"Вся музыка мира" - кинопроза - главки 31-40.
1-12 главки -
http://alikhanov.livejournal.com/1216500.html
13-19 главки -
http://alikhanov.livejournal.com/1217109.html
20-23 главки -
http://alikhanov.livejournal.com/1217457.html
24-30 главки -
http://alikhanov.livejournal.com/1217656.html
* * *
Гражданский процесс. Необыкновенно толстая девушка заявляет:
- Кленов меня даже не поцеловал! Ни единого раза! Он, так сказать, даже не приближался ко мне!
- Вы что не жили со своей женой? - спрашивает судья.
- Она просто не помнит. У нее плохая память. Она хотела любви слишком часто. У меня тяжелая работа, я известный композитор. Я не могу переутомляться, иначе не слышу музыки!
- Суду представлена медицинская справка - за восемь месяцев брачной жизни истица еще не дефлорирована. Похоже, молодой человек, вы действительно не слишком утомляли себя в супружеской постели, - судья ухмыляется.
- Она у меня выпросила за время супружества восемьсот рублей на похудение. Мы договорились, как только она похудеет, так все это и случится. Я просто физически не мог к ней подобраться! - защищается Саша.
- Я похудела специально для него на 17 килограммов, а он все равно меня не тронул!
А потом я разнервничалась и опять поправилась! Он мне говорил, что любит меня! Я люблю тебя Саша! - истица плачет.
- Пусть отдаст мои деньги, которые она прожрала! - требует композитор.
- Не брала я у него денег! Он у нас семь месяцев столовался - и завтракал, и обедал. И сбегал еще до ужина…
- Если что-то от тебя оставалось, - не удержался фиктивный муж.
- Ему нужна была только московская прописка. Меня он не любит! Я столько раз ему говорила - Саша, люби меня и живи сколько хочешь.
- Еще чего не хватало! - в сердцах воскликнул брачный аферист.
- Суду все ясно.
Судья стоя зачитывает решение суда:
-"...брак объявляется недействительным. Гражданин Кленов должен быть выписан из квартиры истицы в недельный срок."
читать
* * *
Вручение дипломов об окончании в Веймарском университете. Подстриженные газоны. Учебные корпуса, общежития, библиотека - все постройки в готическом стиле и похожи на средневековые замки. Конюшни. На стоянках сияющие «Порше», «Мерседесы», «Феррари».
На лужайках ряды стульев, на которых несколько сотен родителей, младших сестер и братьев выпускниц. На возвышении ректор, профессора. В первых рядах сидят молодые бакалавры. Священник открывает церемонию выпуска. Грета сидит в первом ряду.
В руках у родителей Греты изданная на мелованной бумаге памятная программа со списком выпускниц. Против каждого имени - область знания, в которой специализировался бакалавр.
- Эта самая дорогая бумага, которую я когда-либо держал в руках, - иронизирует отец.
- Не мешай слушать! - шепчет мать.
- Грета Шмидт, бакалавр славистики! - торжественно произносит ректор.
Сияющая Грета получает диплом. Делает книксен.
- Благодарю вас, господин ректор!
- Мы ждем от вас блестящей карьеры!
* * *
Выпускной банкет. Шампанское. Огромная парниковая клубника. Выпускницы снимают мантии. Видеосъемки, фото на память.
Подруга спрашивает у Греты:
- Как долго ты будешь стажироваться в этой варварской стране?
- Десять месяцев.
- Ты не боишься?
- Не думаю, что их надо боятся.
- Я бы ни за что не рискнула поехать за железный занавес. Странную ты выбрала профессию.
- Это не специальность, а призвание. Мне надо понять русских, чтобы помочь Германии.
- Думай о своей карьере. Германия сама о себе позаботится.
- Ты, я, мы все - и есть Германия. Без нас она не станет единой. Я прощупаю слабости русских и мы их победим изнутри.
- Я тебе не завидую.
- При чем тут я? За Германию! - негромко произносит тост Грета, и поднимает бокал.
* * *
Цыганское общежитие театра «Ромэн». Под столом и у стен батареи пустых бутылок, на столах кульки с мандаринами, на бумаге нарезанная колбаса, сыр, пробки. В пепельницах, в пустых консервных банках огромное количество окурков. На одной кровати спят в одежде двое цыган валетом. На двух других сидят цыгане и поют. У подоконника сидит на ящике из-под бутылок Саша и проверяет список, всех ли необходимых людей он поздравил с Новым годом. Сверяется с записной книжкой, в которой большинство номеров вымарано фломастером.
Саша внизу у проходной, звонит по телефону:
- С Новым годом вас! Андрей Дмитриевич дома? На даче? Ах, какая жалость! Пожалуйста, передайте ему, что с Новым годом его поздравил Саша Кленов, и пожелал новых замечательных песен, новых стихов и выдающихся поэтических сборников! А так же здоровья, радости, всего самого доброго! Спасибо! Огромное спасибо! Будьте здоровы!
Саша опять накручивает диск:
- Владимир Дмитриевич! Дорогой, драгоценный мой человек! Желаю здоровья Вам и всей вашей замечательной семье!
Мимо проходит Юра-цыган, старый знакомый из Одессы, с тремя лимитчицами:
- Закругляйся, старик!
- Кочумай!* Сейчас приду, - бормочет Саша, прикрывая трубку, -
и тут же продолжает поздравления, - низкий поклон, сердечный привет вашей супруге Дарье Викторовне!..
_______
* Кочумай - тише, помолчи - жаргон музыкантов.
* * *
Саша на такси проезжает Пушкинскую площадь, едет в сторону Цветного бульвара. Машина останавливается в одном из переулков, у старинного «доходного» дома.
- Шеф, подожди меня пять минут! - говорит он шоферу.
В подъезде висит табличка «Лифт на ремонте». Саша сплевывает на грязный изразцовый пол, и бежит по широким и долгим лестничным пролетам. Задыхаясь, подходит к дверям, на которых десяток маленьких табличек и шесть разных звонков: «Земцовой - 3 звонка» «Рогозину - стучать», «Суховой - 2 длинных, 2 коротких» и т.д. Саша четыре раза крутит дребезжащий механический звонок. Открывает старуха, с поклоном приветствует его:
- Добрый день, Александр Степанович! Прошу вас, заходите! У меня все готово.
Шаркая, старуха идет по коридору с высоким закопченным потолком. Из коммунальной кухни выглядывает еще старуха. Вслед приоткрываются дверные створки - соседи оглядывают Сашу.
Огромная комната. Старинная мебель - этажерки, ширмы, концертный рояль.
- Милости прошу, - приглашает хозяйка усесться в кресло.
- Я очень тороплюсь! - говорит Саша, но усаживается и оглядывает комнату, хранящую уют неторопливого жизненного уклада.
Дама подает два песенных клавира, переписанных тушью аккуратно и красиво.
- Спасибо! - Саша кладет на стол конвертик с шестью рублями.
- Вы бы проверили за роялем, ни наделала ли я ошибок, - предлагает переписчица.
Но и черновики клавиров написаны не Кленовым - нот «композитор» не читает, не пишет и не играет с листа.
Саша оглядывает испещренные музыкальными значками листы и еще раз благодарит:
- Все правильно. Огромное спасибо! Вот вам еще два клавира, перепишите их ко вторнику.
Саша умилен старой переписчицей, ее обращением. Ему не хочется уходить, но дела торопят.
* * *
Обитые блестящей жестью двери с надписью:
«Посторонним вход строго воспрещен».
Ламповая и звонковая сигнализация. Чиновник стучит в жесть, открывается маленькое, забранное решеткой окошко. В прорезь чиновник подает Правительственное постановление на гербовом бланке - и тут же получает документы назад:
- Вы приносите материалы на размножение, а у вас нет визы (подписи) начальника первого отдела! - из окошечка раздается возмущенный голос, - У вас в отделе есть список виз, а вам лень по коридору пройти!
Окошечко захлопывается.
За жестяной дверью, внутри закрытой «ротапринтной», рядом с обладателем гневного голоса, стоит Саша Кленов. Копировальный аппарат со всей возможной скоростью печатает клавиры Сашиных песен.
* * *
Гора конвертов и пачки клавиров. Саша запечатывает очередной песенный клавир в конверт и надписывает адрес:
«Чита,
ресторан «Сибирь»,
руководителю оркестра».
* * *
Ночной Новый Арбат. Метет поземка. Очередь в ресторан «Валдай». Саша в коротком полушубке, с магнитофоном «Grundig», купленном его матерью у моряка, стучит в стеклянные двери. Он и Москве, как когда-то в Одессе, развозит песни по кабакам.
- Мест нет! Ты что, надпись не видишь?! - орет швейцар.
- Я в оркестр! Пропусти меня, я в оркестр! - требует Саша.
Кто-то из очереди подхватывает: - Мы тоже в оркестр!
Но швейцар уже узнал Сашу и открыл ему.
Проходя, песенник говорит:
- Я же сюда работать иду, а не жрать.
* * *
Саша из-за занавеса слушает, как певица варьете поет «Мне теперь все равно».
Певица переодевается в комнате оркестра в другое концертное платье, и говорит Саше:
- Твоя песня на парнос пошла, за нее башляют!
Саша за гримерным столом ест котлету по-киевски, кивает головой, и не прожевав, и восклицает:
- Я же тебе говорил!
- Похоже, на этот раз ты угадал. Вчера твою песню четыре раза пела, а сегодня вечер еще не начался, а ее уже два раза заказывали.
- Шлягер, шлягер! В центр, в самую мамочку попал! - Саша проглотил кусок, и в восторге, и делает характерный жест руками, - Иди сюда, на перец!
* * *
Международный аэропорт во Франкфурте-на-Майне. Длинный ряд секций различных авиакомпаний. Публика празднует прилеты и отлеты. Стоящие в очереди словно и не стоят в очереди на регистрацию. Работники наземной службы «Люфтганзы» обслуживают только одного пассажира.
- Будь крайне осторожна и очень благоразумна, и не надо звонить, напрасно тратить деньги. По телефону я все равно ничего понять не могу. Пиши письма каждое воскресенье! - мать наставляет Грету.
- Одевайся потеплее. Там холодный климат.
- Она не настолько глупа, чтобы ходить без шубы зимой! -мать защищает дочь даже от пожеланий отца.
- Я вас так люблю! Я буду очень скучать. Не ссорьтесь, все будет хорошо, - семья подходит к стойке регистрации.
- Кто из вас летит? - спрашивает работница.
- Я, - отвечает Грета и протягивает паспорт с билетом.
- Ваши родители так волнуются. Вы, наверное, хотели бы полететь вместо нее?
- Я не хочу, чтобы моя умница-дочь улетела в дикую Россию! - восклицает мать.
- Мама, перестань, не будь смешной!
Самолет «Люфтганзы» набирает скорость, отрывается от земли, берет курс на Москву.
http://alikhanov.livejournal.com/1216500.html
13-19 главки -
http://alikhanov.livejournal.com/1217109.html
20-23 главки -
http://alikhanov.livejournal.com/1217457.html
24-30 главки -
http://alikhanov.livejournal.com/1217656.html
* * *
Гражданский процесс. Необыкновенно толстая девушка заявляет:
- Кленов меня даже не поцеловал! Ни единого раза! Он, так сказать, даже не приближался ко мне!
- Вы что не жили со своей женой? - спрашивает судья.
- Она просто не помнит. У нее плохая память. Она хотела любви слишком часто. У меня тяжелая работа, я известный композитор. Я не могу переутомляться, иначе не слышу музыки!
- Суду представлена медицинская справка - за восемь месяцев брачной жизни истица еще не дефлорирована. Похоже, молодой человек, вы действительно не слишком утомляли себя в супружеской постели, - судья ухмыляется.
- Она у меня выпросила за время супружества восемьсот рублей на похудение. Мы договорились, как только она похудеет, так все это и случится. Я просто физически не мог к ней подобраться! - защищается Саша.
- Я похудела специально для него на 17 килограммов, а он все равно меня не тронул!
А потом я разнервничалась и опять поправилась! Он мне говорил, что любит меня! Я люблю тебя Саша! - истица плачет.
- Пусть отдаст мои деньги, которые она прожрала! - требует композитор.
- Не брала я у него денег! Он у нас семь месяцев столовался - и завтракал, и обедал. И сбегал еще до ужина…
- Если что-то от тебя оставалось, - не удержался фиктивный муж.
- Ему нужна была только московская прописка. Меня он не любит! Я столько раз ему говорила - Саша, люби меня и живи сколько хочешь.
- Еще чего не хватало! - в сердцах воскликнул брачный аферист.
- Суду все ясно.
Судья стоя зачитывает решение суда:
-"...брак объявляется недействительным. Гражданин Кленов должен быть выписан из квартиры истицы в недельный срок."
читать
* * *
Вручение дипломов об окончании в Веймарском университете. Подстриженные газоны. Учебные корпуса, общежития, библиотека - все постройки в готическом стиле и похожи на средневековые замки. Конюшни. На стоянках сияющие «Порше», «Мерседесы», «Феррари».
На лужайках ряды стульев, на которых несколько сотен родителей, младших сестер и братьев выпускниц. На возвышении ректор, профессора. В первых рядах сидят молодые бакалавры. Священник открывает церемонию выпуска. Грета сидит в первом ряду.
В руках у родителей Греты изданная на мелованной бумаге памятная программа со списком выпускниц. Против каждого имени - область знания, в которой специализировался бакалавр.
- Эта самая дорогая бумага, которую я когда-либо держал в руках, - иронизирует отец.
- Не мешай слушать! - шепчет мать.
- Грета Шмидт, бакалавр славистики! - торжественно произносит ректор.
Сияющая Грета получает диплом. Делает книксен.
- Благодарю вас, господин ректор!
- Мы ждем от вас блестящей карьеры!
* * *
Выпускной банкет. Шампанское. Огромная парниковая клубника. Выпускницы снимают мантии. Видеосъемки, фото на память.
Подруга спрашивает у Греты:
- Как долго ты будешь стажироваться в этой варварской стране?
- Десять месяцев.
- Ты не боишься?
- Не думаю, что их надо боятся.
- Я бы ни за что не рискнула поехать за железный занавес. Странную ты выбрала профессию.
- Это не специальность, а призвание. Мне надо понять русских, чтобы помочь Германии.
- Думай о своей карьере. Германия сама о себе позаботится.
- Ты, я, мы все - и есть Германия. Без нас она не станет единой. Я прощупаю слабости русских и мы их победим изнутри.
- Я тебе не завидую.
- При чем тут я? За Германию! - негромко произносит тост Грета, и поднимает бокал.
* * *
Цыганское общежитие театра «Ромэн». Под столом и у стен батареи пустых бутылок, на столах кульки с мандаринами, на бумаге нарезанная колбаса, сыр, пробки. В пепельницах, в пустых консервных банках огромное количество окурков. На одной кровати спят в одежде двое цыган валетом. На двух других сидят цыгане и поют. У подоконника сидит на ящике из-под бутылок Саша и проверяет список, всех ли необходимых людей он поздравил с Новым годом. Сверяется с записной книжкой, в которой большинство номеров вымарано фломастером.
Саша внизу у проходной, звонит по телефону:
- С Новым годом вас! Андрей Дмитриевич дома? На даче? Ах, какая жалость! Пожалуйста, передайте ему, что с Новым годом его поздравил Саша Кленов, и пожелал новых замечательных песен, новых стихов и выдающихся поэтических сборников! А так же здоровья, радости, всего самого доброго! Спасибо! Огромное спасибо! Будьте здоровы!
Саша опять накручивает диск:
- Владимир Дмитриевич! Дорогой, драгоценный мой человек! Желаю здоровья Вам и всей вашей замечательной семье!
Мимо проходит Юра-цыган, старый знакомый из Одессы, с тремя лимитчицами:
- Закругляйся, старик!
- Кочумай!* Сейчас приду, - бормочет Саша, прикрывая трубку, -
и тут же продолжает поздравления, - низкий поклон, сердечный привет вашей супруге Дарье Викторовне!..
_______
* Кочумай - тише, помолчи - жаргон музыкантов.
* * *
Саша на такси проезжает Пушкинскую площадь, едет в сторону Цветного бульвара. Машина останавливается в одном из переулков, у старинного «доходного» дома.
- Шеф, подожди меня пять минут! - говорит он шоферу.
В подъезде висит табличка «Лифт на ремонте». Саша сплевывает на грязный изразцовый пол, и бежит по широким и долгим лестничным пролетам. Задыхаясь, подходит к дверям, на которых десяток маленьких табличек и шесть разных звонков: «Земцовой - 3 звонка» «Рогозину - стучать», «Суховой - 2 длинных, 2 коротких» и т.д. Саша четыре раза крутит дребезжащий механический звонок. Открывает старуха, с поклоном приветствует его:
- Добрый день, Александр Степанович! Прошу вас, заходите! У меня все готово.
Шаркая, старуха идет по коридору с высоким закопченным потолком. Из коммунальной кухни выглядывает еще старуха. Вслед приоткрываются дверные створки - соседи оглядывают Сашу.
Огромная комната. Старинная мебель - этажерки, ширмы, концертный рояль.
- Милости прошу, - приглашает хозяйка усесться в кресло.
- Я очень тороплюсь! - говорит Саша, но усаживается и оглядывает комнату, хранящую уют неторопливого жизненного уклада.
Дама подает два песенных клавира, переписанных тушью аккуратно и красиво.
- Спасибо! - Саша кладет на стол конвертик с шестью рублями.
- Вы бы проверили за роялем, ни наделала ли я ошибок, - предлагает переписчица.
Но и черновики клавиров написаны не Кленовым - нот «композитор» не читает, не пишет и не играет с листа.
Саша оглядывает испещренные музыкальными значками листы и еще раз благодарит:
- Все правильно. Огромное спасибо! Вот вам еще два клавира, перепишите их ко вторнику.
Саша умилен старой переписчицей, ее обращением. Ему не хочется уходить, но дела торопят.
* * *
Обитые блестящей жестью двери с надписью:
«Посторонним вход строго воспрещен».
Ламповая и звонковая сигнализация. Чиновник стучит в жесть, открывается маленькое, забранное решеткой окошко. В прорезь чиновник подает Правительственное постановление на гербовом бланке - и тут же получает документы назад:
- Вы приносите материалы на размножение, а у вас нет визы (подписи) начальника первого отдела! - из окошечка раздается возмущенный голос, - У вас в отделе есть список виз, а вам лень по коридору пройти!
Окошечко захлопывается.
За жестяной дверью, внутри закрытой «ротапринтной», рядом с обладателем гневного голоса, стоит Саша Кленов. Копировальный аппарат со всей возможной скоростью печатает клавиры Сашиных песен.
* * *
Гора конвертов и пачки клавиров. Саша запечатывает очередной песенный клавир в конверт и надписывает адрес:
«Чита,
ресторан «Сибирь»,
руководителю оркестра».
* * *
Ночной Новый Арбат. Метет поземка. Очередь в ресторан «Валдай». Саша в коротком полушубке, с магнитофоном «Grundig», купленном его матерью у моряка, стучит в стеклянные двери. Он и Москве, как когда-то в Одессе, развозит песни по кабакам.
- Мест нет! Ты что, надпись не видишь?! - орет швейцар.
- Я в оркестр! Пропусти меня, я в оркестр! - требует Саша.
Кто-то из очереди подхватывает: - Мы тоже в оркестр!
Но швейцар уже узнал Сашу и открыл ему.
Проходя, песенник говорит:
- Я же сюда работать иду, а не жрать.
* * *
Саша из-за занавеса слушает, как певица варьете поет «Мне теперь все равно».
Певица переодевается в комнате оркестра в другое концертное платье, и говорит Саше:
- Твоя песня на парнос пошла, за нее башляют!
Саша за гримерным столом ест котлету по-киевски, кивает головой, и не прожевав, и восклицает:
- Я же тебе говорил!
- Похоже, на этот раз ты угадал. Вчера твою песню четыре раза пела, а сегодня вечер еще не начался, а ее уже два раза заказывали.
- Шлягер, шлягер! В центр, в самую мамочку попал! - Саша проглотил кусок, и в восторге, и делает характерный жест руками, - Иди сюда, на перец!
* * *
Международный аэропорт во Франкфурте-на-Майне. Длинный ряд секций различных авиакомпаний. Публика празднует прилеты и отлеты. Стоящие в очереди словно и не стоят в очереди на регистрацию. Работники наземной службы «Люфтганзы» обслуживают только одного пассажира.
- Будь крайне осторожна и очень благоразумна, и не надо звонить, напрасно тратить деньги. По телефону я все равно ничего понять не могу. Пиши письма каждое воскресенье! - мать наставляет Грету.
- Одевайся потеплее. Там холодный климат.
- Она не настолько глупа, чтобы ходить без шубы зимой! -мать защищает дочь даже от пожеланий отца.
- Я вас так люблю! Я буду очень скучать. Не ссорьтесь, все будет хорошо, - семья подходит к стойке регистрации.
- Кто из вас летит? - спрашивает работница.
- Я, - отвечает Грета и протягивает паспорт с билетом.
- Ваши родители так волнуются. Вы, наверное, хотели бы полететь вместо нее?
- Я не хочу, чтобы моя умница-дочь улетела в дикую Россию! - восклицает мать.
- Мама, перестань, не будь смешной!
Самолет «Люфтганзы» набирает скорость, отрывается от земли, берет курс на Москву.