Метакогнитивные искажения. Пост 4. От Щеглова - Думать - на самом деле больно.
schegloff пишет в своём посте Серебряная пуля в голову (см. моё примечание в комментах)
Читать этого по-прежнему не нужно, потому что опять будет про сложные системы, которых конечно же нет, а есть просто умники, которые вечно все усложняют и оттого не могут разобраться в элементарных вещах. Нечего их слушать, на деле все просто и сразу понятно:
Как видите, притворяться простой умеет даже система, которая выглядит совершенно примитивной. Какой-то десяток линий - а умники больше ста лет, с 1889 года, не могут понять, почему нижний горизонтальный отрезок кажется длиннее верхнего.
Столь же умело притворяется простой знакомая нам с детских лет арифметика. Что может быть проще, чем 1+1=2, или, чуть-чуть обобщая, система аксиом Пеано? В рамках арифметики удается формально доказать, что дважды два действительно четыре (хотя если написать об этом в соцсетях, тут же объяснят, что автор врет и агент госдепа). Но стоит начать думать дальше "дважды два", как появляются простые и составные числа, а вместе с ними - проблема Гольдбаха (1742), решить которую человечеству не удалось до сих пор. Хотя вроде бы сразу ясно (в отличие от теоремы Ферма), что любое четное число скорее всего можно представить в виде двух простых (4 = 2+2, 6 = 3+3, 8 = 3+5, 10 = 3+7 и так далее).
Что же это получается - абстрактные пять аксиом тоже умеют притворяться простыми, скрывая за собой охренительно сложную математику ("На апрель 2012 года бинарная гипотеза Гольдбаха была проверена для всех чётных чисел, не превышающих 4×10^18", но не доказана!)?! Как это у них получается, у тупейших линий и у лишенных даже тупости абстракций?!
А дело все в том, что притворство, как и красота, находится в глазах смотрящего. Чтобы уверовать в Истину, что нижний отрезок длиннее верхнего, нашему мозгу не требуется ничего кроме непосредственной очевидности. Столь же уверенно только что вылупившийся цыпленок принимает за мать первый обнаруженный поблизости движущийся объект. И столь же непосредственно очевидными являются большинство истин, за которые люди бросаются в драку и подставляют голову под пули (начиная от "не сидел - не мужик" и заканчивая тем, чего нельзя написать, поскольку в кодексе за это есть статья, см. фальсификация истории). Сложные системы успешно притворяются простыми потому, что человеческое мышление склонно везде видеть только простые системы.
Нобелевский лауреат Канеман, открывший существование реального человеческого мышления (того самого, которому "усе ясно"), подробно описал причину, по которой мы делаем сложные системы простыми. В его модели за восприятие сложности отвечает "медленное" мышление (используемое, например, при перемножении в уме двузначных чисел, а также для прочих занятий, требующих сосредоточенности). Работает это мышление так:
Особенно интригующим я счел одно из наблюдений Гесса, а именно - его замечание, что зрачки являются прекрасным показателем умственных усилий. Зрачки расширяются, когда испытуемые перемножают двузначные числа, и чем сложнее задание, тем значительнее расширение... Во время «Плюс 1» (*) на комбинациях из четырех цифр зрачки увеличивались больше, чем когда требовалось запомнить и немедленно воспроизвести семь цифр. Задание «Плюс 3», выполнять которое гораздо труднее, вообще оказалось самым сложным из всех. В первые 5 секунд зрачок расширяется примерно на 50 % от начального размера, а сердцебиение учащается на 7 ударов в минуту. С большей нагрузкой люди не работают - если требовать большего, то они просто сдаются. Когда мы предлагали участникам эксперимента больше цифр, чем они были способны запомнить, их зрачки переставали расширяться и даже сокращались (Канеман, "Думай медленно... решай быстро"; "Плюс 1" - испытуемому предъявляется карточка с 4-мя цифрами, требуется назвать их вслух по порядку, а потом ровно через 2 удара метронома - назвать по порядку цифры на единицу больше; поскольку тут требуется и запоминать цифры, и прибавлять единицу, и считать удары метронома - нагрузка на мышление очень велика).
Так вот, расширение зрачков - физиологическая реакция на боль. Думать - на самом деле больно, а думать, когда не получается - попросту невозможно. Наступает "болевой шок", человек "теряет сознание", прекращая невыносимую для себя работу. Поэтому попытки объяснить, что обсуждаемая система сложная, вызывают столь же резкую защитную реакцию, как и удар под дых - больно же! Иметь дело со сложной системой значит испытывать боль:
У собаки был выработан условный пищевой рефлекс на светлый круг, отбрасываемый на экран перед собакой. Затем была предпринята дифференцировка круга от эллипсиса (имеется в виду эллипс - Прим. И.Л. Викентьева) той же величины плоскости и того же освещения, т. е. появление круга сопровождалось едой, эллипсиса - нет. Дифференцировка образовалась... [но] при применении эллипсиса с отношением полуосей как 9:8 всё изменилось. Полученная новая тонкая дифференцировка, оставаясь постоянно не полной, продержалась две-три недели, а затем не только исчезла сама, но повлекла за собой исчезновение и всех ранних, до самой грубой, дифференцировок. Собака, ранее спокойно стоявшая в станке, теперь была постоянно в движении и подвизгивала... Павлов И.П., "Двадцатилетний опыт объективного изучения высшей нервной деятельности (поведения) животных"
Вот кто притворяется, когда мы имеем дело со сложными системами: наш собственный повизгивающий от боли мозг. Наши мыслительные возможности ограничены, и притом намного более ограничены, чем мы в состоянии себе признаться (попробуйте на себе "плюс один", я так даже и пробовать не хочу). Сталкиваясь с любой системой сложнее 2+2 (уже 17*24, по Канеману), мы оказываемся перед выбором: принять ее за уже знакомую простую, или же попытаться подумать - то есть расширить зрачки, ускорить пульс и начать слегка повизгивать.
Не правда ли, выбор ясен? Сталкиваясь с реальными проблемами, мы ищем и всегда будем искать простое решение, пресловутую серебряную пулю, вызывающую срабатывание "быстрого" мышления, которому все ясно.
Абсолютное большинство решений, которые мы знаем, представляют собой такие же "серебряные пули" - сработавшие когда-то и где-то простые вещи, распространенные на весь остальной мир, потому что сложных систем не существует. В Сети периодически перепечатывают впечатляющее описание "лечения", которым пытались вернуть к жизни английского короля Карла II; так вот, все перечисленные там жуткие способы были работающими "серебряными пулями" того времени. Использованием простых решений там, где стоило бы остановиться и подумать, отметился и сам Канеман:
Для разработки курса и написания учебника к нему я собрал команду опытных педагогов, куда включил моих студентов-психологов, а также Сеймура Фокса, декана факультета педагогики в Еврейском университете, профессионала по части составления спецкурсов... В среднем срок сдачи книги оценили в два года (при крайних значениях в полтора и два с половиной)... Я обратился к Сеймуру, нашему специалисту по спецкурсам, и спросил, не помнит ли он других похожих случаев, когда бы команда преподавателей составляла учебный курс с нуля... Сеймур сказал, что ему известно несколько примеров. Я спросил, слышал ли он, что случилось с другими командами - продвинулись ли они вперед, как мы, и сколько времени потребовалось им для заве ршения проектов?
Тут Сеймур задумался, а потом смущенно ответил (мне показалось, он даже залился румянцем от собственных слов): «Знаешь, я только сейчас вспомнил, что на самом деле не все команды после этой стадии довели дело до конца». Это внушало тревогу. У нас и в мыслях не было, что мы можем потерпеть неудачу. Не на шутку обеспокоившись, я спросил, какая доля команд, по его подсчетам, оставила работу недоделанной. «Процентов сорок», - ответил Сеймур. Тут собравшиеся окончательно приуныли. Мой следующий вопрос был очевиден: «А те, что закончили свои проекты, сколько времени потратили на доработку?» - «Помнится, как минимум семь лет. Но точно не больше десяти», - сказал Сеймур. Я ухватился за соломинку: «А если сравнить нашу группу по уровню подготовки и ресурсам, насколько мы лучше или хуже других? Как бы ты нас оценил?» Здесь Сеймур ответил без запинки: «Наш уровень - ниже среднего. Но ненамного».
Естественно, мы все понимали, что минимум семь лет труда и 40%-ная вероятность неудачи - более достоверный прогноз судьбы проекта, чем те цифры, которые мы нацарапали пятью минутами раньше, но никто не сумел это признать... Нам бы все бросить в тот же день - никому не хотелось вкладывать шесть лет труда в проект, который с 40%-ной вероятностью мог провалиться, - но повод не показался достаточно веским, и после пяти минут беспорядочного обсуждения мы продолжили нашу работу, словно ничего не произошло. В итоге на завершение учебника ушло еще восемь (!) лет. К тому времени я уже покинул Израиль и вышел из состава команды, которая закончила-таки проект после многих сложностей и злоключений. К тому времени энтузиазм министерства образования иссяк, и курсом так никто и не воспользовался.
(Канеман, "Думай медленно... решай быстро")
При взаимодействии с более сложными системами "серебряная пуля" может оказаться и смертельной:
За несколько недель до начала второй мировой, Зелл-старший пришел к выводу, что Польша будет атакована Германией и что быть евреем в Польше будет очень плохой идеей. Соответственно, он заранее перевез беременную жену подальше от западной границы Польши и потом объехал всех своих братьев, а также всех родственников своей жены, в надежде убедить их уехать с ним. Из шести братьев самого Зелла-старшего и шести братьев и сестер его жены не согласился никто. Потратив едва ли не все деньги и подключив все возможные связи... он приехал в США практически без денег. Но живым. Как показала практика - последним живым из его семьи.
Его сын, рожденный через пару месяцев после приезда в США, его периодически спрашивал о том почему ему не удалось убедить никого из братьев и родственников уехать. Объяснение оказалось банальным и поучительным. Пересказываю по памяти: "Жить с поляками и в Польше - было не сахар", вспоминает сын. "Во время немецкой оккупации во время Первой мировой, стало лучше. Братья и родственники воспринимали немцев как более цивилизованных (утонченных) [прим. Кримсон - это мой примерный перевод sophisticated] по сравнению с поляками. И они думали что в этот раз будет то же самое... (с)
ТГ Кримсон Дайджест
Но альтернатива - хорошо подумать и поступить в соответствии с придуманным - еще хуже смерти. Все, что не "серебряная пуля", для нашего мозга попросту не существует. Даже если лично Вы и осознаете реальную ситуацию - вокруг Вас всегда окажутся люди (подобные соавторам Канемана или родственникам Зелла), которые и слушать не станут Ваши путанные и ни на чем не основанные рассуждения. Чушь это все, Истина проста, и она заключается в "серебряной пуле".
В серебряной пуле в голову.
Читать этого по-прежнему не нужно, потому что опять будет про сложные системы, которых конечно же нет, а есть просто умники, которые вечно все усложняют и оттого не могут разобраться в элементарных вещах. Нечего их слушать, на деле все просто и сразу понятно:
Как видите, притворяться простой умеет даже система, которая выглядит совершенно примитивной. Какой-то десяток линий - а умники больше ста лет, с 1889 года, не могут понять, почему нижний горизонтальный отрезок кажется длиннее верхнего.
Столь же умело притворяется простой знакомая нам с детских лет арифметика. Что может быть проще, чем 1+1=2, или, чуть-чуть обобщая, система аксиом Пеано? В рамках арифметики удается формально доказать, что дважды два действительно четыре (хотя если написать об этом в соцсетях, тут же объяснят, что автор врет и агент госдепа). Но стоит начать думать дальше "дважды два", как появляются простые и составные числа, а вместе с ними - проблема Гольдбаха (1742), решить которую человечеству не удалось до сих пор. Хотя вроде бы сразу ясно (в отличие от теоремы Ферма), что любое четное число скорее всего можно представить в виде двух простых (4 = 2+2, 6 = 3+3, 8 = 3+5, 10 = 3+7 и так далее).
Что же это получается - абстрактные пять аксиом тоже умеют притворяться простыми, скрывая за собой охренительно сложную математику ("На апрель 2012 года бинарная гипотеза Гольдбаха была проверена для всех чётных чисел, не превышающих 4×10^18", но не доказана!)?! Как это у них получается, у тупейших линий и у лишенных даже тупости абстракций?!
А дело все в том, что притворство, как и красота, находится в глазах смотрящего. Чтобы уверовать в Истину, что нижний отрезок длиннее верхнего, нашему мозгу не требуется ничего кроме непосредственной очевидности. Столь же уверенно только что вылупившийся цыпленок принимает за мать первый обнаруженный поблизости движущийся объект. И столь же непосредственно очевидными являются большинство истин, за которые люди бросаются в драку и подставляют голову под пули (начиная от "не сидел - не мужик" и заканчивая тем, чего нельзя написать, поскольку в кодексе за это есть статья, см. фальсификация истории). Сложные системы успешно притворяются простыми потому, что человеческое мышление склонно везде видеть только простые системы.
Нобелевский лауреат Канеман, открывший существование реального человеческого мышления (того самого, которому "усе ясно"), подробно описал причину, по которой мы делаем сложные системы простыми. В его модели за восприятие сложности отвечает "медленное" мышление (используемое, например, при перемножении в уме двузначных чисел, а также для прочих занятий, требующих сосредоточенности). Работает это мышление так:
Особенно интригующим я счел одно из наблюдений Гесса, а именно - его замечание, что зрачки являются прекрасным показателем умственных усилий. Зрачки расширяются, когда испытуемые перемножают двузначные числа, и чем сложнее задание, тем значительнее расширение... Во время «Плюс 1» (*) на комбинациях из четырех цифр зрачки увеличивались больше, чем когда требовалось запомнить и немедленно воспроизвести семь цифр. Задание «Плюс 3», выполнять которое гораздо труднее, вообще оказалось самым сложным из всех. В первые 5 секунд зрачок расширяется примерно на 50 % от начального размера, а сердцебиение учащается на 7 ударов в минуту. С большей нагрузкой люди не работают - если требовать большего, то они просто сдаются. Когда мы предлагали участникам эксперимента больше цифр, чем они были способны запомнить, их зрачки переставали расширяться и даже сокращались (Канеман, "Думай медленно... решай быстро"; "Плюс 1" - испытуемому предъявляется карточка с 4-мя цифрами, требуется назвать их вслух по порядку, а потом ровно через 2 удара метронома - назвать по порядку цифры на единицу больше; поскольку тут требуется и запоминать цифры, и прибавлять единицу, и считать удары метронома - нагрузка на мышление очень велика).
Так вот, расширение зрачков - физиологическая реакция на боль. Думать - на самом деле больно, а думать, когда не получается - попросту невозможно. Наступает "болевой шок", человек "теряет сознание", прекращая невыносимую для себя работу. Поэтому попытки объяснить, что обсуждаемая система сложная, вызывают столь же резкую защитную реакцию, как и удар под дых - больно же! Иметь дело со сложной системой значит испытывать боль:
У собаки был выработан условный пищевой рефлекс на светлый круг, отбрасываемый на экран перед собакой. Затем была предпринята дифференцировка круга от эллипсиса (имеется в виду эллипс - Прим. И.Л. Викентьева) той же величины плоскости и того же освещения, т. е. появление круга сопровождалось едой, эллипсиса - нет. Дифференцировка образовалась... [но] при применении эллипсиса с отношением полуосей как 9:8 всё изменилось. Полученная новая тонкая дифференцировка, оставаясь постоянно не полной, продержалась две-три недели, а затем не только исчезла сама, но повлекла за собой исчезновение и всех ранних, до самой грубой, дифференцировок. Собака, ранее спокойно стоявшая в станке, теперь была постоянно в движении и подвизгивала... Павлов И.П., "Двадцатилетний опыт объективного изучения высшей нервной деятельности (поведения) животных"
Вот кто притворяется, когда мы имеем дело со сложными системами: наш собственный повизгивающий от боли мозг. Наши мыслительные возможности ограничены, и притом намного более ограничены, чем мы в состоянии себе признаться (попробуйте на себе "плюс один", я так даже и пробовать не хочу). Сталкиваясь с любой системой сложнее 2+2 (уже 17*24, по Канеману), мы оказываемся перед выбором: принять ее за уже знакомую простую, или же попытаться подумать - то есть расширить зрачки, ускорить пульс и начать слегка повизгивать.
Не правда ли, выбор ясен? Сталкиваясь с реальными проблемами, мы ищем и всегда будем искать простое решение, пресловутую серебряную пулю, вызывающую срабатывание "быстрого" мышления, которому все ясно.
- Проблемы со здоровьем? Это потому, что едите соль, сахар, жир, хлеб, не пьете мочу, потому что мало бегаете, плохо чиститесь от шлаков, не придерживаетесь кремлевской диеты и не занимаетесь йогой!
- Экономический кризис десятый год? Это потому, что капитализм, тоталитаризм, криптоколония, гайдарочубайс, партия жуликов и воров, тысячелетнее рабство, весь мир против нас и эпоха Рыб!
- Не получается проект? Это потому что не аджайл, не бирюзовая культура, не наняли чеченцев регулярно бить подчиненных и нормальных работников не найти! Специалисты ведь всегда знают ответ, а кто не знает, тот жулик:
Абсолютное большинство решений, которые мы знаем, представляют собой такие же "серебряные пули" - сработавшие когда-то и где-то простые вещи, распространенные на весь остальной мир, потому что сложных систем не существует. В Сети периодически перепечатывают впечатляющее описание "лечения", которым пытались вернуть к жизни английского короля Карла II; так вот, все перечисленные там жуткие способы были работающими "серебряными пулями" того времени. Использованием простых решений там, где стоило бы остановиться и подумать, отметился и сам Канеман:
Для разработки курса и написания учебника к нему я собрал команду опытных педагогов, куда включил моих студентов-психологов, а также Сеймура Фокса, декана факультета педагогики в Еврейском университете, профессионала по части составления спецкурсов... В среднем срок сдачи книги оценили в два года (при крайних значениях в полтора и два с половиной)... Я обратился к Сеймуру, нашему специалисту по спецкурсам, и спросил, не помнит ли он других похожих случаев, когда бы команда преподавателей составляла учебный курс с нуля... Сеймур сказал, что ему известно несколько примеров. Я спросил, слышал ли он, что случилось с другими командами - продвинулись ли они вперед, как мы, и сколько времени потребовалось им для заве ршения проектов?
Тут Сеймур задумался, а потом смущенно ответил (мне показалось, он даже залился румянцем от собственных слов): «Знаешь, я только сейчас вспомнил, что на самом деле не все команды после этой стадии довели дело до конца». Это внушало тревогу. У нас и в мыслях не было, что мы можем потерпеть неудачу. Не на шутку обеспокоившись, я спросил, какая доля команд, по его подсчетам, оставила работу недоделанной. «Процентов сорок», - ответил Сеймур. Тут собравшиеся окончательно приуныли. Мой следующий вопрос был очевиден: «А те, что закончили свои проекты, сколько времени потратили на доработку?» - «Помнится, как минимум семь лет. Но точно не больше десяти», - сказал Сеймур. Я ухватился за соломинку: «А если сравнить нашу группу по уровню подготовки и ресурсам, насколько мы лучше или хуже других? Как бы ты нас оценил?» Здесь Сеймур ответил без запинки: «Наш уровень - ниже среднего. Но ненамного».
Естественно, мы все понимали, что минимум семь лет труда и 40%-ная вероятность неудачи - более достоверный прогноз судьбы проекта, чем те цифры, которые мы нацарапали пятью минутами раньше, но никто не сумел это признать... Нам бы все бросить в тот же день - никому не хотелось вкладывать шесть лет труда в проект, который с 40%-ной вероятностью мог провалиться, - но повод не показался достаточно веским, и после пяти минут беспорядочного обсуждения мы продолжили нашу работу, словно ничего не произошло. В итоге на завершение учебника ушло еще восемь (!) лет. К тому времени я уже покинул Израиль и вышел из состава команды, которая закончила-таки проект после многих сложностей и злоключений. К тому времени энтузиазм министерства образования иссяк, и курсом так никто и не воспользовался.
(Канеман, "Думай медленно... решай быстро")
При взаимодействии с более сложными системами "серебряная пуля" может оказаться и смертельной:
За несколько недель до начала второй мировой, Зелл-старший пришел к выводу, что Польша будет атакована Германией и что быть евреем в Польше будет очень плохой идеей. Соответственно, он заранее перевез беременную жену подальше от западной границы Польши и потом объехал всех своих братьев, а также всех родственников своей жены, в надежде убедить их уехать с ним. Из шести братьев самого Зелла-старшего и шести братьев и сестер его жены не согласился никто. Потратив едва ли не все деньги и подключив все возможные связи... он приехал в США практически без денег. Но живым. Как показала практика - последним живым из его семьи.
Его сын, рожденный через пару месяцев после приезда в США, его периодически спрашивал о том почему ему не удалось убедить никого из братьев и родственников уехать. Объяснение оказалось банальным и поучительным. Пересказываю по памяти: "Жить с поляками и в Польше - было не сахар", вспоминает сын. "Во время немецкой оккупации во время Первой мировой, стало лучше. Братья и родственники воспринимали немцев как более цивилизованных (утонченных) [прим. Кримсон - это мой примерный перевод sophisticated] по сравнению с поляками. И они думали что в этот раз будет то же самое... (с)
ТГ Кримсон Дайджест
Но альтернатива - хорошо подумать и поступить в соответствии с придуманным - еще хуже смерти. Все, что не "серебряная пуля", для нашего мозга попросту не существует. Даже если лично Вы и осознаете реальную ситуацию - вокруг Вас всегда окажутся люди (подобные соавторам Канемана или родственникам Зелла), которые и слушать не станут Ваши путанные и ни на чем не основанные рассуждения. Чушь это все, Истина проста, и она заключается в "серебряной пуле".
В серебряной пуле в голову.