Миф о добытчике-защитнике (6)
Часть шестая. Маскулинность - моральная идиотия.
Чтобы разобраться в истоках современного катастрофического состояния женского группового и индивидуального психизма, необходимо исходить из психологического портрета мужчин, который в женщинах, в силу их принадлежности к социально подчинённой группе, воспроизводится в виде комплементарного отзеркаливания.
Идентичность гегемонной маскулинности и психопатии невозможно не заметить. Самое распространённое положение о психопатах - это то, что внешне и поведенчески они ничем не отличаются от других людей. Получается, что психопатия, психопатические поведенческие паттерны нормализованы обществом, стали общественной нормой. И конкретно - маскулинной гендерной нормой. Сравните описание психопата Мартой Стаут (Martha Stout “The Sociopath Next Door”) и наше собственное представление о том, каково поведение и - даже шире - каков способ существования современного среднестатистического мужчины:
"Представьте, если Вы можете, полное отсутствие совести, отсутствие чувства вины или раскаяния независимо от того, что Вы делаете, отсутствие ограничивающего чувства беспокойства о благосостоянии незнакомых Вам людей, друзей, или даже членов Вашей семьи. Представьте отсутствие моментов борьбы с чувством стыда, ни одного в вашей жизни, независимо от того насколько эгоистичный, ленивый, вредный, или безнравственный поступок Вы совершили. И притворитесь, что чувство ответственности Вам неизвестно, кроме как бремя, которое другие, кажется, принимают без вопросов, как легковерные дураки.
Психопаты могут имитировать чувства, но единственным реальным чувством, которым они, кажется, обладают является своего рода 'голод' который хищник чувствует по отношению к своей будущей жертве. Вся остальная деятельность психопата подчинена удовлетворению этого чувства животного голода. Короче говоря, психопат является хищником человечества. Если мы подумаем о взаимодействии хищников с их добычей в животном мире, мы сможем принять некоторые идеи относительно того, что находится позади "маски здравомыслия" психопата.
Теперь добавьте к этой странной фантазии способность скрыть от других людей, что ваш психологический портрет радикально отличается от их портрета. Так как каждый просто предполагает, что наличие совести универсально и обязательно для всех людей, скрыть от других факт, что Вы полностью лишены совести, довольно легко. Вам никогда не зададут вопросов о вашем хладнокровии. Ледяная кровь, текущая по вашим венам настолько странна, так полностью находится вне зоны их личного опыта, что они редко даже в состоянии предположить ваше состояние. Ваше странное преимущество перед большинством людей, которые удерживаются от аморальных поступков своей совестью, наиболее вероятно останется скрытым от них.
Это приводит нас к важному вопросу: что психопат получает от своих жертв в действительности? Их цели не представляет труда определить, когда они лгут и манипулируют для получения денег, материальных благ или власти. Но во многих случаях мы только можем сказать, что психопат любит заставлять других страдать."
Этот портрет (в той или иной степени) знаком любой из женщин, находившейся в длительных близких и/или интимных отношениях практически с любым мужчиной. Мы можем себя успокаивать, вспоминая "счастливые моменты", но внутренняя тревога, нудящее беспокойство будет появляться вновь и вновь. Дело в том, что филогенетически женщины приучены подавлять/сублимировать страх в симпатию (то есть, идентифицироваться с агрессором). Для нас этот патологический процесс тоже стал нормой (мазохизм как подавление инстинкта самосохранения). Всё, что мы воспринимаем из голоса нашего инстинкта самосохранения - это "непонятную" тревогу, желание заплакать, грусть, глухое раздражение. Мы обвиняем себя в истеричности и эгоизме и принимаем навязываемое нам общественной практикой видение психопатических выходок "партнеров" за норму, мы пытаемся "уважать их личность".
Психиатр М. Скотт Пек [M. Scott Peck], в книге Люди Лжи [People of the Lie], определил “злого человека” [психопата] как “человека, абсолютно несклонного признать свою ошибку или пробовать понять себя. Это слишком болезненно. Так, для избегания необходимости это делать, психопат проводит всю свою жизнь, пробуя заставить других людей и самого себя видеть себя таким, каким он хотел бы быть видимым, а не таким, каким он является в действительности. Это означает притворяться, лгать, убивать, или делать все, что для этого потребуется. Поэтому, никакая ошибка психопата не может быть исправлена, так как это означало бы необходимость признать, что она существует.
Психопаты активно, а не пассивно избегают саморазвития, самоанализа. Они предпримут любое действие в их власти, чтобы защитить собственную лень, сохранить целостность своего больного «я». Это сохранение целостности психопатического "я" имеет обязательным условием стагнацию и регресс/разрушение окружающих (как одушевленных - люди, так и "неодушевленных" - природа). Вместо того, чтобы помогать людям, находящимся в их окружении, развиваться, они фактически разрушают их по этой причине. В случае необходимости, они не остановятся перед убийством, чтобы избежать боли отсутствия своего собственного духовного роста. Поскольку целостности их больного «я» угрожает духовное здоровье других людей вокруг них, они будут всячески искать способов сокрушить и уничтожить духовное здоровье людей в своем окружении.”
Пек определяет Зло как "осуществление политической власти, а именно - применение своей воли к другим с помощью откровенного или тайного принуждения для того чтобы избежать саморазвития и своего духовного роста. Обычная лень - это нелюбовь; Зло - это анти-любовь."
Именно это представляет собой узурпация субъектности женщин, именно этим обусловлено постоянное стремление свести их на уровень объекта и/или животного, отказ признать их причастность жизни и развитию общества. Узурпация субъектности в практическом плане представляет собой отчуждение, присвоение продукта, будь это эмоциональный комфорт, идея, конечный результат материального производства, труда.
Я-психопат, будучи бесталанным тупым безнадежным ленивым дураком, с помощью власти становлюсь субъектом прогресса, историческим агентом, совершающим, деятельным. Она же - человеческое существо женского пола, наделенное всеми потенциями разума, соответствующими её биологическому виду - моим произвольным действием власти "превращается" в бесталанную тупую безнадежную ленивую дуру и, что самое главное, - воспринимается такой. Далее Я-Психопат имею "оправдание" и "повод" для её эксплуатации (так как мне известно , что за её счёт можно поживиться) : "Когда Вы завоевываете и подавляете кого-то, Вы должны иметь для этого повод. Вы не можете просто сказать: ‘Я - сукин сын, и я хочу их ограбить’. Вы должны сказать, что это делается для их же пользы, они заслуживают этого, либо что они фактически извлекают из этого выгоду." (Ноам Хомски)
Эндрю М. Лобачжевский (Andrew M. Lobaczewski) пишет: "когда нормальные люди попадают в определенное состояние, психопаты, как ядовитый болезнетворный микроорганизм в теле, нападают на их слабости, и все общество погружается в состояние, приводящее к ужасу и трагедии в очень крупных масштабах".
Применительно к женщинам "определенным состоянием" будет их принадлежность к социально подчинённой группе без доступа к ресурсам и средствам производства для обеспечения собственной жизнеспособности (а также несоответствие широких слоев населения требованиям гегемонной маскулинности, как отмечает Гарда Салас: "низшими" мыслятся не только женщины, но и другие мужчины, девочки и мальчики, пожилые люди и инвалиды обоих полов, люди других рас (национальностей), малообеспеченные люди, люди с гомосексуальной ориентацией, подростки и молодые люди , которые "феминизируются" и принуждаются (различными методами) посвящать свое время, усилия, материальные средства, труд и результаты этого труда тому, чтобы "обслуживать", "понимать" и воспроизводить "мужской стандарт", то, что представляется как "высшее в иерархии". Мужское господство и его мизогинная практика представляет собой систему эксплуатации, которая наряду с ксенофобией, расизмом, гомофобией, "взрослостью" ( vs детство - Acción Positiva) держится на том, чтобы быть "высшим" за счет того, что другие будут низведены до статуса "низших".
Психопаты и их клика может взять под свой контроль организацию, предприятие, нацию, страну, территорию, и затем разрушение жизни и материальных достижений коллектива приобретает ужасающий размах в форме массовых убийств и уничтожения природных ресурсов. Джеймс Петрас [James Petras] объясняет в книге "Управленцы и управляемые в американской Империи [Rulers and Ruled in the U.S. Empire]":
"Объяснения геноцидов, которые фокусируются на ‘иррациональном поведении масс’, пропускают стержневую важность манипуляции элиты, сосредоточившей внимание на государстве, экономике и гражданском обществе ("моральная паника" - Acción Positiva). Ни в одном из геноцидов XX и XXI столетия (и ранее, начиная от "охоты на ведьм" Инквизиции - Acción Positiva) ‘массы’ не являлись инициаторами, организаторами и направляющей силой, тем не менее, конечно, определенные сектора низших классов общества являлись орудием осуществления политики геноцида в результате понеризации общества."
Если принимать гипотезу антрополого-исторической вариативности патриархата (то есть, если придерживаться идеи о том, что патриархат пришёл на смену другому, эгалитарному строю), то факт исторического гИноцида становится несомнененным, так как приход к власти “психопатов” в один и тот же отрезок времени на огромных территориях не мог совершиться иным способом, как одновременным массовым уничтожением (в течение 50 лет максимум) взрослого женского населения, последующим содержанием маленьких девочек в скотских условиях существования, их эксплуатация как рабочего скота, их быстрого уничтожения (они еще были дочерями свободных матерей), отчуждение у них новорожденных детей (по животноводческому методу "прививания покорности", то есть, запуска нейро-физиологической программы "выживание", характеризующейся хроническим нервным и мышечным напряжением (гипертонией) организма, навязчивой (компульсивной) тревогой и страхом оказаться без доступа к внешнему ресурсу выживания, а следовательно, предполагающей максимально лабильную психику, обладающую практически бесконечной способностью к приспособлению и покорности).
Так, современная схема траффика девочек и детской проституции полностью воспроизводит основные "принципы" низведения человеческих существ до уровня скота.
После гИноцида в отношении женщин как социальной группы стало возможным применение животноводческого принципа "содержать в неволе и заставлять производить потомство". Примечательно и то, что главным пунктом этой животноводческой программе является "запрет на речь": женщины были отлучены от символического в первую очередь запретом на полноценное овладение языком (повсеместная неграмотность женского населения, религиозные и "традиционные" табу на женскую речь).
Неизбежность гибели.
Патриархат, как любая патологическая система, обречен на гибель. В этом смысле никто и ничем не может помочь доминирующей группе избежать её исторической участи, вопрос только в том, утянут ли они за собой на дно всё остальное общество или нет, будет ли разрушение всеобщим или какую-то утварь из горящего дома всё же удастся спасти.
Если мы хотим выжить, помочь нашим детям избежать повторения - прямо скажем - незавидных судеб, дать им шанс, нам необходимо отказаться от морализаторски-"гуманного" отношения к маскулинности. Нам необходимо принять на вооружение "строго объективный и научный подход к проблеме": не только "подсчитать и оплакать потери" - женщинам необходимо это сделать в рамках виндикации (я определяю феминизм как виндикацию женской субъектности), иначе они никогда не избавятся от коллективной травмы, - но одновременно отказаться от "этики и гуманизма" в отношении маскулинности. Психопатия, маскулинность - это Зло, а ко Злу, по утверждению Лобачжевского, нельзя применять этику и гуманизм, если мы не хотим продолжать быть его пособницами и продолжать совершать массовое самоубийство (и обрекать на страдание наших детей). Людям весьма трудно принять, понять - не говоря уже о том, чтобы применять - такой "объективный и научный подход".
Разрушение маскулинности необходимо начинать с разрушения её истинной идеологии. Истинная идеология психопатии-маскулинности-зла - не мизогиния, как может показаться на первый взгляд, а "любовь".
Мизогиния представляет собой структурное видение мира, способ внедрения психопатии в потенциально здоровые новорожденные человеческие организмы, поэтому мизогиния 1) эксплицитна 2) агрессивна 3) авторитарна. Как верно замечает Лобачжевский, истинная ("эзотерическая") идеология психопатов "служит маской для сокрытия фактических намерений группы психопатов, пришедших к власти", поэтому она постулирует прямо противоположное истинному положению вещей. Именно поэтому идеология психопатии-маскулинности-зла называется "любовью", - это специфическая идеология, которая всегда оправдывает действия мужской социальной группы и снабжает ее мотивационной пропагандой, направленной на женскую подчиненную группу.
"Любовь" как идеология психопатии-маскулинности-зла представляет собой требование идентификации с агрессором (поэтому мужчины никого не "любят").
Как эмбрион человеческого существа во время внутриутробного развития воспроизводит все стадии эволюции живого, так и отделившийся от материнского организма и начавший взаимодействовать с внешней средой новый человеческий организм в процессе своего психо-физиологического становления "повторяет" путь становления специфической патриархатной психической структуры. Речь идет о том, что не существует ни одного психического, символического явления, которые когда-то не опирались бы на факты, события внешнего мира, преобразованные в ходе многоразовых повторений в филогенетические элементы.
Доминирующая группа, как отмечалось в "Механизмах власти" всегда производит в своих рядах отщепенцев, "монстров", "предателей" и "неадаптированных", то есть, таких людей, которые недостаточно хорошо приспосабливаются к требованиям гегемонной идеологии (в нашем случае, маскулинности). Поначалу такие люди проходят все стадии "психопатологизации" (в случае патриархата - "мизогинизации") сознания, которые (по Лобачжевскому) выглядят следующим образом:
- хула, унижение ‘подчиненных’. Мальчики (и девочки-викарии) учатся подавлять в своем поле сознания неудобные для них идеи о том, что они и взрослые мужчины извлекают выгоду из причиненной другим (женщинам и "феминизированным") несправедливости, учатся дисквалифицировать и осуждать моральные и умственные ценности "баб", результаты труда которых они затем используют для собственного возвышения;
- развитие истерической конверсии как ведущего способа восприятия. Развивающийся интеллект таким образом проглатывает привычки к подсознательному подбору и подмене данных, что приводит к истеричной конверсии способности к анализу. Молодые люди растут, чтобы стать "несколько истеричными" взрослыми. Подростковые и юношеские обсессивные эпизоды "утверждения себя" в маскулинности, часто сопровождаемые насилием, являются наиболее заметными примерами истеризации;
- презрение к правде и навязывание субъективных восприятий и мнений как “объективности”. Лобачжевский продолжает: "когда привычки к подсознательному подбору и замене мыслей распространяются на макросоциальный уровень, общество имеет тенденцию развивать презрение к фактической критике и оскорблять любого, кто бьет тревогу”;
- дезинтеграция общества и межличностных связей (отсутствие межличностной идентификации, атомизированность общества);
На выходе подобный процесс "социализации" представляет нам "настоящего мужчину", homo normalis, как называл его В. Райх, всё существо которого пронизано ложью:
"В структуре homo normalis должно быть что-то ложное в самом основании, если ему так трудно дается правда... Структуре характера современного человека, который продолжает традиции патриархально-авторитарной культуры, насчитывающей шесть тысяч лет, свойственно отчуждение характера от внутренней природы и внешнего общественного убожества. Оно является основой одиночества, беспомощности, болезненного желания власти, страха перед ответственностью, мистических стремлений, сексуальных бедствий, беспомощного невротического бунтарства, равно как и противоестественно болезненной терпимости. Люди враждебно отчуждены от живой жизни. Это отчуждение не биологического, а социально-экономического характера. Оно отсутствует на стадиях истории человечества, предшествующих развитию патриархата."
Райх называл такую структуру характера "эмоциональной зачумлённостью", в основных чертах которой можно без труда узнать современные описания "психопатии":
- подверженный эмоциональной чуме индивид не пассивен - он отличается ... активной социальной деятельностью (борется за криминализацию абортов, например - Acción Positiva), которая в той или иной степени служит разрушению жизни;
- эмоционально зачумленное мышление не приемлет аргументов ("вести дискуссии" или пытаться "перевоспитать" мачистов - пустая трата времени - Acción Positiva), оно обладает собственной «логикой» и по этой причине производит впечатление рациональности, хотя на самом деле вовсе не рационально;
- эмоционально зачумлённый боится естественных импульсов (требование без-эмоциональности - Acción Positiva). Его страх - это иррациональная движущая сила, лежащая в основании всей мыслительной системы, которая сама по себе может быть и логичной, но это тот же самый страх, который направляет человека к опасным действиям, если кто-то всерьез угрожает его социальной системе;
- мотив его действия всегда вымышлен, он никогда не бывает актуальным, независимо оттого, сознается или не сознается актуальный мотив; декларируемая цель действий тоже не идентична реальной цели;
- основная характеристика охваченного чумой индивида состоит в том, что он серьезно и честно верит предполагаемой цели и мотиву; зачумленный индивид действует под влиянием структурной компульсии; независимо от того, насколько благородны его побуждения, он не может выбрать никакой другой образ действий, кроме обусловленного эмоциональной чумой; пораженный чумой человек, защищенный субъективной убежденностью, не понимает, что его действия приносят вред, и не страдает от этого;
- зачумленный человек... постоянно испытывает сильнейшую зависть и смертельную ненависть ко всему здоровому;
- сексуальность пораженного чумой индивида всегда тесно связана с садизмом и порнографией из-за сосуществования сексуальной похотливости (благодаря неспособности получить сексуальное удовлетворение, оргастической импотенции, по определению Райха - Acción Positiva) и садистской морали. Такова данность структуры этого типа. Он не может изменить ее, даже если обладает пониманием и знаниями, и не способен ни на что, кроме порнографической похоти и одновременно садистского морализаторства;
- пораженный чумой индивид ненавидит работу, он относится к ней как к тяжкой ноше, избегает любой ответственности и особенно сторонится работы, при которой необходимо терпение и настойчивость. Он имеет готовую картину жизни, сотканную из невротических фантазий. Сам он работать не способен, но желает заставить работать других, производя соответствующую его патогенной картине жизни продукцию, всегда стремится работать меньше, чем другие. И чем меньше его способность работать, тем меньше уверенность в себе и тем больше он стремится наставлять других, как надо работать;
- деструктивность, заложенная в (зачумлённом) характере, есть не что иное, как ярость, вызванная несостоятельностью в жизни и недостатком сексуального удовлетворения.
Несостоятельность и импотенция "настоящего мужчины" гонит его сбиться в иерархии, в массу, растворяющую личность и личную ответственность, где он мог бы объединиться с себе подобными: “в высшей степени странными своей жесткостью существами”, и “сочинять столь же жесткие правила жизни, единственная функция которых заключалась бы в обеспечении минимально возможного развития внутренней энергии, то есть сохранения покоя, замкнутого маршрута, упорного следования привычным реакциям.”
Инерция, "пофигизм", массовые истерические токсикомании, бездумное подчинение авторитету, каскадирование насилия, сексуальные извращения, пунитивный импульс как непременное условие для любого (но прежде всего - сексуального) типа удовлетворения, отравление жизни близкими (прежде всего своим же детям) - всё это маскулинность.
Распространите эти "принципы" из микро-социального (индивидуального) на макро-социальный (коллективный) уровень и "механизмы власти" в патриархатном обществе не будут иметь для вас секретов.
***
Зачем нам этот и подобные тексты? Как мы должны поступать с информацией, которую мы передаём посредством их или получаем из них?
Трансверсальность. Проблема гендерного неравенства и всё, что с ней связано, трансверсальна всем другим социальным проблемам и лежит в основе многих из них. Эта комплексная проблема так глубоко "зарыта", скрыта от общественного сознания, что только работа, направленная на то, чтобы сделать её видимой, сделать предметом общественного обсуждения, - это работа, которая на Западе стоила времени поколениям активисток женского движения. В этом смысле мы идём по уже хоженому пути и нам повезло в том, что феминистская теория и практика уже существуют, но нам необходимо самим пройти этот путь к пониманию. И хотя в рамках текста в социальных сетях невозможно дать исчерпывающий анализ того или иного аспекта этой проблемы, я лично хотела бы способствовать тому, чтобы женщины, которые решили отстоять своё право на индивидуальность, не чувствовали бы себя в одиночестве.
"Ктовиноватчтоделать?". Часто звучит: "ну, это всё понятно, а что же теперь делать?" Это значит, что непонятно. Когда люди понимают масштаб проблемы гендерного неравенства, их не посещают мысли на тему, как хорошо бы было сделать нечто правильное, сделать "как надо", и всё одним махом порешать. Во-первых, нет чудесных исцелений для таких застарелых болезней, во-вторых, если рванемся с места в карьер, то выйдет "хотели, как лучше, получилось как всегда". Сейчас никто не может однозначно "указать путь", пока ещё не решена задача информационного обеспечения, прорыв мачистского "железного занавеса" в информационном поле.
Коллективное действие. Один человек или одна организация не может дать "правильного решения" в случае, когда это решение касается такой проблемы, как гендерное неравенство (другой такой по масштабам просто нет). Решение и действия по его претворению в жизнь обязательно должны быть коллективными.
Феминизм не приемлет прозелитизм. Это очень просто. Феминизм обращается к социальной группе, к которой методически и непрерывно применяют всевозможные виды насилия, которую эксплуатируют в самом жёстком смысле слова, которую обесценивают, презирают, поучают, высмеивают, одергивают и указывают место, которой все, кому не лень, норовят поруководить и поводительствовать. Феминизм исходит и строго придерживается принципов личностной автономии женщины и свободы её личного выбора - даже понимая контекст, в котором формируется субъективность большинства женщин, феминизм не может поступиться ни принципом автономии, ни принципом свободного выбора. Иначе он превратится в одну из эксплуататорских организаций, паразитирующих на положении женщин. Сейчас самое правильное - это "оставить книгу у дороги", говоря словами Елены Рерих.
Социальное действие. Мы вынуждены жить и решать проблемы "здесь и сейчас". Поэтому оставлять книги у дороги и писать посты хорошо, но необходимо также бороться с конкретными проявлениями эксплуатации женщин, насилием против них и их детей, против всех видов дискриминации в отношении женщин, - потому что из всего этого складывается наша повседневность. В противном случае получится, что "их едят, а они глядят".