Юрий Алексеев о бунте взбесившихся гуманитариев на примере Латвии
Оригинал взят у gilljan в Бунт взбесившихся гуманитариев. На примере Латвии
Гляжу на скачущих на ереванском майдане студентов… Откуда их столько взялось, знаете? Могу рассказать на примере Латвии.
Политические процессы на территории бывшего СССР строились по одной и той же незамысловатой схеме. Прибалтика шла чуть-чуть впереди, на нас отрабатывали схемы. Потому наш опыт полезен для изучения и прогнозирования.
В самом конце 1980-х в Латвии вдруг открылась потрясающая халява. Появились десятки зарубежных фондов, которые начали собирать группы студентов старших курсов и возить их за границу на обучение. Ненадолго, на полгодика. Названия вузов, куда эти фонды таскали наших студентов, были какие-то мутные. Что-то типа «Христианский Высший колледж Международного менеджмента штата Вермонт». Какой, на хрен, «высший международный менеджмент» в вермонтском захолустье? Однако ж дипломы они выдавали красивые, в рамках.
Вторая струя зарубежного золотого дождя пролилась на преподавателей наших вузов. Их стали приглашать на «курсы совершенствования» по европам-америкам, им начали выдавать гранты на какие-то политические-социологические исследования. В библиотеки вузов тоннами хлынули зарубежные книги как дар от каких-то жертвователей.
Одновременно покатилась перестройка всего высшего образования. В латвийских вузах стали сокращать естественно-научные и инженерные факультеты, а взамен поперли в рост гуманитарные: истории-философии-политологии-филологии. Процесс этот чудесно наложился на дерусификацию высшего образования.
В один прекрасный 1993-й год правительство постановило, что с 1 сентября все высшее образование в стране должно перейти на латышский язык. А те преподаватели, которые не выучат «державну мову» и не сдадут экзамен на высшую категорию, - пусть валят на все четыре стороны.
Следует заметить, что большая часть технарей в латвийских вузах была русской. Так исторически сложилось, что когда в 1950-1960-х годах началась индустриализация Латвии, профессуру в ее политехнические вузы завозили из Москвы и Питера. И преподавали они, естественно, по-русски.
В результате в конце 1990-х в Латвии в массовом количестве появилось «племя молодое незнакомое». Типичный портрет: 25-летний гуманитарий (историк-политолог-филолог), поучившийся в каком-нибудь местном вузе и прошедший пару «повышений квалификаций» в «вермонтских церковно-приходских суперколледжах».
Таковых были многие и многие тысячи. Сначала их активно всасывал госаппарат и политические партии, заменяя старых постсоветских функционеров на новых «прогрессивных». Потом аппарат насытился. Какую-то часть (небольшую) приняли крупные корпорации в менеджеры среднего звена (языки знают). Но машина по наработке «болтунов широкого профиля», запущенная однажды, уже не останавливалась. Латвия вышла на одно из первых мест в мире по количеству студентов на душу населения…
В начале 2000-х перепроизводство гуманитариев стало очевидным. Появился даже анекдот: «Что нужно сказать, когда увидишь латышского филолога? - Два гамбургера и большую колу, быстро!»
Технари более адаптивны. Инженер-механик, знающий сопромат и Acad, всегда найдет работу по специальности. Если не в лаборатории НАСА, так хоть в мастерской по ремонту стиральных машин. Но технарей сейчас мало. И они - нарасхват, особенно - умные.
В чем беда для бедной страны, когда в ней появляется обилие гуманитариев? Их совершенно некуда девать. Свое образование они заканчивают годам к 25−27. Школа (12 лет), вуз (4−5 лет), разные курсы-стажировки… И из системы выходит абсолютно ненужный в этой жизни человек. Более того: он уже избалован и не способен поменять профессию, скажем, на экскаваторщика…
Но и это еще - не главная проблема. Гуманитарное образование так исходно устроено, что с его помощью можно быстро и недорого промывать мозги. Замени пару десятков учебников в университетской библиотеке на «нужные», обучи и оплати пару-тройку «правильных» лекторов, свози молодого человечка «постажироваться» за границу… И он - твой с потрохами.
Моя дальняя родственница, латышская девчушка, всю юность доившая коров на хуторе, окончила философию в Латвийским универе и испытала счастье приобщиться к «высшим курсам по повышению самооценки в штате Вермонт». Приехавши на родину, она просто писала кипятком: вот это жизнь! Америка-а-а! Она уже - фанат «западного образа жизни». К коровам она не вернется.
Но самых способных из нового молодежного актива «старшие товарищи» не бросают и на родине. Для их подкормки существуют разные фонды. Я однажды был свидетелем, как фонд Сороса распределял гранты. Сумма-то - смешная, всего 100 тыс. долларов на полгода. Но облагодетельствованы ею были эдак человек 500. Я видел горящие глаза молодых людей, получивших вспомоществование.
Молодые голодные гуманитарии - как раз та самая гвардия «оранжевых» революций. Они понимают свою ненужность, они понимают, что их образование - ни о чем, они видят, что работягам-родителям до чертиков надоело кормить своих великовозрастных оболтусов, но им безумно хочется «кружевных трусиков и ЕС». А идти на автомойку они уже не хочут…
Гляньте на хлопцев и дивчин, которые сейчас скачут в Ереване. У каждого второго в кармане - айфон. Думаете, хоть кого-то из них интересует несколько копеек, на которые стал дороже киловатт-час? Да я уверен, они вовсе и не знают, сколько тот киловатт-час стоит. Они - гуманитарии, они считать не умеют. И они везде одинаковы: что в Латвии, что на Украине, что в Армении.
Собственно, никакой Америки я не открыл. Французский «Красный май» 1968 года, когда в отставку пришлось уйти великому де Голлю, начался именно с бунта университетских студентов-гуманитариев. История повторяется.
Юрий Алексеев
REGNUM
http://imhoclub.lv/ru/material/bunt_vzbesivshihsja_gumanitariev#ixzz3ejvArpG8
Гляжу на скачущих на ереванском майдане студентов… Откуда их столько взялось, знаете? Могу рассказать на примере Латвии.
Политические процессы на территории бывшего СССР строились по одной и той же незамысловатой схеме. Прибалтика шла чуть-чуть впереди, на нас отрабатывали схемы. Потому наш опыт полезен для изучения и прогнозирования.
В самом конце 1980-х в Латвии вдруг открылась потрясающая халява. Появились десятки зарубежных фондов, которые начали собирать группы студентов старших курсов и возить их за границу на обучение. Ненадолго, на полгодика. Названия вузов, куда эти фонды таскали наших студентов, были какие-то мутные. Что-то типа «Христианский Высший колледж Международного менеджмента штата Вермонт». Какой, на хрен, «высший международный менеджмент» в вермонтском захолустье? Однако ж дипломы они выдавали красивые, в рамках.
Вторая струя зарубежного золотого дождя пролилась на преподавателей наших вузов. Их стали приглашать на «курсы совершенствования» по европам-америкам, им начали выдавать гранты на какие-то политические-социологические исследования. В библиотеки вузов тоннами хлынули зарубежные книги как дар от каких-то жертвователей.
Одновременно покатилась перестройка всего высшего образования. В латвийских вузах стали сокращать естественно-научные и инженерные факультеты, а взамен поперли в рост гуманитарные: истории-философии-политологии-филологии. Процесс этот чудесно наложился на дерусификацию высшего образования.
В один прекрасный 1993-й год правительство постановило, что с 1 сентября все высшее образование в стране должно перейти на латышский язык. А те преподаватели, которые не выучат «державну мову» и не сдадут экзамен на высшую категорию, - пусть валят на все четыре стороны.
Следует заметить, что большая часть технарей в латвийских вузах была русской. Так исторически сложилось, что когда в 1950-1960-х годах началась индустриализация Латвии, профессуру в ее политехнические вузы завозили из Москвы и Питера. И преподавали они, естественно, по-русски.
В результате в конце 1990-х в Латвии в массовом количестве появилось «племя молодое незнакомое». Типичный портрет: 25-летний гуманитарий (историк-политолог-филолог), поучившийся в каком-нибудь местном вузе и прошедший пару «повышений квалификаций» в «вермонтских церковно-приходских суперколледжах».
Таковых были многие и многие тысячи. Сначала их активно всасывал госаппарат и политические партии, заменяя старых постсоветских функционеров на новых «прогрессивных». Потом аппарат насытился. Какую-то часть (небольшую) приняли крупные корпорации в менеджеры среднего звена (языки знают). Но машина по наработке «болтунов широкого профиля», запущенная однажды, уже не останавливалась. Латвия вышла на одно из первых мест в мире по количеству студентов на душу населения…
В начале 2000-х перепроизводство гуманитариев стало очевидным. Появился даже анекдот: «Что нужно сказать, когда увидишь латышского филолога? - Два гамбургера и большую колу, быстро!»
Технари более адаптивны. Инженер-механик, знающий сопромат и Acad, всегда найдет работу по специальности. Если не в лаборатории НАСА, так хоть в мастерской по ремонту стиральных машин. Но технарей сейчас мало. И они - нарасхват, особенно - умные.
В чем беда для бедной страны, когда в ней появляется обилие гуманитариев? Их совершенно некуда девать. Свое образование они заканчивают годам к 25−27. Школа (12 лет), вуз (4−5 лет), разные курсы-стажировки… И из системы выходит абсолютно ненужный в этой жизни человек. Более того: он уже избалован и не способен поменять профессию, скажем, на экскаваторщика…
Но и это еще - не главная проблема. Гуманитарное образование так исходно устроено, что с его помощью можно быстро и недорого промывать мозги. Замени пару десятков учебников в университетской библиотеке на «нужные», обучи и оплати пару-тройку «правильных» лекторов, свози молодого человечка «постажироваться» за границу… И он - твой с потрохами.
Моя дальняя родственница, латышская девчушка, всю юность доившая коров на хуторе, окончила философию в Латвийским универе и испытала счастье приобщиться к «высшим курсам по повышению самооценки в штате Вермонт». Приехавши на родину, она просто писала кипятком: вот это жизнь! Америка-а-а! Она уже - фанат «западного образа жизни». К коровам она не вернется.
Но самых способных из нового молодежного актива «старшие товарищи» не бросают и на родине. Для их подкормки существуют разные фонды. Я однажды был свидетелем, как фонд Сороса распределял гранты. Сумма-то - смешная, всего 100 тыс. долларов на полгода. Но облагодетельствованы ею были эдак человек 500. Я видел горящие глаза молодых людей, получивших вспомоществование.
Молодые голодные гуманитарии - как раз та самая гвардия «оранжевых» революций. Они понимают свою ненужность, они понимают, что их образование - ни о чем, они видят, что работягам-родителям до чертиков надоело кормить своих великовозрастных оболтусов, но им безумно хочется «кружевных трусиков и ЕС». А идти на автомойку они уже не хочут…
Гляньте на хлопцев и дивчин, которые сейчас скачут в Ереване. У каждого второго в кармане - айфон. Думаете, хоть кого-то из них интересует несколько копеек, на которые стал дороже киловатт-час? Да я уверен, они вовсе и не знают, сколько тот киловатт-час стоит. Они - гуманитарии, они считать не умеют. И они везде одинаковы: что в Латвии, что на Украине, что в Армении.
Собственно, никакой Америки я не открыл. Французский «Красный май» 1968 года, когда в отставку пришлось уйти великому де Голлю, начался именно с бунта университетских студентов-гуманитариев. История повторяется.
Юрий Алексеев
REGNUM
http://imhoclub.lv/ru/material/bunt_vzbesivshihsja_gumanitariev#ixzz3ejvArpG8