Небесные создания / Heavenly Creatures (1994, реж. Питер Джексон)
Однажды чудесным майским днём, когда по небу летали бабочки... совы... лисы...
1952-1954 гг. Две старшеклассницы, чья тесная дружба получила медицинский диагноз женской гомосексуальности, однажды сговорились и убили мать одной из них, якобы виновную в разлучении девочек.
Джульет (Кейт Уинслет, 18 лет) и Полин (Мелани Лински, 16 лет) - две противоположные вариации ребёнка-отщепенца, одинокого и травмированного дефицитом общения.
Полин. Дочь простых работяг. Диковатая, постоянно набыченная девочка, с которой никто не хочет дружить потому, что она сама отталкивает от себя тех, кто ей неинтересен. А неинтересны ей те, кто банален, т.е. решительно все, кого она вокруг себя видит. Её кумиры - светлый и тёмный, Марио Ланца и Орсон Уэллс. Внешне Полин - неуклюжая простушка-толстушка, а проявления её внутреннего мира мы воспринимаем как замкнутость некоммуникабельной девочки-гота. Но она не гот. Она, скорее, трикстер.
Джульет. Дочь профессора филологии и леди-психотерапевта. Ярка, образованна, самоуверенна. Настоящая столичная штучка (семья Джульет только что приехала из Англии). Коммуникабельность её чрезмерна. Обожает Марио Ланца и боится обожать Орсона Уэллса. Она производит впечатление человека-фонтана, человека-праздника, но несколько поверхностна. Поведение девочки со взрослыми нельзя назвать иначе как вызывающим, и для своих родителей она - утомительный ребёнок, постоянно требующий купать его в аплодисментах. Джульет больна туберкулёзом, а для родителей это хороший повод избегать свою шумную дочь.
Признаться, Уинслет в этой роли раздражала меня своей внешностью - губы, щёки и брови вперёд, напоказ, очень назойливо, избыточно, эстетически травмирующе. Джексон, очень чуткий к операторской работе, несомненно, сделал это намеренно. Понять бы только, зачем.
Две бессовестные эгоистки. Словом, совершенно нормальные, обычные девочки.
Джексон, надо полагать, не хотел преподнести деформацию подросткового сознания как нечто неожиданное и непознаваемое. Возрастная психология в "Небесных созданиях" соблюдена, как минимум, с точностью популярного пособия для родителей. Разумеется, свою маргинальность девочки предпочли считать избранностью и возвышенностью. Кто станет утверждать, что для подростков это не норма? Возрастной кризис, который был бы преодолён, если бы взрослые не вели себя как слоны в посудной лавке.
Фильм воссоздаёт не только хронику событий по материалам следствия. Параллельно экранизирован дневник той девочки, которая задумала и осуществила убийство собственной матери. Экранизировано всё - от начального восторженного лепета до финальных максималистских бредней, от хроники событий до художественных фантазий. Так реальные события перемешались с иллюзиями и фантастическими домыслами озлобленных подростков. В результате, тривиальнейшие факты приобрели зловещий смысл и метафорическое звучание, а общая картина произошедшего показана объективно, но "изнутри" сознания малолетних убийц. Получился яркий гибрид - документально точный байопик в жанре полуфэнтези.
В использовании данного приёма можно усмотреть признак плавности развития творчества Питера Джексона, хотя его движение в направлении от "Живой мертвечины" к "Властелину колец" продолжает оставаться определённой загадкой. В любом фильме Джексона одинаково подробна и масштабна буквальная визуализация чувственных ...чего чувственных-то, а? идей? образов? абстракций? как бы не зарапортоваться... ну, в общем, договорите фразу сами. Главное, подлинно чувственных, но не существующих в реальности!:) Для сравнения, Элем Климов, пользуясь примерно той же моделью смешивания в сознании ребёнка лично реального и лично выдуманного ("Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещён", 1964), визуализировал область детских социальных фантазий - ролевые игры, помогающие маленькому герою справляться со своими психологическими травмами в утрированно комичном ключе, - но не визуализировал, например, наверняка возникшие кулинарные фантазии оголодавшего ребёнка, т.е. область чувственных фантазий. Гм, вот опять у меня сложно построенная фраза. С этим надо что-то делать.
Сдружившись, Джульет и Полин начали сочинять роман-фэнтези с рыцарями, прекрасными дамами, могучими замками и свободно порхающими красавицами-бабочками. Собственно, Джульет выдумывала, а Полин комментировала. О, как прекрасна была их не-Реальность, как далека от мытья посуды и зубрёжки уроков! Девочки весело лепили из глины своих персонажей, придав двум самым прекрасным дамам свою внешность. Можно сказать, жизнь наладилась. Здесь было плохо, зато Там - хорошо. И для Полин, и для Джульет, хотя для каждой по-своему.
Первая вынужденная разлука стала поворотным моментом девичьей дружбы. Девочки ощутили, что абсолютной ценностью для них является не созерцание прекрасной фантазии, а совместность созерцания. Волшебство "там" переместилось в "здесь". Что же тогда осталось "там"?..
..Постепенно автором романа стала одна Полин, а Джульет уже только комментировала. Вылепленный из глины царственный младенец Диелло (уж не из "Пяти пальцев" ли Манкевича - киноновинки 1952г. - такое примечательное имечко?) получил лицо Орсона Уэллса, чуть свёрнутое набок, чтобы сходство не пугало Джульет. Диелло моментально вырос во взрослого мужчину и стал самым беспощадным и воинственным рыцарем. Самым верным другом юных фантазёрш в волшебной стране, населённой персонажами Джульет, но живущими отдельной от авторш жизнью, потому что сочинительница взяла их из прочитанных книжек.
Только Диелло - целиком плод самостоятельного творчества. Но творчества не Джульет, а Полин. По небу с бабочками, образно выражаясь, уже вовсю запорхали совы и лисы, так что однажды Диелло убил своего отца - тем способом, которым потом Полин убьёт свою мать. И уж, само собой, Диелло охотно являлся в реальный мир, чтобы ткнуть мечом в надоедливых взрослых, компостировавших мозг Джульет и Полин занудными нотациями. Чем чаще появляется в кадре глиняный убийца Диелло, тем очевиднее становится, что придуманная волшебная страна наполняется всем самым злым и гнетущим, что только можно придумать. Как бы удивился, должно быть, Орсон Уэллс! Какой странный памятник его творчеству поставил Питер Джексон своим киноманским фильмом...
На беду, идеализация изысканных родителей Джульет привела Полин, девочку из унизительно "простой" семьи, к мысли об избавлении от своих семейных оков ради возможности не расставаться с блистательной семьёй Джульет. Здесь плохо, там - хорошо.
Джульет к тому времени уже почти перестала дорожить своими лицемерными родителями и зациклилась на дружбе с Полин. Наверное, поэтому мысль о соучастии в убийстве миссис Паркер не показалась ей такой уж безумной.
А Полин искренне полагала, что ей рады в доме профессора филологии, и не подозревала, что это родители Джульет первыми тишком начали кампанию за изоляцию подружек друг от друга, причём именно Полин они сочли фактором лесбийского риска для своей дочери и инициировали тягостный визит к врачу.
Скромно живущим родителям Полин осталось только подчиниться мнению образованных, зажиточных людей. Правда, в отличие от представителей английского бомонда, миссис Паркер не умела в глаза улыбаться, а за глаза интриговать. Она единственная, кто открыто выражал тревогу за Полин. Никаких нотаций по поводу лесбийской пагубы, о нет! Но девочка забросила учёбу. Стала угрюмой и отдалилась от семьи. В своих попытках достучаться до дочери мать Полин была честной и искренней, тыкала неразумное дитя носом в правду-матку окружающего мира. Именно поэтому женщина стала объектом смертельной ненависти для девочки, слишком глубоко привязанной к миру своих фантазий. Ненавистная родная мамочка, которая готова была любить Полин любую - и гота, и трикстера, и просто доченьку.
P.S.: Эпиграфом взят устный (полуфольклорный, считайте) пересказ, благодаря которому мне запомнился сам образ летающих по синему небу сов и лис. В мультфильме "Страшная история" Галины Бариновой (1979) точная цитата звучит так: "Светлым-пресветлым днём, когда весело порхали бабочки... Бабочки, мотыльки... Осы... Совы, лисы...".
1952-1954 гг. Две старшеклассницы, чья тесная дружба получила медицинский диагноз женской гомосексуальности, однажды сговорились и убили мать одной из них, якобы виновную в разлучении девочек.
Джульет (Кейт Уинслет, 18 лет) и Полин (Мелани Лински, 16 лет) - две противоположные вариации ребёнка-отщепенца, одинокого и травмированного дефицитом общения.
Полин. Дочь простых работяг. Диковатая, постоянно набыченная девочка, с которой никто не хочет дружить потому, что она сама отталкивает от себя тех, кто ей неинтересен. А неинтересны ей те, кто банален, т.е. решительно все, кого она вокруг себя видит. Её кумиры - светлый и тёмный, Марио Ланца и Орсон Уэллс. Внешне Полин - неуклюжая простушка-толстушка, а проявления её внутреннего мира мы воспринимаем как замкнутость некоммуникабельной девочки-гота. Но она не гот. Она, скорее, трикстер.
Джульет. Дочь профессора филологии и леди-психотерапевта. Ярка, образованна, самоуверенна. Настоящая столичная штучка (семья Джульет только что приехала из Англии). Коммуникабельность её чрезмерна. Обожает Марио Ланца и боится обожать Орсона Уэллса. Она производит впечатление человека-фонтана, человека-праздника, но несколько поверхностна. Поведение девочки со взрослыми нельзя назвать иначе как вызывающим, и для своих родителей она - утомительный ребёнок, постоянно требующий купать его в аплодисментах. Джульет больна туберкулёзом, а для родителей это хороший повод избегать свою шумную дочь.
Признаться, Уинслет в этой роли раздражала меня своей внешностью - губы, щёки и брови вперёд, напоказ, очень назойливо, избыточно, эстетически травмирующе. Джексон, очень чуткий к операторской работе, несомненно, сделал это намеренно. Понять бы только, зачем.
Две бессовестные эгоистки. Словом, совершенно нормальные, обычные девочки.
Джексон, надо полагать, не хотел преподнести деформацию подросткового сознания как нечто неожиданное и непознаваемое. Возрастная психология в "Небесных созданиях" соблюдена, как минимум, с точностью популярного пособия для родителей. Разумеется, свою маргинальность девочки предпочли считать избранностью и возвышенностью. Кто станет утверждать, что для подростков это не норма? Возрастной кризис, который был бы преодолён, если бы взрослые не вели себя как слоны в посудной лавке.
Фильм воссоздаёт не только хронику событий по материалам следствия. Параллельно экранизирован дневник той девочки, которая задумала и осуществила убийство собственной матери. Экранизировано всё - от начального восторженного лепета до финальных максималистских бредней, от хроники событий до художественных фантазий. Так реальные события перемешались с иллюзиями и фантастическими домыслами озлобленных подростков. В результате, тривиальнейшие факты приобрели зловещий смысл и метафорическое звучание, а общая картина произошедшего показана объективно, но "изнутри" сознания малолетних убийц. Получился яркий гибрид - документально точный байопик в жанре полуфэнтези.
В использовании данного приёма можно усмотреть признак плавности развития творчества Питера Джексона, хотя его движение в направлении от "Живой мертвечины" к "Властелину колец" продолжает оставаться определённой загадкой. В любом фильме Джексона одинаково подробна и масштабна буквальная визуализация чувственных ...чего чувственных-то, а? идей? образов? абстракций? как бы не зарапортоваться... ну, в общем, договорите фразу сами. Главное, подлинно чувственных, но не существующих в реальности!:) Для сравнения, Элем Климов, пользуясь примерно той же моделью смешивания в сознании ребёнка лично реального и лично выдуманного ("Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещён", 1964), визуализировал область детских социальных фантазий - ролевые игры, помогающие маленькому герою справляться со своими психологическими травмами в утрированно комичном ключе, - но не визуализировал, например, наверняка возникшие кулинарные фантазии оголодавшего ребёнка, т.е. область чувственных фантазий. Гм, вот опять у меня сложно построенная фраза. С этим надо что-то делать.
Сдружившись, Джульет и Полин начали сочинять роман-фэнтези с рыцарями, прекрасными дамами, могучими замками и свободно порхающими красавицами-бабочками. Собственно, Джульет выдумывала, а Полин комментировала. О, как прекрасна была их не-Реальность, как далека от мытья посуды и зубрёжки уроков! Девочки весело лепили из глины своих персонажей, придав двум самым прекрасным дамам свою внешность. Можно сказать, жизнь наладилась. Здесь было плохо, зато Там - хорошо. И для Полин, и для Джульет, хотя для каждой по-своему.
Первая вынужденная разлука стала поворотным моментом девичьей дружбы. Девочки ощутили, что абсолютной ценностью для них является не созерцание прекрасной фантазии, а совместность созерцания. Волшебство "там" переместилось в "здесь". Что же тогда осталось "там"?..
..Постепенно автором романа стала одна Полин, а Джульет уже только комментировала. Вылепленный из глины царственный младенец Диелло (уж не из "Пяти пальцев" ли Манкевича - киноновинки 1952г. - такое примечательное имечко?) получил лицо Орсона Уэллса, чуть свёрнутое набок, чтобы сходство не пугало Джульет. Диелло моментально вырос во взрослого мужчину и стал самым беспощадным и воинственным рыцарем. Самым верным другом юных фантазёрш в волшебной стране, населённой персонажами Джульет, но живущими отдельной от авторш жизнью, потому что сочинительница взяла их из прочитанных книжек.
Только Диелло - целиком плод самостоятельного творчества. Но творчества не Джульет, а Полин. По небу с бабочками, образно выражаясь, уже вовсю запорхали совы и лисы, так что однажды Диелло убил своего отца - тем способом, которым потом Полин убьёт свою мать. И уж, само собой, Диелло охотно являлся в реальный мир, чтобы ткнуть мечом в надоедливых взрослых, компостировавших мозг Джульет и Полин занудными нотациями. Чем чаще появляется в кадре глиняный убийца Диелло, тем очевиднее становится, что придуманная волшебная страна наполняется всем самым злым и гнетущим, что только можно придумать. Как бы удивился, должно быть, Орсон Уэллс! Какой странный памятник его творчеству поставил Питер Джексон своим киноманским фильмом...
На беду, идеализация изысканных родителей Джульет привела Полин, девочку из унизительно "простой" семьи, к мысли об избавлении от своих семейных оков ради возможности не расставаться с блистательной семьёй Джульет. Здесь плохо, там - хорошо.
Джульет к тому времени уже почти перестала дорожить своими лицемерными родителями и зациклилась на дружбе с Полин. Наверное, поэтому мысль о соучастии в убийстве миссис Паркер не показалась ей такой уж безумной.
А Полин искренне полагала, что ей рады в доме профессора филологии, и не подозревала, что это родители Джульет первыми тишком начали кампанию за изоляцию подружек друг от друга, причём именно Полин они сочли фактором лесбийского риска для своей дочери и инициировали тягостный визит к врачу.
Скромно живущим родителям Полин осталось только подчиниться мнению образованных, зажиточных людей. Правда, в отличие от представителей английского бомонда, миссис Паркер не умела в глаза улыбаться, а за глаза интриговать. Она единственная, кто открыто выражал тревогу за Полин. Никаких нотаций по поводу лесбийской пагубы, о нет! Но девочка забросила учёбу. Стала угрюмой и отдалилась от семьи. В своих попытках достучаться до дочери мать Полин была честной и искренней, тыкала неразумное дитя носом в правду-матку окружающего мира. Именно поэтому женщина стала объектом смертельной ненависти для девочки, слишком глубоко привязанной к миру своих фантазий. Ненавистная родная мамочка, которая готова была любить Полин любую - и гота, и трикстера, и просто доченьку.
P.S.: Эпиграфом взят устный (полуфольклорный, считайте) пересказ, благодаря которому мне запомнился сам образ летающих по синему небу сов и лис. В мультфильме "Страшная история" Галины Бариновой (1979) точная цитата звучит так: "Светлым-пресветлым днём, когда весело порхали бабочки... Бабочки, мотыльки... Осы... Совы, лисы...".