Тимоти Снайдер. Этнические чистки Западной Украины (1939-1945 гг.) - 1
В комментах к одному из предыдущих постингов было высказано предположение: «некоторые лишь из Вашего постинга узнали о Волынской трагедии». Не знаю так ли это, но даже для тех, кто информирован о ней, думаю полезным будет иметь под рукой текст об этнических чистках на территории Западной Украины, написанный одним из лучших современных историков, большим другом Украины, профессором Йельского университета Тимоти Снайдером. Ниже в нескольких постингах следует перевод А.Собченко на русский язык восьмой главы из книги Т.Снайдера «Воссоздание наций» (Timothy Snyder. The Reconstruction of Nations: Poland, Ukraine, Lithuania, Belarus in 1569-1999. Yale University Press, 2003).
Глава 8. Этнические чистки Западной Украины (1939-1945 гг.)
Chapter 8. The Ethnic Cleansing of Western Ukraine (1939-1945)
Все изменилось, когда польское государство пало под ударами фашистской Германии и Советского Союза в сентябре 1939 г. В течение двух лет территория Польши и ее население были поделены между Гитлером и Сталиным. Между 1939 и 1941 гг., когда действовали положения пакта Молотова-Риббентропа, большинство польских украинцев оказались под советским контролем, тогда как большинство поляков оказались на территории, которую контролировали немецкие фашисты. В июне 1941 г. фашистская Германия напала на Советский Союз и, среди прочего, оккупировала Галицию, Волынь и Советскую Украину. В течение последующих трех лет все территории Польши и ее граждане находились во власти Гитлера. Фашистская Германия учредила Рейхскомиссариат Украина (который включал Волынь), однако Галиция была передана в состав генерал-губернаторства (так именовались территории Польши, которые не были включены в состав рейха).
В феврале 1943 г., после крупнейшей битвы в истории, Паулюс, не выполнив приказ Гитлера, сдался под Сталинградом. Весной 1943 г. * Красная Армия перешла в наступление. Летом 1944 г. Советский Союз выбил немцев с Украины и восстановил польско-украинскую границу. Весной 1945 г. вся территория Польши и ее граждане оказались во власти Сталина. Галиция и Волынь пережили три оккупации: советскую в 1939 г., немецкую в 1941 г. и вновь советскую в 1944 г.
На каждом из этапов Вторая мировая война на Украине и в Польше была значительно более жестокой, чем на Западном фронте. Между 1939 и 1941 гг. советские и фашистские оккупанты уничтожили общество, сформировавшееся до войны, депортировали и ликвидировали элиту. После 1941 г. немецким войскам на Восточном фронте был отдан приказ жить за счет населения оккупированной территории, им были внушены идеи о том, что славяне являются Untermenschen - недочеловекми. В отличие от кампании на Западе 1940 г. восточная кампания 1941 г. велась как война против низших рас [1]. Между 1941 и 1944 гг. немецкие власти проводили геноцид евреев, зачастую на глазах (а порой и с помощью) местного населения. После 1944 г., с возвращением Советской власти, наступила пора создания гомогенных национальных территорий. Война, оккупация, голод, репрессии, депортации и геноцид были условиями, в которых поляки и украинцы прожили шесть долгих лет.
Как Украина, так и Польша безмерно пострадали в ходе войны, а Советский Союз и фашистская Германия были врагами для обеих стран. Тем не менее на каждом из этапов война углубляла раскол между украинцами и поляками, а отнюдь не объединяла их. Довоенный спор о том, кто должен владеть Галицией и Волынью, был точкой, которая в 1939 г. стала вершиной треугольника, с которой расходящиеся точки зрения скатывались вниз и в разные стороны с нарастающей скоростью, максимально удаляясь при этом друг от друга, и когда они достигли основания, между ними встал непреодолимый барьер. Содержание предыдущих глав подводило нас к исходной точке, задача же нынешней главы заключается в том, чтобы продемонстрировать, как война придала межнациональным разногласиям новую форму - межнациональной войны. До 1939 г. расхождения по вопросу о легитимности власти на упомянутых территориях имели лишь ограниченное практическое значение. Во время войны они выросли до уровня конфликтов, которые не только были в принципе неразрешимы, но и стимулировали стороны на шаги, доводившие друг друга до точки кипения. Они привели к тому, что лидеры украинских националистически настроенных партизан пришли в 1943 г. к выводу о том, что оптимальным образом будущее Украины сможет быть обеспечено проведением этнических чисток поляков. Реализация этой программы привела к гибели десятков тысяч мирных жителей, породила условия для польско-украинской гражданской войны в рамках более широкой мировой войны и полному переформатированию польско-украинских отношений.
В этой главе в первую очередь речь пойдет о том, каким образом академические споры относительно легитимности обладания упомянутыми территориями в 1939 г. привели к этническим чисткам на этих территориях в 1943 г. Ведь одно дело - желать этнической чистоты, но совсем другое - создавать ее. Хотя разговоры об очистке территории от того или иного народа была общим местом в Польше (и Европе) 30-х годов, возможность осуществления этих идей стала реальной только благодаря войне. Эскалация конфликта, которая привела к переходу от разговоров к действиям, может быть объяснена тремя последствиями войны: (1) вопрос о легитимности владения Галицией и Волынью вновь стал открытым; (2) были осуществлены массовые программы этнических чисток и геноцида, разработанные Сталиным и Гитлером; и (3) местные общества, как польское, так и украинское, были обезглавлены. Прежде чем перейти к описанию этнических чисток поляков в регионе, который называется Западной Украиной, я предлагаю рассмотреть эти три фактора.
Легитимность владения территорией
Когда польское государство рухнуло под ударами фашистской Германии и Советского Союза, законность его существования перестала казаться очевидной. К сентябрю 1939 г. прошло лишь шестнадцать лет с момента, когда Антанта утвердила восточные границы Польши. Ветераны западноукраинско-польской войны 1918-1919 гг. все еще были мужчинами в расцвете сил. Для активистов украинского национального движения украинские претензии на Галицию и Волынь были по-прежнему весьма обоснованными, и теперь наступил момент их удовлетворения. Те, кто рассматривал польское правление как оккупацию, прилагали теперь все усилия для того, чтобы создать на развалинах Польши украинское государство. Те же, кто относил себя к украинской культуре, но занимали менее радикальную позицию, также не видели после 1939 г. особых причин для того, чтобы Польша восстановила свой контроль над ними. Хотя Организация украинских националистов ждала этого дня, ей все же предстояло справиться с весьма непростой задачей. Создание государства значительно более сложная задача, чем его восстановление: ее поддерживает меньше количество зарубежных союзников, она а плохо вписывается в международные юридические режимы и, порой, для ее решения необходимы революционные средства. Именно потому, что задача оказалась столь нелегкой, соблазны были столь велики. У украинских националистов была политическая мотивация для сотрудничества с нацистами, поскольку украинцы (в отличие от поляков) могли видеть в Германии союзника в борьбе за независимость.
В то время как политически активные украинцы желали создания нового государства, которое включало бы себя бывшие польские территории Галицию и Волынь, политически активные поляки желали восстановления Польши в границах 1939 г. Поляки не могли забыть, что в сентябре 1939 г. украинские крестьяне встречали солдат вермахта хлебом и солью [2]. Множество образованных украинцев смогли найти в генерал-губернаторстве доходные рабочие места, став журналистами, учителями, профессорами и бюрократами [3]. Сотрудничество украинской элиты с немецкими властями, имевшее, возможно, смысл с точки зрения тех, кто желал создания украинского государства и украинской нации, выглядело предательством с точки зрения польского Сопротивления. Борцам польского Сопротивления было легче ликвидировать украинских коллаборационистов, чем немцев, ведь убийство украинца не грозило немецкими репрессиями против мирного польского населения. И уж тем более очевидно, что бойцам польского Сопротивления было легче убить украинского коллаборациониста, чем польского.
Коллаборационизм оставляет пятно, которое трудно смыть. Многие украинцы, приветствовали советскую власть в 1939 г., а потом сменили свое отношение к ней, но поляки не могли забыть их первоначальное ликование по поводу разрушения польского государства. Украинские националисты, поддержавшие с оружием в руках немецкое вторжение в Советский Союз в 1941 г., быстро разочаровались в немцах, но тот факт, что они носили немецкую форму, нелегко стереть из памяти. Но не следует полагать, что лишь украинцы сотрудничали с фашистами, особенно когда речь идет о территориях восточной Польши, которые были захвачены Советским Союзом в 1939 г. и оккупированы немцами лишь в 1941 г. После двух лет советской власти у многих было основание воспринимать немецкое вторжение в Советский Союз как освобождение. (Хотя сегодня это выглядит невероятным, летом 1941 г. некоторые евреи считали, что немецкая оккупация будет не хуже советской власти. Возможно, что советские депортации коснулась пропорционально большей части евреев , чем любого другого народа, а коллективизация особенно тяжело прошлась по торговцам и мелким предпринимателям. Окончательное решение еврейского вопроса тогда еще не началось. Во время советской оккупации тысячи евреев бежали от советской власти на оккупированные немцами территории.) Для поляков Галиции и Волыни, которые между 1939 и 1941 гг. испытали на себе прелести советской власти, сотрудничество с немцами никогда не было столь позорным клеймом, как в центральной и западной Польше. В Галиции почти все административные должности были заняты украинцами, но на Волыни поляки играли важную роль в немецком административном аппарате [4].
Некоторые из этих трений были унаследованы со времен, предшествовавших оккупации, другие были спровоцированы оккупантами. Обе оккупационные державы действовали по принципу «разделяй и властвуй» [5]. Советская оккупация стимулировала конфликт между поляками и украинцами в 1939 г., что привело к возникновению «революционной» ситуации, которая была использована в качестве повода для расширения Украинской ССР на запад за счет бывших польских территорий [6]. Немцы позволили Украинскому центральному комитету работать в Кракове - официально речь шла об организации, оказывавшей гуманитарную помощь, но на самом деле это был квази-официальный центр украинской политической жизни. Украинские члены Центрального комитета хотели использовать немецкую власть для того, чтобы убрать поляков и евреев с украинской «этнографической территории» [7].
После 1941 г. немецкие оккупанты предложили украинцам на Волыни организовать преследования поляков (1941-1942 гг.), а затем дали полякам возможность ответить украинцам той же монетой (1943-1944 гг.). Обычно эти меры предпринимались с целью поддержания порядка - разделение было инструментом властвования, а не самоцелью, хотя зачастую оно приводило к росту численности и лучшему вооружению партизанских отрядов, сформированных по национальному признаку. Попытки проведения в жизнь нацисткой идеологии имели аналогичные последствия национального характера. Невероятно амбициозный проект создания Lebensraum (жизненного пространства) для немцев настроил поляков против украинцев. Немецкие попытки колонизировать украинско-польское пограничье в районе Замостья в 1942-1943 гг., в которых Украинскому центральному комитету была отведена организационная роль, были рассчитаны на то, чтоб обострить польско-украинский конфликт [8].
Классификация и ликвидация групп
Как следует из названия, действия украинцев в отношении поляков, и поляков в отношении украинцев не могут рассматриваться только в рамках событий, касавшихся лишь этих двух национальных групп, и не могут быть понятны в рамках только национальной истории. С точки зрения трансформации взаимоотношений поляков и украинцев более важную роль сыграло поведение оккупантов, как советских, таких и немецко-фашистских, которые классифицировали людей по группам и депортировали или убивали их согласно классификации.
Как коммунисты, так и фашисты, начиная с 1939 г. стали выдавать всем удостоверения личности, что казалось вполне обыденной бюрократической процедурой, но имело огромные последствия. В 1939 г. во Львове ходила шутка о том, что «человек состоит из тела, души и паспорта». Как мы увидим, удостоверение личности, выданное в 1939 г., очень часто определяло, останется ли душа в теле [9]. До реализации «окончательного решения» еврейского вопроса немецкие власти переместили сотни тысяч людей из оккупированной Польши и в нее согласно причудливым схемам, которые никогда не были доведены до конца. Эти перемещения населения создали своего рода модель : в декабре 1941 г. некоторые украинские деятели генерал-губернаторства решили, что взаимные этнические чистки привели бы к решению польско-украинских территориальных споров. Лидеры Украинского центрального комитета даже предложили полякам провести в будущем обмен населения «по немецкой модели» [10]. Между 1939 и 1941 гг. советские оккупанты депортировали [11] по меньшей мере четыреста тысяч человек, что составляло примерно 3% населения этих территорий. Среди депортированных доля евреев и поляков была непропорционально высока . Эти депортации прекратились лишь с немецким вторжением в июне 1941 г. По мере того как немецкие войска углублялись на украинскую территорию, сотрудники НКВД поспешно уничтожали тысячи политических заключенных, большинство из которых были украинцами. Эта акция была представлена украинскими националистами как преступление, совершенное евреями. В столь уязвимый момент прибыли немецкие войска, которые представили убийства, совершенные НКВД, как преступление, за которое украинцам следует отомстить евреям. Характерно, что эта пропагандистская ложь оказалась эффективной [12].
Период 1939-1941 гг. следует рассматривать как первый этап принятия общественностью идеи о том, что люди должны быть классифицированы по группам, и отношение к ним должно соответствовать классификации. Начиная с 1941 г. «окончательное решение» еврейского вопроса показало обществу, что группа может быть полностью физически ликвидирована [13]. В конце 1941 г. и в течение 1942 г. несколько тысяч украинцев участвовали в претворении в жизнь «окончательного решения» в качестве полицаев как в Галиции, так и на Волыни [14]. Геноцид осуществлялся на глазах поляков [15]. Основным проявлением Холокоста в Галиции и на Волыни было хладнокровное убийство местных евреев. В рамках определенных историографических традиций Холокост (или Шоа) положил конец непрерывной истории евреев в Европе и породил условия для создания еврейского государства за ее пределами. Эту точку зрения легко понять. В рамках других историографических традиций Холокост был вынесен за рамки основного исторического процесса, будь то рассказ о коммунистической революции либо о национальном развитии. Критическое рассмотрение военной и послевоенной истории Восточной Европы требует отстраниться от обеих традиций и представить себе «окончательное решение» в рамках серии событий и их последствия для общества, которое либо наблюдало за ними, либо принимало в них участие.
Стоит напомнить, что немецкая оккупация Волыни летом 1941 г. была вторым тоталитарным режимом за три года. Она сыграла важную роль в формировании характера многих молодых украинцев, но не стала крещением, открывшим для них политическую жизнь. Многие из молодых украинцев, вступивших в 1941 г. во вспомогательные фашистские полицейские подразделения (Hilfspolizei) , с 1939 г. служили при советской власти милиционерами. Там они прошли курс политучебы, на котором польско-украинские разногласия были представлены им как классовая борьба, у которой было национальное решение: депортация представителей образованного класса, которые были преимущественно поляками. Участие в «окончательном решении» с 1941 г. трансформировало участников, оно превратило украинских парней с Волыни в монстров, которыми они не стали бы при иных обстоятельствах. У украинцев, пошедших работать в немецкую оккупационную администрацию и вступивших в немецкую полицию в 1941 г., была несколько иная мотивация: они хотели продолжать заниматься тем, что они делали раньше; самим определять свою судьбу; присваивать чужое имущество; убивать евреев; повышать свой статус; а также подготовиться к политическим событиям, которые произойдут позже. Поскольку украинское государство предстояло еще создать, тогда как польское государство - лишь воссоздать, украинские националисты были заинтересованы в сотрудничестве с немцами, они поощряли молодых украинцев идти в созданные немцами органы власти. Однако повседневная практика сотрудничества с немецкими оккупационными властями имела мало общего с целью украинских националистов, против которой выступали сами немцы, и сводилась в основном к убийствам евреев - важным элементом фашистской политики. Еще раз напоминаю, самым большим изменением в волынском обществе было убийство 98,5% волынских евреев [16]. Однако нашей задачей является изучение последствий Холокоста для коллаборационистов. Нацисты обучили украинских полицаев не только обращаться с оружием, но и ненавидеть евреев. Эсэсовцы внушили молодым украинским новобранцам антисемитские идеи на их родном языке [17]. Понимая все это, митрополит Шептицкий написал письмо Генриху Гиммлеру с просьбой не использовать украинских полицаев при расстрелах евреев. В ноябре 1942 г. Шептицкий обратился с пасторским обращением «Не убий» [18]. В послании Шептицкого, прочитанном с амвонов всех греко-католических церквей, говорилось о том, что никакая земная цель не может оправдать убийство.
К этому времени несколько тысяч украинцев уже совершили политическое убийство во имя дела, которое было чуждым для них, - во имя «тысячелетнего рейха» Адольфа Гитлера. Холокост научил их, что массовое убийство мирных жителей можно осуществить благодаря четкой организации и наличию в нужное время и в нужном месте людей, готовых стрелять в безоружных мужчин, женщин и детей. Хотя концентрационные лагеря смерти, такие как Собибор, находились весьма близко, в конце 1941 г. и в течение всего 1942 г. евреев Волыни не вывозили туда; их выводили в открытое поле и убивали не газом, а пулями. Деревня за деревней, местечко за местечком древняя цивилизация была стерта с лица земли. Вспомните волынское местечко Острог, упомянутое ранее как центр споров по поводу реформы христианства, возникших на раннем этапе Нового времени. Острог также был историческим центром еврейского образования. Восстание Богдана Хмельницкого 1648 г., положившее конец восточнославянскому Ренессансу, было описано выпускником Острожской иешивы Натаном Ганноверским. Его сочинение «Пучина бездонная» (Йавен метцула) оказалось жутким пророчеством. Острог был одним из первых волынских городков, которого коснулось «окончательное решение». К концу 1941 г., еще до того, как в Остроге было создано гетто, две трети местных евреев были уже убиты [19].Во второй половине 1942 г, когда выжившее еврейское население было заперто в гетто, войска СС с помощью украинских и немецких полицаев. провели основные акции. Городские евреи были выведены из своих гетто к ямам, вырытым на расстоянии нескольких километрах от городка, им было приказано снять всю одежду и личные принадлежности и лечь, после чего эсэсовцы расстреливали их автоматными очередями. В обязанности украинских полицаев входило убивать евреев, пытавшихся бежать из гетто, когда начиналась его ликвидация, евреев, пытавшихся бежать на пути к месту казни, а также добивать евреев, выживших после автоматных очередей. Реализация геноцида в мелких городках и селах не так хорошо задокументирована, однако и здесь украинские полицаи играли бὀльшую роль. В общей сложности двенадцать тысяч украинских полицаев помогало примерно тысяче четыремстам немецким полицейским в убийстве около двухсот тысяч волынских евреев. Хотя их доля в собственно расстрелах невелика, действия украинских полицаев сделали Холокост на Волыни возможным [20]. Они продолжали выполнять свою работу вплоть до декабря 1942 г.
Следующей весной, в марте-апреле 1943 г. практически все украинские полицаи ушли с немецкой службы и вступили в партизанские отряды Украинской повстанческой армии (УПА) [21]. Одной из их главных задач в рядах УПА стала очистка Волыни от польского присутствия. Поляки обычно приписывают успех этой операции УПА изначальной склонности украинцев к жестокости, однако это было скорее результатом их недавно приобретенного опыта. Люди делают то, чему их обучили, и если они делают свою работу часто, то делают ее хорошо,. Украинские партизаны, проводившие массовую ликвидацию поляков в 1943 г., применяли тактику, которой они овладели, сотрудничая с немцами в деле проведения Холокоста в жизнь в 1942 г., а именно: детальное планирование и выбор объекта для проведения операции; тщательные заверения местного населения перед акцией в том, что у них нет никакого основания для беспокойства; внезапное окружение поселений и физическая ликвидация людей. Украинцы научились технологии массового уничтожения у немцев. Вот почему этнические чистки УПА оказались столь эффективными, и почему в 1943 г. волынские поляки оказались почти столь же беспомощными, как волынские евреи в 1942 г. Кампания против поляков началась на Волыни, а не в Галиции связана, в частности, с тем, что на Волыни украинские полицаи играли бὀльшую роль в деле реализации «окончательного решения». Таким образом, между Холокостом евреев и бойней поляков существует взаимосвязь, поскольку они объясняются наличием на Волыни тысяч украинцев, имевших опыт в деле реализации геноцида. Но почему украинские националисты решили ликвидировать поляков на Украине? В 1942 г. украинские полицаи получили от немцев приказ убивать евреев. От кого же партизаны УПА, которые в основном были раньше полицаями, получили в 1943 г. приказ убивать поляков?
Декапитация гражданского общества
Деморализация и избиение украинской и польской элиты стали, возможно, самой главной причиной польско-украинского конфликта. Первая советская оккупация (1939-1941) привела к декапитации польского и украинского общества путем депортации и физического уничтожения элиты. Хотя поляков и евреев депортировали и убивали больше, чем украинцев, среди жертв коммунистов оказалось некоторое количество образованных украинцев. По меньшей мере, четыреста тысяч граждан Польши были арестованы и депортированы с бывших территорий восточной Польши в Казахстан и Сибирь.
В первую очередь депортации подлежали государственные чиновники и интеллигенция, в результате чего во многих селениях не осталось авторитетных личностей, которые могли бы играть роль морального ориентира. По приказу Сталина НКВД расстрелял более двадцати тысяч образованных польских граждан, взятых в плен Красной армией в 1939 г., включая почти половину польского офицерского корпуса. Из них от семи до девяти сотен были евреи, что, среди прочего, свидетельствовало о наличии еврейских офицеров в Польской армии. Это преступление обычно связывается с расстрелом в Катынском лесу, но расстрелы проводились и в других местах. При уходе советских войск из Галиции и Волыни после начала войны в 1941 г. НКВД расстрелял еще несколько тысяч местных поляков, евреев и украинцев [22].
С немецкой стороны, в генерал-губернаторстве немцы убивали польскую интеллигенцию и отправляли в заключение подозрительных украинцев. Немецкие репрессии создавали условия для следующих преступлений по мотивам мести: к примеру, польские надзиратели (капо) убили в Освенциме двух братьев лидера украинских националистов Степана Бандеры [23]. В Хелмском районе поляки казнили триста девяносто четырех известных украинских общественных деятелей, обвинив их в коллаборационизме. По сообщениям украинских националистов, это вызвало всплеск национализма среди украиноязычного населения района [24]. После вторжения в Советский Союз в 1941 г. немцы арестовали в Галиции и на Волыни представителей украинской элиты, включая и украинских националистов. Провозглашение ОУН независимости Украины в 1941 г. привело к десяткам арестов. По крайней мере, в одном случае немцы были спровоцированы советскими партизанами на убийство нескольких сотен образованных волынских украинцев [25].
Ликвидация элиты, особенно после немецкого вторжения в Советский Союз в 1941 г., совпала с милитаризацией украинского и польского гражданского общества. Во время войны носителями власти с обеих сторон стали не политические институты, такие как партии или правительства, но военные организации, такие как партизанские отряды или группы самообороны [26]. Хотя во многих отношения Армия Крайова имела весьма впечатляющую организацию, ее командная структура была уязвимой. В июне 1943 г. гестапо арестовало ее командующего генерала Стефана Ровецкого. Другие польские партизанские армии либо находились в весьма опосредованном подчинении Армии Крайовой, представляя весьма конкретные политические движения (как, например, «Крестьянские батальоны»), либо выступали против командования Армии Крайовой (как, например, крайне правая организация «Национальные вооруженные силы»). Хотя польское правительство было легитимным и было признано западными союзниками, у него было мало власти на Волыни. Его представители были изумлены участием волынских поляков в немецкой оккупационной администрации и оказались не в состоянии воспрепятствовать вступлению волынских поляков в немецкую полицию.
* Наступление Советской армии происходило с ноября 1942 по апрель 1943 г. и возобновилось в июле 1943 г. в ходе Курской битвы. - Примеч. науч. ред.
[1]В качестве путеводителя по этой литературе см.
[2]Володимир Кубійович ««Українці в Генеральній Губернії»,…Другие граждане межвоенной Польши, включая белорусских и некоторых польских крестьян, также поначалу приветствовали оккупантов Польши, …о евреях см.
[3]Кубійович ««Українці в Генеральній Губернії», с. 49, 197, 290 и в других местах; I.I.Ільюшин «ОУН-УПА і українське питання в роки Другої світової війни», Київ, Ін-т історіїУкраїни НАНУ, 2000 р. с. 35
[4]
[5]
[6]
[7]Кубійович ««Українці в Генеральній Губернії»,о характере Комитета с. 102-10; о предложении переселить поляков и евреев, с. 422-423.
[8]
[9]
[10]О нацистских этнических чистках см. . О немецкой модели см. Ільюшин «ОУН-УПА і українське питання в роки Другої світової війни», с. 48
[11]О. А. Горланов и А.Б. Рогинский «Об арестах в западных областях Белоруссии и Украины в 1939-1941 гг.», «Репрессии против поляков и польских граждан», Москва, Мемориал, 1997 г., с. 96 и в других местах; …о процентом соотношении евреев, поляков и украинцев, см….минимальный показатель в 330 тыс. теперь окончательно доказана на основании советских документов. Но вопрос остается о том, сколько еще десятков или сотен тысяч были депортированы с театра основных действий в качестве военнопленных, на принудительные работы и т.д.
[12]О фашистской пропаганде см. ..О количестве евреев в НКВД (сокращавшемся в 1938-39 гг.) см. Никита Петров «Кто руководил НКВД, 1934-1941 гг.», Москва, Звенья, 1999 г., См. также…Об убийстве евреев поляками в других частях восточной Польши…,об украинских погромах…
[13]О деликатном обращении с последствиями введенных фашистами расовых категорий на Украине см.
[14]Волынский поляк вспоминает, что Холокост «выявил в поляках либо гуманизм, либо отсутствие такового»…
[15]
[16]
[17]
[18]
[19]Об Окончательном решении в Остроге см.
[20]см. также…
[21]«Дії УПА в 1943 р.»,"Літопис УПА". т. 2, с. 225; Герасим Хвиля «В лавах УПА на Волинi» в Петро Мiрчук i В. Давиденко, ред., "В рядах УПА"
[22]
[23]
[24]. О.С Садовиї «Куди прямують поляки?», Літопис УПА, т. 2, с. 52;; I. I. Ільюшин «ОУН-УПА і українське питання» с. 107
[25]
[26]
Глава 8. Этнические чистки Западной Украины (1939-1945 гг.)
Chapter 8. The Ethnic Cleansing of Western Ukraine (1939-1945)
Все изменилось, когда польское государство пало под ударами фашистской Германии и Советского Союза в сентябре 1939 г. В течение двух лет территория Польши и ее население были поделены между Гитлером и Сталиным. Между 1939 и 1941 гг., когда действовали положения пакта Молотова-Риббентропа, большинство польских украинцев оказались под советским контролем, тогда как большинство поляков оказались на территории, которую контролировали немецкие фашисты. В июне 1941 г. фашистская Германия напала на Советский Союз и, среди прочего, оккупировала Галицию, Волынь и Советскую Украину. В течение последующих трех лет все территории Польши и ее граждане находились во власти Гитлера. Фашистская Германия учредила Рейхскомиссариат Украина (который включал Волынь), однако Галиция была передана в состав генерал-губернаторства (так именовались территории Польши, которые не были включены в состав рейха).
В феврале 1943 г., после крупнейшей битвы в истории, Паулюс, не выполнив приказ Гитлера, сдался под Сталинградом. Весной 1943 г. * Красная Армия перешла в наступление. Летом 1944 г. Советский Союз выбил немцев с Украины и восстановил польско-украинскую границу. Весной 1945 г. вся территория Польши и ее граждане оказались во власти Сталина. Галиция и Волынь пережили три оккупации: советскую в 1939 г., немецкую в 1941 г. и вновь советскую в 1944 г.
На каждом из этапов Вторая мировая война на Украине и в Польше была значительно более жестокой, чем на Западном фронте. Между 1939 и 1941 гг. советские и фашистские оккупанты уничтожили общество, сформировавшееся до войны, депортировали и ликвидировали элиту. После 1941 г. немецким войскам на Восточном фронте был отдан приказ жить за счет населения оккупированной территории, им были внушены идеи о том, что славяне являются Untermenschen - недочеловекми. В отличие от кампании на Западе 1940 г. восточная кампания 1941 г. велась как война против низших рас [1]. Между 1941 и 1944 гг. немецкие власти проводили геноцид евреев, зачастую на глазах (а порой и с помощью) местного населения. После 1944 г., с возвращением Советской власти, наступила пора создания гомогенных национальных территорий. Война, оккупация, голод, репрессии, депортации и геноцид были условиями, в которых поляки и украинцы прожили шесть долгих лет.
Как Украина, так и Польша безмерно пострадали в ходе войны, а Советский Союз и фашистская Германия были врагами для обеих стран. Тем не менее на каждом из этапов война углубляла раскол между украинцами и поляками, а отнюдь не объединяла их. Довоенный спор о том, кто должен владеть Галицией и Волынью, был точкой, которая в 1939 г. стала вершиной треугольника, с которой расходящиеся точки зрения скатывались вниз и в разные стороны с нарастающей скоростью, максимально удаляясь при этом друг от друга, и когда они достигли основания, между ними встал непреодолимый барьер. Содержание предыдущих глав подводило нас к исходной точке, задача же нынешней главы заключается в том, чтобы продемонстрировать, как война придала межнациональным разногласиям новую форму - межнациональной войны. До 1939 г. расхождения по вопросу о легитимности власти на упомянутых территориях имели лишь ограниченное практическое значение. Во время войны они выросли до уровня конфликтов, которые не только были в принципе неразрешимы, но и стимулировали стороны на шаги, доводившие друг друга до точки кипения. Они привели к тому, что лидеры украинских националистически настроенных партизан пришли в 1943 г. к выводу о том, что оптимальным образом будущее Украины сможет быть обеспечено проведением этнических чисток поляков. Реализация этой программы привела к гибели десятков тысяч мирных жителей, породила условия для польско-украинской гражданской войны в рамках более широкой мировой войны и полному переформатированию польско-украинских отношений.
В этой главе в первую очередь речь пойдет о том, каким образом академические споры относительно легитимности обладания упомянутыми территориями в 1939 г. привели к этническим чисткам на этих территориях в 1943 г. Ведь одно дело - желать этнической чистоты, но совсем другое - создавать ее. Хотя разговоры об очистке территории от того или иного народа была общим местом в Польше (и Европе) 30-х годов, возможность осуществления этих идей стала реальной только благодаря войне. Эскалация конфликта, которая привела к переходу от разговоров к действиям, может быть объяснена тремя последствиями войны: (1) вопрос о легитимности владения Галицией и Волынью вновь стал открытым; (2) были осуществлены массовые программы этнических чисток и геноцида, разработанные Сталиным и Гитлером; и (3) местные общества, как польское, так и украинское, были обезглавлены. Прежде чем перейти к описанию этнических чисток поляков в регионе, который называется Западной Украиной, я предлагаю рассмотреть эти три фактора.
Легитимность владения территорией
Когда польское государство рухнуло под ударами фашистской Германии и Советского Союза, законность его существования перестала казаться очевидной. К сентябрю 1939 г. прошло лишь шестнадцать лет с момента, когда Антанта утвердила восточные границы Польши. Ветераны западноукраинско-польской войны 1918-1919 гг. все еще были мужчинами в расцвете сил. Для активистов украинского национального движения украинские претензии на Галицию и Волынь были по-прежнему весьма обоснованными, и теперь наступил момент их удовлетворения. Те, кто рассматривал польское правление как оккупацию, прилагали теперь все усилия для того, чтобы создать на развалинах Польши украинское государство. Те же, кто относил себя к украинской культуре, но занимали менее радикальную позицию, также не видели после 1939 г. особых причин для того, чтобы Польша восстановила свой контроль над ними. Хотя Организация украинских националистов ждала этого дня, ей все же предстояло справиться с весьма непростой задачей. Создание государства значительно более сложная задача, чем его восстановление: ее поддерживает меньше количество зарубежных союзников, она а плохо вписывается в международные юридические режимы и, порой, для ее решения необходимы революционные средства. Именно потому, что задача оказалась столь нелегкой, соблазны были столь велики. У украинских националистов была политическая мотивация для сотрудничества с нацистами, поскольку украинцы (в отличие от поляков) могли видеть в Германии союзника в борьбе за независимость.
В то время как политически активные украинцы желали создания нового государства, которое включало бы себя бывшие польские территории Галицию и Волынь, политически активные поляки желали восстановления Польши в границах 1939 г. Поляки не могли забыть, что в сентябре 1939 г. украинские крестьяне встречали солдат вермахта хлебом и солью [2]. Множество образованных украинцев смогли найти в генерал-губернаторстве доходные рабочие места, став журналистами, учителями, профессорами и бюрократами [3]. Сотрудничество украинской элиты с немецкими властями, имевшее, возможно, смысл с точки зрения тех, кто желал создания украинского государства и украинской нации, выглядело предательством с точки зрения польского Сопротивления. Борцам польского Сопротивления было легче ликвидировать украинских коллаборационистов, чем немцев, ведь убийство украинца не грозило немецкими репрессиями против мирного польского населения. И уж тем более очевидно, что бойцам польского Сопротивления было легче убить украинского коллаборациониста, чем польского.
Коллаборационизм оставляет пятно, которое трудно смыть. Многие украинцы, приветствовали советскую власть в 1939 г., а потом сменили свое отношение к ней, но поляки не могли забыть их первоначальное ликование по поводу разрушения польского государства. Украинские националисты, поддержавшие с оружием в руках немецкое вторжение в Советский Союз в 1941 г., быстро разочаровались в немцах, но тот факт, что они носили немецкую форму, нелегко стереть из памяти. Но не следует полагать, что лишь украинцы сотрудничали с фашистами, особенно когда речь идет о территориях восточной Польши, которые были захвачены Советским Союзом в 1939 г. и оккупированы немцами лишь в 1941 г. После двух лет советской власти у многих было основание воспринимать немецкое вторжение в Советский Союз как освобождение. (Хотя сегодня это выглядит невероятным, летом 1941 г. некоторые евреи считали, что немецкая оккупация будет не хуже советской власти. Возможно, что советские депортации коснулась пропорционально большей части евреев , чем любого другого народа, а коллективизация особенно тяжело прошлась по торговцам и мелким предпринимателям. Окончательное решение еврейского вопроса тогда еще не началось. Во время советской оккупации тысячи евреев бежали от советской власти на оккупированные немцами территории.) Для поляков Галиции и Волыни, которые между 1939 и 1941 гг. испытали на себе прелести советской власти, сотрудничество с немцами никогда не было столь позорным клеймом, как в центральной и западной Польше. В Галиции почти все административные должности были заняты украинцами, но на Волыни поляки играли важную роль в немецком административном аппарате [4].
Некоторые из этих трений были унаследованы со времен, предшествовавших оккупации, другие были спровоцированы оккупантами. Обе оккупационные державы действовали по принципу «разделяй и властвуй» [5]. Советская оккупация стимулировала конфликт между поляками и украинцами в 1939 г., что привело к возникновению «революционной» ситуации, которая была использована в качестве повода для расширения Украинской ССР на запад за счет бывших польских территорий [6]. Немцы позволили Украинскому центральному комитету работать в Кракове - официально речь шла об организации, оказывавшей гуманитарную помощь, но на самом деле это был квази-официальный центр украинской политической жизни. Украинские члены Центрального комитета хотели использовать немецкую власть для того, чтобы убрать поляков и евреев с украинской «этнографической территории» [7].
После 1941 г. немецкие оккупанты предложили украинцам на Волыни организовать преследования поляков (1941-1942 гг.), а затем дали полякам возможность ответить украинцам той же монетой (1943-1944 гг.). Обычно эти меры предпринимались с целью поддержания порядка - разделение было инструментом властвования, а не самоцелью, хотя зачастую оно приводило к росту численности и лучшему вооружению партизанских отрядов, сформированных по национальному признаку. Попытки проведения в жизнь нацисткой идеологии имели аналогичные последствия национального характера. Невероятно амбициозный проект создания Lebensraum (жизненного пространства) для немцев настроил поляков против украинцев. Немецкие попытки колонизировать украинско-польское пограничье в районе Замостья в 1942-1943 гг., в которых Украинскому центральному комитету была отведена организационная роль, были рассчитаны на то, чтоб обострить польско-украинский конфликт [8].
Классификация и ликвидация групп
Как следует из названия, действия украинцев в отношении поляков, и поляков в отношении украинцев не могут рассматриваться только в рамках событий, касавшихся лишь этих двух национальных групп, и не могут быть понятны в рамках только национальной истории. С точки зрения трансформации взаимоотношений поляков и украинцев более важную роль сыграло поведение оккупантов, как советских, таких и немецко-фашистских, которые классифицировали людей по группам и депортировали или убивали их согласно классификации.
Как коммунисты, так и фашисты, начиная с 1939 г. стали выдавать всем удостоверения личности, что казалось вполне обыденной бюрократической процедурой, но имело огромные последствия. В 1939 г. во Львове ходила шутка о том, что «человек состоит из тела, души и паспорта». Как мы увидим, удостоверение личности, выданное в 1939 г., очень часто определяло, останется ли душа в теле [9]. До реализации «окончательного решения» еврейского вопроса немецкие власти переместили сотни тысяч людей из оккупированной Польши и в нее согласно причудливым схемам, которые никогда не были доведены до конца. Эти перемещения населения создали своего рода модель : в декабре 1941 г. некоторые украинские деятели генерал-губернаторства решили, что взаимные этнические чистки привели бы к решению польско-украинских территориальных споров. Лидеры Украинского центрального комитета даже предложили полякам провести в будущем обмен населения «по немецкой модели» [10]. Между 1939 и 1941 гг. советские оккупанты депортировали [11] по меньшей мере четыреста тысяч человек, что составляло примерно 3% населения этих территорий. Среди депортированных доля евреев и поляков была непропорционально высока . Эти депортации прекратились лишь с немецким вторжением в июне 1941 г. По мере того как немецкие войска углублялись на украинскую территорию, сотрудники НКВД поспешно уничтожали тысячи политических заключенных, большинство из которых были украинцами. Эта акция была представлена украинскими националистами как преступление, совершенное евреями. В столь уязвимый момент прибыли немецкие войска, которые представили убийства, совершенные НКВД, как преступление, за которое украинцам следует отомстить евреям. Характерно, что эта пропагандистская ложь оказалась эффективной [12].
Период 1939-1941 гг. следует рассматривать как первый этап принятия общественностью идеи о том, что люди должны быть классифицированы по группам, и отношение к ним должно соответствовать классификации. Начиная с 1941 г. «окончательное решение» еврейского вопроса показало обществу, что группа может быть полностью физически ликвидирована [13]. В конце 1941 г. и в течение 1942 г. несколько тысяч украинцев участвовали в претворении в жизнь «окончательного решения» в качестве полицаев как в Галиции, так и на Волыни [14]. Геноцид осуществлялся на глазах поляков [15]. Основным проявлением Холокоста в Галиции и на Волыни было хладнокровное убийство местных евреев. В рамках определенных историографических традиций Холокост (или Шоа) положил конец непрерывной истории евреев в Европе и породил условия для создания еврейского государства за ее пределами. Эту точку зрения легко понять. В рамках других историографических традиций Холокост был вынесен за рамки основного исторического процесса, будь то рассказ о коммунистической революции либо о национальном развитии. Критическое рассмотрение военной и послевоенной истории Восточной Европы требует отстраниться от обеих традиций и представить себе «окончательное решение» в рамках серии событий и их последствия для общества, которое либо наблюдало за ними, либо принимало в них участие.
Стоит напомнить, что немецкая оккупация Волыни летом 1941 г. была вторым тоталитарным режимом за три года. Она сыграла важную роль в формировании характера многих молодых украинцев, но не стала крещением, открывшим для них политическую жизнь. Многие из молодых украинцев, вступивших в 1941 г. во вспомогательные фашистские полицейские подразделения (Hilfspolizei) , с 1939 г. служили при советской власти милиционерами. Там они прошли курс политучебы, на котором польско-украинские разногласия были представлены им как классовая борьба, у которой было национальное решение: депортация представителей образованного класса, которые были преимущественно поляками. Участие в «окончательном решении» с 1941 г. трансформировало участников, оно превратило украинских парней с Волыни в монстров, которыми они не стали бы при иных обстоятельствах. У украинцев, пошедших работать в немецкую оккупационную администрацию и вступивших в немецкую полицию в 1941 г., была несколько иная мотивация: они хотели продолжать заниматься тем, что они делали раньше; самим определять свою судьбу; присваивать чужое имущество; убивать евреев; повышать свой статус; а также подготовиться к политическим событиям, которые произойдут позже. Поскольку украинское государство предстояло еще создать, тогда как польское государство - лишь воссоздать, украинские националисты были заинтересованы в сотрудничестве с немцами, они поощряли молодых украинцев идти в созданные немцами органы власти. Однако повседневная практика сотрудничества с немецкими оккупационными властями имела мало общего с целью украинских националистов, против которой выступали сами немцы, и сводилась в основном к убийствам евреев - важным элементом фашистской политики. Еще раз напоминаю, самым большим изменением в волынском обществе было убийство 98,5% волынских евреев [16]. Однако нашей задачей является изучение последствий Холокоста для коллаборационистов. Нацисты обучили украинских полицаев не только обращаться с оружием, но и ненавидеть евреев. Эсэсовцы внушили молодым украинским новобранцам антисемитские идеи на их родном языке [17]. Понимая все это, митрополит Шептицкий написал письмо Генриху Гиммлеру с просьбой не использовать украинских полицаев при расстрелах евреев. В ноябре 1942 г. Шептицкий обратился с пасторским обращением «Не убий» [18]. В послании Шептицкого, прочитанном с амвонов всех греко-католических церквей, говорилось о том, что никакая земная цель не может оправдать убийство.
К этому времени несколько тысяч украинцев уже совершили политическое убийство во имя дела, которое было чуждым для них, - во имя «тысячелетнего рейха» Адольфа Гитлера. Холокост научил их, что массовое убийство мирных жителей можно осуществить благодаря четкой организации и наличию в нужное время и в нужном месте людей, готовых стрелять в безоружных мужчин, женщин и детей. Хотя концентрационные лагеря смерти, такие как Собибор, находились весьма близко, в конце 1941 г. и в течение всего 1942 г. евреев Волыни не вывозили туда; их выводили в открытое поле и убивали не газом, а пулями. Деревня за деревней, местечко за местечком древняя цивилизация была стерта с лица земли. Вспомните волынское местечко Острог, упомянутое ранее как центр споров по поводу реформы христианства, возникших на раннем этапе Нового времени. Острог также был историческим центром еврейского образования. Восстание Богдана Хмельницкого 1648 г., положившее конец восточнославянскому Ренессансу, было описано выпускником Острожской иешивы Натаном Ганноверским. Его сочинение «Пучина бездонная» (Йавен метцула) оказалось жутким пророчеством. Острог был одним из первых волынских городков, которого коснулось «окончательное решение». К концу 1941 г., еще до того, как в Остроге было создано гетто, две трети местных евреев были уже убиты [19].Во второй половине 1942 г, когда выжившее еврейское население было заперто в гетто, войска СС с помощью украинских и немецких полицаев. провели основные акции. Городские евреи были выведены из своих гетто к ямам, вырытым на расстоянии нескольких километрах от городка, им было приказано снять всю одежду и личные принадлежности и лечь, после чего эсэсовцы расстреливали их автоматными очередями. В обязанности украинских полицаев входило убивать евреев, пытавшихся бежать из гетто, когда начиналась его ликвидация, евреев, пытавшихся бежать на пути к месту казни, а также добивать евреев, выживших после автоматных очередей. Реализация геноцида в мелких городках и селах не так хорошо задокументирована, однако и здесь украинские полицаи играли бὀльшую роль. В общей сложности двенадцать тысяч украинских полицаев помогало примерно тысяче четыремстам немецким полицейским в убийстве около двухсот тысяч волынских евреев. Хотя их доля в собственно расстрелах невелика, действия украинских полицаев сделали Холокост на Волыни возможным [20]. Они продолжали выполнять свою работу вплоть до декабря 1942 г.
Следующей весной, в марте-апреле 1943 г. практически все украинские полицаи ушли с немецкой службы и вступили в партизанские отряды Украинской повстанческой армии (УПА) [21]. Одной из их главных задач в рядах УПА стала очистка Волыни от польского присутствия. Поляки обычно приписывают успех этой операции УПА изначальной склонности украинцев к жестокости, однако это было скорее результатом их недавно приобретенного опыта. Люди делают то, чему их обучили, и если они делают свою работу часто, то делают ее хорошо,. Украинские партизаны, проводившие массовую ликвидацию поляков в 1943 г., применяли тактику, которой они овладели, сотрудничая с немцами в деле проведения Холокоста в жизнь в 1942 г., а именно: детальное планирование и выбор объекта для проведения операции; тщательные заверения местного населения перед акцией в том, что у них нет никакого основания для беспокойства; внезапное окружение поселений и физическая ликвидация людей. Украинцы научились технологии массового уничтожения у немцев. Вот почему этнические чистки УПА оказались столь эффективными, и почему в 1943 г. волынские поляки оказались почти столь же беспомощными, как волынские евреи в 1942 г. Кампания против поляков началась на Волыни, а не в Галиции связана, в частности, с тем, что на Волыни украинские полицаи играли бὀльшую роль в деле реализации «окончательного решения». Таким образом, между Холокостом евреев и бойней поляков существует взаимосвязь, поскольку они объясняются наличием на Волыни тысяч украинцев, имевших опыт в деле реализации геноцида. Но почему украинские националисты решили ликвидировать поляков на Украине? В 1942 г. украинские полицаи получили от немцев приказ убивать евреев. От кого же партизаны УПА, которые в основном были раньше полицаями, получили в 1943 г. приказ убивать поляков?
Декапитация гражданского общества
Деморализация и избиение украинской и польской элиты стали, возможно, самой главной причиной польско-украинского конфликта. Первая советская оккупация (1939-1941) привела к декапитации польского и украинского общества путем депортации и физического уничтожения элиты. Хотя поляков и евреев депортировали и убивали больше, чем украинцев, среди жертв коммунистов оказалось некоторое количество образованных украинцев. По меньшей мере, четыреста тысяч граждан Польши были арестованы и депортированы с бывших территорий восточной Польши в Казахстан и Сибирь.
В первую очередь депортации подлежали государственные чиновники и интеллигенция, в результате чего во многих селениях не осталось авторитетных личностей, которые могли бы играть роль морального ориентира. По приказу Сталина НКВД расстрелял более двадцати тысяч образованных польских граждан, взятых в плен Красной армией в 1939 г., включая почти половину польского офицерского корпуса. Из них от семи до девяти сотен были евреи, что, среди прочего, свидетельствовало о наличии еврейских офицеров в Польской армии. Это преступление обычно связывается с расстрелом в Катынском лесу, но расстрелы проводились и в других местах. При уходе советских войск из Галиции и Волыни после начала войны в 1941 г. НКВД расстрелял еще несколько тысяч местных поляков, евреев и украинцев [22].
С немецкой стороны, в генерал-губернаторстве немцы убивали польскую интеллигенцию и отправляли в заключение подозрительных украинцев. Немецкие репрессии создавали условия для следующих преступлений по мотивам мести: к примеру, польские надзиратели (капо) убили в Освенциме двух братьев лидера украинских националистов Степана Бандеры [23]. В Хелмском районе поляки казнили триста девяносто четырех известных украинских общественных деятелей, обвинив их в коллаборационизме. По сообщениям украинских националистов, это вызвало всплеск национализма среди украиноязычного населения района [24]. После вторжения в Советский Союз в 1941 г. немцы арестовали в Галиции и на Волыни представителей украинской элиты, включая и украинских националистов. Провозглашение ОУН независимости Украины в 1941 г. привело к десяткам арестов. По крайней мере, в одном случае немцы были спровоцированы советскими партизанами на убийство нескольких сотен образованных волынских украинцев [25].
Ликвидация элиты, особенно после немецкого вторжения в Советский Союз в 1941 г., совпала с милитаризацией украинского и польского гражданского общества. Во время войны носителями власти с обеих сторон стали не политические институты, такие как партии или правительства, но военные организации, такие как партизанские отряды или группы самообороны [26]. Хотя во многих отношения Армия Крайова имела весьма впечатляющую организацию, ее командная структура была уязвимой. В июне 1943 г. гестапо арестовало ее командующего генерала Стефана Ровецкого. Другие польские партизанские армии либо находились в весьма опосредованном подчинении Армии Крайовой, представляя весьма конкретные политические движения (как, например, «Крестьянские батальоны»), либо выступали против командования Армии Крайовой (как, например, крайне правая организация «Национальные вооруженные силы»). Хотя польское правительство было легитимным и было признано западными союзниками, у него было мало власти на Волыни. Его представители были изумлены участием волынских поляков в немецкой оккупационной администрации и оказались не в состоянии воспрепятствовать вступлению волынских поляков в немецкую полицию.
* Наступление Советской армии происходило с ноября 1942 по апрель 1943 г. и возобновилось в июле 1943 г. в ходе Курской битвы. - Примеч. науч. ред.
[1]В качестве путеводителя по этой литературе см.
[2]Володимир Кубійович ««Українці в Генеральній Губернії»,…Другие граждане межвоенной Польши, включая белорусских и некоторых польских крестьян, также поначалу приветствовали оккупантов Польши, …о евреях см.
[3]Кубійович ««Українці в Генеральній Губернії», с. 49, 197, 290 и в других местах; I.I.Ільюшин «ОУН-УПА і українське питання в роки Другої світової війни», Київ, Ін-т історіїУкраїни НАНУ, 2000 р. с. 35
[4]
[5]
[6]
[7]Кубійович ««Українці в Генеральній Губернії»,о характере Комитета с. 102-10; о предложении переселить поляков и евреев, с. 422-423.
[8]
[9]
[10]О нацистских этнических чистках см. . О немецкой модели см. Ільюшин «ОУН-УПА і українське питання в роки Другої світової війни», с. 48
[11]О. А. Горланов и А.Б. Рогинский «Об арестах в западных областях Белоруссии и Украины в 1939-1941 гг.», «Репрессии против поляков и польских граждан», Москва, Мемориал, 1997 г., с. 96 и в других местах; …о процентом соотношении евреев, поляков и украинцев, см….минимальный показатель в 330 тыс. теперь окончательно доказана на основании советских документов. Но вопрос остается о том, сколько еще десятков или сотен тысяч были депортированы с театра основных действий в качестве военнопленных, на принудительные работы и т.д.
[12]О фашистской пропаганде см. ..О количестве евреев в НКВД (сокращавшемся в 1938-39 гг.) см. Никита Петров «Кто руководил НКВД, 1934-1941 гг.», Москва, Звенья, 1999 г., См. также…Об убийстве евреев поляками в других частях восточной Польши…,об украинских погромах…
[13]О деликатном обращении с последствиями введенных фашистами расовых категорий на Украине см.
[14]Волынский поляк вспоминает, что Холокост «выявил в поляках либо гуманизм, либо отсутствие такового»…
[15]
[16]
[17]
[18]
[19]Об Окончательном решении в Остроге см.
[20]см. также…
[21]«Дії УПА в 1943 р.»,"Літопис УПА". т. 2, с. 225; Герасим Хвиля «В лавах УПА на Волинi» в Петро Мiрчук i В. Давиденко, ред., "В рядах УПА"
[22]
[23]
[24]. О.С Садовиї «Куди прямують поляки?», Літопис УПА, т. 2, с. 52;; I. I. Ільюшин «ОУН-УПА і українське питання» с. 107
[25]
[26]