Михаил Игнатьевич Вишняков - мой прапрадед из Челябинска
В моей крови много чего намешано. Я, по счастью, знаю имена и фамилии всех восьми моих прадедов и прабабок.
Со стороны моего отца - Олега Васильевича Журбы это:
родители деда:
Денис Саввич Журба (1870-1938) родился в деревне Розумивке, Елисаветградской губернии
Мария Ивановна Холзакова (1881-1938) родилась в деревне Хайбутовской, Шенгуровской волости, Архангельской губернии
родители бабушки:
Федор Михайлович Скляренко (1870-1920) родился в Елисаветграде (фамилия Скляренко - это фамилия его матери, по семейной легенде он был сыном немца, одного из "экспатов" того времени)
Пелагея Михайловна Вишнякова (1874-1946) родилась в деревне Круглое, Челябинского уезда, Оренбургской губернии
Со стороны моей мамы - Марии Ивановны Папаевой это:
родители деда
Григорий Петрович Папаев (*-1927) родился в Базарном Карабулаке, Саратовской губернии
Мария Ивановна Боброва (1870-1925)
родители бабушки
Михаил Яковлевич Григорьев (1860-1934) родился в деревне Балтай, Саратовской губернии
Василиса Кузьминична Маринина (1867-1939)
Моя прабабка - Пелагея Михайловна Вишнякова была дочерью Михаила Игнатьевича Вишнякова, сына казачьего есаула из города Челябинска. Бабушка оставила воспоминания о нем, которые я решил здесь опубликовать....
М.И.Вишняков родился в 1840 г. в деревне Круглое, которая находилась в 25 км. от г. Челябинска на Южном Урале. Название деревни происходит от названия озера - Круглое. Отец его Игнатий Вишняков был казачьим есаулом. Умер отец рано, оставив сына малолетним. Михаил Игнатьевич жил с матерью Меланьей, прожившей долгую трудовую жизнь. Михаил Игнатьевич был грамотным и состоял в казачьем войске. Своей земли у семьи не было и жили они бедно. Приходилось даже батрачить, чтобы сводить концы с концами.
Войдя в возраст он женился на девице из “хорошей семьи” , как это считали в Челябинске.
Жену звали Аксинья Павловна, а мужа она называла на французский манер “Мишель”, на что он с юмором всегда вопрошал: “Какой Ксеньюшка кошель?”
Проживали они в деревне Круглое, где у них родились дети: Поликарп - 1859 г., Иван - 1862 г., Любовь - 1864 г., Пелагея - 1874 г.
Игнатий и сын его Михаил были приписаны к Яицкому казачьему войску, которое было образовано и наделено землёй после Пугачёвского восстания. Однако, самому Михаилу Игнатьевичу выделили землю только после Столыпинской реформы. На него и его мать Меланью выделили 90 десятин земли в 2 км от озера Круглое.
На пригорке, возле болота, семья построила дом с надворными постройками для скотины. В малухе - маленькой избе зимой держали новорождённых телят, а летом там жила бабка Меланья. Болото перегородили плотиной и из него сделали два пруда: в одном всё лето плавали гуси и утки, а также караси, другой считался чистым и оттуда брали воду для питья. Видимо вода была родниковой. В новом месте поселились жить всей семьёй и со временем это местечко стало называться “заимка”.
Так Михаил Игнатьевич из батрака превратился в хлебороба и начал крестьянствовать. Сеяли рожь, пшеницу, овёс, ячмень, подсолнух. В общем вели натуральное хозяйство для своей семьи, продавая избыточные продукты земледелия. Разводили на продажу также рыбу, птицу и скотину. В помощь Михаилу Игнатьевичу подросли двое сыновей, а в горячую пору страды нанимали рабочих.
Обликом Михаил Игнатьевич был черняв, высок и худощав. Нос у него был с горбинкой, на лице были заметны следы оспы. При ходьбе слегка прихрамывал и всегда опирался на палку. По характеру он был умный, хозяйственный и властный. Трудился много сам и того же требовал от других. Своим характером он всех подавлял. По натуре сухой и чёрствый он всегда был трезв и категорически не признавал никаких увеселений. Внешне его все уважали, а внутренне просто боялись. Жить с ним было очень трудно. Михаил Игнатьевич установил свой семейный закон: дочерей и внучек выдавать замуж по исполнении 16-и лет, т.к. земли на них не выделяли. Песен он никогда не пел, но иногда распевал, шагая по комнате: “Господи, помилуй!” Своим детям он дал образование, доступное по тем временам.
Старший сын Поликарп учился в сельской школе и потом помогал отцу по хозяйству. Он был хромой от перенесённого в детстве полиомиелита. Сын Иван закончил юнкерское военное училище, но военным не стал, а всю жизнь учительствовал. Обязательную военную службу он проходил в Туркестане в местечке Кирхи.
Дочери Михаила Игнатьевича обе закончили прогимназию, что примерно соответствует современному 8-и летнему образованию. Любовь Михайловна учительствовала всю жизнь, а Пелагея Михайловна преподавала в школе только одну зиму до своего замужества в 16 лет. Многие ученики в классе были старше её.
Жена его Аксинья Павловна была тихой, ласковой и покорной. Она старалась во всём угождать мужу. Много работала по хозяйству, постоянно рожала детей, но в те годы дети часто умирали во младенчестве. К таким семейным трагедиям тогда относились спокойно: “бог дал - бог взял”. Каких-то ярких воспоминаний о своей матери Аксинье Павловне моя мать Пелагея Михайловна не высказывала.
Заимка на озере Круглое была как бы загородным имением казака Михаила Игнатьевича. А в Челябинске на улице Азиатской у него был, доставшийся но наследству от отца - казачьего есаула Игнатия Вишнякова, небольшой двухэтажный дом. Первый этаж был полуподвальный. На втором, так называемом “пятистенке”, была большая комната и большая кухня с русской печью, полатями и часами - ходиками. Во дворе дома был ещё и небольшой флигель. Зимой, когда работы на заимке затихали, в челябинский дом съезжались дети и внуки. Начиналась учёба в школе и так всё и шло по кругу из года в год. На лето дом и флигель сдавали постояльцам за плату. Интересно, что в числе постояльцев были и революционеры - профессионалы, например Соня Кривая, чьим именем после была названа улица. А имя Елькина использовали для переименования улицы Азиатской в советское время.
Заимка была рентабельным предприятием и приносила хозяину доход.
Дед Михайла, как его почтительно именовали, решил построить рядом со старым домом большой двухэтажный кирпичный капитальный дом. У дома было парадное крыльцо с улицы на первый этаж. Со двора сразу на второй этаж был вход по лестнице. На кухню первого этажа со двора вёл “чёрный ход”. Когда дом был полностью построен, то дед Михайла решил там жить сам. Однако обстановки, соответствующей этому шикарному дому, не было. Поставили обыкновенные деревянные кровати, покрытые одеялами из “клинчиков”, т.е. лоскутные из остатков шитья. Дед Михайла пожил немного и ему показалось там неуютно и разонравилось. Он перебрался обратно в свой старый дом, а в новый - кирпичный стали пускать квартирантов уже круглый год.
Новый дом был построен в конце XIX века, где-то в 1895 г. и стоит в Челябинске до сих пор уже 103 года. Сейчас в нём помещается дирекция Челябторга Советского района города Челябинска.
В 1897-м году на 3-е мая скончался старший сын деда Михайлы Поликарп в возрасте всего 38-и лет, оставив вдовой жену Ольгу Лукояновну и шестеро детей. Было у них четверо мальчишек и две девочки.
Вслед за ним 22 июня умерла и его мать Аксинья Павловна, оставив деда Михайлу вдовцом.
У деда была троюродная сестра - монахиня Аскитрия, которая зимой сосватала ему жительницу деревни Селезяны Степаниду Яковлевну. “Ведь то ангел небесный, а не жена” - убеждала Михайлу Аскитрия. Но Степанида после свадьбы показала свой норов и дед не нашёл ничего лучшего, как отправить её на заимку - смотреть за хозяйством.
“Самой бы ей такого ангела!”, вспоминал Аскитрию дед.
Сам же дед Михайла остался жить в Челябинске с вдовой сына, которой предложил сожительство, обещая прокормить и выучить её сирот, т.е. своих шестерых внуков.
А бабушка Степанида Яковлевна прижилась на заимке и прожила там аж до 1928 года. Там она и померла. Иногда она приезжала погостить в Челябинск к моей матери Пелагее Михайловне и без работы не сидела. Помню прядёт бывало льняную кудель для половиков, а когда отдыхает, то поставит локти на колени и уткнёт нос в большой палец правой руки. Нос и так у неё курносый, а тут ещё больше сплющится и ноздри растопырятся. Ни до, ни после, не видела я таких отдыхающих.
Деду Михайле тоже приходилось тяжело. К ораве из шести внуков добавилось ещё трое, т.к. у сына Ивана умерла жена Надежда, оставив сиротами своих детей: Виталия, Раису и Нину. От Поликарпа сиротами остались: Александр, Андрей, Павел, Анатолий, Анна и Мария. Все парни получали только начальное образование и отправлялись на заимку работать. Девочки учились в прогимназии и по достижении 16-и лет выдавались замуж.
Когда в 1916 году дед Михайла сильно заболел и почувствовал, что умрёт, то написал завещание, в котором всё движимое и недвижимое имущество завещал Ольге Лукояновне и её детям мужского пола. С условием полного содержания жены Степаниды Яковлевны. Одним словом все “источники неиссякаемые” семейного благосостояния - заимка с землёй и доходные дома в Челябинске переходили вдове первого сына Поликарпа, а своим детям: Ивану, Любови, Пелагее ни гроша ломаного.
Моя мать Пелагея Михайловна хорошо знала норов своего отца, да и самой ей ничего от него не было нужно. Ей было жаль обойдённую завещанием внучку Анну Поликарповну - Анюту. Она была замужем за Александром Осиповичем Николаевым и у них уже были дети, а вот своего жилья не было. Вместе с Анютой моя мать на коленях умоляла отца отдать Анюте сруб недостроенного дома. Это был верный ход и отец смилостился. Из этого сруба у семьи Николаевых получился дом с участком на всю их сознательную жизнь. Челябинск, улица Сони Кривой, дом 55. Они там жили вплоть до того времени, когда дом снесли под строительство государственного учреждения. Взамен им предоставили квартиру по адресу: улица Энтузиастов, дом 4, кв. 25. По этому адресу в 1987 г. проживала их дочь Антонина Александровна Николаева, а старики уже умерли. Любовь Михайловна, обойдённая, как и Пелагея Михайловна завещанием отца, поступила иначе. Она закатила умирающему отцу истерику и скандал с проклятиями, но не получила ничего.
И вот в Ильин день, т.е. 1 августа 1916 года Михаил Игнатьевич умирает. В этот день была страшная гроза с дождём, молниями и градом. Но всё равно запрягли лошадей и поехали на заимку, чтобы сообщить о смерти деда Михайлы и привезти родню на похороны. На третий день деда похоронили на кладбище, которое было совсем рядом с домом. Это было старое церковное кладбище города Челябинска, огороженное капитальной стеной. На нём покоится всё старое родство Вишняковых. Но новые времена не пощадили эту святыню. По генеральному плану застройки Челябинска оказалось, что кладбище в самом центре города и мешает. В 1930 году церковь взорвали, а кладбище сровняли с землёй. На этом месте устроили площадь Революции с памятником Ленину.
Вспоминается и ещё несколько эпизодов их жизни деда Михайлы и его многочисленной родни:
Все близкие считали его набожным и глубоко религиозным. Он постоянно требовал от всех близких неукоснительного выполнения религиозных обрядов и особенно соблюдения постов. Но моя мать однажды подсмотрела, что дед тайком ест в пост сыр, который видимо покупал только для себя.
Когда дочери Любовь и Пелагея заневестились, то им конечно же хотелось гулять на улице и бывать на молодёжных вечеринках. Но дед этого не разрешал и они пошли на хитрость. Упросили отца разрешить вечеринку у себя дома и без парней. Вроде бы девичьи посиделки устроить. Дед Михайла согласился, а дочки сговорились с парнями, чтобы они, как бы нечаянно зашли в разгар веселья. Так всё и получилось. Но и дед был не прост. Когда начались танцы-шманцы-обжиманцы, со второго этажа по лестнице в исподнем с подушкой под мышкой спустился бородатый отец и подошёл к ходикам.
Посмотрел время и громко застонал: “О-о-ох! 12 часов! В своём доме спать не дают!”
Парням пришлось срочно ретироваться вместе с подружками Поли и Любы, которые от стыда за поведение отца громко зарыдали.
Однажды на заимке дед Михайло задал лошадям овса, а внук его Анатолий не заметил этого и сыпанул коням ещё корма. Дед заметил и разорался. Начал дознание, кто транжирит корма? Анатолий сознался, но деду этого показалось мало и он стал требовать, чтобы внук пал ему в ноги и слёзно вымаливал прощенье. Анатолий отказался от такого унижения и тогда дед Михайло подал на него в суд за ослушание. Судьи присудили Анатолия к принародному унижению. Ему пришлось валяться в ногах у деда и молить прощение при всём честном народе на площади.
В 1929 году на дедовой заимке проживали две семьи: Александра Поликарповича и Анатолия Поликарповича. Во время коллективизации всех хуторян признавали огульно кулаками. Обе семьи раскулачили и выслали на север в Берёзово и Ханты-Мансийск. Заимку сначала разорили, а через некоторое время и вообще стёрли с лица земли. В настоящее время на этом месте расположен Челябинский аэропорт.
Но и в Сибири на севере Западно-Сибирской низменности кое-кто из родственников выжил. Ведь те, кого называли “кулаками” были потомственные работяги, крестьяне-хлеборобы, умные, выносливые и здоровые люди. Они много и тяжко работали, растили малых детей и хоронили стариков в вечной мерзлоте. У детей там выросли свои дети, которые выучились и в отечественную войну защищали свою Родину от немецких захватчиков.
Они так же, как и их не раскулаченные сверстники, были пионерами, комсомольцами и коммунистами, имели боевые награды и не вспоминали о несправедливости, которая обрушилась в прошлом на их семью. И по сей день они честно трудятся, даже будучи пенсионерами, любят и изучают свою новую суровую Родину, богатейший ресурсами край - Западную Сибирь. Кроме природных богатств и необычайных красот в Западной Сибири богаты и недра. Сейчас этот край снабжает нефтью и газом не только всю Россию, но и Европу. В значительной мере на этом зиждется благосостояние нашей страны.
UPD: Попросил уважаемого vedmed1969 помочь найти фотографию дома Вишнякова в Челябинске.
Получилось вот такое обсуждение в челябинском сообществе
UPD1: Несколько позже vedmed1969 таки нашел в своих архивах фотографию дома по ул.Елькина, 66а - "нового капитального дома М.И.Вишнякова 1895 года постройки" - вот она
UPD2: Уважаемый yuvlatyshev нашел информацию о том, что новый дом М.И.Вишнякова предлагался к сохранению как вновь выявленный памятник архитектуры
Со стороны моего отца - Олега Васильевича Журбы это:
родители деда:
Денис Саввич Журба (1870-1938) родился в деревне Розумивке, Елисаветградской губернии
Мария Ивановна Холзакова (1881-1938) родилась в деревне Хайбутовской, Шенгуровской волости, Архангельской губернии
родители бабушки:
Федор Михайлович Скляренко (1870-1920) родился в Елисаветграде (фамилия Скляренко - это фамилия его матери, по семейной легенде он был сыном немца, одного из "экспатов" того времени)
Пелагея Михайловна Вишнякова (1874-1946) родилась в деревне Круглое, Челябинского уезда, Оренбургской губернии
Со стороны моей мамы - Марии Ивановны Папаевой это:
родители деда
Григорий Петрович Папаев (*-1927) родился в Базарном Карабулаке, Саратовской губернии
Мария Ивановна Боброва (1870-1925)
родители бабушки
Михаил Яковлевич Григорьев (1860-1934) родился в деревне Балтай, Саратовской губернии
Василиса Кузьминична Маринина (1867-1939)
Моя прабабка - Пелагея Михайловна Вишнякова была дочерью Михаила Игнатьевича Вишнякова, сына казачьего есаула из города Челябинска. Бабушка оставила воспоминания о нем, которые я решил здесь опубликовать....
М.И.Вишняков родился в 1840 г. в деревне Круглое, которая находилась в 25 км. от г. Челябинска на Южном Урале. Название деревни происходит от названия озера - Круглое. Отец его Игнатий Вишняков был казачьим есаулом. Умер отец рано, оставив сына малолетним. Михаил Игнатьевич жил с матерью Меланьей, прожившей долгую трудовую жизнь. Михаил Игнатьевич был грамотным и состоял в казачьем войске. Своей земли у семьи не было и жили они бедно. Приходилось даже батрачить, чтобы сводить концы с концами.
Войдя в возраст он женился на девице из “хорошей семьи” , как это считали в Челябинске.
Жену звали Аксинья Павловна, а мужа она называла на французский манер “Мишель”, на что он с юмором всегда вопрошал: “Какой Ксеньюшка кошель?”
Проживали они в деревне Круглое, где у них родились дети: Поликарп - 1859 г., Иван - 1862 г., Любовь - 1864 г., Пелагея - 1874 г.
Игнатий и сын его Михаил были приписаны к Яицкому казачьему войску, которое было образовано и наделено землёй после Пугачёвского восстания. Однако, самому Михаилу Игнатьевичу выделили землю только после Столыпинской реформы. На него и его мать Меланью выделили 90 десятин земли в 2 км от озера Круглое.
На пригорке, возле болота, семья построила дом с надворными постройками для скотины. В малухе - маленькой избе зимой держали новорождённых телят, а летом там жила бабка Меланья. Болото перегородили плотиной и из него сделали два пруда: в одном всё лето плавали гуси и утки, а также караси, другой считался чистым и оттуда брали воду для питья. Видимо вода была родниковой. В новом месте поселились жить всей семьёй и со временем это местечко стало называться “заимка”.
Так Михаил Игнатьевич из батрака превратился в хлебороба и начал крестьянствовать. Сеяли рожь, пшеницу, овёс, ячмень, подсолнух. В общем вели натуральное хозяйство для своей семьи, продавая избыточные продукты земледелия. Разводили на продажу также рыбу, птицу и скотину. В помощь Михаилу Игнатьевичу подросли двое сыновей, а в горячую пору страды нанимали рабочих.
Обликом Михаил Игнатьевич был черняв, высок и худощав. Нос у него был с горбинкой, на лице были заметны следы оспы. При ходьбе слегка прихрамывал и всегда опирался на палку. По характеру он был умный, хозяйственный и властный. Трудился много сам и того же требовал от других. Своим характером он всех подавлял. По натуре сухой и чёрствый он всегда был трезв и категорически не признавал никаких увеселений. Внешне его все уважали, а внутренне просто боялись. Жить с ним было очень трудно. Михаил Игнатьевич установил свой семейный закон: дочерей и внучек выдавать замуж по исполнении 16-и лет, т.к. земли на них не выделяли. Песен он никогда не пел, но иногда распевал, шагая по комнате: “Господи, помилуй!” Своим детям он дал образование, доступное по тем временам.
Старший сын Поликарп учился в сельской школе и потом помогал отцу по хозяйству. Он был хромой от перенесённого в детстве полиомиелита. Сын Иван закончил юнкерское военное училище, но военным не стал, а всю жизнь учительствовал. Обязательную военную службу он проходил в Туркестане в местечке Кирхи.
Дочери Михаила Игнатьевича обе закончили прогимназию, что примерно соответствует современному 8-и летнему образованию. Любовь Михайловна учительствовала всю жизнь, а Пелагея Михайловна преподавала в школе только одну зиму до своего замужества в 16 лет. Многие ученики в классе были старше её.
Жена его Аксинья Павловна была тихой, ласковой и покорной. Она старалась во всём угождать мужу. Много работала по хозяйству, постоянно рожала детей, но в те годы дети часто умирали во младенчестве. К таким семейным трагедиям тогда относились спокойно: “бог дал - бог взял”. Каких-то ярких воспоминаний о своей матери Аксинье Павловне моя мать Пелагея Михайловна не высказывала.
Заимка на озере Круглое была как бы загородным имением казака Михаила Игнатьевича. А в Челябинске на улице Азиатской у него был, доставшийся но наследству от отца - казачьего есаула Игнатия Вишнякова, небольшой двухэтажный дом. Первый этаж был полуподвальный. На втором, так называемом “пятистенке”, была большая комната и большая кухня с русской печью, полатями и часами - ходиками. Во дворе дома был ещё и небольшой флигель. Зимой, когда работы на заимке затихали, в челябинский дом съезжались дети и внуки. Начиналась учёба в школе и так всё и шло по кругу из года в год. На лето дом и флигель сдавали постояльцам за плату. Интересно, что в числе постояльцев были и революционеры - профессионалы, например Соня Кривая, чьим именем после была названа улица. А имя Елькина использовали для переименования улицы Азиатской в советское время.
Заимка была рентабельным предприятием и приносила хозяину доход.
Дед Михайла, как его почтительно именовали, решил построить рядом со старым домом большой двухэтажный кирпичный капитальный дом. У дома было парадное крыльцо с улицы на первый этаж. Со двора сразу на второй этаж был вход по лестнице. На кухню первого этажа со двора вёл “чёрный ход”. Когда дом был полностью построен, то дед Михайла решил там жить сам. Однако обстановки, соответствующей этому шикарному дому, не было. Поставили обыкновенные деревянные кровати, покрытые одеялами из “клинчиков”, т.е. лоскутные из остатков шитья. Дед Михайла пожил немного и ему показалось там неуютно и разонравилось. Он перебрался обратно в свой старый дом, а в новый - кирпичный стали пускать квартирантов уже круглый год.
Новый дом был построен в конце XIX века, где-то в 1895 г. и стоит в Челябинске до сих пор уже 103 года. Сейчас в нём помещается дирекция Челябторга Советского района города Челябинска.
В 1897-м году на 3-е мая скончался старший сын деда Михайлы Поликарп в возрасте всего 38-и лет, оставив вдовой жену Ольгу Лукояновну и шестеро детей. Было у них четверо мальчишек и две девочки.
Вслед за ним 22 июня умерла и его мать Аксинья Павловна, оставив деда Михайлу вдовцом.
У деда была троюродная сестра - монахиня Аскитрия, которая зимой сосватала ему жительницу деревни Селезяны Степаниду Яковлевну. “Ведь то ангел небесный, а не жена” - убеждала Михайлу Аскитрия. Но Степанида после свадьбы показала свой норов и дед не нашёл ничего лучшего, как отправить её на заимку - смотреть за хозяйством.
“Самой бы ей такого ангела!”, вспоминал Аскитрию дед.
Сам же дед Михайла остался жить в Челябинске с вдовой сына, которой предложил сожительство, обещая прокормить и выучить её сирот, т.е. своих шестерых внуков.
А бабушка Степанида Яковлевна прижилась на заимке и прожила там аж до 1928 года. Там она и померла. Иногда она приезжала погостить в Челябинск к моей матери Пелагее Михайловне и без работы не сидела. Помню прядёт бывало льняную кудель для половиков, а когда отдыхает, то поставит локти на колени и уткнёт нос в большой палец правой руки. Нос и так у неё курносый, а тут ещё больше сплющится и ноздри растопырятся. Ни до, ни после, не видела я таких отдыхающих.
Деду Михайле тоже приходилось тяжело. К ораве из шести внуков добавилось ещё трое, т.к. у сына Ивана умерла жена Надежда, оставив сиротами своих детей: Виталия, Раису и Нину. От Поликарпа сиротами остались: Александр, Андрей, Павел, Анатолий, Анна и Мария. Все парни получали только начальное образование и отправлялись на заимку работать. Девочки учились в прогимназии и по достижении 16-и лет выдавались замуж.
Когда в 1916 году дед Михайла сильно заболел и почувствовал, что умрёт, то написал завещание, в котором всё движимое и недвижимое имущество завещал Ольге Лукояновне и её детям мужского пола. С условием полного содержания жены Степаниды Яковлевны. Одним словом все “источники неиссякаемые” семейного благосостояния - заимка с землёй и доходные дома в Челябинске переходили вдове первого сына Поликарпа, а своим детям: Ивану, Любови, Пелагее ни гроша ломаного.
Моя мать Пелагея Михайловна хорошо знала норов своего отца, да и самой ей ничего от него не было нужно. Ей было жаль обойдённую завещанием внучку Анну Поликарповну - Анюту. Она была замужем за Александром Осиповичем Николаевым и у них уже были дети, а вот своего жилья не было. Вместе с Анютой моя мать на коленях умоляла отца отдать Анюте сруб недостроенного дома. Это был верный ход и отец смилостился. Из этого сруба у семьи Николаевых получился дом с участком на всю их сознательную жизнь. Челябинск, улица Сони Кривой, дом 55. Они там жили вплоть до того времени, когда дом снесли под строительство государственного учреждения. Взамен им предоставили квартиру по адресу: улица Энтузиастов, дом 4, кв. 25. По этому адресу в 1987 г. проживала их дочь Антонина Александровна Николаева, а старики уже умерли. Любовь Михайловна, обойдённая, как и Пелагея Михайловна завещанием отца, поступила иначе. Она закатила умирающему отцу истерику и скандал с проклятиями, но не получила ничего.
И вот в Ильин день, т.е. 1 августа 1916 года Михаил Игнатьевич умирает. В этот день была страшная гроза с дождём, молниями и градом. Но всё равно запрягли лошадей и поехали на заимку, чтобы сообщить о смерти деда Михайлы и привезти родню на похороны. На третий день деда похоронили на кладбище, которое было совсем рядом с домом. Это было старое церковное кладбище города Челябинска, огороженное капитальной стеной. На нём покоится всё старое родство Вишняковых. Но новые времена не пощадили эту святыню. По генеральному плану застройки Челябинска оказалось, что кладбище в самом центре города и мешает. В 1930 году церковь взорвали, а кладбище сровняли с землёй. На этом месте устроили площадь Революции с памятником Ленину.
Вспоминается и ещё несколько эпизодов их жизни деда Михайлы и его многочисленной родни:
Все близкие считали его набожным и глубоко религиозным. Он постоянно требовал от всех близких неукоснительного выполнения религиозных обрядов и особенно соблюдения постов. Но моя мать однажды подсмотрела, что дед тайком ест в пост сыр, который видимо покупал только для себя.
Когда дочери Любовь и Пелагея заневестились, то им конечно же хотелось гулять на улице и бывать на молодёжных вечеринках. Но дед этого не разрешал и они пошли на хитрость. Упросили отца разрешить вечеринку у себя дома и без парней. Вроде бы девичьи посиделки устроить. Дед Михайла согласился, а дочки сговорились с парнями, чтобы они, как бы нечаянно зашли в разгар веселья. Так всё и получилось. Но и дед был не прост. Когда начались танцы-шманцы-обжиманцы, со второго этажа по лестнице в исподнем с подушкой под мышкой спустился бородатый отец и подошёл к ходикам.
Посмотрел время и громко застонал: “О-о-ох! 12 часов! В своём доме спать не дают!”
Парням пришлось срочно ретироваться вместе с подружками Поли и Любы, которые от стыда за поведение отца громко зарыдали.
Однажды на заимке дед Михайло задал лошадям овса, а внук его Анатолий не заметил этого и сыпанул коням ещё корма. Дед заметил и разорался. Начал дознание, кто транжирит корма? Анатолий сознался, но деду этого показалось мало и он стал требовать, чтобы внук пал ему в ноги и слёзно вымаливал прощенье. Анатолий отказался от такого унижения и тогда дед Михайло подал на него в суд за ослушание. Судьи присудили Анатолия к принародному унижению. Ему пришлось валяться в ногах у деда и молить прощение при всём честном народе на площади.
В 1929 году на дедовой заимке проживали две семьи: Александра Поликарповича и Анатолия Поликарповича. Во время коллективизации всех хуторян признавали огульно кулаками. Обе семьи раскулачили и выслали на север в Берёзово и Ханты-Мансийск. Заимку сначала разорили, а через некоторое время и вообще стёрли с лица земли. В настоящее время на этом месте расположен Челябинский аэропорт.
Но и в Сибири на севере Западно-Сибирской низменности кое-кто из родственников выжил. Ведь те, кого называли “кулаками” были потомственные работяги, крестьяне-хлеборобы, умные, выносливые и здоровые люди. Они много и тяжко работали, растили малых детей и хоронили стариков в вечной мерзлоте. У детей там выросли свои дети, которые выучились и в отечественную войну защищали свою Родину от немецких захватчиков.
Они так же, как и их не раскулаченные сверстники, были пионерами, комсомольцами и коммунистами, имели боевые награды и не вспоминали о несправедливости, которая обрушилась в прошлом на их семью. И по сей день они честно трудятся, даже будучи пенсионерами, любят и изучают свою новую суровую Родину, богатейший ресурсами край - Западную Сибирь. Кроме природных богатств и необычайных красот в Западной Сибири богаты и недра. Сейчас этот край снабжает нефтью и газом не только всю Россию, но и Европу. В значительной мере на этом зиждется благосостояние нашей страны.
UPD: Попросил уважаемого vedmed1969 помочь найти фотографию дома Вишнякова в Челябинске.
Получилось вот такое обсуждение в челябинском сообществе
UPD1: Несколько позже vedmed1969 таки нашел в своих архивах фотографию дома по ул.Елькина, 66а - "нового капитального дома М.И.Вишнякова 1895 года постройки" - вот она
UPD2: Уважаемый yuvlatyshev нашел информацию о том, что новый дом М.И.Вишнякова предлагался к сохранению как вновь выявленный памятник архитектуры
