что не так с левыми
Если вам когда-то доводилось играть в командные тактические видеоигры типа, например, Worms Armageddon, то вы не могли не заметить, что, хотя игроку и предлагается масса возможностей по созданию и модификации собственной команды, никакой пользы, не считая эстетической, эти меры не несут. Как бы вы ни назвали членов команды, каким бы цветом их не окрасили, какие бы символы не водрузили на их знамёна, всё равно действовать команды будут идентично друг другу. С некоторыми отклонениями, но, в целом, достаточно строго воссоздаёт это отсутствие различий и российская политическая жизнь, с той лишь разницей, что представители тех или иных движений своими заявлениями пытаются разуверить обывателя в своей похожести на всех остальных, сделать вид, что вот, да, остальные ребята то все одинаковы, но мы на их фоне горим звездой, ни с кем нас не спутаешь.
В большей степени, чем ещё к кому-либо, всё это применимо к «левым». Левые колонны на протестных маршах создают впечатление единства и солидарности (по крайней мере, она проявляется в любви к красному цвету), но когда дело доходит до более глубокого, нежели цветового, анализа, ситуация просто ужасает. Если стараться говорить кратко, то мы имеем такое положение дел, когда движения, призывающие к массовому единству населения (в зависимости от организации масштабы могут меняться от единства в пределах района до всей планеты) показывают феноменальную неспособность к объединению хотя бы друг с другом. Можно сказать, что с небольшой погрешностью дозволительно высказать некое правило: ненависть со стороны какой-то левой организации к организации-конкуренту прямо пропорциональна идейной близости с ним. Если к либералам и прочим «либертариям» отношение остаётся традиционно, что называется, покровительственно-ироничным, то в отношении собрата по левому лагерю начинается просто неприкрытая грызня. Большевики ненавидят социалистов, сталинисты считают агентами жидовского правительства троцкистов, все вместе не доверяют анархистам, а те последние всех вместе взятых считают сторонниками тоталитаризма.
Однако взаимная ненависть, презрение, злоба и недоверие это лишь мелкие звенья цепи на кандалах российских «левых». Различные секции и объединения походят друг на друга не только антисмпатией к окружающим, но и вполне «позитивными» действиями, которые служат (или должны служить) инструментами их организации. Бессмысленные конференции, партийные съезды, учредительные собрания, голосования, фотографии, резолюции, программы, обличительные статьи, громкие лозунги и размахивание историческим опытом - всё это можно, так или иначе, обнаружить почти у любого движения, называемого левым. Взаимное копирование во всей его угнетающей безысходности наглядней всего проявляется в изготовлении агитматериалов. Бесспорно, агитация в условиях постановленной системы организации и работы с новыми товарищами играет крайне важную роль. Также вряд ли можно спорить с тем, что, не смотря на успехи и стремительное распространение интернета, традиционная, офлайновая продукция типа газет, листовок и телепередач всё ещё играет значительнейшую роль в определении повестки дня для среднего гражданина РФ.
Что же мы наблюдаем в этой области? А наблюдаем мы ситуацию, комичную до безобразия. Всмотримся в неё со всей возможной наблюдательностью, но, по разумным соображениям, ограничимся здесь лишь некоторыми «звёздочками» из всего небосклона российских левых (также заведомо условимся в очередности перечисления не видеть какого-то умысла или проявления симпатий).
Например, Левый Фронт (о котором мы ещё скажем в дальнейшем), издаёт газету «Ультиматум».
АКМ радует читателей «Контрольным Выстрелом».
ВКПБ доставляет сразу четырьмя творениями: «Рабоче-Крестьянская Правда», «Вперёд», «Серп и Молот», «Революция».
МПСТ - «Чёрная Звезда»
РРП - «Рабочая Демократия»
Трудовая Россия - «Молния»
КРИ - «Социалистическая Альтернатива»
РСД - «Социалист»
Больше всего такая плеяда разномастных наименований напоминает детские коллективы, где каждая микрогруппа, так или иначе, хочет быть самой крутой, построить лучший домик на дереве, а друг к другу обращаться только по каким-нибудь героическим кличкам типа «Киллер» или «Робокоп».
Меньше всего такая плеяда напоминает минимально скоординированные и слаженные действия по достижению общей цели.
Можно заметить, что у левых организаций немало общего с рекламными кампаниями различных моющих средств и бытовой химии в целом. Как известно, особенностью подобной (да и не только) рекламной продукции является полная изоляция, недопущение самой мысли о существовании конкурирующей продукции. То есть, каждый новый продукт представляется как прорыв в той или иной области, предлагаемый потребителю, хотя бы даже на соседней полке в магазине его и встречали куда более дешёвые и качественные аналоги. Подобный монолог ведёт с потребителями своей продукции (главным образом, информации) тот или иной левый кружок. Он сам будет выпускать газету (хотя бы их и выпускалось уже несколько десятков), сам будет в своих статьях давать классово верную оценку тем или иным событиям (хотя это уже сделано парой тройкой авторов), сам будет устраивать одиночные или любые другие пикеты.
Дополнительную парадоксальность всему происходящему добавляет то, что, по сути, в некоторых узловых вопросах взгляды подавляющего большинства левых сходятся. Например, никто не оспаривает необходимость национализации крупных промышленных предприятий, многие так или иначе считают, что схожее надо проделать с банковским сектором, уж точно вряд ли найдётся хоть один левый, возражающий против значительно увеличения социальных расходов. Больше разногласий вызывают третьестепенные вопросы тактики (в каких участвовать митингах, как относиться к толкучке во время мероприятий, демонстрировать ли активную поддержку ЛГБТ и т.п.), ну и, само собой, обсуждение исторического наследия.
Кстати о последнем. Так или иначе, любая левая группа считает себя если не продолжательницей дела Маркса и Ленина, то как минимум их последователями, «адаптирующими идеи под новые условия». Тем удивительнее выглядит ситуация, когда принципы построения организаций серьёзно отклоняются как от исходных основ РСДРП, так и РКП(б). Фактически, каждый кружок, каждая группа стремится построить ультратоталитарную структуру (пусть и в микромасштабе), где каждый член будет полностью разделять взгляды и убеждения, почитаемые за канон. Вряд ли стоит напоминать, что та же РСДРП (а, впоследствии, и большевистская фракция-партия) обладала таким плюрализмом мнений, которого с остатком хватит на всю политическую жизнь РФ последних 20 лет, и именно пагубное стремление к унификации в итоге и привело к тому, что места ярких теоретиков и борцов заняли необразованные бюрократические ничтожества, куда более подходящие для анекдотов и карикатур, чем для руководящей деятельности в масштабах хоть сколько-нибудь крупного предприятия.
Впрочем, что касается крупных альянсов, то и тут все, перебивая друг друга, вторят «Единая партия!», «Нужна одна компартия!», «Требуем массовой рабочей партии!» и т.п.
Надо отметить, что требования и пожелания такого характера в самом деле озвучивают величайшую потребность нынешних левых. Однако же сам факт декларации продвигает актуальное положение дел к заведомому идеалу чуть менее, чем совсем не продвигает.
Здесь показателен опыт «Левого Фронта». Почему же из этого «фронта» не получилось и, видимо, не получится второй РСДРП? Ответ, увы, на поверхности - РСДРП была объединением уже работающих кружков. То есть, занимающихся агитацией, просвещением и мобилизацией рабочих масс. Составные же элементы Левого Фронта занимаются по большей мере лишь деятельностью, направленной на поддержание собственной идентичности. В самом деле, сколько рабочих кружков, не говоря уже о более сложных объединениях, было создано всеми сторонниками Маркса и Ленина за последнее время? Только исходя из численности нескольких организаций, входящих в ЛФ, можно заключить, что мы можем вести речь как минимум об одной сотне тысяч человек. В 1918 году численность РКП(б) была лишь порядка 170 тысяч человек, но насколько их деятельность была эффективнее! Увы, мы оказываемся вынуждены заключить, что продуктивность работы «левых» на данное время удивительно мала. Впрочем, в ситуации, когда нечто похожее на фракционную борьбу идёт в условиях отсутствии самой партии как таковой, удивляться подобному не приходится.
Причина такой, прямо говоря, отсталости традиционно принято искать в настроениях масс. Собственно, здесь левые не сильно расходятся с либералами из той же Солидарности. Типичная позиция «ну мы тут постоим, а потом к нам люди придут, когда дозреют» не видит политических различий и властвует умами подавляющего большинства представителей политического спектра. Фактически, мы наблюдаем некую инкарнацию тактики, увековеченной в ленинском «Что делать» под названием экономизма. Краткая суть его - присоединяться к массе в её движении и возмущении, всячески приободряя и подстёгивая. Собственно, как раз в роли подобной группы поддержки и выступают нынешние левые (как и прочие политические силы, надо заметить).
Не лишним будет сказать, что подобный «экономизм» произрастает, в том числе, из слабого осознания характера деятельности, которой довелось заниматься. То есть, уходит из внимания тот важнейший факт, что речь идёт о деятельности политической, чьей целью должен являться захват власти (не только насильственный или сколько-нибудь агрессивный, конечно). Между тем, в известном смысле цель диктует выбор средств, и если вы хотите изменить жизнь целой страны, то навряд ли к этому вас способны привести карнавальные шествия, запуск воздушных шариков и прочие атрибуты «оппозиционной активности».
Тем более странным кажется такая растерянность, нерешительность и прострация в условиях России, где история уже успела показать удачный и интуитивно понятный вариант развития подлинно политической деятельности - учреждение Советов.
На данный момент «власть - Советам!» звучит разве что как маргинальная мантра, то и дело повторяющаяся на митингах, нежели чем какой-то политический призыв как таковой. В самом деле, вряд ли кому-то может прийти в голову требовать передачи власти несуществующим органам.
В то же время, куда более простой и, что самое важное, куда более прагматичный призыв - к организации - слышится и читается повсеместно. Буквально все считают должным напомнить, что организация это пусть к власти, путь к независимости. Увы, едва ли можно всерьёз расчитывать, что организационные инициативы имеют характер заклинаний из компьютерных игр. То есть, стоит сказать «организуйтесь в комитеты борьбы!» и сразу же появятся эти самые комитеты, а люди скажут «да, конечно, как только мы сами не додумались, комитеты, само собой!».
Как и ожидается, никаких конкретных шагов по внедрению этой самой организации не делается, их подменяют рассказы о том, как хорошо быть организованными.
Всё это как нельзя лучше даёт понять, что левые не столько запутались, сколько смотрят на общественную деятельность крайне мутным взором. Таким образом, для них сами лозунги об организации смешиваются с деятельностью по её проведению, призывы к революции сращиваются с подготовкой её социальной базы, да и вообще чуть ли не вся активность вырождается в сторону рисования, формального соблюдения каких-то пунктов, что должно, как видится, привести в итоге к успеху.
Крайне показательными здесь являются различные форумы, в рамках которых некоторые выступающие, критикуя левых за популизм, отмечают, что народу фразы типа «мы - левые» ничего не говорят, а что народ и правда хочет слышать, так это разговоры о «национализации, рабочем контроле» и всём таком прочем. Как бы смешно это ни звучало, но само положение дел, выражением которого является столь извращенное мышление, всё дальше и дальше подпитывает своей ядовитой средой отчаянье, уныние и полную политическую беспомощность левых.
В окружении декораций подобного рода любые коллективные причитания автоматически воспринимаются как фоновый шум, которому не стоит уделять внимание. Одним из тонов, составляющих такой вот шум, выступает утверждение о «кризисе лидерства». Действительно, ничем другим, кроме как мессианством, это не отдаёт и отдавать не может.
Даже если предположить, что такой лидер сейчас бродит где-то по улицам, то как ему удастся выполнить свою заветную лидерскую цель? С помощью авторитета? Но авторитет зарабатывается исключительно в ходе успешных политических действий, которые уже предполагают под собой наличие какой-никакой управляемой организации. Значит, авторитетом взять не получится. Может, это лидер создаст своё движение? Оно, просто в силу своей карликовости, неизбежно утонет или, в лучшем случае, смешается с легионом таких же. Пожалуй, предполагаемому лидеру просто негде будет проявить свои исключительные качества, невозможности проявления которых изо всех сил способствует нынешняя модель «левых» взаимоотношений.
Вернее было бы сказать, что левые, говорящие о подобных кризисах, считают, что единственным его разрешением могло бы стать объединением всех остальных левых вокруг самих говорящих (сами-то они ни с кем, само собой, объединяться не способны), со всеми вытекающими атрибутами типа признания гениальности и исключительности самих (объединителей).
Всё вышесказанное о проблемах левого движения приводит к заключению, на первый взгляд несколько парадоксальному, что левым ни в коем случае нельзя оказываться у власти, ведь, будучи совершенно нерешительной, разбитой и размазанной по плоскости политической жизни силой, они либо не смогут сделать ничего ввиду склок и самопожирания, либо же, «наведя порядок», что-то всё-таки сделают, но результаты в обоих исходах окажутся настолько смехотворны, омерзительны и неприемлемы, что левыми навсегда будет потерян тот самый «социальный капитал», тот самый бренд, которым они сейчас владеют.
Действительно, пусть лучше они традиционно будут олицетворять собой свободу, справедливость и прочие идеалы, слегка критикуя «людоедские планы правительства», чем окончательно дискредитируют все левые идеи, показав, что вся та потешная беспомощность и детская политическая наивность, над которой считает своим долгом посмеяться уже далеко не только типичный охранитель, свойственна не столько всевозможным «либералам» и «центристам», но и вполне себе «левым», чья печальная идеологическая преемственность с героическим прошлым способна лишь отбрасывать всё большую и большую тень на последнее.