О книге Дмитрия Жукова «Стой, кто ведет?» (Часть 1)
Прошлым летом наткнулся на эту книжку, которая, поначалу, показалась интересной. Она обещала рассказать о том, как физиологические процессы в организме влияют на психику и поведение человека. Солидный объем, почтенные рецензенты, престижная премия и многочисленные восторженные отзывы в Интернете внушали уважение.
Читал с нарастающим удивлением. Не новым фактам, неожиданным открытиям, искусным приемам исследования, а тому, как подобное вообще могло быть опубликовано. Казалось, все каноны научно-популярной, да и вообще сколько-нибудь научной литературы были нарушены. Я осилил только три главы, кипел как чайник и решил, что обязательно должен откликнуться на это сочинение. Иначе совесть замучает. Не должно такое писание остаться без отклика. Но совесть мучила (и продолжает до сих пор), а лень и дела не пускали. И вот, надеюсь, все же добрался. Через год.
В первой части пороки классифицируются и приводится по одному-два примера на каждый. Классификация примеров не слишком строгая. Часто один и тот же пример представляет более одного порока, но приводится только один раз.
Для тех, кому примеры покажутся «отдельными исключениями», во второй части их приводится больше. Тем, кому пороки покажутся не слишком значительными, рекомендую познакомиться с разделом «Грех 10. Невежество». Если и он не произведет впечатления, могу лишь посочувствовать.
Отмечу, что проявлений любого из отмеченных пороков в книге в десятки раз больше, чем приведено здесь. Просто не вижу смысла в том, чтобы перечислять их все, да и время тратить жалко.
Важное отступление. Я уважаю и ценю Дмитрия Борисовича Зимина, его фонд и тех, кто не жалеет усилий и собственных средств для популяризации науки в России. Я считаю присвоение книге Д. Жукова премии Просветитель ошибкой жюри, и признаю его право на ошибку. Не знаю другого случая, когда премия присуждалась незаслуженно.
Итак, вот список моих претензий.
Грех 1. Религиозное отношение к науке
Моя позиция. (1) Научная (и научно-популярная, поскольку она тоже научна) литература обязана быть доказательной и (2) наука это живой, развивающийся организм, а не система догм, пусть даже и полезных практически. Отрицание любого из этих пунктов я называю религиозным (или догматическим) отношением к науке.
Примеры из книги.
Цитата первая. «Существует множество определений понятия «наука» и как минимум несколько подходов к поиску такого определения. Но все (здечь и далее жирный шрифт мой - А.Р.) школы науковедения сходятся в одном: если нарушается принцип Оккама - это не наука». (Глава 1, параграф «Принцип Оккама»).
Мой комментарий. Ни одного примера такой науковедческой школы, ни одной ссылки, которая могла бы служить обоснованием, не приводится, конечно, потому что их просто нет. Но здесь очень полезно словечко «все». Оно облегчает задачу опровержения.
Беру классическую книжку Куна «Структура научных революций» (М., АСТ, 2003). Оккам в ней вообще не упоминается. Проискав Оккама в нескольких работах Поппера («Логика и рост научного знания» (М., Прогресс, 1983), «Квантовая теория и раскол в физике» (М., Логос, 1998), «Дарвинизм как метафизическая исследовательская программа» (Вопросы философии, 1995, № 12)), нашел лишь не слишком уважительные упоминания вскользь («Объективное знание. Эволюционный подход» (М., Эдиториал УРСС, 2002)). У Фейерабенда («Избранные труды по методологии науки» (М., Прогресс, 1986) и Лакатоса («Избранные произведения по философии и методологии науки» (М., Академический проект; Трикста, 2008)) не нашел Оккама вообще. Беру хрестоматию по философии науки («Философия науки : Общие проблемы познания. Методология естественных и гуманитарных наук: хрестоматия» (М., Прогресс-Традиция; МПСИ; Флинта, 2005)). Нет Оккама. Где еще искать?
Ну, а, если задуматься, что здесь имеется в виду под наукой? Вот написано:
«При биологическом - естественно-научном - подходе к поведению всегда (жирный шрифт мой - А.Р.) соблюдается принцип неумножения сущностей».
Позвольте, как же так? Вот в начале третьей главы приведено девять различных определений понятия поведение, и дальше сказано:
«Все эти, как и другие определения поведения не претендуют на математическую точность и однозначность, и, таким образом, каждое из них не исключает других определений. Недаром Н. Тинберген пишет: «По мере того как мы углубляемся в исследование, казалось бы, простых и доступных непосредственному наблюдению явлений и все более представляем себе те внутренние механизмы, которые стоят за поведением животного, само это понятие становится все более расплывчатым и нечетким»». (Глава 3, параграф «Понятие поведения»).
И это понятно. Как вообще может развиваться наука - любая наука - без «локального» нарушения принципа Оккама? Если же принцип Оккама в науке не должен нарушаться никогда, тогда наука - это устоявшийся результат давно проведенных исследований, отраженный в толстых фолиантах, а не живые развивающиеся теории. Вся книга этот вывод подтверждает. В ней в основном весьма короткие мысли без причин и следствий, в ней - истины без поисков, как в справочнике.
Цитата вторая. «Оправданное введение в науку новых сущностей всегда является важным рубежом развития данной научной дисциплины» (Глава 1, параграф «Принцип Оккама»).
Мой комментарий. Что здесь означает «оправданно»? Логично и обоснованно? Вряд ли кому-то в любой науке, на любом «рубеже» нужны необоснованные, нелогичные понятия. Я эту фразу понимаю так, что, когда рубеж (определенный уровень развития) достигнут, все понятия в науке вводятся так, что остаются в ней надолго, если не навсегда. Иными словами, достигнув этот рубеж, наука превращается в нечто непогрешимое, т.е. в религию. А как Вы эту фразу понимаете? Замечу, между прочим, что фраза сама по себе весьма «научно-популярна».
А вот, что по тому же поводу говорит другой авторитетный ученый (первый, конечно, автор обсуждаемой книги), физик и математик Роджер Пенроуз:
«… дискуссия важна для развития науки, и я без колебаний выражаю мнения, которые могут показаться отчасти противоречащими некоторым широко распространенным представлениям современной теоретической физики» (перевод мой - А. Р.; а вот, как это выражено в оригинале: «… controversy is an important part of the development of science, so I have no regrets about presenting views that may be taken to be partly at odds with some of the mainstream activities of modern theoretical physics». (Roger Penrose. The Road to Reality. London, Jonathan Cape, 2004, стр. XX)).
Грех 2. Автор - не популяризатор, а жрец науки
Моя позиция. Непозволительно в научной и научно-популярной литературе изрекать истины без обоснования или ссылок на исследования. Научное утверждение, обобщение, гипотеза, теория должны быть хорошо обоснованы. Еще лучше, когда обоснований несколько, и приходят они с разных сторон. Чем больше таких разнообразных обоснований, тем надежнее утверждение. И уж совсем недопустимо, чтобы утверждение не было обосновано вообще или было основано на мнении его автора, сколь бы авторитетным он ни был.
Пример из книги.
Цитата. «Поведение и лежащая в его основе психика человека только количественно отличаются от поведения и психики животных. К качественным отличиям можно отнести всего три их особенности: понятийную речь, нравственность и чувство юмора». (Глава 1, параграф «Качественные отличия человека от животных»).
Мой комментарий. Откуда это следует? Как и кем этот важный для психологии поведения результат был получен? Ни слова, ни ссылки. «Я, жрец науки, тебе говорю, а ты внимай».
А если я, скромный читатель, скажу, что к качественным отличиям человека от животных относится способность человека солить огурцы? И отличие это не количественное, как любит подчеркивать автор, а качественное, поскольку ни одно животное не может засолить даже один огурец. А, если серьезно, то почему не упомянуто такое классическое отличие человека от животного, как способность создавать и совершенствовать орудия труда? А вечное активное стремление человека улучшать условия жизни? Без него человек никогда не вышел бы из первобытного состояния. А «стихийный материализм» животных полагающихся всегда лишь на себя, свою семью, свою стаю, своих друзей, но никогда на бога?
Ниже будет приведено еще немало примеров «авторитетных» утверждений автора, а в книге их не счесть.
Грех 3. Предполагаемая аудитория книги - профессионалы
Моя позиция. Научно-популярное издание должно быть предназначено в первую очередь интересующимся дилетантам, а отнюдь не профессионалам.
Примеры из книги.
Цитата первая. «Имея дело с неживой природой, люди чаще всего сознательно отступают от принципа экономии мышления. Например, особенности строения метеоритов объявляют следами внеземной жизни, хотя непредвзятому человеку очевидно, что это лишь одно из множества возможных объяснений, причем не самое вероятное. Но тем, кто выдвигает такую гипотезу, легче получить грант на дальнейшие исследования». (Глава 1, параграф «Принцип Оккама»).
Мой комментарий. В этом абзаце понятие люди («люди чаще всего сознательно отступают» и т.д.) трактуется довольно узко и весьма своеобразно. Люди здесь это исследователи, конкурирующие за гранты. Поскольку читателями могут быть лишь люди, а люди конкурируют за гранты, подразумевается, что читателями как раз эти самые конкуренты (т.е. исследователи) и являются. Ну, а как к этому абзацу должен отнестись читатель, не имеющий прямого отношения к научным исследованиям? Он, по-видимому, должен проникнуться благородным негодованием в отношении нечистоплотных грантосоискателей, но не должен заметить того очевидного факта, что его, читателя не конкурирующего за грант, человеком не числят.
Цитата вторая. «Относительно термина "аффект" следует сказать, что он предпочтительнее термина "эмоции", поскольку последний широко употребляется в разговорной речи и понимается обычно как внешняя форма проявления душевных движений (Gemütsbewegungen). Между тем эмоция (аффект) - это именно психический процесс, который может либо проявляться, либо нет в моторной, т.е. двигательной функции». (Глава 1, параграф «Три функции личности»).
Мой комментарий. Здесь особенно понятно и убедительно для непрофессионала пояснение на немецком (Gemütsbewegungen). После него все, по-видимому, должно стать абсолютно ясно. Однако обычно подобные пояснения терминов на языке, в котором понятие было введено впервые, используются профессионалами для уточнения смыслов. Непрофессионалам такие уточнения ничего не говорят.
Можно привести еще множество цитат демонстрирующих простую вещь. Книга была написана для профессионалов или студентов биологических специальностей, а затем весьма небрежно, без уважения к читателю, «адаптирована» для дилетантов.
Грех 4. Чрезмерное упрощение превращающее науку в сборник анекдотов
Моя позиция. Упрощения в научно-популярной литературе необходимы и неизбежны, но чрезмерные упрощения вульгаризируют и выхолащивают суть.
Примеры из книги.
Цитата первая. «... мы следуем принципу, предложенному европейским ученым Уильямом Оккамом (1288-1348): «Не следует умножать сущности сверх необходимого». Этот принцип известен как «Бритва Оккама», потому что, следуя ему, мы отсекаем все то лишнее, что не является необходимым для объяснения изучаемого феномена. ...
Из принципа Оккама не следует, что самое простое объяснение - обязательно самое верное. Появление человека проще всего объяснить актом творения. Но правильной является эволюционная теория. Принцип Оккама означает, что к более сложным объяснениям следует прибегать, когда простые не объясняют имеющихся фактов, а точнее, в том случае, когда более сложная теория оставляет необъясненными меньшее количество фактов, чем простая». (Глава 1, параграфы «Биологические основы поведения человека» и «Принцип Оккама»).
Мой комментарий. Пока все понятно и почти разумно. Неясно лишь, как можно опровергнуть креационизм, вооружившись принципом Оккама. Автор соглашается с тем, что объяснение актом творения проще эволюционной теории. Остается предположить, что есть какие-то факты, которые креационизм не может объяснить, а эволюционная теория может. Интересно было бы узнать, какие.
Ладно, бог с ним, с актом творения. У нас тут целая глава посвящена принципу Оккама. Итак, еще раз:
«Принцип Оккама означает, что к более сложным объяснениям следует прибегать, когда простые не объясняют имеющихся фактов, а точнее, в том случае, когда более сложная теория оставляет необъясненными меньшее количество фактов, чем простая».
Очень важное утверждение. Давайте его разберем. Итак, принцип Оккама применяется в тех случаях, когда выполнены следующие условия:
1) Целью является объяснение одного или нескольких фактов.
2) Имеется несколько объяснений (теорий или гипотез).
3) Одно из объяснений проще других, и простота эта не идет в ущерб многообразию объясняемых фактов.
4) В ситуации, описываемой пунктами 1-3, должно быть принято то самое объяснение пункта 3.
Пусть бросит в меня камень, а лучше аргумент, тот, кто не согласен, что перечисленные четыре пункта являются просто переформулировкой приведенной выше цитаты.
А теперь посмотрим, как применяется принцип Оккама в книге.
Цитата вторая. «... в беседе с барышней строгое соблюдение принципа Оккама неуместно, а художественному творчеству он просто противопоказан». (Глава 1, параграф «Принцип Оккама»).
Мой комментарий. Позвольте, но принцип Оккама просто не применим ни к беседе с барышней (если, конечно, это не беседа в кабинете врача или, не дай бог, следователя), ни к художественному творчеству. Ни то, ни другое не имеют целью объяснение фактов (см. выше пункт 1 условий применимости принципа Оккама).
Цитата третья. «Если удалять из литературных произведений все лишние сущности, то будут оставаться лишь скучные прописные истины». (Там же).
Мой комментарий. Звучит очень красиво, но позвольте спросить, какие сущности в литературном произведении лишние? Кто это решает? И как это можно вообще решить? Разве литературное произведение имеет целью объяснение фактов? Принцип Оккама просто не применим к художественной литературе. Зачем тратить бумагу и вводить читателя в заблуждение, опираясь на упрощенную, вульгаризованную интерпретацию принципа Оккама? Звучат все эти рассуждения о художественном творчестве и гуманитарных предметах весьма наукообразно, но никакого отношения к науке они не имеют.
Грех 5. Туманные, расплывчатые наукообразные рассуждения
Моя позиция. Такие рассуждения ничему кроме верхоглядства не учат. Вместо того, чтобы помочь пониманию сути, они создают наукообразный «туман», в котором на самом деле никакой науки нет.
Примеры из книги.
Цитата первая. «Если бы И. П. Павлов в свое время выбрал в качестве объекта исследования не собаку, а кошку, то огромное величественное здание теории высшей нервной деятельности имело бы сегодня совершенно иной вид (рис. 1.13)». (Глава 1, параграф «Этология»).
Ниже приведены рисунок 1.13 и комментарий к нему из книги:
Рис. 1.13. Памятник в Колтушах. Если бы И. П. Павлов работал не с собаками, а с кошками, учение о высшей нервной деятельности было бы совершенно иным
Мой комментарий. Не правда ли, весьма серьезное и ответственное утверждение? «... здание ... имело бы другой вид». Как-то ненаучно, не по-оккамовски звучит это высказывание. Какие-то странные сущности оно вводит. Но давайте попробуем понять, что же оно означает. Прежде всего, зададимся вопросом, применима ли павловская теория к кошкам или только к собакам? Принято считать, что она применима к любым высшим животным, включая человека. Вроде бы, в книге этот факт сомнению не подвергается. Может кошка - не высшее животное? Да, вроде высшее. Что же это за здание, которое имело бы совершенно другой вид? Попробуем внимательно почитать книжку.
Первое, что, по-видимому, должно подкреплять утверждение о здании,- фотография, на которой представлен памятник Павлову и гуляющие около него кошки,- тот самый «рис. 1.13». Это, конечно, сильный аргумент в пользу здания другого вида, но вот только обидно,- здания никакого на фотографии нет. Есть какой-то маленький домик за деревьями, но вряд ли автор имел в виду его. Так что вопрос наш остается без ответа. Попробуем почитать текст вокруг утверждения. Может, там что-то найдем.
Цитата вторая. «... кошку легко обучить открывать дверь, если она открывается на себя. Точнее, ее не нужно этому обучать, она легко делает это самостоятельно, поскольку использует врожденное движение, с помощью которого ловит добычу. Но крайне трудно обучить кошку открывать дверь, толкая ее лапой. ... Такое движение отсутствует в ее врожденном поведенческом репертуаре, поэтому его невозможно «воспитать». Даже если это удастся, то такой навык будет весьма нестойким. Замечательных успехов в «дрессировке» кошек Ю. Д. Куклачев достиг именно потому, что не вырабатывал новые навыки, а только подкреплял имеющиеся у конкретной кошки формы поведения». (Там же).
Далее в тексте следует приведенная выше первая цитата. И за ней:
«Дело в том, что в отличие от кошек собаки ведут стайный образ жизни. Для них хозяин играет роль вожака. ... Кошки ведут одиночный образ жизни. У них отсутствует понятие «вожак». Управлять кошкой, подавая ей команды, невозможно».
Мой комментарий. Все. Больше никаких аргументов. Как видно, про здание здесь ничего не говорится. Что же означает эта загадочная фраза про здание, которое имело бы совершенно другой вид? То, что не у всех животных можно выработать устойчивый условный рефлекс? У собак можно, а у кошек - нет? Если так, это несомненное открытие, и о нем стоило бы сказать погромче. Но вот, через несколько страниц неожиданно читаем следующее:
Цитата третья. «... выздоравливающие после операции коты охотно позволяют делать себе инъекции глюкозы. Это объясняется сильным и, главное, быстрым улучшением самочувствия вследствие увеличения глюкозы в крови. В этом случае у животного вырабатывается условный рефлекс, в котором условным стимулом является вид шприца в руке экспериментатора, а безусловным - быстрое улучшение самочувствия. В результате ранее нейтральный или даже неприятный стимул (вид человека со шприцем) становится стимулом, вызывающим положительный условный рефлекс: животное выходит навстречу экспериментатору и спокойно сидит (хотя и покрикивая) во время укола». (Глава 2, параграф «Значение углеводов»).
Вопрос: существует ли человек со шприцем во «врожденном поведенческом репертуаре котов»?
Цитата четвертая. «... иногда курица начинает себя вести, как петух - кукарекает по утрам, гоняет других кур и делает на них садки... Ласковая и игривая морская свинка становится агрессивной и угрюмой, а неприхотливый в еде и «голосистый» кот внезапно превращается в привередливое и высокомерно-молчаливое существо. Подобные изменения происходят с животными после смерти лидера сообщества: петуха, старших по возрасту морской свинки или кошки. Дело в том, что в сообществе животных существует строгая иерархия (см. главу 7). Члены сообщества с разными социальными рангами имеют разный поведенческий репертуар (см. главу 2). После смерти лидера высший социальный ранг получает бывший «второй номер», и он воспроизводит стиль поведения ушедшего вождя, за которым, конечно, постоянно наблюдал, пока занимал подчиненное положение». (Глава 1, параграф «Принцип Оккама»).
Вопрос: если у кошек «отсутствует понятие вожак», но «существует понятие» «лидер», чем лидер отличается от вожака?
Мой комментарий. В итоге, по-моему, глубокомысленная фраза о здании, которое выглядело бы иначе, не означает ничего. Но она, несомненно, эффектна, и внимание читателя, скорее всего, привлечет. Кто-то, может, расскажет приятелю что-нибудь такое: «Знаешь, я тут недавно читал одного биолога, так Павлов-то, оказывается, не такой уж и большой ученый был. Он все с собаками, да с собаками, а с кошками-то у него бы ничего не вышло. Вот тебе и вся высшая нервная деятельность. Дурят нашего брата».
Читал с нарастающим удивлением. Не новым фактам, неожиданным открытиям, искусным приемам исследования, а тому, как подобное вообще могло быть опубликовано. Казалось, все каноны научно-популярной, да и вообще сколько-нибудь научной литературы были нарушены. Я осилил только три главы, кипел как чайник и решил, что обязательно должен откликнуться на это сочинение. Иначе совесть замучает. Не должно такое писание остаться без отклика. Но совесть мучила (и продолжает до сих пор), а лень и дела не пускали. И вот, надеюсь, все же добрался. Через год.
В первой части пороки классифицируются и приводится по одному-два примера на каждый. Классификация примеров не слишком строгая. Часто один и тот же пример представляет более одного порока, но приводится только один раз.
Для тех, кому примеры покажутся «отдельными исключениями», во второй части их приводится больше. Тем, кому пороки покажутся не слишком значительными, рекомендую познакомиться с разделом «Грех 10. Невежество». Если и он не произведет впечатления, могу лишь посочувствовать.
Отмечу, что проявлений любого из отмеченных пороков в книге в десятки раз больше, чем приведено здесь. Просто не вижу смысла в том, чтобы перечислять их все, да и время тратить жалко.
Важное отступление. Я уважаю и ценю Дмитрия Борисовича Зимина, его фонд и тех, кто не жалеет усилий и собственных средств для популяризации науки в России. Я считаю присвоение книге Д. Жукова премии Просветитель ошибкой жюри, и признаю его право на ошибку. Не знаю другого случая, когда премия присуждалась незаслуженно.
Итак, вот список моих претензий.
Грех 1. Религиозное отношение к науке
Моя позиция. (1) Научная (и научно-популярная, поскольку она тоже научна) литература обязана быть доказательной и (2) наука это живой, развивающийся организм, а не система догм, пусть даже и полезных практически. Отрицание любого из этих пунктов я называю религиозным (или догматическим) отношением к науке.
Примеры из книги.
Цитата первая. «Существует множество определений понятия «наука» и как минимум несколько подходов к поиску такого определения. Но все (здечь и далее жирный шрифт мой - А.Р.) школы науковедения сходятся в одном: если нарушается принцип Оккама - это не наука». (Глава 1, параграф «Принцип Оккама»).
Мой комментарий. Ни одного примера такой науковедческой школы, ни одной ссылки, которая могла бы служить обоснованием, не приводится, конечно, потому что их просто нет. Но здесь очень полезно словечко «все». Оно облегчает задачу опровержения.
Беру классическую книжку Куна «Структура научных революций» (М., АСТ, 2003). Оккам в ней вообще не упоминается. Проискав Оккама в нескольких работах Поппера («Логика и рост научного знания» (М., Прогресс, 1983), «Квантовая теория и раскол в физике» (М., Логос, 1998), «Дарвинизм как метафизическая исследовательская программа» (Вопросы философии, 1995, № 12)), нашел лишь не слишком уважительные упоминания вскользь («Объективное знание. Эволюционный подход» (М., Эдиториал УРСС, 2002)). У Фейерабенда («Избранные труды по методологии науки» (М., Прогресс, 1986) и Лакатоса («Избранные произведения по философии и методологии науки» (М., Академический проект; Трикста, 2008)) не нашел Оккама вообще. Беру хрестоматию по философии науки («Философия науки : Общие проблемы познания. Методология естественных и гуманитарных наук: хрестоматия» (М., Прогресс-Традиция; МПСИ; Флинта, 2005)). Нет Оккама. Где еще искать?
Ну, а, если задуматься, что здесь имеется в виду под наукой? Вот написано:
«При биологическом - естественно-научном - подходе к поведению всегда (жирный шрифт мой - А.Р.) соблюдается принцип неумножения сущностей».
Позвольте, как же так? Вот в начале третьей главы приведено девять различных определений понятия поведение, и дальше сказано:
«Все эти, как и другие определения поведения не претендуют на математическую точность и однозначность, и, таким образом, каждое из них не исключает других определений. Недаром Н. Тинберген пишет: «По мере того как мы углубляемся в исследование, казалось бы, простых и доступных непосредственному наблюдению явлений и все более представляем себе те внутренние механизмы, которые стоят за поведением животного, само это понятие становится все более расплывчатым и нечетким»». (Глава 3, параграф «Понятие поведения»).
И это понятно. Как вообще может развиваться наука - любая наука - без «локального» нарушения принципа Оккама? Если же принцип Оккама в науке не должен нарушаться никогда, тогда наука - это устоявшийся результат давно проведенных исследований, отраженный в толстых фолиантах, а не живые развивающиеся теории. Вся книга этот вывод подтверждает. В ней в основном весьма короткие мысли без причин и следствий, в ней - истины без поисков, как в справочнике.
Цитата вторая. «Оправданное введение в науку новых сущностей всегда является важным рубежом развития данной научной дисциплины» (Глава 1, параграф «Принцип Оккама»).
Мой комментарий. Что здесь означает «оправданно»? Логично и обоснованно? Вряд ли кому-то в любой науке, на любом «рубеже» нужны необоснованные, нелогичные понятия. Я эту фразу понимаю так, что, когда рубеж (определенный уровень развития) достигнут, все понятия в науке вводятся так, что остаются в ней надолго, если не навсегда. Иными словами, достигнув этот рубеж, наука превращается в нечто непогрешимое, т.е. в религию. А как Вы эту фразу понимаете? Замечу, между прочим, что фраза сама по себе весьма «научно-популярна».
А вот, что по тому же поводу говорит другой авторитетный ученый (первый, конечно, автор обсуждаемой книги), физик и математик Роджер Пенроуз:
«… дискуссия важна для развития науки, и я без колебаний выражаю мнения, которые могут показаться отчасти противоречащими некоторым широко распространенным представлениям современной теоретической физики» (перевод мой - А. Р.; а вот, как это выражено в оригинале: «… controversy is an important part of the development of science, so I have no regrets about presenting views that may be taken to be partly at odds with some of the mainstream activities of modern theoretical physics». (Roger Penrose. The Road to Reality. London, Jonathan Cape, 2004, стр. XX)).
Грех 2. Автор - не популяризатор, а жрец науки
Моя позиция. Непозволительно в научной и научно-популярной литературе изрекать истины без обоснования или ссылок на исследования. Научное утверждение, обобщение, гипотеза, теория должны быть хорошо обоснованы. Еще лучше, когда обоснований несколько, и приходят они с разных сторон. Чем больше таких разнообразных обоснований, тем надежнее утверждение. И уж совсем недопустимо, чтобы утверждение не было обосновано вообще или было основано на мнении его автора, сколь бы авторитетным он ни был.
Пример из книги.
Цитата. «Поведение и лежащая в его основе психика человека только количественно отличаются от поведения и психики животных. К качественным отличиям можно отнести всего три их особенности: понятийную речь, нравственность и чувство юмора». (Глава 1, параграф «Качественные отличия человека от животных»).
Мой комментарий. Откуда это следует? Как и кем этот важный для психологии поведения результат был получен? Ни слова, ни ссылки. «Я, жрец науки, тебе говорю, а ты внимай».
А если я, скромный читатель, скажу, что к качественным отличиям человека от животных относится способность человека солить огурцы? И отличие это не количественное, как любит подчеркивать автор, а качественное, поскольку ни одно животное не может засолить даже один огурец. А, если серьезно, то почему не упомянуто такое классическое отличие человека от животного, как способность создавать и совершенствовать орудия труда? А вечное активное стремление человека улучшать условия жизни? Без него человек никогда не вышел бы из первобытного состояния. А «стихийный материализм» животных полагающихся всегда лишь на себя, свою семью, свою стаю, своих друзей, но никогда на бога?
Ниже будет приведено еще немало примеров «авторитетных» утверждений автора, а в книге их не счесть.
Грех 3. Предполагаемая аудитория книги - профессионалы
Моя позиция. Научно-популярное издание должно быть предназначено в первую очередь интересующимся дилетантам, а отнюдь не профессионалам.
Примеры из книги.
Цитата первая. «Имея дело с неживой природой, люди чаще всего сознательно отступают от принципа экономии мышления. Например, особенности строения метеоритов объявляют следами внеземной жизни, хотя непредвзятому человеку очевидно, что это лишь одно из множества возможных объяснений, причем не самое вероятное. Но тем, кто выдвигает такую гипотезу, легче получить грант на дальнейшие исследования». (Глава 1, параграф «Принцип Оккама»).
Мой комментарий. В этом абзаце понятие люди («люди чаще всего сознательно отступают» и т.д.) трактуется довольно узко и весьма своеобразно. Люди здесь это исследователи, конкурирующие за гранты. Поскольку читателями могут быть лишь люди, а люди конкурируют за гранты, подразумевается, что читателями как раз эти самые конкуренты (т.е. исследователи) и являются. Ну, а как к этому абзацу должен отнестись читатель, не имеющий прямого отношения к научным исследованиям? Он, по-видимому, должен проникнуться благородным негодованием в отношении нечистоплотных грантосоискателей, но не должен заметить того очевидного факта, что его, читателя не конкурирующего за грант, человеком не числят.
Цитата вторая. «Относительно термина "аффект" следует сказать, что он предпочтительнее термина "эмоции", поскольку последний широко употребляется в разговорной речи и понимается обычно как внешняя форма проявления душевных движений (Gemütsbewegungen). Между тем эмоция (аффект) - это именно психический процесс, который может либо проявляться, либо нет в моторной, т.е. двигательной функции». (Глава 1, параграф «Три функции личности»).
Мой комментарий. Здесь особенно понятно и убедительно для непрофессионала пояснение на немецком (Gemütsbewegungen). После него все, по-видимому, должно стать абсолютно ясно. Однако обычно подобные пояснения терминов на языке, в котором понятие было введено впервые, используются профессионалами для уточнения смыслов. Непрофессионалам такие уточнения ничего не говорят.
Можно привести еще множество цитат демонстрирующих простую вещь. Книга была написана для профессионалов или студентов биологических специальностей, а затем весьма небрежно, без уважения к читателю, «адаптирована» для дилетантов.
Грех 4. Чрезмерное упрощение превращающее науку в сборник анекдотов
Моя позиция. Упрощения в научно-популярной литературе необходимы и неизбежны, но чрезмерные упрощения вульгаризируют и выхолащивают суть.
Примеры из книги.
Цитата первая. «... мы следуем принципу, предложенному европейским ученым Уильямом Оккамом (1288-1348): «Не следует умножать сущности сверх необходимого». Этот принцип известен как «Бритва Оккама», потому что, следуя ему, мы отсекаем все то лишнее, что не является необходимым для объяснения изучаемого феномена. ...
Из принципа Оккама не следует, что самое простое объяснение - обязательно самое верное. Появление человека проще всего объяснить актом творения. Но правильной является эволюционная теория. Принцип Оккама означает, что к более сложным объяснениям следует прибегать, когда простые не объясняют имеющихся фактов, а точнее, в том случае, когда более сложная теория оставляет необъясненными меньшее количество фактов, чем простая». (Глава 1, параграфы «Биологические основы поведения человека» и «Принцип Оккама»).
Мой комментарий. Пока все понятно и почти разумно. Неясно лишь, как можно опровергнуть креационизм, вооружившись принципом Оккама. Автор соглашается с тем, что объяснение актом творения проще эволюционной теории. Остается предположить, что есть какие-то факты, которые креационизм не может объяснить, а эволюционная теория может. Интересно было бы узнать, какие.
Ладно, бог с ним, с актом творения. У нас тут целая глава посвящена принципу Оккама. Итак, еще раз:
«Принцип Оккама означает, что к более сложным объяснениям следует прибегать, когда простые не объясняют имеющихся фактов, а точнее, в том случае, когда более сложная теория оставляет необъясненными меньшее количество фактов, чем простая».
Очень важное утверждение. Давайте его разберем. Итак, принцип Оккама применяется в тех случаях, когда выполнены следующие условия:
1) Целью является объяснение одного или нескольких фактов.
2) Имеется несколько объяснений (теорий или гипотез).
3) Одно из объяснений проще других, и простота эта не идет в ущерб многообразию объясняемых фактов.
4) В ситуации, описываемой пунктами 1-3, должно быть принято то самое объяснение пункта 3.
Пусть бросит в меня камень, а лучше аргумент, тот, кто не согласен, что перечисленные четыре пункта являются просто переформулировкой приведенной выше цитаты.
А теперь посмотрим, как применяется принцип Оккама в книге.
Цитата вторая. «... в беседе с барышней строгое соблюдение принципа Оккама неуместно, а художественному творчеству он просто противопоказан». (Глава 1, параграф «Принцип Оккама»).
Мой комментарий. Позвольте, но принцип Оккама просто не применим ни к беседе с барышней (если, конечно, это не беседа в кабинете врача или, не дай бог, следователя), ни к художественному творчеству. Ни то, ни другое не имеют целью объяснение фактов (см. выше пункт 1 условий применимости принципа Оккама).
Цитата третья. «Если удалять из литературных произведений все лишние сущности, то будут оставаться лишь скучные прописные истины». (Там же).
Мой комментарий. Звучит очень красиво, но позвольте спросить, какие сущности в литературном произведении лишние? Кто это решает? И как это можно вообще решить? Разве литературное произведение имеет целью объяснение фактов? Принцип Оккама просто не применим к художественной литературе. Зачем тратить бумагу и вводить читателя в заблуждение, опираясь на упрощенную, вульгаризованную интерпретацию принципа Оккама? Звучат все эти рассуждения о художественном творчестве и гуманитарных предметах весьма наукообразно, но никакого отношения к науке они не имеют.
Грех 5. Туманные, расплывчатые наукообразные рассуждения
Моя позиция. Такие рассуждения ничему кроме верхоглядства не учат. Вместо того, чтобы помочь пониманию сути, они создают наукообразный «туман», в котором на самом деле никакой науки нет.
Примеры из книги.
Цитата первая. «Если бы И. П. Павлов в свое время выбрал в качестве объекта исследования не собаку, а кошку, то огромное величественное здание теории высшей нервной деятельности имело бы сегодня совершенно иной вид (рис. 1.13)». (Глава 1, параграф «Этология»).
Ниже приведены рисунок 1.13 и комментарий к нему из книги:
Рис. 1.13. Памятник в Колтушах. Если бы И. П. Павлов работал не с собаками, а с кошками, учение о высшей нервной деятельности было бы совершенно иным
Мой комментарий. Не правда ли, весьма серьезное и ответственное утверждение? «... здание ... имело бы другой вид». Как-то ненаучно, не по-оккамовски звучит это высказывание. Какие-то странные сущности оно вводит. Но давайте попробуем понять, что же оно означает. Прежде всего, зададимся вопросом, применима ли павловская теория к кошкам или только к собакам? Принято считать, что она применима к любым высшим животным, включая человека. Вроде бы, в книге этот факт сомнению не подвергается. Может кошка - не высшее животное? Да, вроде высшее. Что же это за здание, которое имело бы совершенно другой вид? Попробуем внимательно почитать книжку.
Первое, что, по-видимому, должно подкреплять утверждение о здании,- фотография, на которой представлен памятник Павлову и гуляющие около него кошки,- тот самый «рис. 1.13». Это, конечно, сильный аргумент в пользу здания другого вида, но вот только обидно,- здания никакого на фотографии нет. Есть какой-то маленький домик за деревьями, но вряд ли автор имел в виду его. Так что вопрос наш остается без ответа. Попробуем почитать текст вокруг утверждения. Может, там что-то найдем.
Цитата вторая. «... кошку легко обучить открывать дверь, если она открывается на себя. Точнее, ее не нужно этому обучать, она легко делает это самостоятельно, поскольку использует врожденное движение, с помощью которого ловит добычу. Но крайне трудно обучить кошку открывать дверь, толкая ее лапой. ... Такое движение отсутствует в ее врожденном поведенческом репертуаре, поэтому его невозможно «воспитать». Даже если это удастся, то такой навык будет весьма нестойким. Замечательных успехов в «дрессировке» кошек Ю. Д. Куклачев достиг именно потому, что не вырабатывал новые навыки, а только подкреплял имеющиеся у конкретной кошки формы поведения». (Там же).
Далее в тексте следует приведенная выше первая цитата. И за ней:
«Дело в том, что в отличие от кошек собаки ведут стайный образ жизни. Для них хозяин играет роль вожака. ... Кошки ведут одиночный образ жизни. У них отсутствует понятие «вожак». Управлять кошкой, подавая ей команды, невозможно».
Мой комментарий. Все. Больше никаких аргументов. Как видно, про здание здесь ничего не говорится. Что же означает эта загадочная фраза про здание, которое имело бы совершенно другой вид? То, что не у всех животных можно выработать устойчивый условный рефлекс? У собак можно, а у кошек - нет? Если так, это несомненное открытие, и о нем стоило бы сказать погромче. Но вот, через несколько страниц неожиданно читаем следующее:
Цитата третья. «... выздоравливающие после операции коты охотно позволяют делать себе инъекции глюкозы. Это объясняется сильным и, главное, быстрым улучшением самочувствия вследствие увеличения глюкозы в крови. В этом случае у животного вырабатывается условный рефлекс, в котором условным стимулом является вид шприца в руке экспериментатора, а безусловным - быстрое улучшение самочувствия. В результате ранее нейтральный или даже неприятный стимул (вид человека со шприцем) становится стимулом, вызывающим положительный условный рефлекс: животное выходит навстречу экспериментатору и спокойно сидит (хотя и покрикивая) во время укола». (Глава 2, параграф «Значение углеводов»).
Вопрос: существует ли человек со шприцем во «врожденном поведенческом репертуаре котов»?
Цитата четвертая. «... иногда курица начинает себя вести, как петух - кукарекает по утрам, гоняет других кур и делает на них садки... Ласковая и игривая морская свинка становится агрессивной и угрюмой, а неприхотливый в еде и «голосистый» кот внезапно превращается в привередливое и высокомерно-молчаливое существо. Подобные изменения происходят с животными после смерти лидера сообщества: петуха, старших по возрасту морской свинки или кошки. Дело в том, что в сообществе животных существует строгая иерархия (см. главу 7). Члены сообщества с разными социальными рангами имеют разный поведенческий репертуар (см. главу 2). После смерти лидера высший социальный ранг получает бывший «второй номер», и он воспроизводит стиль поведения ушедшего вождя, за которым, конечно, постоянно наблюдал, пока занимал подчиненное положение». (Глава 1, параграф «Принцип Оккама»).
Вопрос: если у кошек «отсутствует понятие вожак», но «существует понятие» «лидер», чем лидер отличается от вожака?
Мой комментарий. В итоге, по-моему, глубокомысленная фраза о здании, которое выглядело бы иначе, не означает ничего. Но она, несомненно, эффектна, и внимание читателя, скорее всего, привлечет. Кто-то, может, расскажет приятелю что-нибудь такое: «Знаешь, я тут недавно читал одного биолога, так Павлов-то, оказывается, не такой уж и большой ученый был. Он все с собаками, да с собаками, а с кошками-то у него бы ничего не вышло. Вот тебе и вся высшая нервная деятельность. Дурят нашего брата».