Сложная ипостась Богочеловека - целое, состоящее из частей
Вот некоторые материалы к нашему с olegvm спору о том, можно ли называть Божество и человечество - частями, из которых составлена ипостась воплощенного Слова:
1) "Будем благочестиво исповедовать во Христе, по причине природной инаковости, или различия, и двойственность природ, сохраняющихся и после соединения, из которых Он состоит, как целое из частей, так что части никак не совпадают друг с другом по природе, пока каждая сохраняет безущербно логос собственной природы в противопоставлении другой; и единство по причине ипостасной тождественности, так что во Христе как в целом невозможно из-за различия вообще никакое разделение, или рассечение, пока считается и до соединения с плотью, и по воплощении одной ипостасью и почитается нами и славится как Одно из Лиц Святой царственной Троицы. Ибо единичная ипостась Христа как целое никоим образом не разделяется крайностями по отличающей её особенности, которой она отграничивается от них. Крайностями же я называю Бога-Отца, от Которого до веков Христос родился как Бог, и Святую Преславную Деву и Мать, от Которой Он ради нас родился как человек. Благодаря родству своих частей с обеими крайностями единичная ипостась сохраняет без умаления тождественность по сущности; принимая в них логос различия, Христос не выходит из Своей единичной ипостаси. Ведь любая целокупность, и в особенности сложная, созерцаемая состоящей из различных частей, сохраняет в единичности тождественность собственной ипостаси и неслитное взаимное различие своих частей, благодаря которому сущностный логос каждой части остаётся неизменным по отношению к другой. Точно так же и части в сложении друг с другом, сохраняя в неприкосновенности природный логос, составляют одну нераздельную целокупность, в которой единый ипостасный логос сохраняется совершенно нераздельным. (…)
И мы опять-таки верим, что Он существует в двух природах, то есть в Божестве и человечестве. Ведь как мы, утверждая, что Христос состоит из двух природ, мыслим Его состоящим из Божества и человечества как целое из частей, так же и утверждая, что Он существует после соединения в двух природах, верим, что Он существует <525> в Божестве и человечестве как целое в частях. Части же Христа - Его Божество и человечество, из которых Он состоит и в которых существует. (…) Ведь Христос не есть природная единица по сложению, как учат Аполлинарий и Севир, раз и после соединения в Нём сохраняется неслитная инаковость природ, из которых Он состоит. Не есть Он и ипостасная двоица, как учит Несторий, раз сошедшиеся части отнюдь не существуют самостоятельно и раздельно друг от друга, а воплотившийся Бог-Слово - един и после воплощения, и соединившуюся с Ним плоть, одушевлённую умом и разумом, воспринял не ипостазированной предварительно логосом собственной природы; но по учению Отцов Он есть единая сложная ипостась, в которой Он есть полностью Бог и Одно из Лиц святой всеславной Троицы с прибавлением человечества посредством Божества, и полностью человек и один из людей с прибавлением Божества посредством человечества." [Преп. Максим Исповедник. Письмо 13-ое // Цит. по: Прп. Максим Исповедник. Письма. СПб., 2007. С. 163-164, 165, 166]
"Он ведь настолько глубоко воспринял благочестивый смысл Божественного учения Церкви, что и пламенно борется за него, и знает, что цель и закон благочестия - не отрицать существования ни одной из частей, из которых состоит Христос после неизреченного соединения, ибо [308] Он, всё один и тот же, воистину есть вместе Бог и человек. (...) Поскольку никто никогда не мог помыслить различие, совершенно непричастное количества, будь он хоть искуснейшим и непобедимейшим спорщиком. Ведь пока части сложного целого, из которых целое состоит, сохраняются без слияния, невозможно не признавать природное различие между собой сохраняющихся в соединении частей целого. А пока в целом сохраняется логос сущностного различия частей, нельзя не признавать количество частей целого, сущностно различных между собой, что и свойственно выражать числу, а не разделение, потому что число изъявляет не взаимоотношение вещей, то есть единство или разделение, а только количественность просто, но не её образ." [Преп. Максим Исповедник. Письмо 14-ое // Цит. по: Прп. Максим Исповедник. Письма. СПб., 2007. С. 171-172]
"Значит, раз во Христе и после соединения неумаленно сохраняются по природе части, из которых состоит Христос, как же будет неправильно исповедание частей, из которых состоит Христос, и после соединения? (...) Что же тогда нелепого совершила святая Божия соборная Церковь, утверждая, что части, из которых состоит Христос, сохраняются во Христе, при теснейшем соединении, неслитными по природе и нераздельными и после соединения? (...) Ведь те части, которые без какого бы то ни было умаления сохраняются во Христе и после соединения неслитными и неизменными по природе и нераздельными по теснейшему соединению, разумеется, и исповедовать таковыми после соединения в высшей степени пристойно и справедливо. Ибо истинной вере свойственно исповедовать то, что мы научились мыслить. Значит, раз части, из которых состоит Христос, сохраняются после соединения, то и мыслить их существование во Христе после соединения совершенно правильно. А раз правильно мыслить, что после соединения сохраняются части, из которых состоит Христос, то гораздо правильнее и вместе пристойнее и исповедовать их, а всем, заботящимся о спасении, - важнее, если в самом деле доказательством истинной веры является её полное исповедание." [Преп. Максим Исповедник. Письмо 17-ое // Цит. по: Прп. Максим Исповедник. Письма. СПб., 2007. С. 200-201]
2) "Далее, то, что свойственно человечеству, Слово присваивает Себе, ибо Ему принадлежит то, что принадлежит святой Его плоти; и плоти уделяет то, что ей принадлежит, по образу взаимного общения, по причине проникновения частей друг в друга и ипостасного соединения, и потому что был Один и Тот же Самый, в каждом из двух образов совершавший с участием другого и Божеское, и человеческое." [Преп. Иоанн Дамаскин. ТИПВ. 3, 3]
"Поэтому, так как в Господе нашем Иисусе Христе мы знаем, конечно, два естества, но одну - сложную из обоих Ипостась, то когда в Нем рассматриваем естества, тогда называем Божество и человечество, когда же - сложенную из естеств Ипостась, тогда то называем Христа, состоящего из обоих вместе: и Бога, и в то же самое время человека, и Бога воплотившегося; а то по одной из частей - только Бога и Сына Божия и только человека и Сына Человеческого; и то соответственно возвышенному только [т. е. Божескому Его естеству], а то соответственно только низменному [т. е. человеческому Его естеству]; ибо Один - Тот, Который одинаково есть и то, и это: первым всегда безвиновно будучи от Отца, другим же сделавшись после по человеколюбию.
Итак, говоря о Божестве, мы не приписываем Ему тех свойств, которые присущи человечеству. Ибо мы не говорим, что Божество - подвержено страстям или сотворено. Но и плоти или человечеству не приписываем свойств Божества; ибо не говорим, что плоть или человечество - несозданно. А когда речь идет об Ипостаси, то, назовем ли Ее по обоим вместе естествам, или по одной из частей, придаем Ей свойства обоих естеств. Ибо Христос - то и другое вместе, называется и Богом, и человеком, и сотворенным, и несозданным, и подверженным страстям, и бесстрастным. И всякий раз как Он называется по одной из частей Сыном Божиим и Богом, принимает свойства сосуществующего естества, то есть плоти, будучи называем Богом - подверженным страданиям, и Господом славы - распятым (см. 1 Кор. 2, 8): не поскольку Он - Бог, но поскольку Он же Сам также и человек." [Преп. Иоанн Дамаскин. ТИПВ. 3, 4]
"Того же, что есть в соединении, три образа. Ибо, когда говорим сообразно с лучшею частью Его, то говорим об обожествлении плоти, и соединении с предвечным Словом, и превознесении ее, и о подобном, показывая прибывшее к плоти богатство вследствие как соединения, так и тесной связи ее с высочайшим Богом Словом. Когда же говорим, имея в виду худшую часть Его, то говорим о воплощении Бога Слова, вочеловечении, лишении, бедности, уничижении. Ибо это и подобное приписывается Слову и Богу вследствие соединения Его с человечеством. А всякий раз как говорим на основании обеих частей вместе, то говорим о соединении, общении, помазании, тесной связи, сообразности (Рим. 8, 29) и подобном. Итак, по причине этого третьего способа предлагаются и два способа, о которых сказано прежде." [Преп. Иоанн Дамаскин. ТИПВ. 4, 18]
"(14) Ипостась созерцается в природе, природа в ипостаси, и поэтому мы говорим о двух природах во Христе, Божестве и человечестве, и о Христе в двух природах, Божестве и человечестве, - ведь и целое в частях, и части в целом.
(15) Душа и тело - части Петра, части же Христа - Божество и человечество." [Преп. Иоанн Дамаскин. Слово о вере против несториан, 14-15]
"(71) Хотя бы соединение и происходило из совершенных [начал], но по отношению к целому, то есть к возникшему из соединения, то, что составляет единство, называется частями, как, скажем, кирпич из глины, воды и соломы, каждое из которых совершенно, но считается частью по отношению к кирпичу. Значит, две природы суть части Христа - ибо Он из Божества и человечества. Посему как же эти части [могут быть] не в целом, и целое не в частях? Ведь они или в нем, или в другом месте, или исчезли, и Он или в них, или в других помимо них, или вообще нигде." [Преп. Иоанн Дамаскин. Послание лжеепископу Дары, яковиту, 71]
3) "47. Итак, следует сказать, что имя Христос без сомнения означает двоицу естеств в одной ипостаси, как говорилось часто и пространно об этом раньше. Боговдохновенное Писание и славнейшие Отцы, возвышенно рассуждая о значении имени, всесторонне разъясняли это при помощи понятий взаимоотношения и взаимообщения. Когда они рассматривают естества во Христе сами по себе, т. е. божество и человечество (ибо они обозначают существа), то приписывают особенности и естественные свойства каждому в собственном смысле - и то, что говорят об одном естестве, не приписывают другому. Они не говорят ни того, что божество сотворено и страстно, ни того, что человечество не сотворено, нетленно или бесстрастно, ни того тем более, что естества спострадали друг с другом, как допускают нынешние догматисты. Но когда они берут ипостась, состоящую из этих естеств, они называют ее Христом по тому и другому естеству; свойства соединенных естеств они считают свойствами ипостаси, так как Христос есть и Бог и вместе человек, Бог воплощенный, один и тот же - сотворенный и несотворенный, страстный и бесстрастный. В случае, если они имели в виду составные части ипостаси, иногда на основании свойств только божеских и возвышенных называли Христа Богом и Сыном Божиим, а иногда, принимая во внимание свойства только человеческие и уничижительные, именуют его человеком и Сыном человеческим. Иногда же они свойства одной из частей приписывают другой с ней сосуществующей, вследствие того, что они вмещаются одна в другую. Так Бог называется страстным и Господь славы распятым не как Бог, а как человек. И наоборот, именуется человеком безначальным, бесстрастным, несотворенным, небесным и отроком предвечным не как человек, а как Бог. Вследствие тесного единения естеств, единства ипостаси и тожества лица, Христос есть един и в одно и тоже время есть то и другое: с одной стороны, существуя безначально от Отца, а с другой - став потом человеком по Своему милосердию." [Свт. Никифор Исповедник. Разбор и опровержение невежественного и безбожного суесловия нечестивого Мамоны против спасительного воплощения Бога-Слова. Опровержение 1-ое, 47 // Творения святого отца нашего Никифора, архиепископа Константинопольского. Минск, 2001. С. 428]
Update:
"Если Вам угодно части целого называть именем целого, то, во всяком случае, вам следует и целое узнавать под именованием частей, и тогда вам не в чем было бы нам завидовать. Ибо скорее, называя плотью или человеком Господа, вы целое обозначаете, исходя из частей, но не тогда, когда единой природой две природы именуете." [Леонтий Византийский. Против несториан и евтихиан. PG 86/1, 1289B // Цит. по: Тзиракис Н. Э. Происхождение от Леонтия Византийского термина "Пресуществление" в свете Христологического догмата и Православного евхаристического богословия 17 века. - М., 2005. С. 60]
"Если ты признаешь, что целое сложного Христа есть Бог и человек, то вот - ты называешь целость именами составляющих ее частей. Как же ты тогда не говоришь, что Христос есть объединенная двоица природ, которые суть Бог и человек, и являются частями целой ипостаси Христа?" [Леонтий Иерусалимский. Против монофизитов, 54]
"Сарацин: Ведь я не существовал до тех пор, пока не были соединены две составляющих меня части во чреве матери моей, - я имею в виду тело и душу, - вследствие чего появилось нечто третье, то есть я, из соединения и связи двух составляющих мою единую ипостась. Когда же во время смерти произойдёт их разделение, следовательно, моя ипостась неизбежно перестанет существовать, разве нет?
Феодор: И это твоё соединение ты предлагаешь как подобное [тому, что было во] Христе?
Сарацин: А разве оно [может быть] не таким?
Феодор: Прежде соединения двух твоих частей, как ты и сам согласен, [тебя] не было, и когда ты появился, ты не можешь уже сохранить характерные свойства этих двух частей: ибо приходит конец [таким свойствам, как] бессмертие душ, равно как и неразумие тела, и ты становишься, как ты сказал, [некой] третьей появившейся вещью, - ни душой, ни телом, но [целым] человеком. Бог же христиан, как ты [Его] насмешливо назвал, и до соединения этих двух частей существовал с Отцом и Духом, более того - [Он существовал] прежде всех веков, и когда Он, родившись от Девы, стал составным, то ничего из характерных свойств частей Своих не упразднил. Ибо остался совершенным Богом, как и Отец совершенен; стал же человеком, как и мать. Ибо части Христовы суть: божество и человечество. Когда же во время страдания душа Его отделилась от тела, Он остался связанным с каждой [из этих частей], сохраняя неразрывное единство в одной ипостаси, [возникшей из соединения] Его собственного Божества и человечества." [Феодор Абу-Курра. Диалоги с мусульманами. XXXII. Учение, показывающее, что во время страдания ипостась Христа не разрушилась]
«Исповедуя одно естество Слова воплотившееся, мы исповедуем Христа не просто чем-то целым, но состоящим из двух соединенных цельностей, божества и человечества; по этим цельностям, как частям, взятым в совокупности, Он есть и целый Бог, естественно соединенный с Отцем и Духом, и целый Человек, существенно соединенный с Матерью и с нами, единственным образом соединяя в себе крайности и сохраняя в соединении свойства этих крайностей неврежденными и неслитными». [Преп. Феодор Студит. Послание 229. К Феодору диакону]
1) "Будем благочестиво исповедовать во Христе, по причине природной инаковости, или различия, и двойственность природ, сохраняющихся и после соединения, из которых Он состоит, как целое из частей, так что части никак не совпадают друг с другом по природе, пока каждая сохраняет безущербно логос собственной природы в противопоставлении другой; и единство по причине ипостасной тождественности, так что во Христе как в целом невозможно из-за различия вообще никакое разделение, или рассечение, пока считается и до соединения с плотью, и по воплощении одной ипостасью и почитается нами и славится как Одно из Лиц Святой царственной Троицы. Ибо единичная ипостась Христа как целое никоим образом не разделяется крайностями по отличающей её особенности, которой она отграничивается от них. Крайностями же я называю Бога-Отца, от Которого до веков Христос родился как Бог, и Святую Преславную Деву и Мать, от Которой Он ради нас родился как человек. Благодаря родству своих частей с обеими крайностями единичная ипостась сохраняет без умаления тождественность по сущности; принимая в них логос различия, Христос не выходит из Своей единичной ипостаси. Ведь любая целокупность, и в особенности сложная, созерцаемая состоящей из различных частей, сохраняет в единичности тождественность собственной ипостаси и неслитное взаимное различие своих частей, благодаря которому сущностный логос каждой части остаётся неизменным по отношению к другой. Точно так же и части в сложении друг с другом, сохраняя в неприкосновенности природный логос, составляют одну нераздельную целокупность, в которой единый ипостасный логос сохраняется совершенно нераздельным. (…)
И мы опять-таки верим, что Он существует в двух природах, то есть в Божестве и человечестве. Ведь как мы, утверждая, что Христос состоит из двух природ, мыслим Его состоящим из Божества и человечества как целое из частей, так же и утверждая, что Он существует после соединения в двух природах, верим, что Он существует <525> в Божестве и человечестве как целое в частях. Части же Христа - Его Божество и человечество, из которых Он состоит и в которых существует. (…) Ведь Христос не есть природная единица по сложению, как учат Аполлинарий и Севир, раз и после соединения в Нём сохраняется неслитная инаковость природ, из которых Он состоит. Не есть Он и ипостасная двоица, как учит Несторий, раз сошедшиеся части отнюдь не существуют самостоятельно и раздельно друг от друга, а воплотившийся Бог-Слово - един и после воплощения, и соединившуюся с Ним плоть, одушевлённую умом и разумом, воспринял не ипостазированной предварительно логосом собственной природы; но по учению Отцов Он есть единая сложная ипостась, в которой Он есть полностью Бог и Одно из Лиц святой всеславной Троицы с прибавлением человечества посредством Божества, и полностью человек и один из людей с прибавлением Божества посредством человечества." [Преп. Максим Исповедник. Письмо 13-ое // Цит. по: Прп. Максим Исповедник. Письма. СПб., 2007. С. 163-164, 165, 166]
"Он ведь настолько глубоко воспринял благочестивый смысл Божественного учения Церкви, что и пламенно борется за него, и знает, что цель и закон благочестия - не отрицать существования ни одной из частей, из которых состоит Христос после неизреченного соединения, ибо [308] Он, всё один и тот же, воистину есть вместе Бог и человек. (...) Поскольку никто никогда не мог помыслить различие, совершенно непричастное количества, будь он хоть искуснейшим и непобедимейшим спорщиком. Ведь пока части сложного целого, из которых целое состоит, сохраняются без слияния, невозможно не признавать природное различие между собой сохраняющихся в соединении частей целого. А пока в целом сохраняется логос сущностного различия частей, нельзя не признавать количество частей целого, сущностно различных между собой, что и свойственно выражать числу, а не разделение, потому что число изъявляет не взаимоотношение вещей, то есть единство или разделение, а только количественность просто, но не её образ." [Преп. Максим Исповедник. Письмо 14-ое // Цит. по: Прп. Максим Исповедник. Письма. СПб., 2007. С. 171-172]
"Значит, раз во Христе и после соединения неумаленно сохраняются по природе части, из которых состоит Христос, как же будет неправильно исповедание частей, из которых состоит Христос, и после соединения? (...) Что же тогда нелепого совершила святая Божия соборная Церковь, утверждая, что части, из которых состоит Христос, сохраняются во Христе, при теснейшем соединении, неслитными по природе и нераздельными и после соединения? (...) Ведь те части, которые без какого бы то ни было умаления сохраняются во Христе и после соединения неслитными и неизменными по природе и нераздельными по теснейшему соединению, разумеется, и исповедовать таковыми после соединения в высшей степени пристойно и справедливо. Ибо истинной вере свойственно исповедовать то, что мы научились мыслить. Значит, раз части, из которых состоит Христос, сохраняются после соединения, то и мыслить их существование во Христе после соединения совершенно правильно. А раз правильно мыслить, что после соединения сохраняются части, из которых состоит Христос, то гораздо правильнее и вместе пристойнее и исповедовать их, а всем, заботящимся о спасении, - важнее, если в самом деле доказательством истинной веры является её полное исповедание." [Преп. Максим Исповедник. Письмо 17-ое // Цит. по: Прп. Максим Исповедник. Письма. СПб., 2007. С. 200-201]
2) "Далее, то, что свойственно человечеству, Слово присваивает Себе, ибо Ему принадлежит то, что принадлежит святой Его плоти; и плоти уделяет то, что ей принадлежит, по образу взаимного общения, по причине проникновения частей друг в друга и ипостасного соединения, и потому что был Один и Тот же Самый, в каждом из двух образов совершавший с участием другого и Божеское, и человеческое." [Преп. Иоанн Дамаскин. ТИПВ. 3, 3]
"Поэтому, так как в Господе нашем Иисусе Христе мы знаем, конечно, два естества, но одну - сложную из обоих Ипостась, то когда в Нем рассматриваем естества, тогда называем Божество и человечество, когда же - сложенную из естеств Ипостась, тогда то называем Христа, состоящего из обоих вместе: и Бога, и в то же самое время человека, и Бога воплотившегося; а то по одной из частей - только Бога и Сына Божия и только человека и Сына Человеческого; и то соответственно возвышенному только [т. е. Божескому Его естеству], а то соответственно только низменному [т. е. человеческому Его естеству]; ибо Один - Тот, Который одинаково есть и то, и это: первым всегда безвиновно будучи от Отца, другим же сделавшись после по человеколюбию.
Итак, говоря о Божестве, мы не приписываем Ему тех свойств, которые присущи человечеству. Ибо мы не говорим, что Божество - подвержено страстям или сотворено. Но и плоти или человечеству не приписываем свойств Божества; ибо не говорим, что плоть или человечество - несозданно. А когда речь идет об Ипостаси, то, назовем ли Ее по обоим вместе естествам, или по одной из частей, придаем Ей свойства обоих естеств. Ибо Христос - то и другое вместе, называется и Богом, и человеком, и сотворенным, и несозданным, и подверженным страстям, и бесстрастным. И всякий раз как Он называется по одной из частей Сыном Божиим и Богом, принимает свойства сосуществующего естества, то есть плоти, будучи называем Богом - подверженным страданиям, и Господом славы - распятым (см. 1 Кор. 2, 8): не поскольку Он - Бог, но поскольку Он же Сам также и человек." [Преп. Иоанн Дамаскин. ТИПВ. 3, 4]
"Того же, что есть в соединении, три образа. Ибо, когда говорим сообразно с лучшею частью Его, то говорим об обожествлении плоти, и соединении с предвечным Словом, и превознесении ее, и о подобном, показывая прибывшее к плоти богатство вследствие как соединения, так и тесной связи ее с высочайшим Богом Словом. Когда же говорим, имея в виду худшую часть Его, то говорим о воплощении Бога Слова, вочеловечении, лишении, бедности, уничижении. Ибо это и подобное приписывается Слову и Богу вследствие соединения Его с человечеством. А всякий раз как говорим на основании обеих частей вместе, то говорим о соединении, общении, помазании, тесной связи, сообразности (Рим. 8, 29) и подобном. Итак, по причине этого третьего способа предлагаются и два способа, о которых сказано прежде." [Преп. Иоанн Дамаскин. ТИПВ. 4, 18]
"(14) Ипостась созерцается в природе, природа в ипостаси, и поэтому мы говорим о двух природах во Христе, Божестве и человечестве, и о Христе в двух природах, Божестве и человечестве, - ведь и целое в частях, и части в целом.
(15) Душа и тело - части Петра, части же Христа - Божество и человечество." [Преп. Иоанн Дамаскин. Слово о вере против несториан, 14-15]
"(71) Хотя бы соединение и происходило из совершенных [начал], но по отношению к целому, то есть к возникшему из соединения, то, что составляет единство, называется частями, как, скажем, кирпич из глины, воды и соломы, каждое из которых совершенно, но считается частью по отношению к кирпичу. Значит, две природы суть части Христа - ибо Он из Божества и человечества. Посему как же эти части [могут быть] не в целом, и целое не в частях? Ведь они или в нем, или в другом месте, или исчезли, и Он или в них, или в других помимо них, или вообще нигде." [Преп. Иоанн Дамаскин. Послание лжеепископу Дары, яковиту, 71]
3) "47. Итак, следует сказать, что имя Христос без сомнения означает двоицу естеств в одной ипостаси, как говорилось часто и пространно об этом раньше. Боговдохновенное Писание и славнейшие Отцы, возвышенно рассуждая о значении имени, всесторонне разъясняли это при помощи понятий взаимоотношения и взаимообщения. Когда они рассматривают естества во Христе сами по себе, т. е. божество и человечество (ибо они обозначают существа), то приписывают особенности и естественные свойства каждому в собственном смысле - и то, что говорят об одном естестве, не приписывают другому. Они не говорят ни того, что божество сотворено и страстно, ни того, что человечество не сотворено, нетленно или бесстрастно, ни того тем более, что естества спострадали друг с другом, как допускают нынешние догматисты. Но когда они берут ипостась, состоящую из этих естеств, они называют ее Христом по тому и другому естеству; свойства соединенных естеств они считают свойствами ипостаси, так как Христос есть и Бог и вместе человек, Бог воплощенный, один и тот же - сотворенный и несотворенный, страстный и бесстрастный. В случае, если они имели в виду составные части ипостаси, иногда на основании свойств только божеских и возвышенных называли Христа Богом и Сыном Божиим, а иногда, принимая во внимание свойства только человеческие и уничижительные, именуют его человеком и Сыном человеческим. Иногда же они свойства одной из частей приписывают другой с ней сосуществующей, вследствие того, что они вмещаются одна в другую. Так Бог называется страстным и Господь славы распятым не как Бог, а как человек. И наоборот, именуется человеком безначальным, бесстрастным, несотворенным, небесным и отроком предвечным не как человек, а как Бог. Вследствие тесного единения естеств, единства ипостаси и тожества лица, Христос есть един и в одно и тоже время есть то и другое: с одной стороны, существуя безначально от Отца, а с другой - став потом человеком по Своему милосердию." [Свт. Никифор Исповедник. Разбор и опровержение невежественного и безбожного суесловия нечестивого Мамоны против спасительного воплощения Бога-Слова. Опровержение 1-ое, 47 // Творения святого отца нашего Никифора, архиепископа Константинопольского. Минск, 2001. С. 428]
Update:
"Если Вам угодно части целого называть именем целого, то, во всяком случае, вам следует и целое узнавать под именованием частей, и тогда вам не в чем было бы нам завидовать. Ибо скорее, называя плотью или человеком Господа, вы целое обозначаете, исходя из частей, но не тогда, когда единой природой две природы именуете." [Леонтий Византийский. Против несториан и евтихиан. PG 86/1, 1289B // Цит. по: Тзиракис Н. Э. Происхождение от Леонтия Византийского термина "Пресуществление" в свете Христологического догмата и Православного евхаристического богословия 17 века. - М., 2005. С. 60]
"Если ты признаешь, что целое сложного Христа есть Бог и человек, то вот - ты называешь целость именами составляющих ее частей. Как же ты тогда не говоришь, что Христос есть объединенная двоица природ, которые суть Бог и человек, и являются частями целой ипостаси Христа?" [Леонтий Иерусалимский. Против монофизитов, 54]
"Сарацин: Ведь я не существовал до тех пор, пока не были соединены две составляющих меня части во чреве матери моей, - я имею в виду тело и душу, - вследствие чего появилось нечто третье, то есть я, из соединения и связи двух составляющих мою единую ипостась. Когда же во время смерти произойдёт их разделение, следовательно, моя ипостась неизбежно перестанет существовать, разве нет?
Феодор: И это твоё соединение ты предлагаешь как подобное [тому, что было во] Христе?
Сарацин: А разве оно [может быть] не таким?
Феодор: Прежде соединения двух твоих частей, как ты и сам согласен, [тебя] не было, и когда ты появился, ты не можешь уже сохранить характерные свойства этих двух частей: ибо приходит конец [таким свойствам, как] бессмертие душ, равно как и неразумие тела, и ты становишься, как ты сказал, [некой] третьей появившейся вещью, - ни душой, ни телом, но [целым] человеком. Бог же христиан, как ты [Его] насмешливо назвал, и до соединения этих двух частей существовал с Отцом и Духом, более того - [Он существовал] прежде всех веков, и когда Он, родившись от Девы, стал составным, то ничего из характерных свойств частей Своих не упразднил. Ибо остался совершенным Богом, как и Отец совершенен; стал же человеком, как и мать. Ибо части Христовы суть: божество и человечество. Когда же во время страдания душа Его отделилась от тела, Он остался связанным с каждой [из этих частей], сохраняя неразрывное единство в одной ипостаси, [возникшей из соединения] Его собственного Божества и человечества." [Феодор Абу-Курра. Диалоги с мусульманами. XXXII. Учение, показывающее, что во время страдания ипостась Христа не разрушилась]
«Исповедуя одно естество Слова воплотившееся, мы исповедуем Христа не просто чем-то целым, но состоящим из двух соединенных цельностей, божества и человечества; по этим цельностям, как частям, взятым в совокупности, Он есть и целый Бог, естественно соединенный с Отцем и Духом, и целый Человек, существенно соединенный с Матерью и с нами, единственным образом соединяя в себе крайности и сохраняя в соединении свойства этих крайностей неврежденными и неслитными». [Преп. Феодор Студит. Послание 229. К Феодору диакону]