А всё предыдущее разве не резко? "Этот чудак не знал ни русской грамоты, ни духа русского языка" и т. д. В этой оценке он, конечно, не отрицал таланта Державина (целых пять комнат, т.е. целых восемь од оставил :), но Европу-то изумит потому, что Европа русского не знает (и, соответственно, всей косноязычности Державина не увидит :).
Нет, мне его оценка вовсе не кажется уничижительной. Что касается языка, то, конечно, с нашей-то современной точки зрения Державин вообще малочитабелен, так что свидетельство гораздо более близкого к нему по времени Пушкина очень важно, если стремиться восстановить историческую перспективу.
Другое дело, что плохой язык - не помеха гениальности, и Пушкин, кажется, прекрасно это понимает.
Воля ваша, хотя насчёт языка Державина ох поспорил бы... :) Этот свободный от классицистических норм язык, в котором смешиваются все штили, развивал далее сам Пушкин, да и у других поэтов XIX и XX веков можно много чего "державинского" найти. Богатая и обширнейшая тема, но я пока в это море бросаться не готов :)
То, что современному читателю трудно читать Державина (а кого ему легко?), проблема всё же читателя, а никак не Г. Р. :)
И все же эту резкую оценку не следует понимать буквально. Такие категоричные суждения свойственны реформаторам, осознающим себя гениями. Так Моцарт смеялся над Клементи, отрицая в нем даже то, что и сейчас засчитывается как талантливое. Так Бетховен подтрунивал над Гуммелем (учеником Моцарта), не признавая его исполнительских талантов. И в этом была историческая необходимость, требующая отречения от прошлого ради создания нового. Да и отречение имело скорее временный характер, связи быстро восстанавливались. Тому пример сам Пушкин, в котором Державина ого-го сколько.
Comments 7
Reply
В этой оценке он, конечно, не отрицал таланта Державина (целых пять комнат, т.е. целых восемь од оставил :), но Европу-то изумит потому, что Европа русского не знает (и, соответственно, всей косноязычности Державина не увидит :).
Reply
Другое дело, что плохой язык - не помеха гениальности, и Пушкин, кажется, прекрасно это понимает.
Reply
То, что современному читателю трудно читать Державина (а кого ему легко?), проблема всё же читателя, а никак не Г. Р. :)
Reply
Reply
Reply
Leave a comment