DIOR. Картинки с выставки
Такой вы увидите главную лестницу, если обернетесь назад на ее верхней ступени. Все фотографии сделаны Юлией Савельевой во время монтажа выставки и публикуются с ее любезного разрешения.
Побывал вчера на дневном открытии выставки "Диор: под знаком искусства". Нет, лучше так: побывал вчера в космосе. Полагаю, так должен бы был чувствовать себя Королев, когда бы он не только управлял полетом, а взлетел сам. До сих пор нахожусь в этой эйфории, которую никак нельзя объяснить только встречей с легендарными платьями. В конце концов, об их существовании мне было известно давно. Дело в магии пространства, которое удалось построить в Пушкинском музее. Оно не просто завораживающее красивое, но говорящее, что для живого Дома очень важно. Одно дело - приложиться к мощам, а совсем другое - ощутить их животворную силу. Было не слишком много людей, а потому иллюзия интимности сохранялась. И все остальное было тоже безупречным - от толщины бумаги пригласительных до кейтеринга Hediard.
Вид от входа в Белай зал. Видны достроенная колоннада со встроенными витринами, а конце перспективы - "египетский алтарь"
Выставку курировала Флоранс Мюллер. Это профессор французского Национального института моды. Кроме того, она один из главных идеологов Andam Fashion Award (одной из самых престижных премий для молодых дизайнеров и уж точно - самой денежной, 160 тысяч Евро + показ в парижском расписании). Но самое главное - она создатель знаковых выставок. Только в этом году из ее рук вышли ретроспектива Ива Сен Лорана в Petit Palais (и абсолютно образцовый каталог) и первая рестроспектива Готье в Монреальском музее изящных искусств. Предметом ее кураторского интереса становятся не отбор самых эффектных платьев, а выяснение правил и основ Дома, характера ее основателей, культурных параллелей и закономерностей развития. Круче Фл. Мюллер сейчас, полагаю, только Валери Стил.
Фрагменты тематических разделов "Сад" (сверху) и Belle Epoque (внизу)
С выставки выходишь с совершенно живым диоровским ощущением, будто лично познакомился. Понятно, в чем заключается консерватизм Дома - не в том,что платья стремятся к высокому искусству, а в здоровой буржуазности вкуса, которая была заложена в него основателем. Этот заряд держится до сих пор и на нем выстроен Дом. И Кр. Диор как человек становится понятнее - одинокий Веселый молочник, который ностальгировал по временам балов и связанных с ними красивостями. И процесс создания легенды виден воочию, потому как почти сразу вспоминаешь платья 60-летней давности, которые выглядят убедительнее, но не вспоминаешь ни одного настолько же легендарного. И постоянное прикосновение к актуальности тоже бьется по всей истории: через умелое создание мифа, работу со звездами, поддержание статусности, строгое ведение Дома, и эффектные, будоражащие трюки последних 15 лет. Сравнение, может, не вполне уместное, но Дом узнаешь, как работник зоопарка узнает характер живущей в нем пантеры: понимает ее великолепие, но знает и о совершенно кошачьих привычках, любви к сырому яйцу и о моментах, когда можно поиграть или лучше не беспокоить.
Экспозиция построена вокруг ряда тем, к которым постоянно возвращаются художники Дома: Сад, Бал, Восток, 18 век, Belle Epoque. Кроме того, на выставке имеется формальный алтарь - невероятной красы инсталляция в нише Белого зала, где золотые платья сказочной "египетской" коллекции ДжГ для КрД кутюр лета 2004 представлены на фоне космической синевы, иероглифов, настоящего саркофага и сотни флаконов J'Adore. У выставки есть сердце, которое бьется прямо напротив. Холл над главной лестницей посвящен процессу создания платьев и мастерским. Это нужно смотреть непременно: Сравнивать великолепные диоровские эскизы с тяжеловатыми пальто, выставленными рядом, и думать о том, что художник без команды Дома не способен сделать ничего. Поэтому, кстати, гальяновские работы выглядят куда эффектнее (у него больше квалифицированных разработчиков идей). Поэтому же, кстати, роль художника-одиночки в инудстрии так трагически сокращается.
Рядом - зал с платьями звезд (самая слабая часть), очень красивый коммерческий реверанс, где рассказ о духах ведется через графику Рене Грюо, зал путешествий (с платьями, навеянными культурой народов мира). Соединяют две части экспозиции галереи вдоль центральной лестницы, где в колоннаде парят работы, связанные с культом движения, тела и его модификации (кураторов привлекла, главным образом, модификация). Они находятся в перекличке - справа ранние, а слева - поздние.
Все блоки объединены декораторскими приемами и художественными параллелями. В духе галерейного и эстеткого прошлого основателя Дома, картины из собрания Пушкинского и других музеев играют в экспозиции очень важную роль. Кроме вполне очевидного отбора (от Ренуара и Тулуз-Лотрека до портретов Винтерхальтера) обращают внимание графика Варвары Степановой, Малевич, необычный Джеф Кунс и хрестоматийный Хокусай. Но самыми знаковыми работами можно назвать, несомненно, Джованни Болдини. По большому счету, можно было обойтись только ими - в портретах так четко прослеживается идея о том, сколько прелести можно внести в быт, если знать правильные места и иметь вкус и средства, что ничего лучшего и не надо. Галантерейная эстетика? Да, возможно. Но для ее создания требуется настоящая утонченность.
Выставку открывают две кариатиды, на которых держится история Дома. Прямо у основания лестницы помещены знаменитый костюм Bar из дебютной коллекции лета 47-го и его потомок из юбилейной коллекции лета 97-го, которой дебютировал Гальяно. И дальше эта тема опор из хрупкой красоты продолжается во всем оформлении. Декорированием пространства занималась Натали Криньер, еще одно имя, становящееся легендой. Она также участвовала в создании лорановской ретроспективы, но больше известна своими работами для Центра Помпиду последнего десятилетия. Я отдельно храню фотографии хичкоковской и африканской выставок. И Кокто тоже. Настолько отдельно, что сейчас не смог найти их в архиве.
Так или иначе,это невероятная культура работы с пространством. Музей Пушкина выстроен в парадной своей части очень гармонично, но лично я бы на месте Ирины Антоновой сохранил визуальные находки Криньер. Колоннада Белого зала удвоена еще одним парным рядом колонн, в центральной части которых помещены платья, словно кариатиды. Зеркальный потолок, прозрачные щиты с пояснениями, оптические игры с пространством, размещениеэкранов и света, имитация складских полок для демонстрации макетов в холсте, расположение обуви в выносном стенде посреди лестницы, сами манекены - безупречно все. Даже значительное количество пластика вполне уместно для ощущения изысканного консьюмеризма, апофеоза Бальзака, о котором я говорил выше - важен не застывший снобизм, а умение его красиво создать из нужных вам материалов. Превратить при помощи художественной убедительности пластик (сетку, парикмахерские заколки, реплику исторического платья, идею сделать из женщины цветок) в предмет элитарного культа.
Боюсь, мне придется вернуться к теме выставки снова, потому как я не сказал (и не показал) и половины того, что собирался. Сделаю еще один большой пост. Я пишу так подробно на тот случай, если вы не доберетесь до музея до конца июля. Но, надеюсь, что доберетесь. Это не просто завораживающе, до дрожи красиво. Это идеальная выставка и очень важное культурное событие для Москвы. Я без преувеличений поставил бы его в один ряд с гастролями Ла Скала 1964. Не потому, что я ценю кутюр наравне с оперным пением, а потому что есть явления, магия которых разделяет календарь на "до и после". Кроме того, в Москве получилось круче, чем световые инсталляции китайской выставки 2009 или даже в ньюйоркском Метрополитен в 1997. Смотреть обязательно, это невозможно пропустить. Подозреваю, после официального открытия будут большие очереди, но оно того стоит.
Я под впечатлением от выставки прошел половину бульваров, останавливаясь чуть не в каждом баре и трещал от эйфории, будто электродрель. Пока через все встречи не добрался до открытия выставки "Мода до наступления эпохи глянца " в ВЦ "Гараж", и вот тут-то я и узнал, что такое дурно сделанная выставка на великолепном материале. Но об этом и о других выставках я расскажу позже (UPD: вот по этой ссылке).
Фрагмент раздела экспозиции, посвященного Центральной Азии. На первом плане - платье "Шехерезада" из летней коллекции 98 года
Часть дальневосточного раздела. В естественном виде и в виде отражения - платье с мотивами гравюры Хокусай из летней коллекции 2007
Стойка с холтинными макетами. Они до такой степени подробные и тщательные, что их можно носить, как кавакубовские костюмы. Представьте себе труд - наколоть, разобрать, перевести в выкройку, а потом снова собрать в изделие и сохранить
Дж. Сеймур (манекенщица) в виде настенного трофея работы неизвестного мне скульптора
