И. М. Остроглазов: библиофил, который обманул семью
Мое знакомство с Остроглазовым Иваном Михайловичем
У моего отца была привычка: на небольших листочках бумаги аккуратным почерком записывать важную информацию в отношении книг или картин, которая, по его мнению, должна быть у него под рукой. Хранилищем этих лоскутков знаний являлся черный кожаный бумажник, пухлый от своей важности.
Мне было около 8 лет, когда из него вылетела бумажечка, на которой было мелким почерком записано «291. Остроглазов Пригожая повариха или Похождение развратной женщины».
Орест Пинто в своем «Охотнике за шпионами» писал, что прекрасно помнит номера телефонов, увиденные в раннем детстве. Так и я, «охотник за книгами» запомнил это на всю жизнь. И если, мои интерес по поводу самой книги «Пригожая повариха» был удовлетворен, отец разрешил со временем мне прочесть это произведение (да, записка появилась в тот момент, когда папе предложили приобрести данную редкость). То интерес к Остроглазову возгорался со временем все больше.
У нас в семье не было «Русского Архива» за 1891-92, где был опубликован этот легендарный каталог, тем более не было отдельного оттиска. А у товарища отца, Геннадия - был конволют собственной сборки, где помимо самого каталога были страницы с Библиографическими заметками, которые Иван Михайлович публиковал в «РА», а также многочисленные пожелтевшие вырезки из газет. Геннадий - был коллекционер «ефремовского» толка, и хоть прошло свыше 10 лет, с момента как он вышел из окна, - книги из его собрания с характерными газетными вырезками, приклеенными на форзац, попадаются на аукционах.
Мне уже было 13 лет, когда я осмелился попросить Геннадия показать и рассказать об Остроглазове. Он был настолько поражен, что разрешил взять каталог домой (!!!). Все летние каникулы я добросовестно, очень аккуратно переписал его в три толстые тетради. Это обстоятельство очень поразило папиных друзей, и с этого момента отец стал брать меня в походы за книгами (как выражаются некоторые «по адресам»). Вид юного библиофила, позволял иногда значительно снизить цену или уговорить продать то, что никто и не собирался выпускать из своего собрания.
Мой первый экслибрис, подаренный Геннадием
Я вырос, узнал и приобрел много других каталогов как личных собраний, так книготорговых. Но то первое детское знакомство, сделало для меня Остроглазова Ивана Михайловича - чуть ли не членом семьи.
Наследственная черта: страсть к книгам
Я не буду подробно останавливаться на биографии тайного советника Остроглазова Ивана Михайловича (1838-1892) - она не плохо изложена в Wi-Ki. Вкратце, это будет выглядеть так.
Из семьи священнослужителя. Родился в г. Москве. Окончил Заиконоспасское духовное училище, юридический факультет Московского университета (1854-1859). Служил следователем в Ростове Ярославской губ., товарищем прокурора Московской судебной палаты (с 1866 г.), председателем окружного суда в Херсоне (с 1880 г.). Учредитель Московского юридического общества. Сотрудник журнала «Юридический вестник».
Любовь к книге - наследственная черта. Читая некролог П. Бартенева можно поверить в этот спорный тезис:
Он родился в Москве 20 мая 1838 года и был сыном священника церкви Св. Николая Чудотворца «что на Мокром месте», в Зарядье, Михаила Васильевича Остроглазова. Мать его была дочь священника той же церкви, А. И. Лебедева, великого латиниста. В рукописных заметках И. М. Остроглазова находим следующие строки об этом его деде:
«В свободное время от занятий по службе и по воспитанию детей, Андрей Иванович Лебедев, владеет отличным знанием латинского языка, составил Краткую Латинскую фразеологию, которую и издал в 1816 г., посвятив этот первый свой печатный труд бывшему Дмитровскому архиепископу Августину, управлявшему в то время Московскою митрополиею, с которым он состоял в родственных отношениях. В посвящении своем он назвал этот труд «плодом любви к своим детям». Предшественников в издании фразеологии он не имел и, не смотря на то, что изданная им фразеология названа краткою, она, тем не менее, заключает в себе 315 страниц. В 1822 г. А. И. Лебедев издал М. Tulli Ciceronis si Deo placet consolatio, с различными примечаниями и объяснениями и, наконец, третьим его трудом был Российско-Латинский словарь, над составлением которого он трудился около 20 лет. Он издал его под следующим заглавием: «Российско-Латинский Словарь, с присоединением Латинских синоним и фраз», в 4-х частях, М. 1825 и 1826 гг.
В конце своей жизни Лебедев предполагал издать как фразеологию, так равно и Словарь вторыми изданиями; но, дополняя сей последний, он, накануне своего храмового праздника, 30 сентября 1830 года, почувствовал припадки холеры, от которой и скончался 2-го октября и погребен на Лазаревом кладбище».
Экслибрис Остроглазова И. М. «ИЗ БИБЛИОТЕКИ И.М. ОСТРОГЛАЗОВА № названия № книги...»
От деда своего Лебедева И. М. Остроглазов мог унаследовать любовь к книжному учению и страсть к собиранию произведений ума и искусства. <…>
Род Остроглазовых издавна отличался любовью к учению книжному. Прадед Ивана Михайловича, Михаил Алексеевич, причетник церкви Св. Софии (на Москворецкой набережной), уже имел детей, вместе с ними поступил в Славяно-греко-латинскую Академию и обнаружил такое усердие к наукам, что митрополит Платон переменил ему имя: вместо Розова, он приказал ему называться Остроглазовым, и когда он кончил учение в Академии, посвятил его прямо в сан священника. Один из сыновей его, Василий († 1816), священник подмосковного села Гребнева, преподавал науки братьям Бибиковым (из которых Дмитрий Гаврилович был министром внутренних дел): сохранились географические карты, которые чертил он для своих учеников. Его сын Михаил Васильевич (†1858) преподавал Греческий язык в Перервинском духовном училище. Это был отец Ивана Михайловича.
Хочу отметить, что брат Ивана Михайловича - Василий Михайлович (доктор медицины, начальник Московского врачебного управления) также имел обширное книжное собрание (была передана в библиотеку МГУ). Каталог собрания был опубликован на страницах «РА». Про него и его собрание, незаслуженно забытое, поговорим позже (если сумею достать его фотографию в библиотеке МГУ).
Страсть отца передалась одному из сыновей - Остроглазову Андрею Ивановичу. Который избрал работу (старший инспектор книгопечатания в Москве) исходя из нее.
Вензельный штемпель Остроглазова (2,2 x 1,7) «И.О.»
Поколение библиофилов великих реформ
Неудивительно, что огромное количество библиофилов в миру имеют профессии юристов и врачей. Позиция не требующая раскрытия. По моему мнению, расцвету библиофилии мы должны быть благодарны Великим реформам Александра II. Они не только дали великих юристов-библиофилов (Остроглазов, Ровинский Д. А. и многие другие), но и полностью преобразовали Империю и общество, зародив у него интерес к книге.
Наш герой после окончания юрфака, преподавал в одном из Московских кадетских корпусов. И, наверное, так и остался бы всю жизнь преподавателем и никогда не собрал свою ценнейшую библиотеку, если бы не Великие реформы.
Первый раз о них Иван Михайлович услышал, когда был студентом, при посещении университета императором. Услышав, проникся этой идеей и стал ждать. Он как Ровинский, был одновременно и творцом и детищем судебной реформы. Благодаря ей он сделал головокружительную карьеру в судебной системе. Именно с 1865 года (с момента поступления на «отреформированную» службу) он начинает собирать свою библиотеку.
Иван Михайлович осознавал: все, что у него есть: статус, книжное собрание - все это благодаря реформам Императора. Он боготворил Александра II, и сделал все, чтобы 29 октября 1886 г. в день 20-летия введения нового суда в Тульской губернии был открыт памятник Александру II в уголовной зале Тульского окружного суда.
Восстановленный бюст Александра II в Туле. Изначально работа скульптора Николая Акимовича Лаверецкого (1837-1907)
Охотник за редкостями
Остроглазов вошел в историю русского библиофильства, прежде всего своим трудом «Книжные редкости», опубликованным на страницах «Русского Архива» 1891-92. То, что его труд, вышедший спустя 20 лет после легендарного издания Григория Геннади «Русские книжные редкости» (1872), имел созвучное название, позволило причислить его к рядам «геннадиевьцев», охотников за редкостями. Так ли это?
Мы уже с Вами немного размышляли на эту тему. По моему мнению, «геннадиевьщина» (охота за редкостями, когда тема собрания: сами редкости) - достаточно фиктивный термин. Начнем, с того, что автор Геннади в своем труде не описывал собственное собрание. Целью его труда, первого в этой сфере, было определить круг книг, по тем или иным обстоятельствам ставшими редкими (цензура, малочисленный тираж и прочее). При этом описывал он книги не только бывшие в его собрании, а пользовался фондом Императорской Публичной библиотеки и другими книгохранилищами.
Портрет Геннади Г.Н. Гравюра А.И. Зубчанинова из «Российской библиографии» Э. Готье 1880. №60
В отличие от Геннади, Иван Михайлович описывал собственное книжное собрание, которое имело четкую тематику. Вот как сам Остроглазов предваряет свой труд:
Под этим заглавием на страницах «Русского Архива» мною помещается описание редких книг, находящихся в моей библиотеке, составленной в продолжение долгих лет. Библиотека моя по преимуществу состоит из четырех отделов: юридического, исторического, беллетристического и из старопечатных книг на церковно-славянском языке.
Из всех означенных отделов я выбрал более редкие книги и составил им список с необходимыми библиографическими примечаниями, с указаниями на каталоги и на разные библиографические статьи и с обозначением цен по всем антикварным каталогам, до последнего времени изданным.
В «Книжных редкостях» описаны всего лишь 393 издания. Остроглазов имел очень обширную коллекцию (не менее 10 000 томов). Я думаю, любой библиофил, кто достаточно долго собирает, сумеет выделить из своей коллекции как минимум 100 книг, которые он считает редкими и достойными описания. При этом в эти 100 изданий попадут и не совсем профильные его коллекции, ведь только редкость, уникальность по тем или иным основаниям (прелестный переплет, особая маргиналия) стали причиной небольшого отступления от темы собрания.
Так что Иван Михайлович не был «геннадиевьцем». Первым на его защиту встал «поэт книги» Ульянинский Дмитрий Васильевич: «Следовательно, И. М. Остроглазов, не претендуя на полноту исчисления, русских редких книг вообще, описывал лишь редкости, имевшиеся в его библиотеке, причем каждая из них принадлежала к своему отделу и была там на месте. В таком виде они имели под собой вполне разумное основание».
Портрет Ульянинского Д.В. на фронтисписе сборника статей «Ульянинский Д.В.» С.П. Виноградова и др. М. Изд. П. Витязева 1927
Уж если, кого и называть охотником за редкостями то, его брата - Василия Михайловича Остроглазова, Роспись его собрания (Редкие и ценные издания, опубликованная в том же «Русском Архиве» 1914) - вот настоящая опись «сожженных и сваренных редкостей».
Какие знаменитые книги, настоящие памятники русской истории были в собрании тайного советника: первая книга Гоголя, сожженная им, - Ганц Кюхельгартен, идиллия в картинах. Соч. В. Алова; легендарное Путешествие из Петербурга в Москву. 1790 Радищева и Телескоп, журнал Николая Надеждина с письмами Чаадаева и многое другое.
А самое главное: в описание книг содержится история изданий, интересные факты. Многое, что мы знаем об истории и истории литературы - мы знаем благодаря труду Остроглазова.
В Википедии и в ряде печатных источников, говориться, что Остроглазов не сумел завершить свой труд, остановившись на букве «П». Это не так, видимо у автора, кто писал эти строки, был неполный комплект журнала «Русский Архив».
Описание своего собрания Иван Михайловичем довел до буквы «Я». Последний номер 393: Ясное показание и основательное представление о анатомии живописцев, сообщено от Иоганна Даниила Прейслера Нюрнбергской живописного художества Академии Директора Печатано в Санкт-Петербурге при Императорской Академии Наук 1749 года. Другой вопрос, смерть помещала ему до конца сделать, то что он задумал:
В конце каталога в послесловии я постараюсь разделить наши редкие книги на несколько разрядов по степени их редкости, указав при этом на обстоятельства, по которым они сделались редкими, а равно скажу несколько слов о ценности их по антикварным каталогам и помещу указатель имен авторов, переводчиков и издателей.
Помимо книжной коллекции, Остроглазов имел собрание русских портретов и гравюр. В том числе уникальную серию неизданных Бекетовских портретов (136 листов), которая была куплена им у Готье, после смерти Требинова.
Обманщик семьи
Все отмечали, что по службе - Иван Михайлович был очень честен. Всю свою зарплату он тратил на книги, и его книжное собрание осталось после него единственным наследством.
Безусловно, подобный расход семейного бюджета не вызывал восторга у родных. Вообще, иметь в доме библиофила - это к отсутствию денег на шубу (примета:).
Вот как замечательно это описал Шибанов П. П. в своей статье «Друзья и враги книги»:
«Человек с приличными средствами, он все свои доходы тратил на книги, оставляя свою семью подчас без самого необходимого. Чтобы несколько смягчить их недовольство, он, показывая им новое приобретение, всякий раз говорил: вот, мол, как дешево он его купил - стоит оно 100 рублей, а приобрел он его за 10. Когда И. М. умер, наследники вообразили себя обладателями большого состояния. Каково же было их огорчение, когда вместо ожидавшихся 100 000 рублей, им стали предлагать гораздо меньше... После долгих переговоров библиотека была продана В. Н. Рогожину (1859-1909), известному в то время собирателю, от которого после его смерти, вместе с его большим книжным собранием, перешла по завещанию в Исторический музей».
Судьба библиотеки
Тут мы плавно переходим к судьбе библиотеки, как выше указал Шибанов, большую ее часть приобрел замечательный библиофил Владимир Николаевич Рогожин (1859-1909). О нем и его коллекции - очень интересно рассказал gpib в статье Библиотека Н.П. и В.Н. Рогожиных: дореволюционная российская букинистика на форзацах книг.
Также в фонде ГПИБ России встречаются книги с экслибрисом Остроглазова и отметкой «Музей П.И. Щукина». Значит, часть собрания приобрел Пётр Иванович Щукин (1853-1912).
Уникальную серию неизданных Бекетовских портретов (136 листов) купил Дмитрий Ровинский. Часть из них мы можем увидеть в размещаемом мной в ЖЖ труде Материалы для русской иконографии 1884-1891.
А огромное количество книг отправилось в самостоятельное плавание по всему миру. Например, Путешествие из Петербурга в Москву. 1790 Радищева украшало Парижскую библиотеку С. Дягилева, в последующем Сержа Лифаря. Время от времени, книги со скромным экслибрисом тайного советника выплывают в продаже.
Эпилог
Мой кров убог. И времена - суровы.
Но полки книг возносятся стеной.
Тут по ночам беседуют со мной
Историки, поэты, богословы.
И здесь их голос, властный, как орган,
Глухую речь и самый тихий шепот
Не заглушат ни южный ураган,
Ни грохот волн, ни Понта мрачный ропот...
Максимилиан Волошин
Моя заметка подошла к концу, мне жаль, что у меня нет машины времени, я бы хотел сказать спасибо тайному советнику, страстному любителю книги, знаменитому Ивану Михайловичу. А еще сказать спасибо, своему отцу, его товарищам - страстным библиофилам, которых уже не в живых.
Хотя я обманываю, у меня есть машина времени, - это книги, оставшиеся от отца, приобретенные у его товарищей. И каждый раз, когда я вижу знакомые экслибрисы, владельческие штампы, передо мной они.
И возможно, кто-нибудь в будущем, перелистывая книгу, вспомнит и меня…
Источники:
[Остроглазов И. М.] Книжные редкости: Библиографическое описание И. М. Остроглазова // Русский архив. 1891. Кн. II. С. 441-463; Кн. III. С. 83-104; 275- 306; 523-562; 1892. Кн. I. С. 233-258; 391-416; Кн. II. С. 202-221; Кн. III. С. 305-349; 393-437.
[Остроглазов В. М.] Редкие и ценные издания собранные В. М. Остроглазовым // Русский Архив 1914: № 2 стр. 281-304, № 3 стр. 423-448, № 4 стр. 560-590, № 6-7 стр. 413-446, № 8 стр. 569-591, №9 стр. 140-147
Богомолов С. И. Российский книжный знак, 1700-1918 М., 2004. С. 605.
Джаншиев Гр. И. М. Остроглазов: [некролог] // Джаншиев Гр. Эпоха великих реформ СПб., 1907. С. 726-730.
Иваск У. Г. Описание русских книжных знаков: (Exlibris). М., 1905. Вып. 1, стр. 222.
Иваск У. Г. Частные библиотеки в России: Опыт библиографического указателя // Приложение к журналу «Русский библиофил» за 1911 год. Спб., 1912 № 849-851.
Осоргин М. А. Заметки старого книгоеда. Воспоминания М.: НПК Интелвак. 2007 стр. 89-90
П. Б. [П. Бартенев] И. М. Остроглазов: некролог // Русский архив. 1892. Кн. 3. С. 434-437.
Ровинский Д. А. Подробный словарь русских гравированных портретов. Спб. 1889 г., т. IV, приложение II, стр. 173
Ульянинский Д. В. Среди книг и их друзей, М. 1903 г., ч. I, стр. 16.
Шибанов П. П. Друзья и враги книги // Альманах библиофила. М.: Книга. 1973. стр. 233-243
СОДЕРЖАНИЕ ЖУРНАЛА БИБЛИОФИЛА (ПОСТАТЕЙНОЕ)
Внимание!!! Если Вы копируете статью или отдельное изображение себе на сайт, то обязательно оставляйте гиперссылку непосредственно на страницу, где размещена первоначальная статья пользователя aldusku. При репосте заметки в ЖЖ данное обращение обязательно должно быть включено. Спасибо за понимание. Copyright © aldusku.livejournal.com Тираж 1 штука. Типография «Тарантас».