Несчитаемость Бога
Об идее Триипостасного Бога здесь не будем. А вот пару слов вокруг нее не миновать. Давайте вспомним ряд обстоятельства, ставших причиной не умного псвевдобогословия. Да были люди, захотевшие посчитать Бога. Они завели на Него свою бухгалтерскую книгу. Их последователи продолжают и сегодня в нее "о Боге" писать, профанируя идею веры всё дальше и дальше, и выдавая за богословие свои глупости. Им, конечно, никто не верит. Но эти глупости принято повторять. Эти обстоятельства и причины странным образом опускаются в семинарских книжках. Или обозначаются там, но лишь едва. То ли ради страха, что семинаристы лишатся ума иль веры, то ли наоборот, ради мысли, что они наоборот начнут думать. Или ради того, что они и так неодолимо талантливы и без намеков легко способны все обстоятельства меж строк прочесть и расшифровать. Конечно, не только семинаристы, и не только прихожане. Но семинаристам потом, по ходу работы, приходится с неудобством эти глупости повторять. Или потупив глазки переходить на другую тему, не умея ничего по поводу своего же "учения" сказать.
1. Отец и Сын. Сколько бы человек не стремился проникнуть в тайну, и тем более в Тайну Божества, человеку всегда нужен толчок. Или то яблоко, что рухнуло на голову британскому Иисаку ради удобства в подсчетах притяжения кусочков луны. Или тот лифт, в котором катался Энштейн, чтобы заметить, что то ли едешь ты, то ли стоишь, а едут этажи. Так и в истории нашей Ц. Когда в ней оказалось достаточное число грамотных людей, и они стали осмыслять нестыковки и непонятки, (сказать красиво - когда пришло время аппологетики и отцов), тогда потребовалось срочно расшифровать, или зашифровать ;) следующую ситуацию: как это так - Христос молится Богу, и при этом Он сам и есть Всевечный Бог?
Нужно было аналитически решить загадку "Отца и Сына". И вся мощь античной философии, а и не было другой, была брошена на разрешение ее. Я нисколько не хочу, что только сведение пустых концов с пустыми концами двигало лучшими. Конечно нет. Но большинство желало рациональности. И они получили ее. Раз молится, то имеем два Бога, но раз Бог один, то "непостижимо" одного. Павел еще называет только Отца Богом. Это ни разу не значит, что Он не исповедовал, что Иисус Отца явил. Но Павел озабочен больше иным: спасется ли брат его, иудей. Да проповедью Евангелия. А не проблемой "Отец и Сын". Новое же поколение, сидит над пазлом - один или не один? В общем неспособность объяснить внешние противоречия складывающейся доктрины, потребовала завести бухгалтерскую книгу. Начать арифметику, рассчеты и обсчеты Божества. Да не интересовало многих ни разу само Божество, но стройность и логичность изложения доктрины. Ради чего, как известно, и книжник и чиновник способны любые мета-доктрины нагородить. Лучшее, что предлагала античная философия была идея "ипостасей". Воипостазированный - значит "воткнутый" в бытие туда или сюда. Ну, раз Христос на земле и молится Отцу, который очевидно не Сын, то воткнем Божество и туда и сюда. Имеем Бога, воткнутого в двух местах. Считаем, один? Конечно один :)
2. "Исходит от Отца". Похожая история с подсчетами и обсчетами Третьего Лица. Когда выяснилось, что один легко можно считать как два, то Рубикон был перейден, шаблон логики был сломан, осталось только найти причину Третье, как Первые Два считать. И бухгалтерия Третьего тянулась не одну сотню лет. Даже Григорий о Третьем писал еще осторожно. А позже обдуманно вообще мало кто о Третьем писал. Потому и не скоро. Итак, понятно, что теперь уже не было шоком сказать, что один это также три. Можно было уже сказать, и десять. А потом сочинить, что в каждой из десяти заповедей, открывается один из десяти Ликов Божества. Сочинить, гимн сложить не долго. Логика нервно курила в стороне, а новая "металогика", в действительности являвшаяся таковой лишь у лучших, а у большинства - просто отмазкой, сказала, что и Третьего с первыми двумя единим.
Толчок - полная непонятность идеи Духа античной школе ипостасей и природ. Еврейское "Руах" как присутствие Божие далеко не каждому писаке было знакомо. Тогда еще не было гуглов, был вовсе отключен интернет. ;) Хотя тут же в Храме Спаситель читает, что "Дух на Мне", и никто не возмущается безсмыслицей. Наоборот, даже возмущенные легко понимают Его. Идея же "Духа" как силы Церкви, или епископа, или другого лица, и особенно как "власти" в Церкви интересовало многих. Нужно было объяснить, и главное, оставалось лишь сочинять. Идея, что при Церкви Сила, и, что Она от Бога, и значит с Церковью Бог, которого от Бога послал Бог (!) не только ложилась в шаблон арифметики "Сына и Отца", но и могла (!) красиво выражать простую мысль, что Церковью контролируется сам Бог, а по сути она и есть теперь Бог. Писаки на такую наглось легко пошли бы (идут же и теперь!). Но кто бы им поверил. В Церкви же были верующие, а не только они. А оставалась не выраженной в бухгалтерии "Отца и Сына" и мистика веры, и осязаемая иногда святость, и заполняющая все вокруг более, чем только биологическая жизнь. Оставалось пристегнуть: смотрите - это от Него. И пазл сложился. "Исходящего" стало можно и удобно Третьим считать.
3. Антиномичность. Три равно один - очень антиномично. Прям зашкаливает. А антиномичностью все вокруг заполняло. Всем ясно, что несчитаем Бог, и несчитаемо дело Бога. Ясно, что первая антиномичность Сам Бог. Идея неудобного для арифметики Бога все больше начинала обретать самостоятельное содержание. Красиво сказать, Промысел приводил неумелые подсчеты к выражению, как ни странно, правды. Что не упакуешь в калькулятор Бога, и что даже на всех счетах нехорошо его считать. Проще сказать - неарифметичность триипостасной идеи, выражала ту мысль, что несчитаем, и недоступен... нет не верующим, но умникам их придуманный Бог. А верующие приняли ту арифметику, потому что сумели и в ней своего Бога сыскать.
4. Имя. Так получилось, что у божества обычно бывает имя. А христианству империи было не удобно озвучить, что у него иудейский Бог. Потом было также неудобно, сказать, что тот же Бог, что и у мусульман. Тот да не тот! Потом просто не стало рядом другого сильного Бога, и стало в неверии уже все равно как Его называть. Императоры желали считать империю эксклюзивной в смысле нового монотеизма. И строить от Него идентичность общества и даже персонально свою. Но главное люди не могут выстраивать свою идентичность, когда имени нет, когда даже невозможно его запретить. "Троица", опять же чудом, легко решила этот психологический вопрос. У вас Аллах, у вас Иегова-Яхве, а у нас "Троица"! У Вас просто монотеизм, и просто один. А у нас "один-неодин"! Мы и в самосознании вокруг этого имени. И в силу его особенностей (а значит и особенен наш Бог), мы несомненно круче вас!...
Вот четыре обстоятельства, толкавшие церковных писателей среднего пошива, на тринитарное "богословие". Конечно есть и другие. Конечно вопреки этому пошиву мастерам удалось и удержать и нащупать, удалось что-то дельное открыть. Конечно "Отец-Сын-Дух" ради них не пустая формула. Бездумное заучивание формул еще не значит, что за ними ничего нельзя сыскать. Но оставаясь зажатыми терминологие воткнутых "ипостасей" и давно уже брошенных на деле физиками и философами "природ" псевдобогословию остается только жевать жвачку, объявлять мысли ересями, когда оно само уже не в состоянии что-то сообщить. Да, в свое время этот аппарат был нужен. Но сегодня ради сохранения осмысленности формулы Триипостасного Бога давно нужен не антикварный, а рабочий аппарат. Старое не плохо. Но чтобы машина ездила, нужно время от времени бак бензином заправлять.
Когда мысль, что у Бога есть не личина, а Лицо работала, тогда богословие было Богословием. Когда же оно стало забывать про Его несчитаемость, про то, что оно лишь калькулятор, который нужно чтобы заработал периодически колотить, тогда оно стало или прекрасным дорогим антиквариатом, или промывкой мозгов, которые иногда очень трудно отмыть.