выхватить его в любой момент. Животное остановилось на пригорке и посмотрело в их сторону долгим немигающим взглядом. Эйдан и Даэне стояли, не шевелясь. Пятнистый зверь отвернулся и пошел прочь, грациозно ступая по сухой траве длинными ногами.
После этой встречи у Эйдана отлегло от сердца. Он счел, что, раз уж это существо, которое он про себя назвал хозяином саванны, не воспрепятствовало их путешествию, сама природа дает им разрешение быть здесь.
Даэне запустила динамическую карту местности, уже составленную локационным устройством. Она показала, что крупных кошек поблизости больше не наблюдается. Можно было беспрепятственно продолжать исследования. Они дошли до полуиссохшего русла небольшой реки, берущей начало в окрестных горах, и Даэне увлеклась наблюдением за тонким ручейком, бегущим по самому дну. Засушливая погода, очевидно, стояла давно: еще немного - и вода иссякнет окончательно.
Продолжение тут.
Оглавление
- Ты что-то рассеянный стал, - озабоченно сказал Мингул, его товарищ по команде, когда они покидали зал.
Эйдан неопределенно пожал плечами. Не говорить же ему - не поймет. Раз уж он сам не вполне отдает себе отчет в том, что с ним происходит, стоит ли ожидать понимания от коллег и партнеров по спорту. Командное взаимодействие, бывшее какое-то время отдушиной для Эйдана, теперь все больше отходило в тень. Один из лучших игроков, он с некоторых пор стал настолько невнимателен, что это стоило его команде пары проигранных матчей.
- Много работы, - коротко сказал он. - Я сам уже думал, что хорошо бы меня заменить на время. Вряд ли вам сейчас будет от меня польза.
Не слишком заботясь о том, что может ответить на это Мингул, Эйдан махнул ему на прощание и направился в сторону жилых секций.
- Куда это ты? - остановил его удивленный возглас. - Разве забыл?
- Забыл что? - не скрывая раздражения, повернулся к товарищу Эйдан, который в мыслях был уже далеко отсюда.
- Ну как же! Совместная вечеринка с женской командой. Куча девчонок, неформальная обстановка. Тебе так точно не повредит немного развеяться. Если б ты умел видеть дальше собственного носа, то убедился бы, что довольно популярен у противоположного пола. Кресса Энверс, например, очень не прочь, чтобы ты за ней приударил. Ну что ж ты, Эйдан, как неживой! Даже твоя нелюдимая сестра о-го-го что вытворяет с этим, как там его, из биоинформационного сектора…
Внутренняя чаша весов Эйдана на мгновение качнулась в другую сторону. Действительно, почему бы и нет? Разве из них двоих только Даэне должны быть доступны простые радости жизни? Но он тут же отверг этот вариант как бесчестный по отношению к себе.
- За Крессой можешь приударить сам, если хочешь. Тут я тебе не конкурент. От вечеринки я сегодня точно воздержусь: есть другие дела.
- Ну как хочешь, - разочарованно протянул Мингул ему вслед. - Похоже, твоя сестра за вас обоих отжигает!
Усмехнувшись про себя последним словам товарища, Эйдан направился к себе. На самом деле это еще большой вопрос, кто тут неживой.
Даэне и Эдрик совершили уже несколько несанкционированных высадок, а беспокойство Эйдана все росло. Тревога, которая преследовала его до воссоединения с Даэне, вернулась вновь. Нет, троицу вероломных звездолетчиков до сих пор не засекли, и не было никаких предпосылок к тому, что это может случиться в дальнейшем. Перемещения их корабля или отдельных его модулей во время орбитальных экспедиций никто не отслеживал. Начальство было довольно предоставляемыми отчетами, созданием которых теперь занимался практически один лишь Эйдан. Он, к слову, настолько поднаторел в этом, что сам уже начинал считать себя полноправным научным исследователем - планетографом и планетологом в одном лице.
Отнюдь не страх разоблачения заставил его снова потерять покой. Эйдан не смог бы достоверно сформулировать, что было ведущей нотой в этой выматывающей композиции, которая неотступно звучала в ушах. Порой он ощущал ее как каменную плиту, нависшую над их головами и с каждым днем опускавшуюся все ниже. Оставлявшую все меньше пространства для маневров. На этот раз гнетущее чувство не было связано с состоянием Даэне, которая находилась рядом, беззаботная и счастливая, как никогда. Это было нечто иное, и причин тому, казалось, не существовало вовсе, если не считать ее несвоевременной беременности. Однако внутреннее чутье не обманешь: окружающее пространство словно сжималось в кольцо, за пределы которого невозможно выбраться. Что-то неумолимо надвигалось, но ни разгадать это, ни противостоять ему Эйдан был не в силах.
Он старался не транслировать свое беспокойство спутникам и прочим членам экипажа, и они, казалось, ничего не замечали. Даэне была поглощена собой и планетой, Эдрик - Даэне и планетой, коллеги - корабельной рутиной и опять же планетой. Учитывая личные обстоятельства и самую суть их миссии, это было совершенно в порядке вещей.
Эйдан тоже был поглощен планетой: неожиданно для него самого работа над альтернативным проектом перекрыла по значимости его прямые обязанности на корабле. Живая природа мира, на который никогда не ступала его нога, захватила Эйдана. Вот, значит, к чему взывала его душа в бесконечной космической ночи. Горячая земная твердь в противовес слишком хорошо знакомому межзвездному холоду. Множество форм, пребывающих в непрерывном движении и выражающих торжество единой идеи. Из всех них одна особенно привлекала его. Форма жизни, бывшая, казалось, полной противоположностью ему самому и его сестре, но в то же время до боли напоминавшая Эйдану их обоих. Деревья. Высокие, сильные, гибкие. Глубоко укорененные в земле - и достающие до неба. Для Эйдана деревья соединяли в себе несоединимое, примиряя в самой своей сути противоположные начала. Небо и землю, движение и покой - и то, название чему он дать пока не мог. Деревья хранили тайны, и Эйдан многое бы отдал за то, чтобы разгадать хотя бы малую их толику. Изучая ландшафты и обрабатывая поступающую информацию, он всегда первым делом выделял деревья среди прочих живых объектов этого мира. Отмечал степень лесистости той или иной местности, виды деревьев, их размеры и состояние. К очередной тайной высадке, затеянной Даэне, он мог по праву считать себя экспертом по этой части.
Так и не установив точную причину гибели живности в своем проекте, Эйдан решил пока оставить работу с животным царством, сосредоточившись на усилении растительного. Готовясь к новой экспедиции на орбиту, он пересматривал каталог по деревьям с мыслью добавить себе в планераций пару новых видов и не заметил, как за его спиной возникла Даэне.
- Хочешь отправиться со мной вместо Эдрика? - предложила она. - Ты увлечен этим миром не меньше нас, но ни разу там не был. Разве ты не жаждешь увидеть все собственными глазами, а не на экране?
Эйдан обернулся и привычным уже взглядом скользнул по животу Даэне. Все еще плоский, слава космической тьме! Но как долго это продлится? Смысл ее слов дошел до него не сразу. Действительно, все это время он взирал на зеленый мир сверху, даже не помышляя спуститься туда. Несмотря на живой интерес и проделанную колоссальную работу, он до сих пор оставался сторонним наблюдателем, и эта роль не тяготила. Эйдану было достаточно того, что имелось в его распоряжении.
- Эдрику скоро предстоит лично отчитаться на экспедиционном совете о подробностях наших изысканий, так что ему крайне желательно провести хотя бы один день на борту за измерениями, - продолжала меж тем Даэне. - А одной мне спускаться страшновато. Но и отказаться от высадки я не в силах. Оно затягивает. Если б ты знал, как!
Эйфория, которую Даэне испытывала по отношению к этой планете, Эйдана настораживала. О том, чтобы отпустить ее одну, не было и речи. Придется, значит, и ему нарушить границы дозволенного. Собственно, почему нет? Спуститься хотя бы ради того, чтобы своими глазами посмотреть на деревья в их естественной среде. Выйти за пределы микропланерация, который, как Эйдан теперь чувствовал, становился для него слишком тесным. Побывать в мире, созданном силой, несравнимой с его собственной.
- Конечно, - сказал он. - я буду рад слетать туда с тобой, если Эдрик не против.
***- Береги, - коротко сказал ему Эдрик, указав на Даэне. Наамааррец был чрезвычайно горд предстоящим родительством, однако сами обстоятельства, в которых разворачивалась их история, не могли не вызывать у него беспокойства за благополучие возлюбленной. Эйдан был с ним в этом солидарен.
Падая сквозь толщу атмосферы, он испытывал странные чувства. Даэне взяла управление на себя, и Эйдан впервые со времен Упанеуса оказался в роли пассажира, что наложило отпечаток на восприятие происходящего. Оно действительно ощущалось как падение, неуправляемое и неизбежное. Как будто чья-то гигантская рука взяла и швырнула их из космоса на землю, а ему оставалось лишь покорно принять этот вектор и отдаться движению, наблюдая его изнутри. Аппарат несся, преодолевая сопротивление, голова шла кругом - от этой стремительности и невероятной красоты поверхности, которая с каждым мгновением делалась все ближе.
На этот раз Даэне пожелала посетить место поближе к экватору, изобилующее жизнью несмотря на текущий засушливый период. Даэне, для которой это была уже не первая высадка, чувствовала себя более чем уверенно. Прямо как своя здесь, подумал Эйдан, любуясь, с какой плавностью она гасит скорость, нацеливается на место и опускает корабль на землю. Самого касания он не почувствовал.
- Приготовься к незабываемым впечатлениям! - воскликнула Даэне, едва стих шум двигателей. Купол кабины взлетел вверх. Жаркий, дурманящий воздух ворвался внутрь и проник в легкие. С непривычки Эйдан закашлялся, прижав к груди ладони.
- Не бойся, он полностью пригоден для дыхания, - Даэне выпрыгнула наружу и жестом поманила Эйдана присоединиться к ней. Он неуклюже поднялся и снова сел, потому что воздух, обжигающе непривычный, кружил голову еще сильней, чем стремительное падение до этого.
- Мне… нужно… адаптироваться, - сказал он с усилием. Очертания корабля и пейзаж за его пределами плясали перед глазами, не желая складываться в единую картину. Эйдан откинулся в кресле и перевел взгляд на чистое синее небо. Изображение понемногу сбалансировалось, дышать стало легче. После нейтральной корабельной атмосферы воздух этой планеты казался слишком уж с характером: горячий и сухой, наполненный сотнями неведомых ароматов, сливавшихся для него в один, чуждый и одновременно манящий.
Даэне подтянулась на руках и уселась на обшивку, озабоченно вглядываясь в его лицо.
- Не думала, что это так на тебя подействует. Надо было все же высаживаться севернее. Там климат помягче. Я сразу встала и пошла.
- Ничего, - Эйдан попытался изобразить улыбку. - Просто я давно нигде не бывал в условиях атмосферы. С самого Упанеуса. А на таких планетах вообще, считай, не был. У меня чувство, что она выталкивает меня назад. Дай мне немного привыкнуть к этому… разнообразию.
- Конечно! Отдыхай, сколько нужно. Я пока запущу оборудование. Ты постарайся, как бы это сказать, привести себя в состояние соразмерности с планетой. Поймай ее ритм. Возможно, для этого лучше спуститься на землю. У меня как-то само собой получилось.
Эйдан кивнул, все еще глядя в небо, более привычную для него среду. Он не очень понял, о чем говорит Даэне. Звездолетчиков такому не учат - откуда она вообще это взяла? Однако, уловив за ее словами некий смысл, он попытался воспроизвести его в ощущениях. Головокружение, к его удивлению, поутихло, картинка стала четче и вскоре он нашел в себе силы встать и посмотреть вокруг.
В терминах планетографов эта местность называлась саванной. Экраны маскировки делали корабль незаметным для посторонних, и это давало Даэне возможность сажать аппарат на возвышенностях - ради лучшего обзора перспективы. Так было и сейчас: они приземлились на холме, с которого открывался прекрасный вид на широкую долину, лежащую у подножия желтовато-бурых невысоких гор. Выгоревший на солнце травяной ковер, перемежаемый светлыми, редкими рощицами, простирался до самой горной гряды, если смотреть с одного склона, и убегал вдаль насколько хватало глаз при взгляде в противоположную сторону. Сверху было хорошо заметно, что местность богата крупными формами жизни. На равнинах то тут, то там паслись стада животных: рогатых и безрогих, массивных и изящных; высоко в небе, по одиночке и стаями, кружили птицы.
Ввиду того, что в саванне водились существа, теоретически могущие причинить вред человеку, Эдрик перед отлетом настоял на самых строгих мерах безопасности, снабдив Даэне и Эйдана не только генераторами силового поля, но и небольшими парализаторами - так, на всякий случай. Все это он правдами и неправдами раздобыл в секторе биозащиты.
- Ну как, нравится? - Даэне смотрела на него с гордостью первопроходца. Этот ландшафт выбирала она, отринув в его пользу несколько более мягких вариантов.
- Все так же головокружительно. Но считай, что я уже попривык. С планерацием, конечно, и в сравнение не идет. Не говоря уже о симуляторах. Ну что ж, первооткрывательница, веди меня и держись поближе, а я позабочусь о том, чтобы нас никто не съел.
- Здесь нет настолько опасных животных. Копытные весьма мирны. Хищники похожи на кошачьих, какие обитают, скажем, на Борэкриште, только мельче. Вроде бы. Но осторожность не помешает, само собой. Эдрик все уши прожужжал перед отлетом. Пойдем наобум, куда ноги понесут. Никаким планом мы не ограничены.
Даэне взяла его за руку, и они стали спускаться с холма. Первые шаги по сухой, шуршащей под ногами траве дались непросто, принеся Эйдану новый виток дурноты. Земля будто отказывалась держать его, хотя гравитация на сто процентов совпадала с корабельной - и в целом со средней силой притяжения жизнепригодных планет. Он старался смотреть прямо под ноги и дышать не слишком глубоко, чтобы не усугубить ситуацию. Состояние постепенно выровнялось, и вскоре он смог перевести взгляд на мир вокруг.
Он не ошибся тогда, на Упанеусе, когда в поисках работы выбирал место их нового назначения. Природа этой планеты ничуть не уступала ландшафтам самых престижных миров Союза. Сейчас Эйдан убедился в этом лишний раз - уже не на примере изображений или макетов, а своими собственными глазами. Даже эта суховатая из-за скудных дождей местность пела о торжестве жизни и бесконечном множестве ее форм. А то, что большая часть суши не несла на себе следов деятельности разумных существ, свидетельствовало только в ее пользу. Создавалось впечатление, что человек здесь не брал власть над природой, но был органично встроен в нее - а конкретно до этого местечка даже не счел нужным добираться. Никаких построек или следов сельского хозяйства - лишь море сухотравья, стрекотание мириадов не видимых глазу насекомых, пронзительные крики птиц и свист их крыльев в стремительном полете, неспешное передвижение животных, пасущихся на равнине.
Все это обступило Эйдана и говорило с ним тысячью голосов, ни одного из которых он не мог отчетливо разобрать. Как будто и не было его работы над планерацием, долгих дежурств на орбите с просмотром мельчайших деталей разнообразных ландшафтов, корпения над картами и моделями в свободное от работы время. Ощущения от реальной картины оказались иными, чем он себе представлял. Сама картина оказалась другой. Это было интересно не менее, чем непонятно, но ему вдруг остро захотелось изъять себя отсюда как не имеющего права занимать здесь какое-либо место и вернуться назад, в привычный холод космоса, где нет четких ориентиров, к приборным панелям, к полетам во всех направлениях, к вечной свободе и вечному же одиночеству. Это пространство было слишком осязаемым, оглушающе живым и неприлично шумным. Оно незамедлительно помещало пришедшее извне в свою структуру и задавало жесткие координаты.
Но, крепко держась за руку Даэне, Эйдан послушно следовал за ней. Она шагала легко и, если бы не он, побежала бы, наверное, вприпрыжку, как вон то животное на длинных тонких ногах, которое только что мирно обдирало листья с невысокого деревца, а потом вдруг сорвалось с места и с юным задором понеслось по саванне, высоко подскакивая.
Вновь и вновь Эйдан отмечал про себя, насколько естественно в этой среде выглядит его иномирная сестра, и не переставал этому удивляться. Это было красиво, как самое изысканное сочетание несочетаемого. Как неожиданный элемент, который вдруг находит свое место в общей картине, и делает эту картину совершенной и законченной. Как обретение того, чего тебе не хватало всю твою жизнь, а ты об этом не знал, пока не получил. Это напомнило ему кое о чем.
- Ты ведь помнишь Ньезу? - спросил Эйдан.
- Да, конечно. Но при чем тут она?
Ньеза была небольшой планетой на окраине Союза. В пору обучения в академии у них были тренировки на местной базе. Отрабатывали посадку малых кораблей в условиях неровного рельефа. Планета не была в строгом смысле пригодна для жизни, однако цвета ее небес и причудливые очертания гор делали ее облик красивым какой-то спокойной и одновременно загадочной красотой. Эйдан помнил, как Даэне, едва ступив на землю, сначала в восхищении озиралась, а потом радостно запрыгала на месте.
- Давай останемся тут навсегда и сделаем это место нашим домом! - как будто она еще не вполне осознавала, что возможно, а что невозможно в Союзе. Ньеза не была богата ресурсами, но активно использовалась как учебная база и объект туризма. Здесь строились небольшие города под защитными куполами, и планета была приписана к одной из соседних систем, доступ к гражданству которой был близнецам закрыт. Они могли, однако, получить там работу, но количество дней местного года, на которое они имели бы право там остаться, оказалось ничтожно малым, что ставило под сомнение саму возможность трудоустройства.
Глядя на сиреневые разводы облаков, на мягкий свет местного солнца, льющийся на дальние горы, на весь этот нежный, приглушенный пейзаж, Эйдан думал, что кому как не Даэне здесь самое место. Краски Ньезы были на удивление похожи на саму Даэне, которая, несмотря на свои временами бурные проявления чувств, всегда светилась таким же мягким, приглушенным внутренним светом.
- Тот мир был тебе к лицу, - сказал он. - Но этот к лицу еще больше, хотя цвета здесь другие.
Даэне задумалась.
- Пожалуй, да. У меня возникло похожее чувство на Ньезе. Чувство принадлежности. Но что с того, - сухо добавила она. - Ни тот, ни этот мир к нам отношения не имеют. Вернее, мы к ним. Поэтому я пользуюсь любой возможностью побыть тут подольше. Хоть так.
Они двинулись дальше.
- Ты только посмотри! - удивленно вскрикнула Даэне, когда они добрались до зарослей низкорослых кустарников. - Он сам прилетел!
Она остановилась и вытянула перед собой свободную руку, на которую тут же опустилась небольшая птица с пестрым оперением и длинным тонким клювом. Нежно-рыжую, аккуратную головку украшал забавный хохолок, раскрывшийся подобно цветку, когда птица наклонилась. Выглядело это до того комично, что Эйдан и Даэне не удержались от смеха. Маленького вестника это не спугнуло. Он сидел у Даэне на руке, склонив голову набок, и внимательно смотрел на них блестящим черным глазом, в котором отражался окружающий пейзаж. Будто сам этот мир разглядывал их, пристально и строго, через глаза любопытной пичуги. Она не воспринимала звездолетчиков как нечто чужеродное и опасное, но Эйдану на миг стало неуютно под этим казавшимся слишком осмысленным взглядом. Соприкосновение двух миров - вот что это было. Прямой и явный контакт.
Посидев так немного, птица мигнула раз, другой - и легко снялась с руки, упорхнув по своим делам. Эйдан подумал о других птицах - тех, своих, которых не сберег - и тень грусти всколыхнулась в нем.
- Гляди-ка, - усмехнулась Даэне. - по ходу она именно тебя изучала обстоятельно.
- Ну конечно меня, - в тон ей ответил Эйдан. - Ты-то здесь давно уж своя.
Дальше идти стало веселей и свободней. Они обошли всю равнину, изучая с безопасного расстояния ее обитателей, которые, казалось, ничуть не боялись иномирных гостей. Встретилась им и большая пятнистая кошка, от близких контактов с которой предостерегал Эдрик. Высокая, гибкая и поджарая, с узором, подобным паре черных дорожек слёз, на морде, она взялась будто из ниоткуда и прошла пружинистой походкой совсем близко от них. Эйдан встал, заслонив собой Даэне, и сжал рукоять оружия на поясе, готовый выхватить его в любой момент. Животное остановилось на пригорке и посмотрело в их сторону долгим немигающим взглядом. Эйдан и Даэне стояли, не шевелясь. Пятнистый зверь отвернулся и пошел прочь, грациозно ступая по сухой траве длинными ногами.
После этой встречи у Эйдана отлегло от сердца. Он счел, что, раз уж это существо, которое он про себя назвал хозяином саванны, не воспрепятствовало их путешествию, сама природа дает им разрешение быть здесь.
Даэне запустила динамическую карту местности, уже составленную локационным устройством. Она показала, что крупных кошек поблизости больше не наблюдается. Можно было беспрепятственно продолжать исследования. Они дошли до полуиссохшего русла небольшой реки, берущей начало в окрестных горах, и Даэне увлеклась наблюдением за тонким ручейком, бегущим по самому дну. Засушливая погода, очевидно, стояла давно: еще немного - и вода иссякнет окончательно.
Продолжение тут.
Оглавление
Click to view