Призрак призраку рознь!
"Кайдан Ецуя" (Tôkaidô Yotsuya kaidan, фильм ужасов, 1959, цв., реж. Нобуо Накагава), как я поняла из устного пояснения illa_anna, считается самым популярным из кайданов, известных европейскому зрителю. Красивый, зрелищный фильм ужасов, яркий, со спецэффектами.
Путём физического устранения людей-преград самурай-красавец женился на вожделенной девице, но его страсти хватило не надолго, и вот уже жена с ребёнком мешают самураю войти зятем в дом богатого старика с хорошенькой дочкой. Вместо того, чтобы по старой привычке одним внезапным ударом со спины решить проблему с надоевшей женой, парень устраивает целое шоу по её убиванию, в результате чего умирающая успевает его проклясть как следует. А где проклятье, там и безжалостные призраки...
К сожалению, продемонстрированной персонажами психологической достоверности мне не хватило для того, чтобы за них переживать. Для глаз отлично, а для сердца, пожалуй, маловато.
"Секретная история призрачной кошки" (она же "Призрачный замок", фильм ужасов, 1969, цв., реж. Токудзо Танака) не стала фильмом уик-энда, наверное, только из-за невыносимо низкого качества изображения. Тусклые цвета, неразличимость деталей, однообразно тёмные пятна вместо нервических движений в полумраке... жаль, что нет копии лучшего качества.
Опять-таки, умирающая невинная жертва успела проклясть злодея. Поэтому ей удалось наслать на его замок свою чёрную кошку, налакавшуюся тёплой хозяйской крови. Такая кошка, движимая человеческой кровью в своих жилах, превращается в демона, не отличающего добра от зла и стремящегося только к аннигиляции всего живого в зоне проклятия. Этот демон-призрак способен принять облик любого живого существа, или вселиться в живое существо. Поэтому обитатели феодального замка, где был вероломно убит беззащитный праведник, оказались в том же положении, что и горе-умники из "Нечто" Карпентера.
Казалось бы, и в "Кайдане Ецуя", и в "Призрачной кошке" развивается одна и та же тема мстительности покойниц, умерших насильственной смертью. Но разница подходов поразительна!
Призрак невинно убиенной жены в "Кайдане Ецуя" оказался навязчив, но в целом меланхоличен и малоагрессивен, разве что снова и снова без всякой творческой задоринки насылал на своего вдовца и его подельника призраки ядовитых змей. Сама призрачная мстительница поражала только внезапностью своих появлений и обезображенностью некогда прелестного личика. Ни рожу скорчить, ни демонически захохотать, ни по стенам пробежаться... Только в финале и оживилась чуть-чуть, когда уже и без неё бы живые мстители разобрались с подлецом.
Другое дело - демоническая женщина-кошка. Как всякая кошка, она гуляет, где хочет, и поступает, как хочет, исключительно в соответствии со своей кошачьей натурой. Поэтому ей интересно не только очередной писклявой служанке глотку порвать, но и карпа из пруда выловить и смачно объедать сырым. В похождениях такого бойкого привидения, имхо, увлекательности не в пример больше, чем в причитаниях навеки посиневшей жены-зануды.
P.S.: "Чёрные кошки в бамбуковых зарослях" Канэто Синдо ( мой лепет об этом фильме есть здесь) всё равно нравятся много больше, - как нравится любой фильм, где условность фабулы не служит оправданием условности чувств.
Путём физического устранения людей-преград самурай-красавец женился на вожделенной девице, но его страсти хватило не надолго, и вот уже жена с ребёнком мешают самураю войти зятем в дом богатого старика с хорошенькой дочкой. Вместо того, чтобы по старой привычке одним внезапным ударом со спины решить проблему с надоевшей женой, парень устраивает целое шоу по её убиванию, в результате чего умирающая успевает его проклясть как следует. А где проклятье, там и безжалостные призраки...
К сожалению, продемонстрированной персонажами психологической достоверности мне не хватило для того, чтобы за них переживать. Для глаз отлично, а для сердца, пожалуй, маловато.
"Секретная история призрачной кошки" (она же "Призрачный замок", фильм ужасов, 1969, цв., реж. Токудзо Танака) не стала фильмом уик-энда, наверное, только из-за невыносимо низкого качества изображения. Тусклые цвета, неразличимость деталей, однообразно тёмные пятна вместо нервических движений в полумраке... жаль, что нет копии лучшего качества.
Опять-таки, умирающая невинная жертва успела проклясть злодея. Поэтому ей удалось наслать на его замок свою чёрную кошку, налакавшуюся тёплой хозяйской крови. Такая кошка, движимая человеческой кровью в своих жилах, превращается в демона, не отличающего добра от зла и стремящегося только к аннигиляции всего живого в зоне проклятия. Этот демон-призрак способен принять облик любого живого существа, или вселиться в живое существо. Поэтому обитатели феодального замка, где был вероломно убит беззащитный праведник, оказались в том же положении, что и горе-умники из "Нечто" Карпентера.
Казалось бы, и в "Кайдане Ецуя", и в "Призрачной кошке" развивается одна и та же тема мстительности покойниц, умерших насильственной смертью. Но разница подходов поразительна!
Призрак невинно убиенной жены в "Кайдане Ецуя" оказался навязчив, но в целом меланхоличен и малоагрессивен, разве что снова и снова без всякой творческой задоринки насылал на своего вдовца и его подельника призраки ядовитых змей. Сама призрачная мстительница поражала только внезапностью своих появлений и обезображенностью некогда прелестного личика. Ни рожу скорчить, ни демонически захохотать, ни по стенам пробежаться... Только в финале и оживилась чуть-чуть, когда уже и без неё бы живые мстители разобрались с подлецом.
Другое дело - демоническая женщина-кошка. Как всякая кошка, она гуляет, где хочет, и поступает, как хочет, исключительно в соответствии со своей кошачьей натурой. Поэтому ей интересно не только очередной писклявой служанке глотку порвать, но и карпа из пруда выловить и смачно объедать сырым. В похождениях такого бойкого привидения, имхо, увлекательности не в пример больше, чем в причитаниях навеки посиневшей жены-зануды.
P.S.: "Чёрные кошки в бамбуковых зарослях" Канэто Синдо ( мой лепет об этом фильме есть здесь) всё равно нравятся много больше, - как нравится любой фильм, где условность фабулы не служит оправданием условности чувств.