Миниюбки и Традиция
Якобы "нетрадиционные" и "современные" дресс-практики XX века являются в действительности совершенно случайными, локализованными и, конечно же, многократно повторенными в прошлом. Эксклюзивна (и нетрадиционна) лишь рефлексия относительно них как "новых":
1) https://ru.wikipedia.org/wiki/Девушка_из_Эгтведа
2) https://chinahighlights.com/kaili/attraction/datang-short-skirt-village.htm
Соответствующим образом, аномально, целиком нетрадиционно и само мышление, критикующее практики "современности" на основе их "несоответствия традициям". Чаще всего это связано с простой сменой политического режима: то, что было уместно в Иране при Каджарах, стало смешным архаизмом при Пехлеви и забыто при аятоллах.
Речь идет о вполне традиционной каджарской миниюбке, которая носилась без нижнего белья (в помещении) либо с чулками (на улице). При вестернизованных Пехлеви под юбки стали в обязательном порядке надевать нижнее белье современного типа, и потому пехлевийское мини 1970-х, которым гордятся сторонники шаха, действительно является простой данью западной моде и ни в коей мере не может считаться традиционным. А при так называемой "исламской" республике (полностью нетрадиционной) короткие юбки были вовсе запрещены как "не соответствующие традициям Ислама". Таким образом, действительно традиционная каджарская миниюбка была предана забвению в результате ухудшательной диалектики смыслов.
Мутации дресс-практик дают повод задуматься о том, что и Традиция как таковая имеет смысл лишь в отношении референтной группы, чье положение в пространстве-времени также локализовано. Заблуждение, известное как модерн, вызвано простым игнорированием этой референтности и подстановкой ложного гегельянского субъекта, якобы общего для всех и якобы "развивающегося" от чего-то к чему-то. Связано сие, безусловно, с чрезвычайным распространением вируса "христианства" узкой группой кельто-германских народов, достигших краткого военно-политического превосходства в мире на руинах Римской Империи.
После того, как мы сами таким образом локализовали происходящее безобразие, нагло претендующее на историческую тотальность, мы лишили его собственной иллюзорной топологии и вернули в контекст традиционного мышления. Последний шаг к восстановлению до-оккупационной реальности - локализация самого христианства, объявление его частным и малозначительным (хотя и шумным) случаем более общего (например, "Христос как Онрё", как предложил А.Чернов, пользуясь японской оптикой). Чтобы не пользоваться априорно чужой оптикой, а решить вопрос "на месте", мы можем сказать, например, что "Христос был феей". К слову, иудеи это проделали давным давно, еще на заре институционализованного христианства (см. трактат "Толедот Йешу"), чувствуя своего рода ответственность за этот "выхлоп из лаборатории вирусологии".
НЕ ЯВЛЯЕТСЯ ЧУДОМ
Категория «бессмертных, освободившихся от трупа», относится к низшей (в частности, традиция причисляет к ней и упомянутого выше Гэ Хуна). Она предполагает незавершенность процесса трансформации тела практикующего в бессмертное тело адепта, который заканчивается после его смерти и знаменуется воскресением. Иногда к этому способу прибегали даосы, оказавшиеся в смертельной опасности (для этого существовали определенные ритуалы), как, например, это сделал знаменитый даосский маг Цзо Цы, которого повелел казнить знаменитый полководец и диктатор Цао Цао (нач. III в.). В таком случае в целости и сохранности должны были остаться пять базовых внутренних органов (у цзан), то есть печень, сердце, селезенка, легкие и почки, служащие как бы основой наращивания новой бессмертной плоти; к обязательным условиям относится и сохранение скелета, и особенно позвоночного столба. Любопытно, что вера в ши цзе сянь препятствует даосам принимать христианство, поскольку для них воскресение Иисуса не является чудом или каким-то экстраординарным событием. (Торчинов)