Как меня пригласили на ЭМ рассказать про Антидемократическую революцию Бориса Ельцина 1991 года

[aillarionov]

Click to view

https://www.youtube.com/watch?v=Y_htVkCnij8

https://web.archive.org/web/20220302130524/https://echo.msk.ru/programs/tuz/2892826-echo/
Вторая часть передачи доступна в аудиоформате
https://web.archive.org/web/20220302093325/https://echo.msk.ru/sounds/2892826.html

Старший научный сотрудник Центра политики безопасности, г.Вашингтон, Андрей Илларионов в эфире «Эха Москвы» с главным редактором радиостанции Алексеем Венедиктовым.

Расшифровка передачи:

А.Венедиктов― В Москве 20 часов, 5 минут. Не знаю, какое время сейчас там, где Андрей Николаевич Илларионов, но он с нами. Добрый - чего сказать? - утро, вечер, день?
А.Илларионов― Добрый вечер! У меня 21 час, 5 минут.
А.Венедиктов― А, вот так вот, так же, как и у нас. Отлично. Андрей Илларионов в студии. Мы договорили с ним в прошлой программе «Тузы». И мы решили, что мы продолжим этот разговор.
Я напомню, что мы как раз остановились, если говорить хронологически, на августе, точнее на 24 августа 91-го года. И революция Горбачева завершалась, начиналась новая революция - Ельцина, если я правильно понимаю Андрея Николаевича.
Я хотел вам задать вопрос, не успел. Сразу после путча 91-го года, когда Горбачев возвращается, начинается «парад суверенитетов», как принято уже называть, когда одни за другими республики, включая Украины, начинают объявлять о государственном суверенитете. Пока это только декларации. Но это ведь не были только декларации. Революция пошла по другому пути, Андрей Николаевич?
А.Илларионов― Нет, революция пошла по тому пути, который проложил Горбачев. Если вы помните, а вы наверняка это помните, что не позже, чем с 1988-го, а уж точно с 89-го года одним из главных направлений горбачевской политики является политика нового, обновленного Союза. Появляется огромное количество публикаций, связанных с развитием, с объяснением того, что мы разные, что у нас существуют разные народы, что у нас существуют разные национальности, что мы живем в разных республиках, и что в разных республиках процессы изменений происходят по-разному. Появляются всякие тезисы относительно обновленного Союза. И затем конец 90-го и особенно первые 8 месяцев 91-го года заполнены попытками Горбачева создать, как он говорил, обновленный Союз и заключить новый союзный договор. И, собственно говоря, одна из причин того, что произошло 19 августа 91-го года и, возможно, главная причина связана именно с тем, что называлось развалом, роспуском, крушением Советского Союза и попытками недопущения этого.
Поэтому то, что продолжалось после 22 августа - это естественное продолжение того, что было запущено Горбачевым безотносительно к тому, понимал ли он полностью все те силы, все те механизмы, которые были запущены его действиями и не только его действиями. Он на самом деле мало что запустил. Он просто снял ограничения, которые лежали, которые запирали стремление народов получить собственную государственность. И ему в этом деле, как мы хорошо знаем, сильно помог ГКЧП, не подозревая о том, что он помогает осуществить как раз одну из целей горбачевской революции.
А.Венедиктов― А можно ли говорить о том тогда, что то, что делало руководство Российской Федерации в эти дни, месяцы от августа до декабря, до констатации распада, - это тоже продолжение горбачевской революции? То есть они наследники.
А.Илларионов― Вот как раз мы тут видим, что действия российского руководства являются прямо противоположными тому, что делал Горбачев. Неудивительно, что сам Ельцин выступал в качестве критика Горбачева, в качестве оппонента Горбачева, в качестве политического противника, и это было не только на словах, но и на деле. Это было и в рамках российского парламента и в рамках руководителя Российского правительства и вообще всей российской власти еще в тот момент, когда существовал Советский Союз. Но и, тем более, это стало еще более очевидным во время августовского путча и сразу во время него. Следует иметь в виду, что одним из важнейших лозунгов Ельцина во время путча был лозунг «Возвратить власть Горбачеву и восстановить Союз. Не допустить роспуска Советского Союза». Одно из самых первых заявлений Ельцина, которое было обнародовано с помощью пресс-секретаря Вощанова, - это претензии России на территории в Украине, Казахстане, в других республиках. То есть то самое, что сегодня мы слышим от господина Путина.
А.Венедиктов― Но Вощанов был немедленно уволен, Андрей Николаевич, давайте напомним.
А.Илларионов― Так сказать, с чем пришли, с тем и уходите.
А.Венедиктов― Андрей Николаевич, давайте мы нашим слушателям все-таки скажем, что Вощанов был уволен, а вице-президент Руцкой после заявления Вощанова по претензиям к Крыму, был немедленно направлен в Киев извиняться и объясняться. То есть это тогда не была политика.
А.Илларионов― Но давайте тоже не будем изображать из себя выпускников детского сада подготовительной группы. Мы понимаем, что заявление Вощанова было не его собственной личной фантазией и собственным изобретением. Он выполнял инструкцию своего непосредственного руководителя Бориса Николаевича Ельцина. Это не наши догадки, между прочим, это я дословно цитирую интервью Павла Вощанова, сделанное некоторое время спустя после его увольнения. Он прямым текстом сказал: «Это инструкцию ему дал Ельцин». Он озвучил именно то, что от него требовал Ельцин. То, что он был после этого уволен, ну это стиль Бориса Николаевича. Но это не имеет отношения якобы к тому, что Ельцин как бы не преследовал эти цели. И затем было несколько случаев, подтверждающих то, что это была позиция Ельцина.

А.Илларионов: именно Горбачев был носителем демократических перемен, а Ельцин - символом и исполнителем контрреволюции

А.Венедиктов― Но Руцкого тоже направил Ельцин, он тоже не сам полетел. То есть Ельцин в это играл. В этот момент стало очевидно, что если Союз будет распадаться, то возникают элементы территориальных претензий России к своим соседям. Как мы с вами понимаем, у других республик тоже к своим соседям. И это, наверное, не было неожиданностью. Мы об этом с вами говорили в прошлой программе, что территориальные претензии - это старая история.
А.Илларионов― Мы здесь должны быть аккуратными. Надо различать подход того же Бориса Ельцина по отношению, например, к Балтийским государствам, по отношению к которым их независимость, их территориальная целостность были признаны сразу со стороны Бориса Ельцина, и это не обсуждалось. Другой был подход к другим республикам Советского Союза за пределами республик Балтии. Это первое.
Второе: мы должны все-таки разделять или, по крайней мере, точно не смешивать межнациональные отношения, связанные с большим комплексом проблем и на уровне индивидуальном, на уровне политическом, на уровне гражданском, а также территориальные претензии, которые, как связаны с межнациональными отношениями, так, может быть, и не связанные с межнациональными отношениями. Например, есть некоторые территории на территории Балтийских государство, на них подавляющее большинство русскоязычного населения, но эти территории принадлежат другим государствам. Тем не менее, отсутствие межнационального конфликта между живущими по обе стороны границы, тем не менее, не мешает Владимиру Путину предъявлять претензии на эти территории.
А.Венедиктов― Это я что-то, честно говоря, пропустил, на какие территории предъявляет претензии.
А.Илларионов― Это помните, Пыталовский район…
А.Венедиктов― Помню, но всё, договор подписан.
А.Илларионов― Нет, я говорю о том, что такие претензии предъявлялись и предъявляются по отношению к Нарве и северо-восточной Эстонии, по отношению к Даугавпилсу и Латгалии, по отношению к Восточной Украине, по отношению к Крыму.
А.Венедиктов― Вы сказали, прибалтийские государства. Я просто отмечу, что договоры подписаны.
А.Илларионов― Что существует разница между межнациональными конфликтами и территориальными претензиями. Эти территориальные претензии могут быть «обоснованы» наличием тех или иных граждан на этой территории, а могут быть обоснованы другими причинами. Например, как претензии на Крым. Потому что у нас там есть Херсонес, потому что наш прародитель Владимир там крестился и поэтому там святое место, на Иерусалим, куда мы должны идти на паломничество. Не важно, какая аргументация используется для территориальных претензий. Это могут быть и межнациональные и исторические и квазиисторические, или какие-то другие причины. Важно, чтобы были эти претензии.
А.Венедиктов― Но, согласитесь, Андрей Николаевич, что все-таки, когда мы говорим о распаде империи - а вы сами говорили, что это был распад империи, - мы видим распад Британской империи. Что происходило и происходит там, на границе между Индией и Пакистаном. Когда мы говорим о распаде Австро-Венгерской империи, мы видим Балканы, Чехия, Германия - вот это всё перед Второй и после Второй мировой войны - Польша… То есть это, извините за цинизм, обычное дело для процесса.
А.Илларионов― Алексей Алексеевич, но вы повторяете именно то, что я говорил вам на прошлой передаче.
А.Венедиктов― Да. Я напоминаю нашим слушателям. Совершенно верно.
А.Илларионов― Спасибо большое за это напоминание. Потому что это, действительно, так: при распаде многонациональных, многоконфессиональных империй при наличии различных этнических общин, живущих бок о бог друг с другом, возникает огромное количество проблема, далеко не все из которых можно решить мирным путем. Это общее явление, характерное не только для бывшей российской империи, но и практически для любой другой империи.
А.Венедиктов― И в этой связи вот этот период, условно, 24 августа до декабря, пока формально существовал еще Советский Союз, был советский президент, была Советская армия, советские ядерные силы, - в этот период, как вам кажется, вы написали «недемократическая революция Ельцина», она когда началась? Когда она сменила демократическую революцию, если не одна революция - этапы? Можно ли сказать - вот здесь совершен был переход?
А.Илларионов― Мы, наверное, должны дать пояснение нашим слушателям, что термин был назван «антидемократическая революция Бориса Ельцина». Во-вторых, это было написано не в публичном пространстве, это было написано в нашей переписке с вами, Алексей Алексеевич. Поэтому наши зрители и слушатели этого еще не видели, не слышали и не читали. Спасибо большое, что вы, скажем, анонсировали это название. Мы можем поставить это название во главе нашей сегодняшней передачи, нашего сегодняшнего разговора: «Антидемократическая революция Бориса Ельцина».
Когда она началась? Можно спорить об истоках этого процесса. Но, в принципе, она началась тогда, когда закончилась демократическая революция Горбачева, а именно во время этого самого путча 19-го - 21 августа 1991 года. Потому что поражение Горбачева, а это было поражение Горбачева, это было не только поражение ГКЧП, это было поражение и Горбачева. Горбачев потерял ту государственную власть, которой он обладал еще 18 августа 91-го года. 22-го у него этой власти не было. Мы видели, как он вернулся из Крыма, мы видели затем, как они вместе с Ельциным стояли перед Съездом народных депутатов России, какие требования выдвигал Ельцин, как эти требования выполнял Михаил Горбачев. Максимальная власть, которой обладал Горбачев, закончилась во время этого путча.
И, собственно говоря, может быть, именно эта дата 22 августа 1991-го года может быть названа началом антидемократической революции Бориса Ельцина. Обращаю внимание на одну очень важную вещь, независимо от того, зададите вы мне этот вопрос или нет, что тысячи, десятки тысяч людей, которые выходили на защиту Белого дома в Москве, выходили, естественно, не для того, чтобы защищать антидемократическую революцию Ельцина. Естественно, люди выходили в защиту демократии, в защиту свободы, в защиту самостоятельности и, может быть, даже некоторой независимости России. Потому что они, эти люди, и в Москве и в десятке других городов страны выходили, потому что они считали Бориса Ельцина символом демократических перемен, а Михаила Горбачева символом тех действий, которые препятствуют этим переменам. Однако жизнь показала, и далеко не сразу это стало ясным, что как раз именно Горбачев был носителем демократических перемен, а Ельцин в этом смысле носителем, символом и исполнителем контрреволюции, антидемократической контрреволюции.
А.Венедиктов― Нет, подождите, это разные вещи. Предположим, что это одна революция, один процесс. Пришел другой этап, называйте его антидемократическим, хорошо, но контрреволюция все-таки, Андрей Николаевич, воспринимается как возвращение к старому, как реставрация.

А.Илларионов: Дата 22 августа 1991 может быть названа началом антидемократической революции Бориса Ельцина

А.Илларионов― Вы совершенно правильно сказали, потому что антидемократическая революция, начатая Ельциным 22 августа 1991 года продолжается до сегодняшнего дня. И, оглядываясь по сторонам, Алексей Алексеевич, вы и ваши уважаемые корреспонденты, ваши гости регулярно в эфире радиостанции «Эхо Москвы» описываете реставрацию, которая происходит, возращение к старому. И многие ваши гости, иногда даже вы, ваши коллеги говорят: «Вернулись мы уже совсем к тому… или уже гораздо дальше, чем к тому». Именно этот процесс реставрации антидемократического режима был начат 22 августа 1991 года и с разной скоростью, с разными поворотами продолжается до сегодняшнего дня.
Поэтому когда мы с вами встречались 19-го августа 21-го года, неделю тому назад, мы одновременно отмечали 30-ю годовщину путча, 30-ю годовщину завершения «революции ненасилия» Горбачева и 30-летие начало в этом смысле «антидемократической революции», главными участниками которых были, естественно, Борис Николаевич Ельцин, продолжавший и продолжающий ее Владимир Владимирович Путин, назначенный Борисом Николаевичем на пост преемника, который успешно и эффективно продолжает линию, начатую Борисом Николаевичем.
А.Венедиктов― Мы, конечно, об этом будем еще говорить. Но я сначала на этом переломе. Знаете, может быть, мое советское историческое образование мне мешает, я всегда, когда о революции, я всегда иду к той классической революции, которую мы учили в школе по учебнику, я имею в виду английскую революцию. И вот сейчас вы говорите - я думаю: что, приход Кромвеля привел реставрацию Карла I, а котом Якова II, ультрароялистов тогда по вашей логике.
Вообще все можно вытянуть в одну цепочку. А приход Робеспьера привел Наполеона, который был робеспьеристом, как мы знаем, и диктатором. А потом - реставрация. Мне кажется, что это такая, знаете, странная натяжка.
А.Илларионов― Нет, в истории Великобритании, тогдашней Англии и в истории Франции есть свои периоды реставрации. Но чтобы мы не уходили далеко в другие исторические примеры, давайте сосредоточимся на российском примере. В каком смысле произошла реставрация? Реставрация произошло в самом прямом смысле этого слова, потому что, как мы хорошо помним, и наши зрители и слушатели хорошо об этом знают, основная власть в Советском Союзе, в советской политической системе принадлежала Коммунистической партии Советского Союза и его верному отряду - людей с горячими сердцами, чистыми руками, холодными головами и так далее, отрядам Комитета государственной безопасности.
А.Венедиктов― Ну, нет, это был инструмент.
А.Илларионов― Это был важнейший инструмент…
А.Венедиктов― Но партии, но Политбюро…
А.Илларионов― Я же говорю, партии и ее важнейшему отряду.
А.Венедиктов― Не согласен, но ладно.
А.Илларионов― Что произошло в результате этой самой антидемократической революции? В результате этой антидемократической революции Бориса Николаевича Ельцина к власти пришли - кто? - представители Коммунистической партии Советского Союза, но не первого высшего уровня, как, например, тот же самый Михаил Горбачев, который был отстранен от власти и не те анахронические мастодонты, которых мы видели во время пресс-конференции КГЧП, а средний уровень или следующий уровень.
Вот вы помните, вместе с ними пришли и сотрудники и спецслужб, опять-таки не первые лица, не генералы, может быть, а полковники, некоторые, может быть, подполковники. Известная всем хорошо фотография: «Победители ГКЧП». 19 августа 1991 года. Танк напротив Белого дома. На танке находится Борис Николаевич Ельцин. Рядом с ним - кто? Александр Коржаков.
А.Венедиктов― Его охрана.
А.Илларионов― Виктор Золотов.
А.Венедиктов― Это майоры, это охрана. Андрей Николаевич, я их всех знаю. Это охрана, майоры. 91-й год. Это люди охраны.
А.Илларионов― Я могу продолжить?
А.Венедиктов― Ну, естественно, я тоже. Мы с вами разговариваем. Это не монолог, извините.
А.Илларионов― Подожду, когда вы закончите.
А.Венедиктов― Хорошо. Вот Господин Золотов, господин Коржаков, еще 4 человека. Поскольку я был в 91-м году в Белом доме, Борис Николаевич был окружен охраной, лейтенантами, которые пришли на самом деле, действительно, из КГБ. А кто у нас охранял президента? Он президент РСФСР. Его охраняло КГБ абсолютно точно. Кто-то из них вырос. А несколько человек, которые там есть, они ушли потом в бизнес. Кто-то умер. И говорить о том, что те люди, которые его охраняли, они пришли к власти, мне кажется, совершенно несправедливо. Я закончил, Андрей Николаевич.

А.Илларионов: Это было не только поражение ГКЧП, это было поражение и Горбачева

А.Илларионов― Алексей Алексеевич, у вас хорошо получилась бы ваша собственная персональная передача…
А.Венедиктов― А это моя передача - «Тузы».
А.Илларионов― Именно передача, в которой вы высказали бы вашу точку зрения. Но поскольку вы пригласили меня, то позвольте мне, если вас это интересует, высказать мою точку зрения.
А.Венедиктов― Так высказывайте.
А.Илларионов― Но вы же мне не даете, вы перебиваете.
А.Венедиктов― Андрей Николаевич, со мной такой номер не пройдет. Или вы будете говорить или мы с вами прощаемся.
А.Илларионов― Если вы хотите распрощаться НРЗБ.
А.Венедиктов― Я вам говорю - говорите. Вы не говорите.
А.Илларионов― Вы меня сейчас прервали несколько раз.
А.Венедиктов― Конечно, потому что я с вами разговариваю. Это не монолог и не ваш YouTube-канал. Это радиостанция «Эхо Москвы», где когда гость говорит ерунду, как мне кажется, я для слушателей говорю об этом. Но гость может продолжать говорить.
А.Илларионов― Алексей Алексеевич, вы можете продолжать говорить все, что вы хотите…
А.Венедиктов― И вы тоже.
А.Илларионов― Пожалуйста, я слушаю внимательно.
А.Венедиктов― Я сказал - я закончил. Дальше - вы.
А.Илларионов― Если вы меня будете перебивать, то у нас, действительно, разговор не получится.
А.Венедиктов― Я буду перебивать как любого гостя. Это правило на «Эхо Москвы». Вы здесь не первый раз.
А.Илларионов― Извините, Алексей Алексеевич, у нас тогда не получится.
А.Венедиктов― Это ваше право.
А.Илларионов― Безусловно. Поэтому я вас предупреждаю, что если такое будет продолжаться, то у наш разговор закончится.
А.Венедиктов― Такое будет продолжаться с любым гостем, который приходит на «Эхо Москвы». Это правило «Эхо Москвы».
А.Илларионов― Мы должны сейчас сразу прекратить разговор?
А.Венедиктов― Это ваше дело. Я вам дал слово.
А.Илларионов― Вы меня перебиваете. Я еще раз обращаю внимание, если вы еще раз будете меня перебивать, на этом наш разговор закончится.
А.Венедиктов― Хорошо, я это услышал. Значит, если я сочту нужным, я вас перебью…
А.Илларионов― И на этом закончится наш разговор.
А.Венедиктов― И вы закончите разговор. Это ваше право. Я не могу вас заставить говорить и быть в эфире «Эхо Москвы», как и любого гостя. Никакого исключения здесь для костей не будет. Для президентов, для любых гостей. Это радио, где задают вопросы и где слушатели не требуют того, чтобы мы были подставками для микрофона. Мы не подставки для микрофона. Не знаю, как вы привыкли с другими журналистами, но здесь так. Если вы хотите продолжать - продолжайте.
А.Илларионов― Мне кажется, у вас хорошо получается…
А.Венедиктов― У меня отлично получается. У меня 31 год на этом радио получается. Поэтому продолжайте, если хотите.
А.Илларионов― Мы уже сказали, что будете еще прерывать меня, на этом наш разговор закончится.
А.Венедиктов― Я это услышал, это услышали радиослушатели. Продолжайте. Если я сочту необходимым задать вам вопрос, уточнить, возразить, я это сделаю.
А.Илларионов― Тогда не имеет смысла нам продолжать, если вы будете это делать. Тогда не было никакого смысла приглашать вас в ваш эфир, и тогда не имело смысла приглашать меня во второй в эфир. Если вы хотите высказать свою точку зрения, у вас есть эта возможность. У вас есть свои передачи. Вы неоднократно выступаете со своей точкой зрения, пожалуйста, вы это можете делать. Если вы хотите сделать это во время этой передачи, вы можете это сделать прямо сейчас.
А.Венедиктов― Я уже сказал, я дал вам слово, Андрей Николаевич. Если вы не хотите выступать, так и скажите.
А.Илларионов― Я еще раз скажу, что если будет еще раз прерывание моего выступления, моих слов, на этом наша передача закончится.
А.Венедиктов― Хорошо, я услышал, но здесь у нас не 26-й съезд КПСС, а вы не Леонид Ильич Брежнев, который может только говорить речи, а все остальные аплодируют. Поэтому вы говорите то, что вы считаете нужным.
А.Илларионов― У нас интервью. Передача - разговор. Если вы не хотите разговаривать, а делать соло, то это вас получается делать 26-й съезд КПСС с руководителем, который берет на себя такое право прерывать гостя, который приглашен в эфир.
А.Венедиктов― Безусловно. Это позиция «Эхо Москвы». Здесь гости не говорят в микрофон бесконечно и не произносят монологи. И, я думаю, вы это хорошо знаете, вы были часто гостем нашим в любой должности. Вы не будете навязывать нам информационную, редакционную политику. Если вы хотите говорить - говорите, если вы не хотите говорить - не говорите.
А.Илларионов― Алексей Алексеевич, я вижу, что вы продолжаете перебивать меня, поэтому я вынужден поблагодарить вас за приглашение в вашу сольную передачу, в которой вы высказали свою точку зрения. Спасибо вам большое. Было очень приятно вас послушать, но на этом тогда наш разговор заканчивается. Всего вам доброго!
А.Венедиктов― До свидания, Андрей Николаевич. Это ваше решение. Спасибо большое. Отбивочку, пожалуйста.

НОВОСТИ

А.Венедиктов― 21 час, 33 минуты. Ну, бывает, что гости, который не удовлетворяет ведение, уходят. Так бывает. Главное, чтобы не уходили журналисты, которые должны здесь работать и доводить до конца эфир. К сожалению, мы не пошли этой теме, потому что когда я приглашал Андрей Николаевича Илларионова с его антидемократической революцией или контрреволюцией Бориса Николаевича Ельцина, мне показалось интересным это с ним обсудить. Но при этом, скажу вам сразу, ни одному гость не позволено просто говорить в микрофон. Тем более, когда речь идет о неправде, чем у я был свидетелем. Я там был. Я этих ребят, которые были на танке с Ельциным, знаю всех. Поэтому не пропускаю. Чего не знаю - молчу. Когда знаю, когда гость вводит вас в заблуждение, - это неправда. Поэтому ставьте лайки, и это будет правда. Лайки я имею в виду для чата.
Давайте теперь вернемся к другим программам. К сожалению, Андрей Николаевич ушел. Тема, действительно, интересна. Может быть, остынет. Но правила на «Эхе» такие были есть и будут. Гостям задают вопросы, а когда они говорят прямую неправду, на это надо обращать внимание. Вот обращаю на это внимание. Подставки для микрофонов - это, пожалуйста, в другое место.
Остальным, кому не нравится, у нас всегда есть возможность уйти на другие радиостанции. Нам слушатели, которые хотят слушать просто, вы идите на другие радиостанции, на другие YouTube-каналы, наконец. Здесь этого не будет. Собственно говоря, поэтому многие гости и отказываются к нам приходить. Потому что они скажут «А какие вопросы будут? А перебивать не будут? А как мы будем выступать? А, будут задавать вопросы? Несогласованные вопросы?» Может еще вопросы согласовывать? Нет, вот этого здесь не будет никогда, во всяком случае, пока я главный редактор. Я думаю, что слушатели «Эхо Москвы» это хорошо знают. Вы все слышали. Я ему говорил - говорите, он не хотел. Он шел на конфликт специально, потому что понял, что я его поймал за руку вот на это конкретном случае. Может быть, он и прав в том, что Ельцин проводил антидемократическую революцию, но этот конкретный случай - это неправда. Это позор. Совершенно верно. И будет ровно вот так, и никак иначе не будет. Если вас такая редакционная политика кого-то не устраивает… Знаете, это же средство массовой информации. Вы отписались. И я предлагаю всем, кому не нравится, отписаться.
«Жаль, что Илларионов ушел», - пишут мне. Да, я согласен, мне самому жаль. Потому что есть сущностные вещи, а не те, кто стоял на танке. Это любопытный взгляд. Ну, хорошо, у нас его блог, по-моему, про это стоит на сайте, значит, читайте. Вот это прямая речь, но допускать таких вещей я не буду просто. Ну, вот не захотел. Его право. Это право гостя. Право гостя уходить, право гостя не приходить. Они же все люди такие, гости, они хотят, чтобы мы вышли из студии, они стояли у микрофона, и они говорили, что они хотят. И сразу хочу сказать, что представьте себе, тут вчера сидел Сергей Марков. Вот представьте, чтобы Бунтман ему не возражал. Или, чтобы Нарышкин ему не возражал. Чтобы вы тогда ему сказали?
Конечно, я смущен, Любовь Семеновна. У нас редко вот так гости уходят. Но, смущен, да, я тут сижу с вами, разговариваю с вами, объясняю. Да и Путина не просто смогу перебить, Владимира Владимировича, я перебивал его, как вы помните, может быть, естественно. Всяко бывает в нашей жизни. И ничего. Кому не нравится - до свидания.
Вот Майкл Петров пишет: «Дизлайк и отписка». Я посмотрю, сколько сегодня отписалось. Это будет такая история. И не надейтесь, что мы каким-то образом изменим наш редакционный подход. Нет, не изменим...

Весь текст передачи: https://echo.msk.ru/programs/tuz/2892826-echo/

П.С. Алексей Венедиктов об отказе Андрея Илларионова продолжать эфир / Фрагмент "Тузов"
https://www.youtube.com/watch?v=BdS3G7PHMXg
В эфире «Эха Москвы» главный редактор радиостанции Алексей Венедиктов прокомментировал уход Андрея Илларионова с прямого эфира радиостанции "Эхо Москвы".
Aug 27, 2021

П.П.С. Илларионов ушёл из эфира Венедиктова / Фрагмент программы "Тузы"
https://www.youtube.com/watch?v=O8D4u2AmYTk
Старший научный сотрудник Центра политики безопасности, г.Вашингтон, Андрей Илларионов покинул программу «Тузы» после спора с Алексеем Венедиктовым о события в России в августе 1991 года.
Aug 28, 2021

П.П.С. Победители ГКЧП, пост от 20 августа 2019 г.:
https://aillarionov.livejournal.com/1135242.html
https://echo.msk.ru/blog/aillar/2486211-echo/