Музей-заповедник А. Н. Островского «Щелыково»
24.07.2016
Александр Николаевич должен меня простить. Четыре раза за год побывать в Плесе, что в ста километрах от музея, и даже один раз проехать мимо поворота на музей, но не заехать туда - верх неуважения к великому драматургу.
Исправляюсь: выдвигаясь в Плес в пятый раз, специально прокладываю маршрут через Щелыко́во.
Музей нас встречает не то чтобы очень дружелюбно. Когда в администрации я пытаюсь заказать экскурсию, одна экскурсовод с нескрываемой радостью сообщает, что у меня ничего не получится. Все экскурсоводы заняты, так как через час ждут два автобуса туристов.
Вместо того чтобы предложить какой-нибудь вариант - «не получится», и точка. Делай что хочешь.
Парадный («круглый») двор
Чтобы скоротать время, отправляемся к церкви святого Николая в селе Николо-Бережки, которую часто посещал Александр Николаевич. Идти минут двадцать, пересекая овраг, спускаясь и поднимаясь по длинным лестницам.
Наконец видим восточные ворота церковной ограды.
Один из служителей проводит для нас экскурсию по нижнему и верхнему храмам,
рассказывает о фамильном захоронении Островских.
Слева направо: могилы супруги драматурга Марии Васильевны Островской, самого Александра Николаевича, их дочери Марии Александровны Шателен, отца драматурга Николая Федоровича Островского.
Вдали - западные ворота церковной ограды
Спустя полтора часа возвращаемся к дому. Теперь оказывается, что экскурсию провести можно. Более того, проводит ее та самая тетенька, которая полтора часа назад говорила, что у нас шансов нет. И как проводит: бодро и коротко. Короче экскурсий в своей жизни я не видывал.
Знал бы Александр Николаевич, хлебосол и гостеприимный хозяин, какие нынче вольности творятся в его имении. В утешение драматургу предлагаю экскурсию мебельную.
Прихожая
В небольшой прихожей напротив скамьи для ожидающих расположено трюмо с консолью. Расстояния маленькие, поэтому трюмо в кадр не помещается. Зато можно рассмотреть консоль.
Две передние точеные ножки наверху украшены фигурками лебедей.
Изогнутыми шеями и кончиками крыльев, разведенных на 90 градусов, лебеди поддерживают столешницу.
Столовая
Пространство столовой организовано вокруг стола-сороконожки. Скатерть не дает возможности разглядеть его конструкцию, но говорят, что стол оснащен десятью ножками на колесиках.
Вдоль стены расположен массивный четырехдверный буфет (Россия, 1880-е годы). Две центральные дверки основания и надстройки выступают вперед ризалитом, увенчанным наверху пышной короной сложной конструкции. Корона уравновешивается двумя вазочками-фиалами, расположенными по углам буфета.
Дверки рамочно-филенчатые. Филенка сложного, глубокого профиля. Секции буфета разделены пилястрами.
Над столом висит мемориальная керосиновая лампа-молния (Россия, конец XIX века). Из-за стульев в чехлах к лампе не подойти, поэтому она не попадает в мою коллекцию ламп и паникадил.
На мемориальном столике-геридоне стоит тульский самовар фирмы братьев Воронцовых (вторая половина XIX века). Самовар принадлежал отцу драматурга и, по легенде, был подарен ему купцами.
На противоположной стене, в простенке между окнами, еще один мемориальный предмет - часы фирмы «Лейнсдорф» (середина XIX века). Согласитесь, что часы выглядят так, как будто изготовлены в 70-е годы века двадцатого.
Южная гостиная
Эта комната полна мемориальных вещей.
Среди них кресло-качалка с полозьями оригинальной конструкции, оберегающей пол от истирания. Рама выполнена в виде точеных балясин. Сиденье и спинка обтянуты гобеленом.
По поводу мемориальности стоящего слева каминного экрана у меня сведений нет, но точеная проножка рамы экрана буквально в деталях повторяет формы двух проножек кресла-качалки.
Зато справа от кресла - мемориальная плетеная двухъярусная корзинка для рукоделий (Россия, конец XIX века). Корзинка принадлежала Марии Васильевне Островской, жене драматурга.
Мемориальный овальный стол не поддается изучению: он покрыт скатертью и окружен стульями с мягкими овальными спинками.
Следующие мемориальные предметы - черное фортепиано фирмы «Talanoff» на шесть с половиной октав (Россия, первая половина XIX века) и стул-вертушка к нему. Стул фирмы братьев Тонет изготовлен в Вене в 1850-1860-е годы. Плетенное из ротанга сиденье выполнено в технике венской соломки.
Еще один мемориальный предмет - зеркало в резной раме. Внутренние очертания рамы просты: это прямоугольник со слегка скругленными углами. Зато внешние очертания задаются волнообразной барочной резьбой с пышной короной наверху и гармонирующим с ней подзором внизу.
Зеркало расположено над фортепиано таким образом, чтобы при музицировании можно было наблюдать все, что происходило на террасе.
С южной террасы открывается вид на Нижний парк. В парк можно спуститься по многомаршевой лестнице, вход на которую украшен вазонами с настурциями. Внизу шестигранная беседка - так называемая «беседка Островского».
Кабинет
Кабинет полон мемориальных вещей, не только принадлежавших Островскому, но и даже изготовленных его руками.
Начну с резной полочки для бумаг, потому что на следующих фотографиях ее не будет видно. Островский собственноручно выпилил полочку лобзиком и подарил ее своему приятелю, столяру-краснодеревщику Ивану Викторовичу Соболеву. Сейчас полочка вместе с резной рамкой для фотографии висит в простенке между окнами, над правым углом письменного стола. Постарайтесь разглядеть.
Двухтумбовый письменный стол, по легенде, был изготовлен Александром Николаевичем совместно с И. В. Соболевым в 1870-1885 годы. Столешница оформлена вставкой из зеленого сукна. В подстолье встроены три выдвижных ящика. Стол выполнен из сосны и тонирован под красное дерево.
Следующая мемория - стоящий на левом углу стола двусвечник с металлическим зеленым абажуром (Россия, вторая половина XIX века).
Стул с дугообразной спинкой и передними ножками-кабриолями (Россия, последняя четверть XIX века) поступил из московской квартиры драматурга.
Принадлежала Островскому и напольная пепельница-песочница (Россия, конец XIX века). Ее конструкция аналогична плевательнице из коллекции Эрмитажа: нажимаешь на кнопку на вершине ручки-стойки - внизу распахивается ящик с песком для сбора пепла.
Правый угол стола занят дорожным секретером. Секретер был изготовлен в Европе во второй половине XIX века и подарен Островскому братом Михаилом Николаевичем, министром государственных имуществ в царствование Александра III.
Чуть левее секретера - принадлежавшая Островскому подставка под спичечный коробок.
Центральную часть кабинета занимают овальный столик и расположенные вокруг него кресла. Столик на центральной фигурной трехчастной ноге, фанерованной полосатым шпоном.
Такой же полосатый шпон служит основой для инкрустированного на столешнице растительного орнамента. Центральная овальная вставка с цветочным рисунком выполнена на темном фоне.
Пространство у стены занято тахтой. Все как по канонам тахты: широкий диван без спинки, с двумя подлокотниками, покрытый ковром.
Спальня Марии Васильевны
Все предметы мебели, о которых пойдет речь в спальне, подлинные.
Очередная удача - кровать в музейных интерьерах. Не могу оценить достоверно, но изголовье и изножье выглядят одинаковыми по размеру. Они сложной фигурной формы, с утолщенным кантом по периметру.
Рядом с кроватью - прикроватная тумбочка (Россия, последняя четверть XIX века).
Дальний угол занят умывальным столом с мраморными столешницей и надстройкой (Россия, конец XIX века). Тумба-основание шпонировано красным деревом. Стол и расположенные на нем предметы из набора для умывания (чаша, кувшин, мыльница, произведенные на фабрике М. С. Кузнецова в конце XIX - начале XX вв.) сохранились благодаря тому, что были вывезены дочерью драматурга Марией Александровной Шателен и находились в ленинградской квартире ее мужа Михаила Андреевича Шателена.
Еще один предмет, который сначала принадлежал супруге Островского, а затем его дочери, - столик для рукоделий, или столик рабочий дамский, как его называют в музее (Россия, 1850-1860 годы). Его крышка сдвигается, открывая восемь отделений в подстолье. Ниже расположен ящик для хранения рукоделий. Он драпирован зеленой тканью.
Над столиком - трехчастное зеркало в раме оригинальной формы (Россия, последняя четверть XIX века). Зеркало входило в обстановку московской квартиры, в которой останавливался Островский.
Это единственная люстра из щелыковского дома, которая попадает в мою двадцать шестую дюжину.
Людская комната
В людской комнате два мемориальных предмета мебели.
Гладкие дверцы бельевого шкафа (Европа, третья четверть XIX века) декорированы накладным штапиком, который имитирует рамочно-филенчатую конструкцию. На крышке шкафа, у стены, имеется навершие, барочные контуры которого украшены резьбой.
Рама паркового кресла выполнена из гнутого металлического прутка, локотники и спинка - из полосок рессорного металла. Круглое сиденье деревянное. Диковинное кресло было изготовлено местным кузнецом с еще более диковинным именем - Уаром Ефимовым, что жил в деревне Подлужье, Кинешемского уезда, Костромской губернии, во второй половине XIX века. Островский пользовался креслом во время рыбной ловли не реке Куекше.
Северная гостиная
Какое-то время в этой комнате располагался кабинет брата драматурга - Михаила Николаевича, совладельца Щелыкова. Сейчас здесь частично воссоздана библиотека Алексадра Николаевича. Библиотека размещена в трех однотипных книжных шкафах: одном четырехдверном и двух однодверных.
Очень интересный предмет - двухтумбовое бюро-секретер (Бостон, США, конец XIX - начало XX вв.). Верхняя часть закрывается выдвижной рейчатой крышкой (по-итальянски serrandina), которая изменяет свою форму при скольжении по изогнутым боковинам. Бюро принадлежало сыну драматурга, Сергею Александровичу.
Последний из изучаемых нами предметов мебели - кресло. Ножки, боковые устои и изогнутые локотники витые, причем спираль на левых и правых деталях выполнена в противоположную сторону.
Фрагментом витой спирали украшен верх полукруглой спинки. Я не технолог, но мне кажется, что витые изогнутые детали вряд ли могли быть выполнены точением. Тем ценнее работа.
Кстати, в верхней части бюро-секретера, помимо двух выдвижных ящичков, предусмотрены 34 отделения разной формы и всевозможных размеров.
На этом я завершаю мебельную экскурсию по усадьбе Щелыково. По всем признакам теща мебельной экскурсией довольна: такое количество мемориальных предметов редко где увидишь.
Спасибы
Александр Николаевич должен меня простить. Четыре раза за год побывать в Плесе, что в ста километрах от музея, и даже один раз проехать мимо поворота на музей, но не заехать туда - верх неуважения к великому драматургу.
Исправляюсь: выдвигаясь в Плес в пятый раз, специально прокладываю маршрут через Щелыко́во.
Музей нас встречает не то чтобы очень дружелюбно. Когда в администрации я пытаюсь заказать экскурсию, одна экскурсовод с нескрываемой радостью сообщает, что у меня ничего не получится. Все экскурсоводы заняты, так как через час ждут два автобуса туристов.
Вместо того чтобы предложить какой-нибудь вариант - «не получится», и точка. Делай что хочешь.
Парадный («круглый») двор
Чтобы скоротать время, отправляемся к церкви святого Николая в селе Николо-Бережки, которую часто посещал Александр Николаевич. Идти минут двадцать, пересекая овраг, спускаясь и поднимаясь по длинным лестницам.
Наконец видим восточные ворота церковной ограды.
Один из служителей проводит для нас экскурсию по нижнему и верхнему храмам,
рассказывает о фамильном захоронении Островских.
Слева направо: могилы супруги драматурга Марии Васильевны Островской, самого Александра Николаевича, их дочери Марии Александровны Шателен, отца драматурга Николая Федоровича Островского.
Вдали - западные ворота церковной ограды
Спустя полтора часа возвращаемся к дому. Теперь оказывается, что экскурсию провести можно. Более того, проводит ее та самая тетенька, которая полтора часа назад говорила, что у нас шансов нет. И как проводит: бодро и коротко. Короче экскурсий в своей жизни я не видывал.
Знал бы Александр Николаевич, хлебосол и гостеприимный хозяин, какие нынче вольности творятся в его имении. В утешение драматургу предлагаю экскурсию мебельную.
Прихожая
В небольшой прихожей напротив скамьи для ожидающих расположено трюмо с консолью. Расстояния маленькие, поэтому трюмо в кадр не помещается. Зато можно рассмотреть консоль.
Две передние точеные ножки наверху украшены фигурками лебедей.
Изогнутыми шеями и кончиками крыльев, разведенных на 90 градусов, лебеди поддерживают столешницу.
Столовая
Пространство столовой организовано вокруг стола-сороконожки. Скатерть не дает возможности разглядеть его конструкцию, но говорят, что стол оснащен десятью ножками на колесиках.
Вдоль стены расположен массивный четырехдверный буфет (Россия, 1880-е годы). Две центральные дверки основания и надстройки выступают вперед ризалитом, увенчанным наверху пышной короной сложной конструкции. Корона уравновешивается двумя вазочками-фиалами, расположенными по углам буфета.
Дверки рамочно-филенчатые. Филенка сложного, глубокого профиля. Секции буфета разделены пилястрами.
Над столом висит мемориальная керосиновая лампа-молния (Россия, конец XIX века). Из-за стульев в чехлах к лампе не подойти, поэтому она не попадает в мою коллекцию ламп и паникадил.
На мемориальном столике-геридоне стоит тульский самовар фирмы братьев Воронцовых (вторая половина XIX века). Самовар принадлежал отцу драматурга и, по легенде, был подарен ему купцами.
На противоположной стене, в простенке между окнами, еще один мемориальный предмет - часы фирмы «Лейнсдорф» (середина XIX века). Согласитесь, что часы выглядят так, как будто изготовлены в 70-е годы века двадцатого.
Южная гостиная
Эта комната полна мемориальных вещей.
Среди них кресло-качалка с полозьями оригинальной конструкции, оберегающей пол от истирания. Рама выполнена в виде точеных балясин. Сиденье и спинка обтянуты гобеленом.
По поводу мемориальности стоящего слева каминного экрана у меня сведений нет, но точеная проножка рамы экрана буквально в деталях повторяет формы двух проножек кресла-качалки.
Зато справа от кресла - мемориальная плетеная двухъярусная корзинка для рукоделий (Россия, конец XIX века). Корзинка принадлежала Марии Васильевне Островской, жене драматурга.
Мемориальный овальный стол не поддается изучению: он покрыт скатертью и окружен стульями с мягкими овальными спинками.
Следующие мемориальные предметы - черное фортепиано фирмы «Talanoff» на шесть с половиной октав (Россия, первая половина XIX века) и стул-вертушка к нему. Стул фирмы братьев Тонет изготовлен в Вене в 1850-1860-е годы. Плетенное из ротанга сиденье выполнено в технике венской соломки.
Еще один мемориальный предмет - зеркало в резной раме. Внутренние очертания рамы просты: это прямоугольник со слегка скругленными углами. Зато внешние очертания задаются волнообразной барочной резьбой с пышной короной наверху и гармонирующим с ней подзором внизу.
Зеркало расположено над фортепиано таким образом, чтобы при музицировании можно было наблюдать все, что происходило на террасе.
С южной террасы открывается вид на Нижний парк. В парк можно спуститься по многомаршевой лестнице, вход на которую украшен вазонами с настурциями. Внизу шестигранная беседка - так называемая «беседка Островского».
Кабинет
Кабинет полон мемориальных вещей, не только принадлежавших Островскому, но и даже изготовленных его руками.
Начну с резной полочки для бумаг, потому что на следующих фотографиях ее не будет видно. Островский собственноручно выпилил полочку лобзиком и подарил ее своему приятелю, столяру-краснодеревщику Ивану Викторовичу Соболеву. Сейчас полочка вместе с резной рамкой для фотографии висит в простенке между окнами, над правым углом письменного стола. Постарайтесь разглядеть.
Двухтумбовый письменный стол, по легенде, был изготовлен Александром Николаевичем совместно с И. В. Соболевым в 1870-1885 годы. Столешница оформлена вставкой из зеленого сукна. В подстолье встроены три выдвижных ящика. Стол выполнен из сосны и тонирован под красное дерево.
Следующая мемория - стоящий на левом углу стола двусвечник с металлическим зеленым абажуром (Россия, вторая половина XIX века).
Стул с дугообразной спинкой и передними ножками-кабриолями (Россия, последняя четверть XIX века) поступил из московской квартиры драматурга.
Принадлежала Островскому и напольная пепельница-песочница (Россия, конец XIX века). Ее конструкция аналогична плевательнице из коллекции Эрмитажа: нажимаешь на кнопку на вершине ручки-стойки - внизу распахивается ящик с песком для сбора пепла.
Правый угол стола занят дорожным секретером. Секретер был изготовлен в Европе во второй половине XIX века и подарен Островскому братом Михаилом Николаевичем, министром государственных имуществ в царствование Александра III.
Чуть левее секретера - принадлежавшая Островскому подставка под спичечный коробок.
Центральную часть кабинета занимают овальный столик и расположенные вокруг него кресла. Столик на центральной фигурной трехчастной ноге, фанерованной полосатым шпоном.
Такой же полосатый шпон служит основой для инкрустированного на столешнице растительного орнамента. Центральная овальная вставка с цветочным рисунком выполнена на темном фоне.
Пространство у стены занято тахтой. Все как по канонам тахты: широкий диван без спинки, с двумя подлокотниками, покрытый ковром.
Спальня Марии Васильевны
Все предметы мебели, о которых пойдет речь в спальне, подлинные.
Очередная удача - кровать в музейных интерьерах. Не могу оценить достоверно, но изголовье и изножье выглядят одинаковыми по размеру. Они сложной фигурной формы, с утолщенным кантом по периметру.
Рядом с кроватью - прикроватная тумбочка (Россия, последняя четверть XIX века).
Дальний угол занят умывальным столом с мраморными столешницей и надстройкой (Россия, конец XIX века). Тумба-основание шпонировано красным деревом. Стол и расположенные на нем предметы из набора для умывания (чаша, кувшин, мыльница, произведенные на фабрике М. С. Кузнецова в конце XIX - начале XX вв.) сохранились благодаря тому, что были вывезены дочерью драматурга Марией Александровной Шателен и находились в ленинградской квартире ее мужа Михаила Андреевича Шателена.
Еще один предмет, который сначала принадлежал супруге Островского, а затем его дочери, - столик для рукоделий, или столик рабочий дамский, как его называют в музее (Россия, 1850-1860 годы). Его крышка сдвигается, открывая восемь отделений в подстолье. Ниже расположен ящик для хранения рукоделий. Он драпирован зеленой тканью.
Над столиком - трехчастное зеркало в раме оригинальной формы (Россия, последняя четверть XIX века). Зеркало входило в обстановку московской квартиры, в которой останавливался Островский.
Это единственная люстра из щелыковского дома, которая попадает в мою двадцать шестую дюжину.
Людская комната
В людской комнате два мемориальных предмета мебели.
Гладкие дверцы бельевого шкафа (Европа, третья четверть XIX века) декорированы накладным штапиком, который имитирует рамочно-филенчатую конструкцию. На крышке шкафа, у стены, имеется навершие, барочные контуры которого украшены резьбой.
Рама паркового кресла выполнена из гнутого металлического прутка, локотники и спинка - из полосок рессорного металла. Круглое сиденье деревянное. Диковинное кресло было изготовлено местным кузнецом с еще более диковинным именем - Уаром Ефимовым, что жил в деревне Подлужье, Кинешемского уезда, Костромской губернии, во второй половине XIX века. Островский пользовался креслом во время рыбной ловли не реке Куекше.
Северная гостиная
Какое-то время в этой комнате располагался кабинет брата драматурга - Михаила Николаевича, совладельца Щелыкова. Сейчас здесь частично воссоздана библиотека Алексадра Николаевича. Библиотека размещена в трех однотипных книжных шкафах: одном четырехдверном и двух однодверных.
Очень интересный предмет - двухтумбовое бюро-секретер (Бостон, США, конец XIX - начало XX вв.). Верхняя часть закрывается выдвижной рейчатой крышкой (по-итальянски serrandina), которая изменяет свою форму при скольжении по изогнутым боковинам. Бюро принадлежало сыну драматурга, Сергею Александровичу.
Последний из изучаемых нами предметов мебели - кресло. Ножки, боковые устои и изогнутые локотники витые, причем спираль на левых и правых деталях выполнена в противоположную сторону.
Фрагментом витой спирали украшен верх полукруглой спинки. Я не технолог, но мне кажется, что витые изогнутые детали вряд ли могли быть выполнены точением. Тем ценнее работа.
Кстати, в верхней части бюро-секретера, помимо двух выдвижных ящичков, предусмотрены 34 отделения разной формы и всевозможных размеров.
На этом я завершаю мебельную экскурсию по усадьбе Щелыково. По всем признакам теща мебельной экскурсией довольна: такое количество мемориальных предметов редко где увидишь.
Спасибы
- Впервые за мою обширную практику посещения музеев местным экскурсоводам благодарности не выражаю.
- Зато благодарю разработчиков виртуальной экспозиции на сайте культура.рф, которая помогла мне в написании поста.