Учет туров на Алоусе. Часть 5. Заключительная.
Проснувшись до рассвета мы решили подняться на простой безымянный перевал, рядом с которым есть более сложный (так кажеться со стороны) со странным названием Садовод. По мере набора высоты открывались все новые и новые озера - всего в зоне видимости их оказалось аж семь!
Гора Цахвоа, 3346 м.
1. безымянное овальное озеро, где мы поставили нашу палатку; 2-4. три маленьких круглых озера около него (на карте только два);
5. Лазоревое озеро; 6. озеро под ледником Челепси;
7. озеро Ачипста.
На учете оленей в 2007 г. снял его же с вершины г. Ачипста, которая расположена на сгибе хребта Кочерга.
г. Цахвоа
Со всех сторон за нашим подъемом наблюдали туры и серны. Здесь же обнаружился еще один выводок уларов с пятью птенцами. Их снять не удалось - убежали.
Серны, если приглядеться.
Группа самцов туров обходит тот самый жандарм на хр. Кочерга, который без веревки вроде бы непроходим.
Утро было очень ясное - отлично был виден Чугуш.
Возле нашего озера на полянке остатки средневековых загонов для скота - Ацанвары.
Вода в озере так и шептала "искупайся". Водичка оказалась достаточно тепла для 2500 м.
Если бы я был крутым чухом, то с этого камня нырнул бы рыбкой - глубина метра 3-4, наверно.
Возле Лазоревого озера наши пути расходились - Макс ушел на перевал Челепси и далее домой на юг в Сочи, а я - домой на север в Майкоп.
Сразу после Лазоревого озера я подвернул ногу. Сначала показалось, что слегка, но пока я дошел до Ачипсты, то почувствовал, что нога в сапоге раздулась и теперь сидит там весьма плотно. На озере был пасмурно. Изумрудная зелень хорошо оттеняла свинцовое небо и бирюзовое озеро.
На озере начался дождь. Спуск до балагана на слиянии Ачипсты и Веселой я шел почти без ноги. Половину пути тропы там нет - надо идти сначала по субальпике, потом по сухому руслу, потом по мокрому, потом по березнякам. Эта часть пути зажата между крутыми склонами, с которых в последнее время сходило много лавин и оползней. Было очень тяжело. Очень. Особенно меня беспокоила нога. От боли временами кружилась голова и наступало полуобморочное состояние. Я мечтал дойти до Веселого балагана! Высокая трава, в которой спрятано полно камней и бревен, была к тому же неприятной сама по себе - то окопники, похожие на наждачку, то борщевики. Крапива воспринималось как наименьшее зло. С появлением древестной растительности проблемы только прибавились. Стараясь найти тропу, которая начиналась примерно в этом месте, я несколько раз вылезал из русла реки и шел по берегу, где почти сразу попадал в такое хитросплетение ветвей, что приходилось сдаваться и ползти обратно. Шум дождя и густая растительность позволяли мне надеятся, что все мои нецензурные высказывания по данной ситуации, без которых я не делал ни шагу, останутся между нами. Наконец то началась тропа. Идти стало легче. Через полтора часа я был на балагане. 6 км вниз по склону я прошел за 3 часа. В балагане я нашел записку от второй учетной группы. Полчаса назад они ушли на Умпырь. Догнать их я не мог. Нога в сапоге сидела так плотно, что я рассматривал варианты, что делать, если сапог не снимется. Можно его срезать и остаток пути пройти в сандалиях или спать в сапоге. Но, к счастью, сапог снялся. На опухшей ноге в некоторых местах красовались ярко фиолетовый кровоподтеки. Кроме актовегина ничего подходящего у меня не было. Обильно смазав ногу я уснул с мыслями, что если чё, здесь меня когда-нибуть все-таки найдут.
По предварительной договоренности на следующий день на кордон Черноречье к 18-00 должна была приехать машина. Я хотел на нее успеть, поэтому думал вместо Веселого балагана ночевать на Алоуском перешейке, но не смог. Утром я вместо шерстяного носка на поврежденную ногу одел обычный носок и не без усилий запихнул ногу в сапог. От Веселого балагана есть две тропы - на кордон Умпырь и на Алоуский перешеек. Обе тропы в начале сильно завалены. Я решил пойти на Алоуский перешеек и там уже решить, куда идти дальше - на Умпырь, который ближе, или на Черноречье, где будет машина. Первые сто метров по превышению пролез по завалам и оказался на тропе. По этой же тропе сверху на меня шел кабан. Фыркнул и убежал. Раньше вообще было обычное дело, а после мора, конечно, кабанов стало намного меньше. Через метров 200 опять кабан выпрыгнул их под кочки в стороне от тропы. Бывает такое, что зверь убегает недалеко и затаивается снова возле тропы. Но этот зверь теперь не убегает, а попыхивает и идет ко мне. Рядом замечаю полосатого кабаненка. Почему-то всего одного. Кабаниха явно хочет со мной пообщаться и прет на меня. Пока расстояние позволяло подпускать ее ближе, я молчал и снимал. Потом пришлось применить волшебные слова для отпугивания диких зверей. Помогло. Всю оставшуюся часть пути до Алоуского перешейка мы шли вместе. То фырчание, то хруст веток, то длинная морда промелькнет. Из-за такой соседки я боялся присесть отдохнуть и шел без остановок. Кабаниха вышла даже в субальпику и там немного покошмарила меня. Только после перешейка в лесу я немного передохнул. Вышел я достаточно рано и у меня было полно времени до часа Х. Нога почти не болела и по ровному шла как новая.
На Черноречье я пришел к 17-00. На проводах сидели ласточки и, несмотря на проливной дождь, пели свои песни.
Гора Цахвоа, 3346 м.
1. безымянное овальное озеро, где мы поставили нашу палатку; 2-4. три маленьких круглых озера около него (на карте только два);
5. Лазоревое озеро; 6. озеро под ледником Челепси;
7. озеро Ачипста.
На учете оленей в 2007 г. снял его же с вершины г. Ачипста, которая расположена на сгибе хребта Кочерга.
г. Цахвоа
Со всех сторон за нашим подъемом наблюдали туры и серны. Здесь же обнаружился еще один выводок уларов с пятью птенцами. Их снять не удалось - убежали.
Серны, если приглядеться.
Группа самцов туров обходит тот самый жандарм на хр. Кочерга, который без веревки вроде бы непроходим.
Утро было очень ясное - отлично был виден Чугуш.
Возле нашего озера на полянке остатки средневековых загонов для скота - Ацанвары.
Вода в озере так и шептала "искупайся". Водичка оказалась достаточно тепла для 2500 м.
Если бы я был крутым чухом, то с этого камня нырнул бы рыбкой - глубина метра 3-4, наверно.
Возле Лазоревого озера наши пути расходились - Макс ушел на перевал Челепси и далее домой на юг в Сочи, а я - домой на север в Майкоп.
Сразу после Лазоревого озера я подвернул ногу. Сначала показалось, что слегка, но пока я дошел до Ачипсты, то почувствовал, что нога в сапоге раздулась и теперь сидит там весьма плотно. На озере был пасмурно. Изумрудная зелень хорошо оттеняла свинцовое небо и бирюзовое озеро.
На озере начался дождь. Спуск до балагана на слиянии Ачипсты и Веселой я шел почти без ноги. Половину пути тропы там нет - надо идти сначала по субальпике, потом по сухому руслу, потом по мокрому, потом по березнякам. Эта часть пути зажата между крутыми склонами, с которых в последнее время сходило много лавин и оползней. Было очень тяжело. Очень. Особенно меня беспокоила нога. От боли временами кружилась голова и наступало полуобморочное состояние. Я мечтал дойти до Веселого балагана! Высокая трава, в которой спрятано полно камней и бревен, была к тому же неприятной сама по себе - то окопники, похожие на наждачку, то борщевики. Крапива воспринималось как наименьшее зло. С появлением древестной растительности проблемы только прибавились. Стараясь найти тропу, которая начиналась примерно в этом месте, я несколько раз вылезал из русла реки и шел по берегу, где почти сразу попадал в такое хитросплетение ветвей, что приходилось сдаваться и ползти обратно. Шум дождя и густая растительность позволяли мне надеятся, что все мои нецензурные высказывания по данной ситуации, без которых я не делал ни шагу, останутся между нами. Наконец то началась тропа. Идти стало легче. Через полтора часа я был на балагане. 6 км вниз по склону я прошел за 3 часа. В балагане я нашел записку от второй учетной группы. Полчаса назад они ушли на Умпырь. Догнать их я не мог. Нога в сапоге сидела так плотно, что я рассматривал варианты, что делать, если сапог не снимется. Можно его срезать и остаток пути пройти в сандалиях или спать в сапоге. Но, к счастью, сапог снялся. На опухшей ноге в некоторых местах красовались ярко фиолетовый кровоподтеки. Кроме актовегина ничего подходящего у меня не было. Обильно смазав ногу я уснул с мыслями, что если чё, здесь меня когда-нибуть все-таки найдут.
По предварительной договоренности на следующий день на кордон Черноречье к 18-00 должна была приехать машина. Я хотел на нее успеть, поэтому думал вместо Веселого балагана ночевать на Алоуском перешейке, но не смог. Утром я вместо шерстяного носка на поврежденную ногу одел обычный носок и не без усилий запихнул ногу в сапог. От Веселого балагана есть две тропы - на кордон Умпырь и на Алоуский перешеек. Обе тропы в начале сильно завалены. Я решил пойти на Алоуский перешеек и там уже решить, куда идти дальше - на Умпырь, который ближе, или на Черноречье, где будет машина. Первые сто метров по превышению пролез по завалам и оказался на тропе. По этой же тропе сверху на меня шел кабан. Фыркнул и убежал. Раньше вообще было обычное дело, а после мора, конечно, кабанов стало намного меньше. Через метров 200 опять кабан выпрыгнул их под кочки в стороне от тропы. Бывает такое, что зверь убегает недалеко и затаивается снова возле тропы. Но этот зверь теперь не убегает, а попыхивает и идет ко мне. Рядом замечаю полосатого кабаненка. Почему-то всего одного. Кабаниха явно хочет со мной пообщаться и прет на меня. Пока расстояние позволяло подпускать ее ближе, я молчал и снимал. Потом пришлось применить волшебные слова для отпугивания диких зверей. Помогло. Всю оставшуюся часть пути до Алоуского перешейка мы шли вместе. То фырчание, то хруст веток, то длинная морда промелькнет. Из-за такой соседки я боялся присесть отдохнуть и шел без остановок. Кабаниха вышла даже в субальпику и там немного покошмарила меня. Только после перешейка в лесу я немного передохнул. Вышел я достаточно рано и у меня было полно времени до часа Х. Нога почти не болела и по ровному шла как новая.
На Черноречье я пришел к 17-00. На проводах сидели ласточки и, несмотря на проливной дождь, пели свои песни.