(no subject)
сегодня прощались с С.О.Хан-Магомедовым
народу было сравнительно немного,
вот судьба ученого,
что сделать - майские праздники,
были почти только коллеги из НИИТАГа,
профессоров МАРХИ не было и половины,
архитекторов-практиков не было почти вообще никого,
студентов - никого, молодых аспирантов - единицы,
гулкий вакуум тишины,
двадцатый век уходит под майское щебетание птиц
самые пронзительные слова сказала сестра Селима Омаровича -
Мариэтта Омаровна Чудакова,
ее рассказ о годах эвакуации лично меня довел почти до слез,
отец и старший брат были на фронте,
и молодой Селим отдавал сестрам все немногое,
и в результате голод довел его до затемнения легких,
это фабула, впрочем, конечно, мои слова не передадут ее рассказа,
дар Селима Омаровича отдавать мы ощущаем в ином, духовном плане,
нас в первую очередь поражает его гуманизм, интеллигентность,
не просто внимание к творцам авангарда, но к своей стране и эпохе,
подаренным всему миру почти исключительно лишь его усилиями,
он открывал и показывал совершенно не сталинский, утопичный мир,
"социализм с человеческим лицом",
и убеждал - в искренности мастеров, в их молодости и таланте,
и косвенно именно его трудами стала очевидна мощь иных, соседних культурных пластов,
дореволюционного и предвоенного (т.н. постконструктивизма)
для меня, кроме его томов по авангарду, была и важна
его человеческая позиция, исследовательская, допускающая чужое мнение,
он никогда не "давил авторитетом",
говоря об этом В.З.Паперный привел афоризм Вольтера
"Я не согласен ни с одним словом, которое Вы говорите,
но готов умереть за Ваше право это говорить".
это и есть искомая нами толерантность,
его принятие классики, в частности Жолтовского,
это было нечто удивительное,
он был начисто лишен нашей вульгарной вкусовщины,
его задачей было именно встроить авангард в шеренгу великих стилей прошлого
и он торопился успеть сделать это,
эта целенаправленность, трудолюбие, внимание и всеохватность поражают,
это истинное служение науке и искусству,
желание отдать дань уважения архитекторам 20-х,
это был подвиг прославления мастеров и своей родины,
труд длинною в жизнь,
как было сегодня точно сказано,
он был молодой в душе человек, смерть которого
была действительно для всех неожиданной и скоропостижной
светлая память...
народу было сравнительно немного,
вот судьба ученого,
что сделать - майские праздники,
были почти только коллеги из НИИТАГа,
профессоров МАРХИ не было и половины,
архитекторов-практиков не было почти вообще никого,
студентов - никого, молодых аспирантов - единицы,
гулкий вакуум тишины,
двадцатый век уходит под майское щебетание птиц
самые пронзительные слова сказала сестра Селима Омаровича -
Мариэтта Омаровна Чудакова,
ее рассказ о годах эвакуации лично меня довел почти до слез,
отец и старший брат были на фронте,
и молодой Селим отдавал сестрам все немногое,
и в результате голод довел его до затемнения легких,
это фабула, впрочем, конечно, мои слова не передадут ее рассказа,
дар Селима Омаровича отдавать мы ощущаем в ином, духовном плане,
нас в первую очередь поражает его гуманизм, интеллигентность,
не просто внимание к творцам авангарда, но к своей стране и эпохе,
подаренным всему миру почти исключительно лишь его усилиями,
он открывал и показывал совершенно не сталинский, утопичный мир,
"социализм с человеческим лицом",
и убеждал - в искренности мастеров, в их молодости и таланте,
и косвенно именно его трудами стала очевидна мощь иных, соседних культурных пластов,
дореволюционного и предвоенного (т.н. постконструктивизма)
для меня, кроме его томов по авангарду, была и важна
его человеческая позиция, исследовательская, допускающая чужое мнение,
он никогда не "давил авторитетом",
говоря об этом В.З.Паперный привел афоризм Вольтера
"Я не согласен ни с одним словом, которое Вы говорите,
но готов умереть за Ваше право это говорить".
это и есть искомая нами толерантность,
его принятие классики, в частности Жолтовского,
это было нечто удивительное,
он был начисто лишен нашей вульгарной вкусовщины,
его задачей было именно встроить авангард в шеренгу великих стилей прошлого
и он торопился успеть сделать это,
эта целенаправленность, трудолюбие, внимание и всеохватность поражают,
это истинное служение науке и искусству,
желание отдать дань уважения архитекторам 20-х,
это был подвиг прославления мастеров и своей родины,
труд длинною в жизнь,
как было сегодня точно сказано,
он был молодой в душе человек, смерть которого
была действительно для всех неожиданной и скоропостижной
светлая память...