Илья Эренбург. Торжество человека
И.Эренбург || « Правда» №103, 29 апреля 1944 года
Рабочие и работницы, инженеры и техники предприятий, изготовляющих вооружение и боеприпасы! Непрерывно совершенствуйте вооружение Красной Армии, увеличивайте выпуск орудий, миномётов, пулемётов, автоматов, винтовок, снарядов, патронов и мин! Всё для фронта, всё для победы! (Из призывов ЦК ВКП(б) к 1 Мая 1944 года).
# Все статьи за 29 апреля 1944 года.
В тихие эпохи мир иным кажется серым: черное и белое, благородство и низость бывают прикрыты туманом повседневной жизни. Страшное у нас время - все обнажено, все проверено - на поле боя, на дыбе, у края могилы. Величие духа показал советский народ в дни испытаний. Я хочу рассказать историю одного человека. Как много других, она свидетельствует о победе человека над силами зла.
Несколько дней тому назад в Москву приехал боец литовского партизанского отряда еврейский поэт Суцкевер. Он привез письма Максима Горького, Ромена Роллана, - эти письма он спас от немцев. Он спас дневник Петра Великого, рисунки Репина, картину Левитана, письмо Льва Толстого и много других ценнейших реликвий России.
Я давно слыхал о стихах Суцкевера. Мне говорил о них и замечательный австрийский романист, и польский поэт Тувим. Говорили в те времена, когда люди еще могли говорить о поэзии. Теперь у нас иные годы, и я прежде всего скажу о другом - не о стихе, об оружии.
В июне 1942 года возле Новой Вилейки взлетел в воздух немецкий эшелон с оружием. Кто заложил мины? Узники вильнюсского гетто. Обреченные боролись. Немецкий эшелон шел на восток: немцы готовились ко второму наступлению. Эшелон взорвали партизаны из вильнюсского гетто. Поэт Суцкевер тогда не думал о стихах. Он думал об оружии: он добывал пулеметы.
В Вильнюсе было восемьдесят тысяч евреев. Немцы не захотели убить их сразу: они желали насладиться длительной агонией. Они устроили два гетто - два лагеря смертников. Они растянули казни. Они убивали обреченных два года - партию за партией.
В Берлине до войны жил киноактер Киттель. Он хотел играть роковых злодеев, но даже бездарные режиссеры «Уфы» считали, что Киттель слишком бездарен. Он нашел новое призвание: он стал знаменитым палачом. Он убил десятки тысяч жителей Риги. Потом он прибыл на гастроли в Вильнюс. Ему поручили «ликвидацию гетто».
Узников утром выстраивали. Они знали, что если раздастся команда «направо», значит, их погонят на работу, если раздастся команда «налево», значит - Паныри и казнь. Каждое утро они видели тот же перекресток и ждали - направо или налево. Семьсот дней…
You can watch this video on www.livejournal.com
«Вот вам подарки», - сказал Киттель. Суцкевер узнал платье своей матери - ее расстреляли накануне.
Сжигали живьем. Закапывали в могилу. Выкалывали глаза и выворачивали руки.
Поэт Суцкевер в первый день войны пытался пробраться на восток. У него на руках был ребенок - чужой ребенок, ребенок друга. Суцкевер не решился бросить ребенка, и этот легкий груз решил все - Суцкевера настигли немцы. А маленького сына Суцкевера убил Киттель.
Что происходило в этом мире смерти, где люди ждали казни, где женщины рожали, зная, что они рожают смертников, где врачи лечили больных, понимая, что казнь ждет и больных, и выздоравливающих, и самих врачей?
В январе 1942 года в гетто образовался партизанский отряд. Во главе его стоял сорокалетний вильнюсский рабочий Виттенберг. Немцы узнали, что Виттенберг не сломлен духом. Они пришли за ним, он скрывался под землей. Тогда Киттель об’явил: «Если Виттенберг не сдастся живой, завтра будут убиты все». Виттенберг знал, что немцы все равно убьют обреченных, но он хотел, чтобы у партизан было время уйти в лес. Он сказал: «Горько, что я не могу застрелиться» - и, простившись с друзьями, он вышел к Киттелю. Немцы его пытали - выкололи ему глаза. Он молчал. Суцкевер проводил его до ворот гетто, и, вспоминая о Виттенберге, он отворачивается.
Партизаны достали шрифт для польской подпольной газеты. Так узники гетто помогали своим братьям - литовцам и полякам. Гетто было советской землей: смертники слушали тайно радио, печатали сводки Информбюро, праздновали 1 мая, 7 ноября, 23 февраля.
В Бурбишеке взорвался немецкий арсенал. Погибли два еврея из гетто. Киттель думал, что это несчастный случай, но это были военные действия. Двое погибли не зря.
Тиктину было шестнадцать лет. Он проник в запломбированный вагон, оттуда брал ручные гранаты. Его накрыли и ранили, когда он пытался убежать. Его вылечили, чтобы казнить. «Зачем вы крали гранаты?» - спросил Киттель. Тиктин ответил: «Чтобы бросить их в вас. Вы убили моего отца и мою мать».
Однажды вели на казнь очередную партию евреев. Они бросились на немцев; руками они задушили семь немецких солдат.
Триста евреев в гетто добыли оружие. Немцы взрывали динамитом дома. Триста смелых вырвались из гетто и примкнули к литовским партизанам. Среди них был поэт Суцкевер.
Убегавшие из гетто пробирались по трубам канализации. Один сошел с ума…
Крестьянка-литовка спрятала Суцкевера. В той деревне повесили литовца, и на виселице была надпись: «Он укрывал евреев». Немец сказал литовке: «Ты знаешь, что там написано?» Она ответила: «Знаю» - и спасла поэта. Советский народ знает, что дружба - это не только слова.
В Вильнюсе работал «Штаб Розенберга» - это заведение для грабежа ценных книг, картин, рукописей. Во главе «штаба» стоял доктор Миллер. В Вильнюс немцы привезли смоленский музей и сдали его доктору Миллеру. В самом Вильнюсе находился институт с лучшей в Европе коллекцией еврейских книг и манускриптов. Суцкевер думал, что он погибнет, но он хотел спасти памятники культуры. Он спас рисунки Репина, рукописи XV и XVI веков, письма Толстого, Горького и еврейского писателя Шолом Алейхема.
Я сказал, что он думал об оружии, не о стихе. Но поэт всегда остается поэтом. Он добывал пулеметы. Он ждал казни. Он видел Киттеля. И он писал стихи. Осенью 1942 года он написал поэму «Колнидре». Ее содержание напоминает трагедию древности, но оно взято из жизни гетто. Во дворе Лукишской тюрьмы евреи ждут казни. Старик призывает смерть. Немцы убили его жену, четырех сыновей и внуков. Приносят раненого с перебитыми ногами. На нем шинель красноармейца. Это пятый сын старика - двадцать лет тому назад они расстались. Отец узнал сына, сын не узнал отца. Приходит немец-штурмовик. Он требует, чтобы ему воздали царские почести. Раненый красноармеец кидает в немца камень. Тогда отец убивает сына, чтобы спасти его от пыток. Этот сюжет может показаться неправдоподобным. Но тот, кто видел Киттеля, знает, что нет предела низости, и тот, кто провожал на пытки рабочего Виттенберга, знает, что нет границ для самоотверженности.
Поэт Суцкевер вместе с другими партизанами сражался за свободу Советской Литвы. В его отряде были литовцы и русские, поляки и евреи. Они были спаяны не словами, но любовью к Родине. У поэта Суцкевера был в руке автомат, в голове - строфы поэмы, а на сердце - письма Горького. Вот они, листки с выцветшими чернилами. Я узнаю хорошо известный нам почерк. Горький писал о жизни, о будущем России, о силе человека… Повстанец вильнюсского гетто, поэт и солдат спас его письма, как знамя человечности и культуры. // Илья Эренбург.
☆ ☆ ☆
Ветер с моря
На светлом небе облака,
Как призрачный дворец, воздушны,
Столицу тронул ветер южный.
Как будто теплая рука.
Принес на улицы весну,
Поправил веточку у клена,
И, кажется, в лицо плеснул
Волной морской, волной соленой.
И встал перед глазами вдруг
Из-за стены огня и дыма
Янтарный ароматный юг,
Знакомый яркий берег Крыма.
Там зори с грозами сплелись,
Там с волнами смешались тучи.
И виден гордый кипарис,
Как древний страж на грозной круче.
Проходит русский воин мимо.
Какая ширь, какая даль!..
И вот уже цветет миндаль
На легендарных склонах Крыма.
Екатерина ШЕВЕЛЕВА
________________________________________
И.Эренбург: За человека! ("Красная звезда", СССР)
Величие духа советского человека ("Известия", СССР)***
А.Штейн: Выродки человечества ("Красный флот", СССР)
Великий советский Человек*("Литература и искусство", СССР)
И.Эренбург: Наш гуманизм*|| «Красная звезда» №66, 18 марта 1944 года
Газета «Правда» №103 (9560), 29 апреля 1944 года