Интервью с Андреем Папениным
Работы Андрея Папенина (art_fusion, fototerrorist) могут удивлять, шокировать, а кого-то, возможно, и раздражать, потому что наше восприятие - это наш личностный опыт, который порой играет с нами злую шутку...
Андрей, как правильно называть жанр, в котором вы работаете?
Не знаю. Месяца три назад я задавался этим вопросом и даже пытался спросить у друзей, но увы, ответ не придумал. Некоторые считают, что, несмотря на то, что я снимаю много обнажённой натуры, это, скорее всего, психологический портрет.
А как рождаются образы?
Здесь всё очень просто. Кто-то что-то придумывает и долго готовит съёмку. Например, я, знаю фотографа, который готовит себе съёмку месяца два: всё продумывает, находит аксессуары. Потом непосредственно перед самой съёмкой подготовка длится ещё часов пять. С ним работает масса визажистов, стилистов. Так вот он приходит на съёмку, делает десяток кадров и говорит: «Всё ребята, спасибо, съёмка закончена».
Я снимаю совершенно по-другому. Всё то, что ты готовишь, продумываешь в голове, обязательно наталкивается на какие-то трудности. Визажист, которого ты хотел, заболел и тебе в срочном порядке приходится искать другого, модель опоздала, и все как на иголках сидят два часа её ждут. В какой-то самый ответственный момент что-то ломается в аппаратуре, и ты начинаешь что-то изобретать, чтобы съёмка не провалилась.
И в один прекрасный момент я решил, что не надо ничего планировать заранее. Берёшь камеру, договариваешься с моделью и встречаешься в каком-то заранее оговоренном месте. Достаёшь камеру, заряжаешь плёнку и снимаешь чистой воды импровизацию. И всё приходит уже на месте. Место съёмки я не видел, поэтому пришёл, увидел, что вот кресло здесь стоит, вон там выключатель висит, тут вешалка, и снимаю… Какие-то аксессуары и вещи встраиваются в кадр уже во время съёмки.
Андрей, возможно, это неожиданный вопрос, но для кого вы фотографируете? Ведь не каждый сможет понять ваши работы, и, может быть, не каждый сможет на них смотреть.
Надеюсь, для музеев))) Но я уже слышал фразу «развидеть бы всё это, да уже не получится»)
Можно ли надеяться на то, что то, чем вы занимаетесь, станет когда-то широко популярным искусством, или нам всё-таки не грозит, что это можно будет когда-нибудь записать с грифом «попса»?
Нет, я думаю, это не станет широко популярным. Люди привыкли видеть всё красиво. Вы правильно сказали «попса». Для меня это достаточно скучное слово, это то, например, что круглые сутки гоняют по радио. Мы же понимаем, что всё существует в контексте. Мы живём, мы слушаем эту музыку, мы смотрим этот телевизор и потом фотографируем точно так же. Вот это попса.
Мне очень неудобно говорить, что всё это элитарно, но, наверное, это всё-таки не для многих, не для всех. Зритель подобного изобразительного искусства должен быть подготовленным.
Андрей, расскажите, с чего всё начиналось?
Первый раз я взял в руки фотоаппарат, когда мне было лет двенадцать. Мама мне подарила фотоаппарат Смену 8М. Фотографировать я научился сам, на Смене 8М всё было очень просто. Если на небе солнышко, ставишь на фотоаппарате «солнышко», если тучка - «тучка». Вот так посмотрел на небо, определился и вперёд, фотографируй. Фотографией в нашей семье более-менее увлекалась моя тётушка, она в ванной печатала фотографии. Мама иногда смотрела, как это происходит, и она-то меня и научила печатать, мы с ней делали какие-то картинки. Некоторые из них даже сохранились до сих пор.
Как-то раз мы поехали в гости, и там была маленькая девочка, которая нюхала тюльпан. И я её запечатлел на свою Смену 8М. Напечатал эту карточку 9Х12, ну, картинка и картинка. А у той девочки отец был профессиональным фотографом. Ему карточка понравилась, и он напечатал её, а правильно напечатать - это тоже важно. Мы послали этот отпечаток в газету «Смена», и неожиданно она заняла там первое место. В качестве приза был фотоаппарат Зенит ТТЛ. Это была моя первая зеркальная камера, но я ей практически не снимал. Потом был такой период в жизни, когда о фотографировании я совершенно не задумывался, и мой Зенит лежал без дела.
Позже я пошёл служить в армию. Служил я в оркестре в достаточно творческой среде. Так получилось, что в нашей команде я был единственным, кто умел фотографировать. Было решено скинуться и купить на нашу группу Зенит-Автомат, а в гладилке организовать печатню, и я стал фотографировать. Вообще-то, снимать было нельзя, потому что это была закрытая воинская часть, но этого никто не замечал, поскольку я был музыкантом оркестра, а к нам вообще не совались. Так я фотографировал ребят, и это даже был какой-то бизнес: я продавал фотографии по рублю, а их себестоимость была 30 копеек. Вообще моя служба проходила на железном корабле, представьте - что такое провести три года среди вот этого вот железа, в грубой мужской компании музыкантов...
Когда я демобилизовался, я задумался, куда же я хочу пойти поучиться, ведь нужно было получать нормальную профессию. На тот момент у меня уже была профессия «тракторист». Тогда я был уже в первый раз женат, и моя жена была художницей. Кстати, моим призовым Зенитом ТТЛ фотографировала именно она. А мой дедушка был краснодеревщиком. Ещё на корабле я раздумывал, а кем бы мне стать, фотографом или краснодеревщиком, потому что среди железа хочется чего-то тёплого, такого, как дерево, например. На самом деле, я, наверное, хотел стать художником, но рисовать не умел, поэтому выбрал путь наименьшего сопротивления.
Когда я рассказал это жене, она всё это восприняла близко к сердцу. Надо сказать, что тогда не было никаких мобильных телефонов и интернета, поэтому она напрягла всех своих подруг, и мне составили список с телефонами, где учат на фотографа и где учат на краснодеревщика. Но в списке не было помечено что это, фотограф или краснодеревщик. Жили тогда мы за городом, и телефона у нас не было. Я приехал в город, пошёл к телефону-автомату и набрал первый же номер из списка. Оказалось, что это «краснодеревщик». Вот так я пошёл учиться. Так что вторая моя профессия - краснодеревщик. Собственно, дерево - это тоже очень интересно, резьба, создание красивой мебели. В этом я прожил лет пять.
А потом наступили буйные девяностые со всеми потерями денег и инфляцией, и дорогая мебель ручной работы стала никому не нужна. Пришлось искать новое занятие. Я был учителем в школе, занимался евроремонтами, где очень быстро сделал карьеру от рабочего до бригадира, а потом и до прораба. Через год у меня уже было три бригады, которых я обеспечивал материалами. И в какой-то прекрасный момент, когда мне было лет 30, я сказал, что ничего больше в этой жизни не хочу, а хочу заниматься фотографией...
Дело было в 1997-98 годах. Один мой знакомый, который работал в рекламном агентстве, посоветовал мне обратиться к их директору. Я повесил на шею фотоаппарат Зенит, чтобы быть похожим на фотографа, пришёл к ним в агентство и очень нагло заявил, что я фотограф.
Директор на меня внимательно посмотрел и сказал: «Мы, конечно, давно хотели сделать агентство полного цикла, чтобы была и полиграфия, и печать, и собственный дизайн, а если ещё и фотография будет, это будет вообще хорошо». Он мне говорит: «Студию создать сможешь?» А я ему: «Конечно!» Ну, я же занимался евроремонтами, так что превратить помещение во что-то приличное для меня не было проблемой. С тех пор я всегда говорю, что студия - это фотограф, который там работает, и то, что у него есть в голове, что он может сотворить, а всё остальное можно построить.
Построил, купили оборудование, всё, студия есть. Директор даёт заказ, нужно снять пивной натюрморт. Спрашивает: «Сможешь?». Я говорю: «Ну, конечно же, смогу!». Привезли пиво, привезли раков. Мне объявили, что стоимость моей работы будет составлять 30 долларов. Себестоимость этой работы была 10 долларов: 6 долларов стоила плёнка, 2 доллара проявка, т.е. мой доход составлял 20 долларов, замечательно.
У меня была среднеформатная камера Киев 88, 12 кадров в плёнке, снимали на слайд. А слайд, вообще, ужасная штука, там ошибся на одну ступень экспозиции, и всё, уже ничего не получится. И вот выставлял я этот натюрморт, снимал, вносил какие-то маленькие нюансы в композицию, в свет. Потом шёл, проявлял эту плёнку, и мне её выдавали либо девственно чистой, либо абсолютно чёрной, но иногда там были и какие-то кусочки изображений. Я на неё смотрел и думал: «А что я сделал неправильно?». Я начинал анализировать, вспоминал какие-то паспорта для фотокамер, которые я читал, книги по освещению и композиции. После этого я шёл, покупал ещё одну плёнку, всё это переснимал, проявлял, мне выдавали плёнку, я смотрел, и видел, что всё хорошо, я попал в экспозицию. Но что-то в картинке было не то, какой-то натюрморт получился не такой… Я вздыхал, брал последние 10 долларов, покупал плёнку, снимал, и всё получалось. И вот только третий результат я отдавал директору как готовую работу. Тот смотрел, ему нравилось, и он говорил: «Да, вижу, ты фотограф, работаем дальше». Такое было раза три, а потом я научился снимать.
Надо сказать, что чтение паспортов для фотоаппаратов и моё занятие фотографией в двенадцатилетнем возрасте на Смену 8М с установками по «солнышку» здорово мне помогли. Я же человек любопытный, и потому как-то взял эту Смену 8М и перевернул, а там были циферки вместо солнышка. Я стал сопоставлять, что к чему. Как оказалось потом, это была выдержка.
Так вот, у меня был заказ в том же рекламном агентстве, нужно было снять котельную, какие-то котлы, что-то такое сделать на улице. А там зима, 28 градусов мороза. Снимать нужно было на улице и в помещении. Я приезжаю на съёмку, и тут у меня совершенно неожиданно ломается встроенный в камеру экспонометр. И всё... У меня слайды, и я совершенно не понимаю, что мне делать, а ошибиться-то нельзя, ведь я уже «профессиональный фотограф». И тут я вспомнил ту свою Смену. Я стал вспоминать: чувствительность у плёнки 64, так… что же там было напротив, какая циферка была?… ага, циферка 8 (или 5,6)… так, у нас ясное солнышко, что там было напротив «солнышка»?… это была 1/250, замечательно! Значит, ставим 1/250, диафрагма 8, снимаем. Отснял 12 кадров, а что получилось, сразу и не посмотришь - плёнка. Потом была съёмка в помещении, снимаем со вспышкой. Какое у меня ведущее число? Ага, ведущее число 36. Сколько метров до объекта? 4 метра, значит, 36 делим на 4, получаем диафрагму. Установил, снял. Со страхом ехал я проявлять эти плёнки. Но всё получилось!
А как вы от коммерческой съёмки пришли к творчеству?
Истории бывают очень и очень длинными, и могут оказаться не очень относящимися к фотографии.
Моя нынешняя супруга, музыкант, писала свою первую диссертацию на тему современного авангарда и его связи с мировой художественной культурой. Естественно, надо было очень много писать, а компьютера тогда не было, и Настя писала всё это вручную. А у меня в студии была печатная машинка, и я сидел и всё это печатал. Настя тогда получила президентскую стипендию, и мы на неё купили книгу по истории искусств. В результате она год или два была моей настольной книгой. Меня это очень заинтересовало, и мне это стало так нравиться. Мне стало казаться, что я понял все эти взаимосвязи. Я и раньше знал, что есть, например, художники Пикассо и Матисс, но к их работам относился нейтрально. А потом, когда я стал во всё это вникать, то взаимосвязи стали находиться. Настя вела в Союзе композиторов концерты современной авангардной музыки и стала меня на них таскать. Поначалу я там засыпал, а потом научился слушать. Авангардная музыка - это совсем не то, что мы слушаем сейчас, там другие законы, там нет гармонии в классическом смысле. И вот сидишь на этом концерте и думаешь: «Ну, вот снимаю я модель, здорово. Правила такие, каноны такие. А что, если сделать не так?! Вот он же сейчас это делает не так, не по правилам». И, в конце концов, всё это стало переливаться в фотографию. Вот так это всё началось...
Вообще, на творчество влияет опыт, который появляется в разных сферах и он может быть не связан с фотографией совершенно никак. Например, в какой-то момент я потерял студию, и я стал думать, а где же теперь снимать, а как же теперь снимать. Подумал, мне было бы интересно снимать в театре. Но кто меня пустит в театр? Ну, приходишь ты в театр, а тебе говорят, что один фотограф у них уже есть, а второго уже и не надо. И надо ещё понимать, что в театре тебе придётся снимать то, что, скорее всего, тебе и не хочется.
Тогда у меня родилась идея, как можно заинтересовать театр. Я решил написать сценарий. Это был 1999-й год, и ещё не было такого множества различных интерпретаций «Мастера и Маргариты». Идея спектакля состояла в разделении мира Воланда и Москвы тех лет путем показа ряда действий через фотографию, причем мир Воланда и его свиты должен был быть реальным и все сюжетные линии должны были происходить на сцене, а московский мир был нереальным и плоским и показывался на экране. И только когда сюжет заходит в сумасшедший дом, или герои находятся в изменённом психическом состоянии, тогда начинается переход людей из того нереального московского мира, в этот реальный мир Воланда. Я поступил, как нормальный фотограф, и написал всё подробно: от света до деталей, в какую секунду что должно происходить, какая музыка играть, с какой интонацией должны говорить актёры. Но мой сценарий не взяли, потому что это уже был не сценарий, а режиссёрская разработка. Мне сказали, что ни один режиссёр не возьмётся это ставить, потому что режиссёру здесь уже просто неинтересно, потому что здесь нечего делать.
Сценарий очень долго пытались пристроить, чтобы его хоть кто-нибудь прочитал. В какой-то момент его почитал известный в театральных кругах зав.лит. Эмиль Яковлевич Ясенец и предложил встретиться. На встрече он сказал: «Несите главным режиссёрам, художественным руководителям и пусть они читают. В крайнем случае, ссылайтесь на меня, я человек известный, они мне будут звонить, а я им скажу «Да, это нужно ставить». Я прошёлся по нескольким театрам, и художественный руководитель Государственного Драматического театра «На Литейном» мне сказал, что возьмёт сценарий, если я найду ему режиссёра.
Надо сказать, что сценарий я писал под режиссёра Г.Р.Тростянецкого, который ставил очень близкие по свету спектакли. В телефонном разговоре он мне сказал: «Тема спектакля какая? Мастер и Маргарита? Не-не-не… Вы мне года через два позвоните, и тогда поговорим». А через год я нашёл студию и потерял к этому интерес. Вот так эта история и закончилась.
Сейчас роман «Мастер и Маргарита» очень растиражирован. Это тогда этого не было. А идея с переносом реальностей сейчас реализовываются в каждом втором клипе, а в 99-м году этого ещё не было.
Вы чувствуете себя востребованным?
Нет, я не чувствую себя востребованным. Я ращу, если можно так сказать, потребителей этого искусства, но себя востребованным не чувствую. Но это мне не мешает заниматься фотографией. А востребованности, конечно же, хотелось бы. Наверное, это могла бы быть выставочная деятельность. Это было бы крайне интересно и вполне меня удовлетворило бы, конечно же, при условии, что это всё-таки будет приносить некую прибыль.
Андрей, а сейчас вы занимаетесь коммерческой съёмкой?
Да, но это совершенно не интересно. Я снимаю каталоги, и уже несколько лет с ними работаю, и модель у нас одна и та же, и всё очень просто. Я никогда не показываю эти съёмки, потому что это действительно не интересно. Конечно, снимаю не только для каталогов, есть ещё «Ювелирторг», «Русские самоцветы», но это всё гламур…
А возможно ли снять шедевр на заказ?
Мне сложно говорить о своей фотографии, как о шедевре. Но и в коммерческой съёмке бывают картинки, которые можно назвать хорошими.
Например, как-то мы с моим коллегой питерским фотографом Дмитрием Борисовичем Абезгаузом занимались ювелиркой. Дима предложил руководству одной ювелирной компании снять для них календарь, а в ответ нас попросили написать сценарий - сквозную историю на 12 месяцев и всё это должно было быть совмещено с временами года. Месяца два мы с Димой обсуждали, спорили, но, как всегда, всё сделали в последнюю ночь. В результате за эту ночь Дмитрий Борисович какое-то количество сценариев написал, и я написал три сценария. И уже где-то в 4 часа ночи у меня родился один креативный сценарий, ну, так, на всякий случай. Всё это мы послали заказчику и спустя неделю получили ответ, что им понравился один сценарий, и он, естественно, гламурный. Мы встречаемся, чтобы подписать договора, сидим и думаем: «Опять гламур… Ну, ладно, поснимаем, главное - это работа, деньги…»
Надо сказать, что директор этой компании - очень насмотренный человек, у него в кабинете стоял огромный стеклянный шкаф, и он весь был забит английскими, французскими, итальянскими ювелирными Vogue. И вдруг он говорит: «А что-то у вас там ещё было…», открывает свою почту, смотрит и делает другой выбор - тот самый безбашенный сценарий, написанный в четыре часа ночи. Мы, естественно, обрадовались. Но над нами поставили человека, барышню, которая должна была осуществлять контроль.
С ювелирными украшениями вообще всё очень серьёзно: привозят на съёмку серёжки, которые стоят 38 миллионов, естественно, привозят их на броневике, естественно, с охраной, и кто-то за всё это должен отвечать. Так вот эту барышню и назначили надзирать за нами. И пригласили стилиста, очень хорошую девочку, чтобы она подбирала нам костюмы для съёмки. Она, кстати, и сама очень неплохой модельер, но она занимается классикой, делает классическую одежду. И вот эти барышни на этой классике друг с другом и спелись. Им обеим не нравился наш креативный сценарий, и они тихонечко, но планомерно нам мешали.
Приезжаем на съёмку, а у них уже совершенно другая идея, они там вдвоём аксессуары подбирают. Я на это смотрю, и понимаю, что всё должно было быть не так… И ничего не остаётся, как только снимать, потому что всё уже сделано и на это потрачено время. Ну ладно, снимаем, как можно креативнее и отдаём результат заказчику. А выбирает-то картинки не он, а «банда женщин»))) И выбирали они, естественно на свой вкус… В конце концов календарь получился, и там есть какие-то хорошие картинки, но... всё получилось не так, как задумывалось. Зато деньги были хорошие.
Иными словами, сделать что-то хорошее на заказ можно, если тебе не сильно мешают, но не факт, что это будет востребовано заказчиком.
Андрей, часто ли вам приходится объяснять то, что вы сняли?
Объяснять где? Я не участвую ни в конкурсах, ни в выставках, хотя, надо, на самом деле. В своё время мы проводили этакие междусобойчики в студии, в которой мы снимали семь с половиной лет. Нас было три фотографа, которые работали вместе, и мы там устраивали ежегодные отчётные выставки. Собирался народ, тусовался, смотрел картинки.
Участвовать в выставках, наверное, надо. Когда ты показываешь работу живую, уже напечатанную, и подходит человек и начинает спрашивать: «А почему так, а почему вот так», то, наверное, действительно нужно объяснять. А когда показываешь просто у себя в журнале, то тут всё иначе. Если у тебя есть друзья, они же не просто так записывают тебя в друзья, а потому что в какой-то момент ты им понравился, и я смею надеяться на то, что и моё творчество им тоже нравится.
Но есть сообщество ru_foto, в котором мне сильно нравится публиковать свои фотографии. Причём, чем страннее на взгляд обычного и неподготовленного человека получается фотография, тем с большим удовольствием я её туда размещаю. Я так слегка развлекаюсь и глумлюсь!)
Почему я в своё время выбрал именно это сообщество? Потому, что меня не публиковали во многих других сообществах. Мода сейчас такая, и они публикуют модные фотографии, то, что нравится большинству. Там мне не надо ничего объяснять. Вообще-то, я считаю свою функцию просветительской, пытаюсь показать людям, что на самом деле фотография бывает разная, она бывает не только такая, которую вы видите в журналах, в рекламе, она бывает другой.
Андрей, практически во всех ваших работах есть обнажённое женское тело. Обязательно ли оно должно быть до такой степени натуралистичным?
Вы не видели настоящей натуралистичности! Я вам рекомендую посмотреть работы Дмитрия Акимова. Он вообще художник, сейчас пишет пейзажи в Турции, а ещё он делает очень реалистичные картинки. Вот у него всё действительно реалистично. Вот он эпатирует гораздо больше, чем я.
На самом деле я стараюсь всё сделать скромненько и деликатно, у меня натуралистичности-то такой нет. Мне вот часто говорят: «А что же у вас такая некачественная картинка? Что ж так мало детализации?» Ну, зачем там детализация? Если она будет, тогда всё будет как раз очень натуралистично.
Вообще, когда смотришь на то, во что одета модель на картинке, то можно сразу понять, когда она была снята, потому что понятно, во что она одета и где это куплено. И сразу возникает год. У обнажённой натуры нет такого. Обнажённая натура всегда вне времени. А если ещё учитывать принцип, что снимаю я только то, что под рукой, то проще её раздеть, чем снимать в том, в чём полгорода ходит. Ведь вещи должны быть нейтральными, и не должны на себя перетягивать внимание. А обнажённое тело вне времени и вне контекста. А тряпочками, если вы заметили, я иногда накрываю моделям головы.)))
Ну а если серьёзно, то я стремлюсь оторваться от чего-то традиционного. Обнажённая натура - это уже тоже «попса». Смотришь, как отличный фотограф при помощи ФШ вправляет на картинке лицо модели и делает формы, и ужасаешься. Он прекрасный гламурный фотограф и у него замечательная гламурная картинка. Но я не хочу этого делать, я не хочу гламура! Но и совсем страшно мне тоже показывать не хочется. Нужен баланс, всё время ходишь по лезвию бритвы. Ведь можно свалиться в окончательную пошлость, и я боюсь этого, а с другой стороны гламур… Я умею его снимать, я, собственно, съёмками гламура деньги зарабатываю. А вот показать так, чтобы было очень спорно, это может быть интересно…
У меня был такой момент в конце 90-х годов, когда я снимал для журнала «Men Only», ремейк которого издавался в то время в России. Тогда в какой-то момент я решил, что, в конце концов, я фотограф, а не гинеколог и перестал. Вот это пошлость…
А можно ли найти другие формы или другой язык, чтобы сказать то, что вы хотите сказать в вашем творчестве?
Ну, каким языком можно ещё сказать? Разве можно найти лучше язык, чем тот язык, который придумал Создатель? Но если я когда-нибудь пойму, что лучше снимать, например, помидоры, то буду тогда снимать помидоры. Но пока ничего прекраснее женского тела не увидел. Но опять же обнажённая натура - это не самоцель.
Давайте поговорим про технику. Чем вы снимаете?
Знаете, я считаю, что абсолютно нет никакого смысла переходить с цифры на плёнку, если не переходить на средний формат. У среднеформатных камер и оптика другая, и выдаёт она совершенно другую пластику, и рисует она по-другому, и вообще картинка получается яркая. Плёнка 35 мм, конечно же, давно проигрывает цифре. Когда-то плёночный средний формат я купил просто как игрушку, чтобы иногда снимать. А сейчас, так получилось, что у меня просто не осталось цифровой камеры, потому что у меня в прошлом году украли всю аппаратуру. Так что сейчас у меня Bronica и ещё несколько плёночных камер, на них и снимаю.
Ещё у меня есть Canon 350D, который мне верой и правдой служит с 2003 года, и который пробежал свой ресурс раза четыре, а до сих пор исправно работает. Его мне хватает выше крыши. Если какая-то действительно серьёзная съёмка, где нужна действительно хорошая техника, то камеру всегда можно взять в аренду. А для каталогов и для фотографии, которая будет печататься размером, скажем, 20х30, хватает и Canon 350D.
Что касается полнокадровой матрицы, то, конечно же, это абсолютно другие вещи. Матрица - это вещь физическая, сколько туда пикселей не напихай, она всё равно остаётся того же размера. Когда у меня ещё был Canon 5D, я пробовал только что вышедший 5D Mark II, смотрел картинки и совершенно не понимал, зачем мне эти 18 мегапикселей. Ну, зачем?! Они не нужны. Есть программа Zoom Pro, и раздуть картинку до 30 мегапикселей можно за 3 минуты.
Когда смотришь на ваши работы в интернете создаётся ощущение, что итоговая обработка там минимальная. Расскажите про сам процесс изготовления снимка, а потом его возврата с плёнки обратно в виртуальность.
Обработка действительно минимальная. Был такой детский мультфильм «80 дней вокруг света», и там Филеас Фогг в какой-то серии говорит изумительную фразу: «Используй то, что под рукою и не ищи себе другое». Вот этот замечательный принцип я использую и в съёмке, а сейчас уже и в обработке. В какой-то момент, когда я стал заниматься именно плёночной фотографией, я проявлял и сканировал плёнку в лаборатории. Всё это стоило немалых денег. К тому же, пакетное сканирование не позволяет сделать отпечаток приличных размеров. И вот тебе понравилось 3-4 кадра, и ты идёшь сканировать для уже более-менее приличного разрешения, чтобы это можно было напечатать выставочным форматом. И здесь уже сканирование стоит намного дороже. И я подумал, что надо купить сканер, и не профессиональный плёночный, а простой планшетный. И я теперь использую то, что у меня есть под рукой. Вполне возможно, что из моей плёнки можно добиться гораздо большего разрешения, более профессиональных оттенков, но зачем… Мне это в какой-то момент даже стало нравиться.
С отсканированным снимком я работаю в ФШ: выправляю цвет, довожу до того цвета, который интересен. Ретуши я действительно делаю крайне мало. В ФШ есть такие фильтры, которыми можно подтянуть талию, увеличить попу, но этим я не пользуюсь никогда. Только однажды я это использовал по просьбе модели, которая ну очень меня попросила.
Андрей, у вас есть кумиры в фотографии, в изобразительном искусстве?
Есть, конечно, но их нельзя назвать кумирами, они мне просто очень нравятся. В фотографии это Jan Saudek. Когда мы были в Чехии, мы совершенно случайно попали на выставку Саудека, и мне довелось посмотреть его работы вживую. Он раскрашивает свои картинки вручную. Он снимал своих моделей на протяжении очень многих лет, одних и тех же. На одной фотографии можно увидеть модель, когда ей было 12 лет, на другой ей 25, а на третьей ей уже 40. И нельзя сказать, что его фотографии красивы, но они завораживают. Там дело не в классической красоте, а в чём-то другом. А когда ты видишь эту работу вживую и ты видишь следы кисти, как он этой кисточкой всё это красил, то всё это здорово берёт. Кумир он или нет, но мне очень нравятся его работы.
В живописи многое нравится. В первую очередь это Пикассо. Я всё-таки, наверное, стремлюсь в фотографии к кубизму. Мне вообще современная живопись очень нравится.
Как вы относитесь к образовательному процессу в области фотографии? Вы могли бы участвовать в этом процессе в качестве преподавателя?
В Санкт-Петербурге есть фотошкола «Fototrend», я с ними работал год, наверное. Был даже опыт преподавания фотографии глухим, работал с сурдопереводчиком. Потом я занимался частными уроками, у меня было несколько своих групп. Давал и индивидуальные уроки.
Но чему я мог научить? Технике исполнения, технике работы в ФШ, и вот собственно и всё. А научить снимать с точки зрения содержания очень сложно. Учить искусству невозможно. Хотя эта фраза, конечно же, трудно произносимая, потому что называть искусством собственное творчество неправильно.
Может, конечно, и возможно научить искусству, но тогда тут уже речь должна идти не о десяти занятиях, да и не о занятиях вовсе. Это уже должно быть какое-то общение. Например, есть у меня друг Женя Белов, который однажды спросил: «А можно я буду тебе ассистировать?» Вот мы как-то с ним сработались. Но это же нельзя назвать обучением. Он здорово помогает снимать с точки зрения технической и тогда, когда мне не удаётся рассказать модели, что я от неё хочу. В такие моменты он это общение берёт на себя, а я просто ворую кадры, т.е. делаю репортаж.
Вообще сейчас много фотошкол, которые занимаются постановкой рук, объясняют простые вещи, и я не могу с ними конкурировать.
Андрей, а что вы можете посоветовать начинающим фотографам?
В первую очередь прочитать техническую документацию к фотоаппарату. Сейчас современные фотоаппараты позволяют снимать, вообще ничего не зная. Я знаю парочку свадебных фотографов, и очень даже неплохих и неплохо зарабатывающих, которые понятия не имеют, что такое диафрагма. Они просто снимают себе и снимают, получают какие-то картинки. Современная техника всё это позволяет.
Сложно советовать. Нужно понимать, что человек хочет. Он хочет снимать свадьбы и делать это хорошо? Да не надо ему учиться, ему нужна топ-камера с системной вспышкой, и научиться поворачивать голову у этой вспышки. И всё, иди и снимай свадьбы. А ведь таких фотографов сейчас полно. При этом есть фотографы, которые берут за съёмку свадьбы 60 тыс.рублей, а есть фотографы, которые берут 500 рублей в час, и с последними конкурировать сложно. У него есть Mark III и всё, он уже побежал снимать. А у меня, предположим, всего лишь 350D. А клиент сейчас какой? Он спрашивает: «А чем вы снимаете?» Ответить ему «какая вам разница» - это значит потерять его сразу.
Если кто-то хочет заниматься творчеством, то нужно вместе с камерой купить книгу по истории искусств. Да можно, кстати, и не покупать, в интернете информации полно. Можно просто смотреть, смотреть, смотреть и читать. И не надо бояться копировать, потому что всё равно так же не получится.
Одно из самых важных и сложных качеств фотографа - это умение выбрать из того, что ты наснимал. Чем больше ты видел, чем больше у тебя есть информации, тем критичнее ты относишься к своим собственным фотографиям.
Андрей, а что можно сказать зрителю, который впервые видит подобное искусство, чтобы это не вызвало у него отторжения? Какими словами можно сопроводить этот визуальный ряд?
Боюсь, что никакими. На самом деле, посмотрите, искусству учат пять-шесть лет в Академии художеств, а до этого художественная школа, кружок рисования. И начинают учиться в возрасте пяти-шести лет отроду… Невозможно сказать одной фразой. Наверное, единственное, что можно сказать - это: «Не отрицайте, пока не попробуете. Вдруг понравится?.. ;) ».
Фотограф Андрей Папенин (art_fusion)
Работы Андрея Папенина: http://www.photodom.com/member/papenin
В интервью принимали участие romashka7 и vikont_mart
Тема дня с Андреем Папениным
Большая иллюстрированная версия интервью с Андреем Папениным
Андрей, как правильно называть жанр, в котором вы работаете?
Не знаю. Месяца три назад я задавался этим вопросом и даже пытался спросить у друзей, но увы, ответ не придумал. Некоторые считают, что, несмотря на то, что я снимаю много обнажённой натуры, это, скорее всего, психологический портрет.
А как рождаются образы?
Здесь всё очень просто. Кто-то что-то придумывает и долго готовит съёмку. Например, я, знаю фотографа, который готовит себе съёмку месяца два: всё продумывает, находит аксессуары. Потом непосредственно перед самой съёмкой подготовка длится ещё часов пять. С ним работает масса визажистов, стилистов. Так вот он приходит на съёмку, делает десяток кадров и говорит: «Всё ребята, спасибо, съёмка закончена».
Я снимаю совершенно по-другому. Всё то, что ты готовишь, продумываешь в голове, обязательно наталкивается на какие-то трудности. Визажист, которого ты хотел, заболел и тебе в срочном порядке приходится искать другого, модель опоздала, и все как на иголках сидят два часа её ждут. В какой-то самый ответственный момент что-то ломается в аппаратуре, и ты начинаешь что-то изобретать, чтобы съёмка не провалилась.
И в один прекрасный момент я решил, что не надо ничего планировать заранее. Берёшь камеру, договариваешься с моделью и встречаешься в каком-то заранее оговоренном месте. Достаёшь камеру, заряжаешь плёнку и снимаешь чистой воды импровизацию. И всё приходит уже на месте. Место съёмки я не видел, поэтому пришёл, увидел, что вот кресло здесь стоит, вон там выключатель висит, тут вешалка, и снимаю… Какие-то аксессуары и вещи встраиваются в кадр уже во время съёмки.
Андрей, возможно, это неожиданный вопрос, но для кого вы фотографируете? Ведь не каждый сможет понять ваши работы, и, может быть, не каждый сможет на них смотреть.
Надеюсь, для музеев))) Но я уже слышал фразу «развидеть бы всё это, да уже не получится»)
Можно ли надеяться на то, что то, чем вы занимаетесь, станет когда-то широко популярным искусством, или нам всё-таки не грозит, что это можно будет когда-нибудь записать с грифом «попса»?
Нет, я думаю, это не станет широко популярным. Люди привыкли видеть всё красиво. Вы правильно сказали «попса». Для меня это достаточно скучное слово, это то, например, что круглые сутки гоняют по радио. Мы же понимаем, что всё существует в контексте. Мы живём, мы слушаем эту музыку, мы смотрим этот телевизор и потом фотографируем точно так же. Вот это попса.
Мне очень неудобно говорить, что всё это элитарно, но, наверное, это всё-таки не для многих, не для всех. Зритель подобного изобразительного искусства должен быть подготовленным.
Андрей, расскажите, с чего всё начиналось?
Первый раз я взял в руки фотоаппарат, когда мне было лет двенадцать. Мама мне подарила фотоаппарат Смену 8М. Фотографировать я научился сам, на Смене 8М всё было очень просто. Если на небе солнышко, ставишь на фотоаппарате «солнышко», если тучка - «тучка». Вот так посмотрел на небо, определился и вперёд, фотографируй. Фотографией в нашей семье более-менее увлекалась моя тётушка, она в ванной печатала фотографии. Мама иногда смотрела, как это происходит, и она-то меня и научила печатать, мы с ней делали какие-то картинки. Некоторые из них даже сохранились до сих пор.
Как-то раз мы поехали в гости, и там была маленькая девочка, которая нюхала тюльпан. И я её запечатлел на свою Смену 8М. Напечатал эту карточку 9Х12, ну, картинка и картинка. А у той девочки отец был профессиональным фотографом. Ему карточка понравилась, и он напечатал её, а правильно напечатать - это тоже важно. Мы послали этот отпечаток в газету «Смена», и неожиданно она заняла там первое место. В качестве приза был фотоаппарат Зенит ТТЛ. Это была моя первая зеркальная камера, но я ей практически не снимал. Потом был такой период в жизни, когда о фотографировании я совершенно не задумывался, и мой Зенит лежал без дела.
Позже я пошёл служить в армию. Служил я в оркестре в достаточно творческой среде. Так получилось, что в нашей команде я был единственным, кто умел фотографировать. Было решено скинуться и купить на нашу группу Зенит-Автомат, а в гладилке организовать печатню, и я стал фотографировать. Вообще-то, снимать было нельзя, потому что это была закрытая воинская часть, но этого никто не замечал, поскольку я был музыкантом оркестра, а к нам вообще не совались. Так я фотографировал ребят, и это даже был какой-то бизнес: я продавал фотографии по рублю, а их себестоимость была 30 копеек. Вообще моя служба проходила на железном корабле, представьте - что такое провести три года среди вот этого вот железа, в грубой мужской компании музыкантов...
Когда я демобилизовался, я задумался, куда же я хочу пойти поучиться, ведь нужно было получать нормальную профессию. На тот момент у меня уже была профессия «тракторист». Тогда я был уже в первый раз женат, и моя жена была художницей. Кстати, моим призовым Зенитом ТТЛ фотографировала именно она. А мой дедушка был краснодеревщиком. Ещё на корабле я раздумывал, а кем бы мне стать, фотографом или краснодеревщиком, потому что среди железа хочется чего-то тёплого, такого, как дерево, например. На самом деле, я, наверное, хотел стать художником, но рисовать не умел, поэтому выбрал путь наименьшего сопротивления.
Когда я рассказал это жене, она всё это восприняла близко к сердцу. Надо сказать, что тогда не было никаких мобильных телефонов и интернета, поэтому она напрягла всех своих подруг, и мне составили список с телефонами, где учат на фотографа и где учат на краснодеревщика. Но в списке не было помечено что это, фотограф или краснодеревщик. Жили тогда мы за городом, и телефона у нас не было. Я приехал в город, пошёл к телефону-автомату и набрал первый же номер из списка. Оказалось, что это «краснодеревщик». Вот так я пошёл учиться. Так что вторая моя профессия - краснодеревщик. Собственно, дерево - это тоже очень интересно, резьба, создание красивой мебели. В этом я прожил лет пять.
А потом наступили буйные девяностые со всеми потерями денег и инфляцией, и дорогая мебель ручной работы стала никому не нужна. Пришлось искать новое занятие. Я был учителем в школе, занимался евроремонтами, где очень быстро сделал карьеру от рабочего до бригадира, а потом и до прораба. Через год у меня уже было три бригады, которых я обеспечивал материалами. И в какой-то прекрасный момент, когда мне было лет 30, я сказал, что ничего больше в этой жизни не хочу, а хочу заниматься фотографией...
Дело было в 1997-98 годах. Один мой знакомый, который работал в рекламном агентстве, посоветовал мне обратиться к их директору. Я повесил на шею фотоаппарат Зенит, чтобы быть похожим на фотографа, пришёл к ним в агентство и очень нагло заявил, что я фотограф.
Директор на меня внимательно посмотрел и сказал: «Мы, конечно, давно хотели сделать агентство полного цикла, чтобы была и полиграфия, и печать, и собственный дизайн, а если ещё и фотография будет, это будет вообще хорошо». Он мне говорит: «Студию создать сможешь?» А я ему: «Конечно!» Ну, я же занимался евроремонтами, так что превратить помещение во что-то приличное для меня не было проблемой. С тех пор я всегда говорю, что студия - это фотограф, который там работает, и то, что у него есть в голове, что он может сотворить, а всё остальное можно построить.
Построил, купили оборудование, всё, студия есть. Директор даёт заказ, нужно снять пивной натюрморт. Спрашивает: «Сможешь?». Я говорю: «Ну, конечно же, смогу!». Привезли пиво, привезли раков. Мне объявили, что стоимость моей работы будет составлять 30 долларов. Себестоимость этой работы была 10 долларов: 6 долларов стоила плёнка, 2 доллара проявка, т.е. мой доход составлял 20 долларов, замечательно.
У меня была среднеформатная камера Киев 88, 12 кадров в плёнке, снимали на слайд. А слайд, вообще, ужасная штука, там ошибся на одну ступень экспозиции, и всё, уже ничего не получится. И вот выставлял я этот натюрморт, снимал, вносил какие-то маленькие нюансы в композицию, в свет. Потом шёл, проявлял эту плёнку, и мне её выдавали либо девственно чистой, либо абсолютно чёрной, но иногда там были и какие-то кусочки изображений. Я на неё смотрел и думал: «А что я сделал неправильно?». Я начинал анализировать, вспоминал какие-то паспорта для фотокамер, которые я читал, книги по освещению и композиции. После этого я шёл, покупал ещё одну плёнку, всё это переснимал, проявлял, мне выдавали плёнку, я смотрел, и видел, что всё хорошо, я попал в экспозицию. Но что-то в картинке было не то, какой-то натюрморт получился не такой… Я вздыхал, брал последние 10 долларов, покупал плёнку, снимал, и всё получалось. И вот только третий результат я отдавал директору как готовую работу. Тот смотрел, ему нравилось, и он говорил: «Да, вижу, ты фотограф, работаем дальше». Такое было раза три, а потом я научился снимать.
Надо сказать, что чтение паспортов для фотоаппаратов и моё занятие фотографией в двенадцатилетнем возрасте на Смену 8М с установками по «солнышку» здорово мне помогли. Я же человек любопытный, и потому как-то взял эту Смену 8М и перевернул, а там были циферки вместо солнышка. Я стал сопоставлять, что к чему. Как оказалось потом, это была выдержка.
Так вот, у меня был заказ в том же рекламном агентстве, нужно было снять котельную, какие-то котлы, что-то такое сделать на улице. А там зима, 28 градусов мороза. Снимать нужно было на улице и в помещении. Я приезжаю на съёмку, и тут у меня совершенно неожиданно ломается встроенный в камеру экспонометр. И всё... У меня слайды, и я совершенно не понимаю, что мне делать, а ошибиться-то нельзя, ведь я уже «профессиональный фотограф». И тут я вспомнил ту свою Смену. Я стал вспоминать: чувствительность у плёнки 64, так… что же там было напротив, какая циферка была?… ага, циферка 8 (или 5,6)… так, у нас ясное солнышко, что там было напротив «солнышка»?… это была 1/250, замечательно! Значит, ставим 1/250, диафрагма 8, снимаем. Отснял 12 кадров, а что получилось, сразу и не посмотришь - плёнка. Потом была съёмка в помещении, снимаем со вспышкой. Какое у меня ведущее число? Ага, ведущее число 36. Сколько метров до объекта? 4 метра, значит, 36 делим на 4, получаем диафрагму. Установил, снял. Со страхом ехал я проявлять эти плёнки. Но всё получилось!
А как вы от коммерческой съёмки пришли к творчеству?
Истории бывают очень и очень длинными, и могут оказаться не очень относящимися к фотографии.
Моя нынешняя супруга, музыкант, писала свою первую диссертацию на тему современного авангарда и его связи с мировой художественной культурой. Естественно, надо было очень много писать, а компьютера тогда не было, и Настя писала всё это вручную. А у меня в студии была печатная машинка, и я сидел и всё это печатал. Настя тогда получила президентскую стипендию, и мы на неё купили книгу по истории искусств. В результате она год или два была моей настольной книгой. Меня это очень заинтересовало, и мне это стало так нравиться. Мне стало казаться, что я понял все эти взаимосвязи. Я и раньше знал, что есть, например, художники Пикассо и Матисс, но к их работам относился нейтрально. А потом, когда я стал во всё это вникать, то взаимосвязи стали находиться. Настя вела в Союзе композиторов концерты современной авангардной музыки и стала меня на них таскать. Поначалу я там засыпал, а потом научился слушать. Авангардная музыка - это совсем не то, что мы слушаем сейчас, там другие законы, там нет гармонии в классическом смысле. И вот сидишь на этом концерте и думаешь: «Ну, вот снимаю я модель, здорово. Правила такие, каноны такие. А что, если сделать не так?! Вот он же сейчас это делает не так, не по правилам». И, в конце концов, всё это стало переливаться в фотографию. Вот так это всё началось...
Вообще, на творчество влияет опыт, который появляется в разных сферах и он может быть не связан с фотографией совершенно никак. Например, в какой-то момент я потерял студию, и я стал думать, а где же теперь снимать, а как же теперь снимать. Подумал, мне было бы интересно снимать в театре. Но кто меня пустит в театр? Ну, приходишь ты в театр, а тебе говорят, что один фотограф у них уже есть, а второго уже и не надо. И надо ещё понимать, что в театре тебе придётся снимать то, что, скорее всего, тебе и не хочется.
Тогда у меня родилась идея, как можно заинтересовать театр. Я решил написать сценарий. Это был 1999-й год, и ещё не было такого множества различных интерпретаций «Мастера и Маргариты». Идея спектакля состояла в разделении мира Воланда и Москвы тех лет путем показа ряда действий через фотографию, причем мир Воланда и его свиты должен был быть реальным и все сюжетные линии должны были происходить на сцене, а московский мир был нереальным и плоским и показывался на экране. И только когда сюжет заходит в сумасшедший дом, или герои находятся в изменённом психическом состоянии, тогда начинается переход людей из того нереального московского мира, в этот реальный мир Воланда. Я поступил, как нормальный фотограф, и написал всё подробно: от света до деталей, в какую секунду что должно происходить, какая музыка играть, с какой интонацией должны говорить актёры. Но мой сценарий не взяли, потому что это уже был не сценарий, а режиссёрская разработка. Мне сказали, что ни один режиссёр не возьмётся это ставить, потому что режиссёру здесь уже просто неинтересно, потому что здесь нечего делать.
Сценарий очень долго пытались пристроить, чтобы его хоть кто-нибудь прочитал. В какой-то момент его почитал известный в театральных кругах зав.лит. Эмиль Яковлевич Ясенец и предложил встретиться. На встрече он сказал: «Несите главным режиссёрам, художественным руководителям и пусть они читают. В крайнем случае, ссылайтесь на меня, я человек известный, они мне будут звонить, а я им скажу «Да, это нужно ставить». Я прошёлся по нескольким театрам, и художественный руководитель Государственного Драматического театра «На Литейном» мне сказал, что возьмёт сценарий, если я найду ему режиссёра.
Надо сказать, что сценарий я писал под режиссёра Г.Р.Тростянецкого, который ставил очень близкие по свету спектакли. В телефонном разговоре он мне сказал: «Тема спектакля какая? Мастер и Маргарита? Не-не-не… Вы мне года через два позвоните, и тогда поговорим». А через год я нашёл студию и потерял к этому интерес. Вот так эта история и закончилась.
Сейчас роман «Мастер и Маргарита» очень растиражирован. Это тогда этого не было. А идея с переносом реальностей сейчас реализовываются в каждом втором клипе, а в 99-м году этого ещё не было.
Вы чувствуете себя востребованным?
Нет, я не чувствую себя востребованным. Я ращу, если можно так сказать, потребителей этого искусства, но себя востребованным не чувствую. Но это мне не мешает заниматься фотографией. А востребованности, конечно же, хотелось бы. Наверное, это могла бы быть выставочная деятельность. Это было бы крайне интересно и вполне меня удовлетворило бы, конечно же, при условии, что это всё-таки будет приносить некую прибыль.
Андрей, а сейчас вы занимаетесь коммерческой съёмкой?
Да, но это совершенно не интересно. Я снимаю каталоги, и уже несколько лет с ними работаю, и модель у нас одна и та же, и всё очень просто. Я никогда не показываю эти съёмки, потому что это действительно не интересно. Конечно, снимаю не только для каталогов, есть ещё «Ювелирторг», «Русские самоцветы», но это всё гламур…
А возможно ли снять шедевр на заказ?
Мне сложно говорить о своей фотографии, как о шедевре. Но и в коммерческой съёмке бывают картинки, которые можно назвать хорошими.
Например, как-то мы с моим коллегой питерским фотографом Дмитрием Борисовичем Абезгаузом занимались ювелиркой. Дима предложил руководству одной ювелирной компании снять для них календарь, а в ответ нас попросили написать сценарий - сквозную историю на 12 месяцев и всё это должно было быть совмещено с временами года. Месяца два мы с Димой обсуждали, спорили, но, как всегда, всё сделали в последнюю ночь. В результате за эту ночь Дмитрий Борисович какое-то количество сценариев написал, и я написал три сценария. И уже где-то в 4 часа ночи у меня родился один креативный сценарий, ну, так, на всякий случай. Всё это мы послали заказчику и спустя неделю получили ответ, что им понравился один сценарий, и он, естественно, гламурный. Мы встречаемся, чтобы подписать договора, сидим и думаем: «Опять гламур… Ну, ладно, поснимаем, главное - это работа, деньги…»
Надо сказать, что директор этой компании - очень насмотренный человек, у него в кабинете стоял огромный стеклянный шкаф, и он весь был забит английскими, французскими, итальянскими ювелирными Vogue. И вдруг он говорит: «А что-то у вас там ещё было…», открывает свою почту, смотрит и делает другой выбор - тот самый безбашенный сценарий, написанный в четыре часа ночи. Мы, естественно, обрадовались. Но над нами поставили человека, барышню, которая должна была осуществлять контроль.
С ювелирными украшениями вообще всё очень серьёзно: привозят на съёмку серёжки, которые стоят 38 миллионов, естественно, привозят их на броневике, естественно, с охраной, и кто-то за всё это должен отвечать. Так вот эту барышню и назначили надзирать за нами. И пригласили стилиста, очень хорошую девочку, чтобы она подбирала нам костюмы для съёмки. Она, кстати, и сама очень неплохой модельер, но она занимается классикой, делает классическую одежду. И вот эти барышни на этой классике друг с другом и спелись. Им обеим не нравился наш креативный сценарий, и они тихонечко, но планомерно нам мешали.
Приезжаем на съёмку, а у них уже совершенно другая идея, они там вдвоём аксессуары подбирают. Я на это смотрю, и понимаю, что всё должно было быть не так… И ничего не остаётся, как только снимать, потому что всё уже сделано и на это потрачено время. Ну ладно, снимаем, как можно креативнее и отдаём результат заказчику. А выбирает-то картинки не он, а «банда женщин»))) И выбирали они, естественно на свой вкус… В конце концов календарь получился, и там есть какие-то хорошие картинки, но... всё получилось не так, как задумывалось. Зато деньги были хорошие.
Иными словами, сделать что-то хорошее на заказ можно, если тебе не сильно мешают, но не факт, что это будет востребовано заказчиком.
Андрей, часто ли вам приходится объяснять то, что вы сняли?
Объяснять где? Я не участвую ни в конкурсах, ни в выставках, хотя, надо, на самом деле. В своё время мы проводили этакие междусобойчики в студии, в которой мы снимали семь с половиной лет. Нас было три фотографа, которые работали вместе, и мы там устраивали ежегодные отчётные выставки. Собирался народ, тусовался, смотрел картинки.
Участвовать в выставках, наверное, надо. Когда ты показываешь работу живую, уже напечатанную, и подходит человек и начинает спрашивать: «А почему так, а почему вот так», то, наверное, действительно нужно объяснять. А когда показываешь просто у себя в журнале, то тут всё иначе. Если у тебя есть друзья, они же не просто так записывают тебя в друзья, а потому что в какой-то момент ты им понравился, и я смею надеяться на то, что и моё творчество им тоже нравится.
Но есть сообщество ru_foto, в котором мне сильно нравится публиковать свои фотографии. Причём, чем страннее на взгляд обычного и неподготовленного человека получается фотография, тем с большим удовольствием я её туда размещаю. Я так слегка развлекаюсь и глумлюсь!)
Почему я в своё время выбрал именно это сообщество? Потому, что меня не публиковали во многих других сообществах. Мода сейчас такая, и они публикуют модные фотографии, то, что нравится большинству. Там мне не надо ничего объяснять. Вообще-то, я считаю свою функцию просветительской, пытаюсь показать людям, что на самом деле фотография бывает разная, она бывает не только такая, которую вы видите в журналах, в рекламе, она бывает другой.
Андрей, практически во всех ваших работах есть обнажённое женское тело. Обязательно ли оно должно быть до такой степени натуралистичным?
Вы не видели настоящей натуралистичности! Я вам рекомендую посмотреть работы Дмитрия Акимова. Он вообще художник, сейчас пишет пейзажи в Турции, а ещё он делает очень реалистичные картинки. Вот у него всё действительно реалистично. Вот он эпатирует гораздо больше, чем я.
На самом деле я стараюсь всё сделать скромненько и деликатно, у меня натуралистичности-то такой нет. Мне вот часто говорят: «А что же у вас такая некачественная картинка? Что ж так мало детализации?» Ну, зачем там детализация? Если она будет, тогда всё будет как раз очень натуралистично.
Вообще, когда смотришь на то, во что одета модель на картинке, то можно сразу понять, когда она была снята, потому что понятно, во что она одета и где это куплено. И сразу возникает год. У обнажённой натуры нет такого. Обнажённая натура всегда вне времени. А если ещё учитывать принцип, что снимаю я только то, что под рукой, то проще её раздеть, чем снимать в том, в чём полгорода ходит. Ведь вещи должны быть нейтральными, и не должны на себя перетягивать внимание. А обнажённое тело вне времени и вне контекста. А тряпочками, если вы заметили, я иногда накрываю моделям головы.)))
Ну а если серьёзно, то я стремлюсь оторваться от чего-то традиционного. Обнажённая натура - это уже тоже «попса». Смотришь, как отличный фотограф при помощи ФШ вправляет на картинке лицо модели и делает формы, и ужасаешься. Он прекрасный гламурный фотограф и у него замечательная гламурная картинка. Но я не хочу этого делать, я не хочу гламура! Но и совсем страшно мне тоже показывать не хочется. Нужен баланс, всё время ходишь по лезвию бритвы. Ведь можно свалиться в окончательную пошлость, и я боюсь этого, а с другой стороны гламур… Я умею его снимать, я, собственно, съёмками гламура деньги зарабатываю. А вот показать так, чтобы было очень спорно, это может быть интересно…
У меня был такой момент в конце 90-х годов, когда я снимал для журнала «Men Only», ремейк которого издавался в то время в России. Тогда в какой-то момент я решил, что, в конце концов, я фотограф, а не гинеколог и перестал. Вот это пошлость…
А можно ли найти другие формы или другой язык, чтобы сказать то, что вы хотите сказать в вашем творчестве?
Ну, каким языком можно ещё сказать? Разве можно найти лучше язык, чем тот язык, который придумал Создатель? Но если я когда-нибудь пойму, что лучше снимать, например, помидоры, то буду тогда снимать помидоры. Но пока ничего прекраснее женского тела не увидел. Но опять же обнажённая натура - это не самоцель.
Давайте поговорим про технику. Чем вы снимаете?
Знаете, я считаю, что абсолютно нет никакого смысла переходить с цифры на плёнку, если не переходить на средний формат. У среднеформатных камер и оптика другая, и выдаёт она совершенно другую пластику, и рисует она по-другому, и вообще картинка получается яркая. Плёнка 35 мм, конечно же, давно проигрывает цифре. Когда-то плёночный средний формат я купил просто как игрушку, чтобы иногда снимать. А сейчас, так получилось, что у меня просто не осталось цифровой камеры, потому что у меня в прошлом году украли всю аппаратуру. Так что сейчас у меня Bronica и ещё несколько плёночных камер, на них и снимаю.
Ещё у меня есть Canon 350D, который мне верой и правдой служит с 2003 года, и который пробежал свой ресурс раза четыре, а до сих пор исправно работает. Его мне хватает выше крыши. Если какая-то действительно серьёзная съёмка, где нужна действительно хорошая техника, то камеру всегда можно взять в аренду. А для каталогов и для фотографии, которая будет печататься размером, скажем, 20х30, хватает и Canon 350D.
Что касается полнокадровой матрицы, то, конечно же, это абсолютно другие вещи. Матрица - это вещь физическая, сколько туда пикселей не напихай, она всё равно остаётся того же размера. Когда у меня ещё был Canon 5D, я пробовал только что вышедший 5D Mark II, смотрел картинки и совершенно не понимал, зачем мне эти 18 мегапикселей. Ну, зачем?! Они не нужны. Есть программа Zoom Pro, и раздуть картинку до 30 мегапикселей можно за 3 минуты.
Когда смотришь на ваши работы в интернете создаётся ощущение, что итоговая обработка там минимальная. Расскажите про сам процесс изготовления снимка, а потом его возврата с плёнки обратно в виртуальность.
Обработка действительно минимальная. Был такой детский мультфильм «80 дней вокруг света», и там Филеас Фогг в какой-то серии говорит изумительную фразу: «Используй то, что под рукою и не ищи себе другое». Вот этот замечательный принцип я использую и в съёмке, а сейчас уже и в обработке. В какой-то момент, когда я стал заниматься именно плёночной фотографией, я проявлял и сканировал плёнку в лаборатории. Всё это стоило немалых денег. К тому же, пакетное сканирование не позволяет сделать отпечаток приличных размеров. И вот тебе понравилось 3-4 кадра, и ты идёшь сканировать для уже более-менее приличного разрешения, чтобы это можно было напечатать выставочным форматом. И здесь уже сканирование стоит намного дороже. И я подумал, что надо купить сканер, и не профессиональный плёночный, а простой планшетный. И я теперь использую то, что у меня есть под рукой. Вполне возможно, что из моей плёнки можно добиться гораздо большего разрешения, более профессиональных оттенков, но зачем… Мне это в какой-то момент даже стало нравиться.
С отсканированным снимком я работаю в ФШ: выправляю цвет, довожу до того цвета, который интересен. Ретуши я действительно делаю крайне мало. В ФШ есть такие фильтры, которыми можно подтянуть талию, увеличить попу, но этим я не пользуюсь никогда. Только однажды я это использовал по просьбе модели, которая ну очень меня попросила.
Андрей, у вас есть кумиры в фотографии, в изобразительном искусстве?
Есть, конечно, но их нельзя назвать кумирами, они мне просто очень нравятся. В фотографии это Jan Saudek. Когда мы были в Чехии, мы совершенно случайно попали на выставку Саудека, и мне довелось посмотреть его работы вживую. Он раскрашивает свои картинки вручную. Он снимал своих моделей на протяжении очень многих лет, одних и тех же. На одной фотографии можно увидеть модель, когда ей было 12 лет, на другой ей 25, а на третьей ей уже 40. И нельзя сказать, что его фотографии красивы, но они завораживают. Там дело не в классической красоте, а в чём-то другом. А когда ты видишь эту работу вживую и ты видишь следы кисти, как он этой кисточкой всё это красил, то всё это здорово берёт. Кумир он или нет, но мне очень нравятся его работы.
В живописи многое нравится. В первую очередь это Пикассо. Я всё-таки, наверное, стремлюсь в фотографии к кубизму. Мне вообще современная живопись очень нравится.
Как вы относитесь к образовательному процессу в области фотографии? Вы могли бы участвовать в этом процессе в качестве преподавателя?
В Санкт-Петербурге есть фотошкола «Fototrend», я с ними работал год, наверное. Был даже опыт преподавания фотографии глухим, работал с сурдопереводчиком. Потом я занимался частными уроками, у меня было несколько своих групп. Давал и индивидуальные уроки.
Но чему я мог научить? Технике исполнения, технике работы в ФШ, и вот собственно и всё. А научить снимать с точки зрения содержания очень сложно. Учить искусству невозможно. Хотя эта фраза, конечно же, трудно произносимая, потому что называть искусством собственное творчество неправильно.
Может, конечно, и возможно научить искусству, но тогда тут уже речь должна идти не о десяти занятиях, да и не о занятиях вовсе. Это уже должно быть какое-то общение. Например, есть у меня друг Женя Белов, который однажды спросил: «А можно я буду тебе ассистировать?» Вот мы как-то с ним сработались. Но это же нельзя назвать обучением. Он здорово помогает снимать с точки зрения технической и тогда, когда мне не удаётся рассказать модели, что я от неё хочу. В такие моменты он это общение берёт на себя, а я просто ворую кадры, т.е. делаю репортаж.
Вообще сейчас много фотошкол, которые занимаются постановкой рук, объясняют простые вещи, и я не могу с ними конкурировать.
Андрей, а что вы можете посоветовать начинающим фотографам?
В первую очередь прочитать техническую документацию к фотоаппарату. Сейчас современные фотоаппараты позволяют снимать, вообще ничего не зная. Я знаю парочку свадебных фотографов, и очень даже неплохих и неплохо зарабатывающих, которые понятия не имеют, что такое диафрагма. Они просто снимают себе и снимают, получают какие-то картинки. Современная техника всё это позволяет.
Сложно советовать. Нужно понимать, что человек хочет. Он хочет снимать свадьбы и делать это хорошо? Да не надо ему учиться, ему нужна топ-камера с системной вспышкой, и научиться поворачивать голову у этой вспышки. И всё, иди и снимай свадьбы. А ведь таких фотографов сейчас полно. При этом есть фотографы, которые берут за съёмку свадьбы 60 тыс.рублей, а есть фотографы, которые берут 500 рублей в час, и с последними конкурировать сложно. У него есть Mark III и всё, он уже побежал снимать. А у меня, предположим, всего лишь 350D. А клиент сейчас какой? Он спрашивает: «А чем вы снимаете?» Ответить ему «какая вам разница» - это значит потерять его сразу.
Если кто-то хочет заниматься творчеством, то нужно вместе с камерой купить книгу по истории искусств. Да можно, кстати, и не покупать, в интернете информации полно. Можно просто смотреть, смотреть, смотреть и читать. И не надо бояться копировать, потому что всё равно так же не получится.
Одно из самых важных и сложных качеств фотографа - это умение выбрать из того, что ты наснимал. Чем больше ты видел, чем больше у тебя есть информации, тем критичнее ты относишься к своим собственным фотографиям.
Андрей, а что можно сказать зрителю, который впервые видит подобное искусство, чтобы это не вызвало у него отторжения? Какими словами можно сопроводить этот визуальный ряд?
Боюсь, что никакими. На самом деле, посмотрите, искусству учат пять-шесть лет в Академии художеств, а до этого художественная школа, кружок рисования. И начинают учиться в возрасте пяти-шести лет отроду… Невозможно сказать одной фразой. Наверное, единственное, что можно сказать - это: «Не отрицайте, пока не попробуете. Вдруг понравится?.. ;) ».
Фотограф Андрей Папенин (art_fusion)
Работы Андрея Папенина: http://www.photodom.com/member/papenin
В интервью принимали участие romashka7 и vikont_mart
Тема дня с Андреем Папениным
Большая иллюстрированная версия интервью с Андреем Папениным