Исправление имен. Неуловимое иудео-христианство
Тезис. Расхожий термин "иудео-христианство" имеет два приложения: историческое и современное. Далее мы увидим, что в то время, как историческое приложение этого термина вполне легитимно и создает известный объем понятия, употребление выражения "иудео-христианство" в современном контексте не создает вообще никакого объема понятия, т.е. не соответствует никакой реальности и целиком бессмысленно.
Итак, мы предприняли небольшое исследование, чтобы ответить на вопрос о том, кто впервые употребил выражение "иудео-христианский" и какое значение в него вкладывал. Ведь если христианство - это (очень грубо говоря) уже помесь галло-греческого язычества с иудейским сектантством, то что же такое тогда "иудео-христианство"? Нам и прежде никогда не нравился этот химерный термин, но мы всякий раз давали ему пройти мимо, и только обнаружение выражения "иудео-христианство" не у кого-нибудь, а у Мирча Элиаде, по-настоящему "резануло". Так что пришла пора разобраться с этим безобразием, по сравнению с которым меркнут даже Передняя, Западная и Малая, Центральная и Средняя Азии.
В XIX веке это словосочетание впервые употребил историк религии Эрнест Ренан (1823 - 1892), но лишь в историческом значении, т.е. применительно к ситуации первых веков н.э., когда христианство исповедовали в основном бывшие иудеи:
До Магомета, и даже после него, в Сирии еще будут иудео-христиане, элказаиты, евиониты. (Э. Ренан, "Марк Аврелий и конец античного мира", гл. 28)
и далее: Абиссинцы настоящие иудео-христиане, соблюдающие все еврейские правила, часто даже строже, чем сами евреи. (Ibid.)
Около 1900 года понятия "иудео-христианство", "иудео-христианский" (в сугубо исторической аппликации) становятся общеевропейскими и общеупотребительными:
Термин «иудеохристианство» был введён в историческую науку Тюбингенской школой (Ф. Бауэр и др.) и развит католическим богословом Ж. Даниелу. Пётр, один из учеников Христа, считался создателем иудеохристианской церкви, тогда как Павел - создателем нееврейской церкви: «…мне вверено благовестие для необрезанных, как Петру для обрезанных» (Гал. 2:7 [1; 230]). Поэтому иудеохристианство именуют также "петринизм" (в отличии от "паулинизма") - изначальная форма палестинского христианства, ещё не отделившегося окончательно от иудейства. (В.А. Алымов, "Лекции по Исторической Литургике")
В СССР до Перестройки марксистские историки (например, миграциолог Ж.А. Зайончковская) уже широко использовали это словосочетание в своих работах и публичных выступлениях, но по-прежнему в узком, "профессиональном", смысле, вернее даже в двух смыслах. Во-первых, этим термином обозначались христиане первого этапа, когда на греческом Востоке апостолы ходили проповедовать по синагогам; во-вторых (хронологически ближе к Бар-Кохбе), собственно, христиане из иудеев, для которых остро стоял вопрос обрезания. При Бар-Кохбе и эта местная группа с иудейством порвала, т.к. Бар-Кохба объявил себя Мессией. Таким образом объем и советского термина включал в себя лишь часть христиан - как в пространстве, так во времени. Объединять иудеев и христиан "вообще" в одном понятии никому из серьёзных учёных и в голову бы ни пришло.
И во время Перестройки употребление термина еще "поправляли", непременно возвращая его в исходный исторический контекст, как это делал, например, отец Александр Мень:
Боюсь, что сегодня иудеохристианства не существует - это миф. Есть христианство евреев, так же как есть христианство русских, англичан или японцев. Иудеохристианство - термин, подразумевающий некий синтез между ветхозаветными обычаями и новозаветной верой. Пока этот синтез не существует нигде. Впрочем, должен сказать, забегая вперед, он существовал: была особая иудеохристианская Церковь, существовавшая около пяти столетий в начале нашей эры. (А. Мень)
К историческому употреблению термина "иудео-христианство", таким образом, нет никаких вопросов. Историческое иудео-христианство - это понятие определенного объема, вариативное в пределах группы исторических явлений, связанных с участием иудеев в формировании новой религии - христианства.
Вопрос в том, кто и когда стал использовать термин из истории религии применительно к современной эпохе. В 1922 году за употреблением понятия замечен Освальд Шпенглер:
Нельзя вообразить себе большей противоположности, нежели между [...] иудейско-христианским и позднеантичным видами нигилизма, между ненавистью к чужому, отравляющей еще не рожденную культуру в материнском лоне ее родины, и отвращением к собственной культуре, вершины которой вконец приелись. (О. Шпенглер, "Закат Европы", том 2: "Города и народы", 1922)
С одной стороны, Шпенглер пишет здесь о ситуации "еще не рожденной культуры", т.е. ретроспективно, используя термин "иудейско-христианский" в рамках современной ему Тюбингенской школы. С другой стороны, мы знаем, что Шпенглер считал иудаизм, восточное христианство и ислам порождением одного "магического типа" сознания и одной культуры.
Характер (концептуально-расширительный) употребления термина Шпенглером уже подозрителен. Но настоящий "прорыв" случился все-таки во Франции.
Дело в том, что во Франции не существовало ни еврейских гетто ни черты оседлости. Поэтому не нужно было даже воображать себе некий "иудеохристианский мир": в Третьей Республике сложилась совершенно уникальная ситуация, когда иудаизм и французский католицизм фактически... перемешались:
Реформа и ассимиляция набирали силу. В девяностых годах девятнадцатого века всего несколько сот евреев Франции, не считая Эльзаса, были ортодоксами. Реформистские синагоги Франции ввели христианские ритуалы: в 1865 году частью службы стала органная музыка, раввины одевались как священники, а субботние службы проводили в воскресенье. (Рав Берл Вайн, "Ам Исраэль хай")
Так вот оно, неуловимое "иудео-христианство" в современном смысле слова! Не существовавшее нигде в природе, кроме... либеральной Франции fin de siecle. Эту ситуацию фиксирует ее современник - никто иной как... Рене Генон, который и отрывает термин "иудео-христианство" от исторического контекста, используя его для актуальной полемики с теософами:
Именно эта ненависть ко всему, что можно назвать «иудео-христианским», привела к сходству во взглядах, на которое мы уже делали намек, между г-жой Блаватской и востоковедом Бюрнуфом. (Р. Генон, "Теософизм, история одной псевдорелигии", 1921)
То, что Генон прибегает в этом абзаце к кавычкам, говорит о том, что он сам не считал термин устоявшимся и общеупотребительным за пределами Франции и специфики общества Третьей Республики. "Можно назвать", а можно и не назвать. Могу копать, могу не копать. Но эстафету быстро перехватывают англо-саксы, которым показалось тактически удобным противопоставить воображаемое иудео-христианское единство как условие либерализма воинствующему атеизму и большевизму Советов с одной стороны и антисемитскому языческому национализму стран Оси - с другой. Именно англо-саксы (виртуально) создают никогда не существовавшие в природе "иудео-христианские ценности". Это словосочетание вовсю используется в англо-американской пропаганде в 1930-х, а оттуда через фигуры, рефлексивно близкие пропаганде (Честертон, Оруэлл), просачивается и в литературную критику:
She [Duchess of Sanseverina] and Fabrice and even Mosca are incapable of acting meanly, a thing that carries no weight in the Judaeo-Christian scheme of morals. (Дж. Оруэлл, в рецензии на биографию Стендаля, 1939)
Далее - везде (в том числе в постперестроечной России).
См. также Исправление имен - в здоровом теле здоровый дух