Откуда и когда взялась «чеченская версия»?
Марина Королева задается вопросом о природе «стремительного всеобщего консенсуса на почве «чеченской» версии». В частности, потому что «приговор уже вынесен, а мотив убийства по-прежнему неясен».
Роман Доброхотов полагает, что, «конечно, впервые чеченскую версию высказал кавказ-центр через неделю, а широкие массы заговорили о них только когда следствие арестовало дадаева, то есть еще через несколько дней. А в первые дни вообще никому в голову прийти что это чеченцы».
https://www.facebook.com/marina.koroleva.754/posts/1870101186350356
Действительно, ширнармассы заговорили о чеченцах позже. Но тот, кто запускал «чеченскую версию» в ширнармассы, делал это сразу же с момента убийства Бориса Немцова. О том, откуда взялась «чеченская версия», когда, кем и как она была запущена в публичный оборот, несколько строк ниже.
Первым человеком, вбросившим в публичное пространство «чеченскую версию» (стреляли из подъехавшего автомобиля), стала официальный представитель МВД Е.Алексеева. Она сообщила об этом журналистам на БММ в 1.26 ночи 28 февраля 2015 г.:
«Из внезапно подъехавшего автомобиля было произведено несколько выстрелов, четыре из них попали в спину и нанесли травмы, несовместимые с жизнью Бориса Немцова, в результате он погиб».
Практически одновременно с Алексеевой, и, судя по всему, независимо от нее, «чеченскую версию» (из машины стреляли), вбросил И.Яшин. Его сообщение прозвучало на БММ примерно в 1.30 ночи 28 февраля.
Эту же «чеченскую версию» Яшин повторил в 1.53 ночи 28 февраля в эфире «Эха Москвы»:
«Да, он был с подругой на Большом Москворецком мосту буквально в 100 метрах от кремлевских стен. Остановилась машина на мосту, из нее было произведено несколько выстрелов, как минимум 4...»
и в 14 часов дня того же 28 февраля в эфире «Дождя»:
«Судя по всему, это работа очень профессионального убийцы. Он не выходил из машины.
Представьте: человек идет рядом с девушкой, машина останавливается, открывается окно и из пистолета «Макарова» производится несколько выстрелов, 4 выстрела попадают точно, ему даже не пришлось делать контрольный выстрел, подходить добивать. Он с расстояния попал в голову».
Авторство «чеченской версии» тогда Яшин приписал А.Дурицкой:
«Я говорил с ней до допроса. Я приехал одним из первых на место событий, потому что я с ней созвонился, она сообщила мне о том, что случилось».
Два с лишним года спустя Яшин признался, что он оклеветал Дурицкую, что на самом деле эту версию ему рассказали «оперативник», «сотрудники МВД, сто раз уже это уточнял», «сотрудник СК».
Третьим человеком, кто озвучил «чеченскую версию», стал начальник ГУВД по Москве А.Якунин. Он сделал это «предположение» примерно в 3-4 часа утра 28 февраля в разговоре с В.Прохоровым и О.Шориной.
«Но вернемся в ночь убийства. Где-то в 3-4 часа мы с Ольгой Шориной (помощница Немцова в ПАРНАСе, - ред.) общались с начальником полиции Москвы Анатолием Якуниным. Какая версия убийства могла быть у нас тогда? ... И вдруг, представьте, в разговоре со мной начальник полиции Москвы спрашивает: «А если это чеченцы?» Неожиданно».
Вслед за Якуниным «чеченскую версию» поддержали, немного модифицировав ее в том же разговоре на «кадыровскую», В.Прохоров и О.Шорина:
В.Прохоров: «Но я, подумав, сказал: «Если чеченцы, то кадыровские».
О.Шорина: И когда следователи в первом допросе ночью спрашивали меня, могли бы это сделать какие-нибудь выходцы с Кавказа, единственное, что пришло в голову - только если сам Кадыров. Потому что какие-то там другие чеченцы антикадыровские сделать это не могли.
Подтверждение «чеченской версии» от свидетеля А.Дурицкой пытался получить один из следователей, проводивших с ней следственные действия 28 февраля и подбросивший ей «незаметную подсказку» про «необходимую машину»:
«Машина, из которой стреляли, ехала по какой полосе?»
На помощь «злому следователю» поспешил «добрый адвокат» Прохоров, предложивший свои «пояснения»:
«Ну, когда она отъезжала, - говорит Прохоров».
Несмотря на двойное давление - и со стороны следователя, а теперь еще и со стороны адвоката погибшего - свидетель на него не поддался:
«Я не помню, - отвечает Дурицкая».
Следующим сторонником «чеченской версии» (согласно публично известным фактам, но не по реальной последовательности в том числе малоизвестных событий) стал глава ФСБ А.Бортников, направивший (судя по цитируемой ниже статье, очевидно, 28 февраля - 2 марта) спецназ ФСБ для захвата подозреваемых в Ингушетию:
«...известно, что Заур Дадаев, подозреваемый в убийстве, прилетел в Чечню из Москвы 28 февраля. Тогда же или на следующий день - но в аэропорт «Магас» (Ингушетия) прилетел и Анзор Губашев, старший из братьев Губашевых. Младший брат, Шагид, прибыл фактически на сутки позже, поскольку ехал из Москвы на автомобиле.
В эти же дни в Ингушетию, и конкретно в Малгобек, прибыл спецназ ЦСН ФСБ России - однако цель визита таких больших специалистов оставалась до последнего момента неясной.
- Я уже тогда понял: что-то будет, за кем-то из Москвы пришел хвост, - рассказывает мне Мурад Зариев, начальник Малгобекского РОВД. - И вот они несколько дней сидят, ничего не делают. Наблюдают, наверное, куда он их выведет. Мы тоже такой метод используем в оперативной работе, чтобы не одного накрыть - какую-нибудь сошку - а всю группу взять.
Как сообщил «Новой» источник в ФСКН, 5 марта Заур Дадаев, который постоянно живет в Грозном, выехал в Ингушетию вместе со своим сослуживцем Рустамом Юсуповым...».
В дальнейшем «чеченскую версию» поддержали и стали популяризировать и следствие, и многочисленные «лидеры общественного мнения» (например, весьма активно The New Times), и присяжные, и суд.
Тем не менее следует помнить, что самыми первыми «чеченскую версию» обнародовали Алексеева и Яшин в 1.26-1.30 ночи 28 февраля 2015 г. Кто рассказал эту версию Алексеевой - понятно. Двумя часами позже ее руководитель и глава ГУВД Москвы Якунин повторил эту версию Прохорову и Шориной. Кто рассказал эту версию Яшину - тоже понятно, он сказал об этом сам - оперативники, сотрудники МВД, СК.
Когда Алексеева узнала о «чеченской версии»? Не позже 1.26 ночи 28 февраля, когда она уже рассказывала ее журналистам. Когда Яшин узнал о «чеченской версии»? Есть, по меньшей мере, два варианта ответа на этот вопрос.
В соответствии с первым вариантом, по словам самого Яшина, ему это рассказали оперативники и сотрудники МВД на БММ, куда, как он сообщил на заседании суда, он приехал еще до полуночи 28 февраля. Следовательно, общение с сотрудниками МВД на мосту у него происходило в промежутке между примерно полуночью и половиной второго утра.
Корреспондент Life News заметил, что общение со следователями у Яшина продолжалось не менее 40 минут (стоить заметить, что после появления в этом ЖЖ ссылки на данное видео, ролик, разоблачающий ложь Яшина, утверждавшего, что он якобы отказался общаться со следователями на БММ, был удален с ютьюба):
01.35-02.41 видео: Кроме этого, сюда, конечно, приехал его друг, известный оппозиционер Илья Яшин. Очень долго, на протяжении 40 минут, он о чем-то общался со следователями за так называемой лентой ограждения.
https://www.youtube.com/watch?v=1S9UgU7l6KI
Второй вариант ответа, базирующийся на реконструкции действий Яшина в ночь 27-28 февраля, заключается в том, что по получении звонка О.Шориной около полуночи он вначале направился в Тверской отдел Следственного комитета на Петровке, в котором он находился примерно с 00.10 по 00.30 утра 28 февраля, после чего поехал на БММ. Там он смог еще раз - похоже, что в течение 40 минут, - общаться со следователями и оперативниками.
Получается, что в соответствии как с первым, так и со вторым ответами, «чеченская версия» была рассказана Яшину оперативниками МВД - следователями СК в промежутке между полуночью и половиной второго ночи 28 февраля. Таким образом, не позже примерно часа ночи 28 февраля в МВД не только уже имелась «чеченская версия», но и его руководством было принято решение (которое уже начало осуществляться) распространить эту версию в публичном пространстве - через Алексееву, Яшина, чуть позже - через Прохорова и Шорину.
Если у следствия за первый час работы после преступления появились серьезные улики для обнаружения настоящих убийц, то такое публичное сообщение о разрабатываемой им версии, будучи немедленно обнародованным, точно проинформировало бы реальных преступников о том, что следствие вышло на их следы, и потому вынудило бы их либо глухо «залечь на дно», либо немедленно покинуть территорию России. То, что настоящие преступники скорее всего поступили бы именно таким образом, хорошо понимало и руководство МВД. Поскольку оно приняло решение распространять в публичном пространстве «чеченскую версию», свидетельствовало о том, что оно не опасалось такого развития событий.
Это означало одно из двух. Либо то, что «чеченская версия» была принята на вооружение исключительно для публики - в качестве отвлекающей, маскировочной версии, прикрывавшей работу следствия по главной версии преступления и поиску настоящих убийц, в том числе и для усыпления бдительности последних. Либо же виновниками преступления к этому времени уже были назначены чеченцы - независимо от результатов дальнейшего (только что начавшегося) расследования, независимо от всех будущих улик, экспертиз, свидетельских показаний, алиби.
Если верен первый подход, то это означает, что в какой-то момент в дальнейшем следствие отказалось от главной версии преступления и приняло маскировочную версию в качестве главной. Однако у нас нет ни одного факта, подтверждающего, что какая-то иная главная версия (помимо «чеченской») у следствия когда-либо существовала. А, судя по реальным действиям спецназа ЦСН ФСБ в конце февраля - начале марта, такой версии никогда не было.
Если же верен второй подход, то тогда оперативники буквально с самых первых минут знали, кого надо обвинить в убийстве. Таким образом, вся последующая деятельность - и следствия и суда - сводилась не к поиску настоящих убийц, а к сбору (фабрикации) улик, «доказывающих» совершение убийства какими-то чеченцами.
В любом случае, с точки зрения МВД, распространение в первые же часы после убийства через Алексееву, Яшина, затем Прохорова и Шорину «чеченской версии» в принципе не могло напугать реальных убийц и потому не создавало какой-либо угрозы задержания настоящим преступникам.
Тут возникает естественный вопрос - а на основе какой информации у следователей МВД-СК-ФСБ в первый же час после преступления в принципе могло сложиться впечатление о «чеченской версии» убийства? Понятно, что на тот момент у них еще не было ни результатов биллинга, ни записей видеокамер. В тот момент у следователей были лишь самые первые показания свидетелей преступления. Как нас уверяют, таких свидетелей было трое - Анна Дурицкая, водитель СУМ «Сергей Будников», человек в наушниках «Евгений Молодых».
Сейчас показания, данные ими по горячим следам, хорошо известны.
А.Дурицкая сказала, что ничего не видела, кроме отъезжавшего автомобиля.
«С.Будников» сообщил, что вообще не видел преступления.
«Е.Молодых» рассказал, что «человек в джинсах, лица которого он не видел, перепрыгивает через бордюр и направляется в сторону стоявшего автомобиля».
Таким образом, ни один из свидетелей в самые первые минуты после преступления не давал показаний, какие можно было бы интерпретировать в качестве доказательства, подтверждения, предположения, обосновывавших «чеченскую версию». Более того, рассказ «Молодых», единственного свидетеля, утверждавшего, что он видел предполагаемого убийцу, фактически исключает возможность стрельбы из автомобиля - как проезжавшего, так и стоявшего. Предполагаемый убийца находился на тротуаре, затем перепрыгнул через бордюр, затем побежал к автомобилю, стоявшему на некотором удалении от тротуара - на второй полосе проезжей части. При этом, как показала Дурицкая, Борис Немцов шел от нее с правой стороны. В такой ситуации стрельба в Немцова из автомобиля была не только рискованной в отношении предполагаемого убийцы, но и просто ненужной.
Как мы видим, в течение первого часа - полутора часов с момента начала расследования, у оперативников не только не было ни одной улики, подтверждавшей или хотя бы намекавшей на «чеченский стиль» в убийстве Бориса Немцова, но у них уже были первые показания «Молодых» и Дурицкой, исключавшие стрельбу из проезжавшего или остановившегося автомобиля. Тем не менее именно «чеченскую версию» со стрельбой из автомобиля силовики вбросили в публичное пространство в 1.26-1.30 ночи 28 февраля через Алексееву и Яшина, а «просто чеченскую версию» два часа спустя предложили Прохорову и Шориной.
Эту же «чеченскую версию» Яшин продолжил распространять в 1.53 ночи 28 февраля в эфире «Эха Москвы» и в два часа дня 28 февраля в эфире «Дождя». Свидетельские показания в пользу той же «чеченской версии» пытался получить у А.Дурицкой следователь СК во время следственного эксперимента днем 28 февраля на БММ, а адвокат Прохоров в этом ему посильно помогал.
Как мы знаем, видеозапись камеры ТВЦ, обнародованная вечером 28 февраля 2015 г., опровергла «чеченский стиль» убийства из автомобиля, в котором силовики так энергично пытались убедить общественность в первые сутки после преступления. Однако эта неудача вынудила авторов «чеченской версии» в дальнейшем расширить круг используемых инструментов для ее «доказательства». Но об этом - в другой раз.
Несколько месяцев тому назад, начиная серию постов об убийстве Бориса Немцова, автор этих строк писал:
«Вечером 28 февраля (т.е. в момент появления видеозаписи ТВЦ в открытом доступе), мир узнал, что версия убийства, распространенная Яшиным и Алексеевой и поддержанная неназванным следователем Следственного комитета и адвокатом Прохоровым, с самого начала была ложной.
Меня не очень интересует, каким словам И.Яшина рекомендуется верить - его первоначальным заявлениям 28 февраля 2015 г. или же его показаниям на судебном заседании 30 ноября 2016 г.
Меня не очень интересует, почему ночью 28 февраля 2015 г. официальный представитель МВД Е.Алексеева сделала ложное заявление об обстоятельствах убийства, слово в слово совпавшее с заявлениями Яшина.
Меня не очень интересует, почему следователь Следственного комитета пытался заставить А.Дурицкую дать ложные показания об обстоятельствах убийства Немцова.
Меня даже не очень интересует, почему адвокат погибшего Б.Немцова В.Прохоров помогал следователю Следственного комитета оказывать психологическое давление на А.Дурицкую с целью получения от нее желаемых для следствия показаний.
И меня даже не очень интересует, почему у таких четырех, на первый взгляд, разных людей оказались столь совпадающие позиции.
По большому счету меня интересует лишь одно - кто главный автор этой лживой версии, поддержанной этими четырьмя гражданами и запущенной городу и миру чуть более чем через час с момента убийства Бориса Немцова? То есть тогда, когда следствие по большому счету даже еще не приступило к своей работе? То есть тогда, когда в принципе еще нельзя было знать всех обстоятельств того, как на самом деле произошло убийство, но кому-то уже точно было известно, в какую сторону надо было направлять ход следствия и внимание общественности?
Когда будет названо имя главного автора этой лживой версии, прояснятся ключевые детали ответа на интересующий наше общество вопрос - кто именно убил Бориса Немцова».
Сегодня, по прошествии этих пяти месяцев, мы знаем, что первыми непосредственными трансляторами «чеченской версии» стали «оперативники», «сотрудники МВД, СК», Е.Алексеева, И.Яшин, А.Якунин, В.Прохоров.
Сегодня мы знаем, что лживая версия убийства Бориса Немцова в общественное пространство была вброшена не из-за нехватки у следствия информации о совершенном преступлении, но в очевидном противоречии тем свидетельским показателям, какие у следствия уже имелись к тому времени.
Сейчас мы знаем, что вопреки показаниям свидетеля А.Дурицкой и первоначальным показаниям свидетеля «Е.Молодых» следствие, энергично поддерживаемое, в частности, Прохоровым и Яшиным, все эти два с половиной года пыталось и продолжает пытаться навязать общественности лживую версию убийства Бориса Немцова.
Мы еще не знаем имени главного автора, заказчика и организатора распространения этой лживой версии.
Но мы уже существенно продвинулись в понимании того, кто является непосредственными исполнителями этого заказа.
Роман Доброхотов полагает, что, «конечно, впервые чеченскую версию высказал кавказ-центр через неделю, а широкие массы заговорили о них только когда следствие арестовало дадаева, то есть еще через несколько дней. А в первые дни вообще никому в голову прийти что это чеченцы».
https://www.facebook.com/marina.koroleva.754/posts/1870101186350356
Действительно, ширнармассы заговорили о чеченцах позже. Но тот, кто запускал «чеченскую версию» в ширнармассы, делал это сразу же с момента убийства Бориса Немцова. О том, откуда взялась «чеченская версия», когда, кем и как она была запущена в публичный оборот, несколько строк ниже.
Первым человеком, вбросившим в публичное пространство «чеченскую версию» (стреляли из подъехавшего автомобиля), стала официальный представитель МВД Е.Алексеева. Она сообщила об этом журналистам на БММ в 1.26 ночи 28 февраля 2015 г.:
«Из внезапно подъехавшего автомобиля было произведено несколько выстрелов, четыре из них попали в спину и нанесли травмы, несовместимые с жизнью Бориса Немцова, в результате он погиб».
Практически одновременно с Алексеевой, и, судя по всему, независимо от нее, «чеченскую версию» (из машины стреляли), вбросил И.Яшин. Его сообщение прозвучало на БММ примерно в 1.30 ночи 28 февраля.
Эту же «чеченскую версию» Яшин повторил в 1.53 ночи 28 февраля в эфире «Эха Москвы»:
«Да, он был с подругой на Большом Москворецком мосту буквально в 100 метрах от кремлевских стен. Остановилась машина на мосту, из нее было произведено несколько выстрелов, как минимум 4...»
и в 14 часов дня того же 28 февраля в эфире «Дождя»:
«Судя по всему, это работа очень профессионального убийцы. Он не выходил из машины.
Представьте: человек идет рядом с девушкой, машина останавливается, открывается окно и из пистолета «Макарова» производится несколько выстрелов, 4 выстрела попадают точно, ему даже не пришлось делать контрольный выстрел, подходить добивать. Он с расстояния попал в голову».
Авторство «чеченской версии» тогда Яшин приписал А.Дурицкой:
«Я говорил с ней до допроса. Я приехал одним из первых на место событий, потому что я с ней созвонился, она сообщила мне о том, что случилось».
Два с лишним года спустя Яшин признался, что он оклеветал Дурицкую, что на самом деле эту версию ему рассказали «оперативник», «сотрудники МВД, сто раз уже это уточнял», «сотрудник СК».
Третьим человеком, кто озвучил «чеченскую версию», стал начальник ГУВД по Москве А.Якунин. Он сделал это «предположение» примерно в 3-4 часа утра 28 февраля в разговоре с В.Прохоровым и О.Шориной.
«Но вернемся в ночь убийства. Где-то в 3-4 часа мы с Ольгой Шориной (помощница Немцова в ПАРНАСе, - ред.) общались с начальником полиции Москвы Анатолием Якуниным. Какая версия убийства могла быть у нас тогда? ... И вдруг, представьте, в разговоре со мной начальник полиции Москвы спрашивает: «А если это чеченцы?» Неожиданно».
Вслед за Якуниным «чеченскую версию» поддержали, немного модифицировав ее в том же разговоре на «кадыровскую», В.Прохоров и О.Шорина:
В.Прохоров: «Но я, подумав, сказал: «Если чеченцы, то кадыровские».
О.Шорина: И когда следователи в первом допросе ночью спрашивали меня, могли бы это сделать какие-нибудь выходцы с Кавказа, единственное, что пришло в голову - только если сам Кадыров. Потому что какие-то там другие чеченцы антикадыровские сделать это не могли.
Подтверждение «чеченской версии» от свидетеля А.Дурицкой пытался получить один из следователей, проводивших с ней следственные действия 28 февраля и подбросивший ей «незаметную подсказку» про «необходимую машину»:
«Машина, из которой стреляли, ехала по какой полосе?»
На помощь «злому следователю» поспешил «добрый адвокат» Прохоров, предложивший свои «пояснения»:
«Ну, когда она отъезжала, - говорит Прохоров».
Несмотря на двойное давление - и со стороны следователя, а теперь еще и со стороны адвоката погибшего - свидетель на него не поддался:
«Я не помню, - отвечает Дурицкая».
Следующим сторонником «чеченской версии» (согласно публично известным фактам, но не по реальной последовательности в том числе малоизвестных событий) стал глава ФСБ А.Бортников, направивший (судя по цитируемой ниже статье, очевидно, 28 февраля - 2 марта) спецназ ФСБ для захвата подозреваемых в Ингушетию:
«...известно, что Заур Дадаев, подозреваемый в убийстве, прилетел в Чечню из Москвы 28 февраля. Тогда же или на следующий день - но в аэропорт «Магас» (Ингушетия) прилетел и Анзор Губашев, старший из братьев Губашевых. Младший брат, Шагид, прибыл фактически на сутки позже, поскольку ехал из Москвы на автомобиле.
В эти же дни в Ингушетию, и конкретно в Малгобек, прибыл спецназ ЦСН ФСБ России - однако цель визита таких больших специалистов оставалась до последнего момента неясной.
- Я уже тогда понял: что-то будет, за кем-то из Москвы пришел хвост, - рассказывает мне Мурад Зариев, начальник Малгобекского РОВД. - И вот они несколько дней сидят, ничего не делают. Наблюдают, наверное, куда он их выведет. Мы тоже такой метод используем в оперативной работе, чтобы не одного накрыть - какую-нибудь сошку - а всю группу взять.
Как сообщил «Новой» источник в ФСКН, 5 марта Заур Дадаев, который постоянно живет в Грозном, выехал в Ингушетию вместе со своим сослуживцем Рустамом Юсуповым...».
В дальнейшем «чеченскую версию» поддержали и стали популяризировать и следствие, и многочисленные «лидеры общественного мнения» (например, весьма активно The New Times), и присяжные, и суд.
Тем не менее следует помнить, что самыми первыми «чеченскую версию» обнародовали Алексеева и Яшин в 1.26-1.30 ночи 28 февраля 2015 г. Кто рассказал эту версию Алексеевой - понятно. Двумя часами позже ее руководитель и глава ГУВД Москвы Якунин повторил эту версию Прохорову и Шориной. Кто рассказал эту версию Яшину - тоже понятно, он сказал об этом сам - оперативники, сотрудники МВД, СК.
Когда Алексеева узнала о «чеченской версии»? Не позже 1.26 ночи 28 февраля, когда она уже рассказывала ее журналистам. Когда Яшин узнал о «чеченской версии»? Есть, по меньшей мере, два варианта ответа на этот вопрос.
В соответствии с первым вариантом, по словам самого Яшина, ему это рассказали оперативники и сотрудники МВД на БММ, куда, как он сообщил на заседании суда, он приехал еще до полуночи 28 февраля. Следовательно, общение с сотрудниками МВД на мосту у него происходило в промежутке между примерно полуночью и половиной второго утра.
Корреспондент Life News заметил, что общение со следователями у Яшина продолжалось не менее 40 минут (стоить заметить, что после появления в этом ЖЖ ссылки на данное видео, ролик, разоблачающий ложь Яшина, утверждавшего, что он якобы отказался общаться со следователями на БММ, был удален с ютьюба):
01.35-02.41 видео: Кроме этого, сюда, конечно, приехал его друг, известный оппозиционер Илья Яшин. Очень долго, на протяжении 40 минут, он о чем-то общался со следователями за так называемой лентой ограждения.
https://www.youtube.com/watch?v=1S9UgU7l6KI
Второй вариант ответа, базирующийся на реконструкции действий Яшина в ночь 27-28 февраля, заключается в том, что по получении звонка О.Шориной около полуночи он вначале направился в Тверской отдел Следственного комитета на Петровке, в котором он находился примерно с 00.10 по 00.30 утра 28 февраля, после чего поехал на БММ. Там он смог еще раз - похоже, что в течение 40 минут, - общаться со следователями и оперативниками.
Получается, что в соответствии как с первым, так и со вторым ответами, «чеченская версия» была рассказана Яшину оперативниками МВД - следователями СК в промежутке между полуночью и половиной второго ночи 28 февраля. Таким образом, не позже примерно часа ночи 28 февраля в МВД не только уже имелась «чеченская версия», но и его руководством было принято решение (которое уже начало осуществляться) распространить эту версию в публичном пространстве - через Алексееву, Яшина, чуть позже - через Прохорова и Шорину.
Если у следствия за первый час работы после преступления появились серьезные улики для обнаружения настоящих убийц, то такое публичное сообщение о разрабатываемой им версии, будучи немедленно обнародованным, точно проинформировало бы реальных преступников о том, что следствие вышло на их следы, и потому вынудило бы их либо глухо «залечь на дно», либо немедленно покинуть территорию России. То, что настоящие преступники скорее всего поступили бы именно таким образом, хорошо понимало и руководство МВД. Поскольку оно приняло решение распространять в публичном пространстве «чеченскую версию», свидетельствовало о том, что оно не опасалось такого развития событий.
Это означало одно из двух. Либо то, что «чеченская версия» была принята на вооружение исключительно для публики - в качестве отвлекающей, маскировочной версии, прикрывавшей работу следствия по главной версии преступления и поиску настоящих убийц, в том числе и для усыпления бдительности последних. Либо же виновниками преступления к этому времени уже были назначены чеченцы - независимо от результатов дальнейшего (только что начавшегося) расследования, независимо от всех будущих улик, экспертиз, свидетельских показаний, алиби.
Если верен первый подход, то это означает, что в какой-то момент в дальнейшем следствие отказалось от главной версии преступления и приняло маскировочную версию в качестве главной. Однако у нас нет ни одного факта, подтверждающего, что какая-то иная главная версия (помимо «чеченской») у следствия когда-либо существовала. А, судя по реальным действиям спецназа ЦСН ФСБ в конце февраля - начале марта, такой версии никогда не было.
Если же верен второй подход, то тогда оперативники буквально с самых первых минут знали, кого надо обвинить в убийстве. Таким образом, вся последующая деятельность - и следствия и суда - сводилась не к поиску настоящих убийц, а к сбору (фабрикации) улик, «доказывающих» совершение убийства какими-то чеченцами.
В любом случае, с точки зрения МВД, распространение в первые же часы после убийства через Алексееву, Яшина, затем Прохорова и Шорину «чеченской версии» в принципе не могло напугать реальных убийц и потому не создавало какой-либо угрозы задержания настоящим преступникам.
Тут возникает естественный вопрос - а на основе какой информации у следователей МВД-СК-ФСБ в первый же час после преступления в принципе могло сложиться впечатление о «чеченской версии» убийства? Понятно, что на тот момент у них еще не было ни результатов биллинга, ни записей видеокамер. В тот момент у следователей были лишь самые первые показания свидетелей преступления. Как нас уверяют, таких свидетелей было трое - Анна Дурицкая, водитель СУМ «Сергей Будников», человек в наушниках «Евгений Молодых».
Сейчас показания, данные ими по горячим следам, хорошо известны.
А.Дурицкая сказала, что ничего не видела, кроме отъезжавшего автомобиля.
«С.Будников» сообщил, что вообще не видел преступления.
«Е.Молодых» рассказал, что «человек в джинсах, лица которого он не видел, перепрыгивает через бордюр и направляется в сторону стоявшего автомобиля».
Таким образом, ни один из свидетелей в самые первые минуты после преступления не давал показаний, какие можно было бы интерпретировать в качестве доказательства, подтверждения, предположения, обосновывавших «чеченскую версию». Более того, рассказ «Молодых», единственного свидетеля, утверждавшего, что он видел предполагаемого убийцу, фактически исключает возможность стрельбы из автомобиля - как проезжавшего, так и стоявшего. Предполагаемый убийца находился на тротуаре, затем перепрыгнул через бордюр, затем побежал к автомобилю, стоявшему на некотором удалении от тротуара - на второй полосе проезжей части. При этом, как показала Дурицкая, Борис Немцов шел от нее с правой стороны. В такой ситуации стрельба в Немцова из автомобиля была не только рискованной в отношении предполагаемого убийцы, но и просто ненужной.
Как мы видим, в течение первого часа - полутора часов с момента начала расследования, у оперативников не только не было ни одной улики, подтверждавшей или хотя бы намекавшей на «чеченский стиль» в убийстве Бориса Немцова, но у них уже были первые показания «Молодых» и Дурицкой, исключавшие стрельбу из проезжавшего или остановившегося автомобиля. Тем не менее именно «чеченскую версию» со стрельбой из автомобиля силовики вбросили в публичное пространство в 1.26-1.30 ночи 28 февраля через Алексееву и Яшина, а «просто чеченскую версию» два часа спустя предложили Прохорову и Шориной.
Эту же «чеченскую версию» Яшин продолжил распространять в 1.53 ночи 28 февраля в эфире «Эха Москвы» и в два часа дня 28 февраля в эфире «Дождя». Свидетельские показания в пользу той же «чеченской версии» пытался получить у А.Дурицкой следователь СК во время следственного эксперимента днем 28 февраля на БММ, а адвокат Прохоров в этом ему посильно помогал.
Как мы знаем, видеозапись камеры ТВЦ, обнародованная вечером 28 февраля 2015 г., опровергла «чеченский стиль» убийства из автомобиля, в котором силовики так энергично пытались убедить общественность в первые сутки после преступления. Однако эта неудача вынудила авторов «чеченской версии» в дальнейшем расширить круг используемых инструментов для ее «доказательства». Но об этом - в другой раз.
Несколько месяцев тому назад, начиная серию постов об убийстве Бориса Немцова, автор этих строк писал:
«Вечером 28 февраля (т.е. в момент появления видеозаписи ТВЦ в открытом доступе), мир узнал, что версия убийства, распространенная Яшиным и Алексеевой и поддержанная неназванным следователем Следственного комитета и адвокатом Прохоровым, с самого начала была ложной.
Меня не очень интересует, каким словам И.Яшина рекомендуется верить - его первоначальным заявлениям 28 февраля 2015 г. или же его показаниям на судебном заседании 30 ноября 2016 г.
Меня не очень интересует, почему ночью 28 февраля 2015 г. официальный представитель МВД Е.Алексеева сделала ложное заявление об обстоятельствах убийства, слово в слово совпавшее с заявлениями Яшина.
Меня не очень интересует, почему следователь Следственного комитета пытался заставить А.Дурицкую дать ложные показания об обстоятельствах убийства Немцова.
Меня даже не очень интересует, почему адвокат погибшего Б.Немцова В.Прохоров помогал следователю Следственного комитета оказывать психологическое давление на А.Дурицкую с целью получения от нее желаемых для следствия показаний.
И меня даже не очень интересует, почему у таких четырех, на первый взгляд, разных людей оказались столь совпадающие позиции.
По большому счету меня интересует лишь одно - кто главный автор этой лживой версии, поддержанной этими четырьмя гражданами и запущенной городу и миру чуть более чем через час с момента убийства Бориса Немцова? То есть тогда, когда следствие по большому счету даже еще не приступило к своей работе? То есть тогда, когда в принципе еще нельзя было знать всех обстоятельств того, как на самом деле произошло убийство, но кому-то уже точно было известно, в какую сторону надо было направлять ход следствия и внимание общественности?
Когда будет названо имя главного автора этой лживой версии, прояснятся ключевые детали ответа на интересующий наше общество вопрос - кто именно убил Бориса Немцова».
Сегодня, по прошествии этих пяти месяцев, мы знаем, что первыми непосредственными трансляторами «чеченской версии» стали «оперативники», «сотрудники МВД, СК», Е.Алексеева, И.Яшин, А.Якунин, В.Прохоров.
Сегодня мы знаем, что лживая версия убийства Бориса Немцова в общественное пространство была вброшена не из-за нехватки у следствия информации о совершенном преступлении, но в очевидном противоречии тем свидетельским показателям, какие у следствия уже имелись к тому времени.
Сейчас мы знаем, что вопреки показаниям свидетеля А.Дурицкой и первоначальным показаниям свидетеля «Е.Молодых» следствие, энергично поддерживаемое, в частности, Прохоровым и Яшиным, все эти два с половиной года пыталось и продолжает пытаться навязать общественности лживую версию убийства Бориса Немцова.
Мы еще не знаем имени главного автора, заказчика и организатора распространения этой лживой версии.
Но мы уже существенно продвинулись в понимании того, кто является непосредственными исполнителями этого заказа.