Кольский Транс 3. Многоликая Умба. Часть 2.
Начало.
Предыдущая часть.
17.08.2021 г. Всё ещё день первый.
Перед мостом через реку Умбу, за которой начинается старинное село, установлен информационный щит с исторической справкой и картой экотропы.
С моста, под аккомпанемент гудящей на порогах реки, открывается шикарный вид на Умбу. Вернее, на обе Умбы - реку и деревню.
Река Умба. Деревня Умба.
Река Умба.
Река Умба.
Интересно, что Старая Умба когда-то тоже называлась Новой. Люди сперва поселились не здесь, а километрах в пятнадцати выше по течению, надеясь, что пороги защитят их от нападения ворогов. Идея вполне здравая - шёл пятнадцатый век (1466 год), времена лихие, а места дикие. Дорог тут не было, если кто и мог добраться серьёзными силами, то только с моря по реке. Но потом, как это обычно и бывает, все расслабились. Надоело таскаться на рыбалку в такую даль. Перебрались сюда на постоянку. Деревню назвали Новой Умбой, а изначальное поселение - Воскресенский Погост. И жестоко поплатились за это. Правда, только через век. Район взялись «крышевать» (собирать налоги и подати) двиняне. Жители теперешней Архангельской области. Но местные здраво рассудили - где Умба, где Двина и стали от налогов злостно уклоняться. Мытари, не рискнув самостоятельно бодаться с суровыми терянами, передали их долги царёвым коллекторам-опричникам. Те подошли к делу профессионально, посчитали набежавший процент, транспортные расходы, моральный ущерб и разграбили Умбу подчистую. А заодно, Кандалакшу и ещё несколько поселений по дороге, чтобы два раза не ездить. А через двадцать лет, финские партизанобандиты погромили всё вторично. Ещё народу при этом побили изрядно. В результате, уцелевшим жителям пришлось лишиться независимости, продав земли монастырям, Соловецкому и Кирилло-Белозерскому.
Кстати, финны (официально - шведские подданные), которые совершили тогда (в 1589 г.) карательный поход по Беломорью, разорив, кроме Умбы, Ковду, Кереть и Кемь, а незадолго до этого, вырезав 450 человек, монахов и паломников, в Кандалакшском монастыре*, это отряд того самого Пекки Весайнена, который, в последствии, расправился и с Печенгским монастырём, перебив всех людей, включая местных саамов, и предав огню постройки. Финский национальный герой, между прочим. Вот ТУТ подробнее о тех событиях.
*Примечание: По другим данным, резню в Кандалакшском монастыре учинил отряд Свена Педерсона.
Ну наконец-то - седые избы, карбасы и поморы!
Старая Умба.
Старая Умба.
Старая Умба.
Старая Умба.
Старая Умба.
Кстати, о седине. В Карелии нам рассказывали, что цвет старых брёвен (не обработанных какой-нибудь химией, конечно) зависит от микроводорослей и лишайников, которые поселяются на древесине. В средней полосе брёвна с возрастом обычно сереют, а в северных регионах коричневеют. Здесь же присутствовали оба варианта окраски.
Вот такие полумансарды на трёхскатных крышах - фирменная фишка здешней архитектуры. Не знаю, как они правильно называются, но есть почти на всех старых домах.
Старая Умба.
Старая Умба.
Старая Умба.
Правда, встречаются и балкончики в карельском стиле.
Старая Умба.
Деревня действительно старинная. Это очень чувствуется. Даже не смотря на то, что сети нигде не висят, вместо карбасов у домов стоят блестящие иномарки, а их владельцы выкашивают дворы не дедовскими косами, а истошно жужжащими триммерами. И только древние избы глядят на подступивший к глазам асфальт с недоумением и горечью.
Старая Умба.
Некоторые жители, впрочем, пытаются освежить традиционный уклад, создавая неповторимый стиль умбской эклектики.
Старая Умба.
Старая Умба.
Старая Умба.
Поднявшись по Озёрной улице на возвышенность, стали искать начало экотропы... а нашли большущий малинник. Что удивительно, находясь в деревне, он практически не нёс следов сбора. Спелые и, даже малость перезревшие, ягоды падали от малейшего прикосновения. В нашем детстве такого в принципе быть не могло. Неужели современные юные поморы тоже смотрят на мир лишь через экраны смартфонов и обращают внимание на кусты, только если в них водятся покемоны?
Как бы то ни было, нам это на руку. Юля тут же нырнула в малинник, как кит в стадо креветок. Я хотел было поворчать как обычно, что мол - время, погода, тропа... Не успел. Неожиданно обнаружил себя сидящим в кусте с полным ртом столь потрясающе вкусной малины, что даже не помню, когда последний раз такую ел. Пришлось задержаться.
Примерно через час, икая и пошатываясь, мы выбрались из облегчённо распрямившихся кустов. Густо намазанный малиновый сок стянул щёки, зафиксировав на лицах блаженные улыбки. С трудом застегнув поясники рюкзаков, мы попытались вернуться к реальности. Получилось не с первого раза. Сначала пошли не туда.
В оправдание стоит сказать, что информационные щиты, висящие в самых неожиданных местах, это, конечно хорошо, но банальные указатели на перекрёстках тоже бы не помешали.
Начало тропы нашлось, когда мы уже миновали телебашню и стали сомневаться в правильности курса. Оно ничем не обозначено, просто от дороги вправо уходит обычная лесная тропинка. Через некоторое время, тропинка чуть расширилась, но только наткнувшись на очередной информационный щит, мы убедились, что идём правильно.
Умбскя экотропа.
Умбскя экотропа.
Щит рассказывал о разных видах таёжных ягод. Из него мы с удивлением узнали, что брусника, оказывается - микроторф. (На самом деле, она микотроф, но мы не будем придираться. Так только, чуть-чуть подколем. ;))
Под щитом сидел шикарный рогатик гроздевой. Гриб съедобный, но редкий. Рука не поднялась резать такую красоту.
Рогатик Гроздевой.
Попетляв по живописному лесу, тропа вышла на берег моря и раздвоилась. Путь прямо перегородил шлагбаум с табличкой «Частная собственность» и несколькими домиками за оградой. На карте это место называется Хендалакша. Позже нам подсказали, что можно было пройти направо. Там есть уютная одноимённая губа и места для стоянок.
Хендалакша.
Но мы пошли налево, по натоптанной тропе вдоль берега небольшой бухты с островками.
Ну здравствуй, Белое море!
Умбскя экотропа.
Белое море.
Белое море.
Белое море.
На тропе стали попадаться оборудованные стоянки, хотя ровных площадок под палатку тут не много. Отлив обнажил проходы к многочисленным прибрежным островкам и мысам, чем грех было не воспользоваться. Поднявшийся ветер нагнал волну и добавил скалам эффектные шлейфы брызг. Мы вглядывались вдаль и в набегающие валы, пытаясь понять - чем же Белое море так разительно отличается от Баренцева. По ощущениям, разница была очевидной, но вот сформулировать, в чём именно, оказалось трудно. То ли цвет не тот, то ли волны не такие, то ли чайки кричат по-другому…
Белое море.
Белое море.
Белое море.
Белое море.
Белое море.
Белое море.
Умбская губа.
В одной из бухточек, на гальке обсыхали сотни разноцветных медуз. Отлив оказался слишком стремительным событием для этих неторопливых созданий.
Так же неожиданно как подул, ветер успокоился. В разрывы облаков робко блеснуло солнышко. А мы незаметно подошли к Умбской губе.
Умбская губа.
Первоначально была мысль остановиться здесь на ночь, но имеющиеся стоянки как-то не зашли, да и время ещё не позднее. Решили вернуться в Новую Умбу и посмотреть место, которое рекомендовал водитель автобуса. Называется оно «Гладкие Скалы».
Но, сначала, Юля непременно хотела искупаться в Умбе, чтобы познакомиться с ней поближе. Речная вода казалась удивительно тёплой, особенно, по сравнению с воздухом - последний привет от стремительно уходящего жаркого лета.
Проходя через небольшое прибрежное кладбище, заметили людей. Живых, я имею в виду. По воде, издавая китовые вздохи и фырканье, плавал человек в гидрокостюме с трубкой. Второй страховал на берегу. Посреди реки, кроме головы ныряльщика, виднелось множество каких-то буйков и поплавков. Отыскав свободный от снастей участок, Юля с восторгом погрузилась в тёмную воду. Я не столь фанатичный акваман, ограничился фотосессией и дегустацией умбской водички.
Умба. Поморское кладбище.
Умбская губа.
Умбская губа.
Температура воздуха не располагала к долгому сидению, особенно с мокрой головой. Ныряльщик и его приятель тоже собрались уходить и мы пошли по тропе вместе. Они оказались учёными ихтиологами, работавшими здесь в экспедиции. Рассказали, что в губе, под слоем пресной воды, есть слой солёной, с медузами и прочей морской живностью. А всё дно завалено утонувшими брёвнами и дохлой рыбой. Последнее обстоятельство неприятно удивило. Выпитая вода неуютно булькнула в желудке.
О небывалом урожае горбуши в этом году, мы уже слышали. В начале лета видимый аж со спутника, 70-и километровый косяк вошёл в Белое море и заполонил собой все реки, речушки, ручьи и даже канавы, стремясь вверх по течению, с целью отнереститься. В отличие от сёмги, горбуша не такая фанатичная патриотка, может вернуться на нерест не только в родную речку, а и в любую из соседних, в радиусе 100 км.
Сама она рыба не местная, завезена из Магаданской области в 1985 году (были попытки и раньше). Жизнь имеет яркую, но короткую - всего два года. И жёстко распланированную. Год растёт в реке, ещё год набирается сил в море, и идёт на нерест обратно в реку. Счастье материнства поглощает рыбу полностью, она ничего не ест и занимается лишь обустройством нерестилища - ямки на дне, и его последующей охраной. Самцы тоже перестают кормиться, чтобы не отвлекаться от борьбы за звание лучшего осеменителя. В финале родители умирают от истощения, а икринки начинают цикл по новой.
Признаться, услышав о горбушевом нашествии ещё в Питере, я сперва порадовался. Подумал о ней исключительно как о пищевом ресурсе, способном значительно обогатить походный рацион. Совершенно не приняв во внимание, что вся эта рыба, в конце концов, погибнет и её трупы останутся в реках. Ну ладно я - не специалист, но, оказывается, об этом не подумали и местные рыбнадзорные службы. По каким-то причинам, они ограничили квоты на промышленный лов в устьях. В итоге, огромная масса рыбы, на которую вовсе не рассчитана здешняя экосистема, беспрепятственно поднялась по рекам и заполнила собой их все, не пустив к нерестилищам местную и куда более ценную сёмгу. Норвежцы, у которых подобное тоже случается, в такие годы снимают все ограничения и даже доплачивают рыбакам за вылов лишней горбуши. Наши природоохранники поступили с точностью до наоборот. Очень скоро нам предстояло своими глазами увидеть к каким катастрофическим последствиям это привело.
За разговорами мы быстро дошли до деревни. Улица Морская, в которую переходит прибрежная тропа, выглядит очень колоритно.
Умба. Улица Морская.
Умба. Улица Морская.
Умба. Улица Морская.
Зелёный плащ с «ушами» у Юли на спине, это не костюм Шрека, а вывешенное на просушку полотенце.
Впереди показалась Воскресенская церковь, возведённая первоначально соловецкими монахами в конце XIX века. В 1999 году была разобрана из-за ветхости и построена заново.
Река Умба. Деревня Умба.
Умба. Воскресенская церковь.
Расцвеченная выглянувшим солнцем Умба, улыбнулась нам на прощание.
Река Умба. Деревня Умба.
Найти Гладкие Скалы оказалось не сложно. (Особенно, при наличии навигатора). Надо свернуть с улицы Рыбников на приметный грейдер и идти мимо гаражей прямо на юг, не сворачивая налево. Примерно через километр, у дороги покажется скелет недостроенного многоэтажного здания. Вдоль него повернуть направо и спуститься по натоптанной тропинке. Место нереально красивое! И, что удивительно, совсем не загажено, не смотря на явную посещаемость.
Гладкие Скалы. Губа Малая Пирья.
Гладкие Скалы. Губа Малая Пирья.
Гладкие Скалы. Губа Малая Пирья.
Гладкие Скалы. Губа Малая Пирья.
Гладкие Скалы. Губа Малая Пирья.
Гладкие Скалы.
Гладкие Скалы. Губа Малая Пирья.
Изумительный пейзаж, подобревшая к вечеру погода и пройденные 20 км сделали умбские пирожки и молоко местного разлива ещё более вкусными. После ужина мы раскинули палатку на ровном, как стол, каменном лбу и завалились спать. Под убаюкивающий шёпот Белого моря сознание постепенно успокоилось и беспорядочно кружившие впечатления стали медленно оседать на дно, как кусочки паззла, выстраивая в памяти свою Умбу. Многоликую и неоднозначную. Совсем не такую, как я ожидал и не похожую на посёлки Мурманского берега. Из-за мысленного горизонта загадочно блеснуло Белое море, так и не открывшее нам, чем оно так не похоже на Баренцево. Последними, в засыпающем сознании угомонились эмоции. Главной из которых было доброе удивление, обрамлённое алыми гроздьями вездесущих рябин и с тонким вкусом малины на губах...
Гладкие Скалы. Губа Малая Пирья.
Продолжение.