Евгений Долматовский. Стихи о войне
« Красная звезда», СССР.
« Известия», СССР.
« Правда», СССР.
« Time», США.
« The Times», Великобритания.
« The New York Times», США.
Месть
Нет, я не подожгу твой дом,
Не трону женщину твою.
Святая месть моя не в том,
Что ты творил в моем краю.
Огонь, что у меня в груди,
Германию испепелит.
Пощады от меня не жди -
Мне кровь погибших мстить велит.
Всё то, что ты украл, - вернешь,
За всё заплатишь ты вдвойне.
Твоих потомков бросит в дрожь
Воспоминанье о войне.
Да, я пришел на твой порог,
Прикладом выбиваю дверь.
Не скажет мир, что я жесток, -
Он помнит счет моих потерь,
А может, вовсе их не счесть…
Я дело правое творю.
Я мщу тебе и славлю месть,
Как справедливости зарю.
Евг. Долматовский. Германия.
«Правда», 18 марта 1945 года*
* * *
В германском городе
Черепица -
как драконов чешуя.
Старый город.
Дым пожара.
Блеск штыков.
Сколько флагов
на дороге видел я,
Сколько слышал я
сегодня
языков!
Первым вырвался
девичий голосок
Колокольчиком
сквозь утренний туман:
- Нашей муке,
злому горю
кончен срок.
Среди вас тут
нет ли, хлопцы, киевлян?
Томми, Томми, Томми
мчатся вслед за ней
и кричат,
велосипедами руля:
- Слава русским!
Мы союзники! О-кей!
Мы из плена,
мы - солдаты короля.
Здравствуй, Бельгия!
Твой флаг я узнаю.
Здравствуй, Франция!
Прошла твоя беда.
Сын Америки!
Дай руку мне свою
Проше пана,
на Варшаву -
путь сюда.
Старый город...
В переулках виснет тьма,
Окна узкие -
подобие бойниц.
Вся Германия -
огромная тюрьма.
Но разбили мы
замки ее границ,
И звенят вокруг
народов голоса.
Толпы движутся
из плена на Восток.
И стоит,
глядит на эти чудеса
Синеглазый сталинградский
паренек.
Евг. Долматовский. Германия.
«Правда», 2 марта 1945 года
* * *
САЛЮТ
Где ни застанет нас сон солдатский -
Иль на Дунае, иль на Висле, -
Нам одинаковые приснятся
Сны, повторяя дневные мысли:
Красная площадь. Застыли ели
За мавзолеем, как часовые.
Спасская башня в темной шинели
Думает думу про дни боевые.
Вдруг, через вьюги и расстоянья,
Счастья отсчитывая минуты,
В небо восходит ракет сиянье,
Глухо раскатываются салюты.
Красное, желтое, голубое
Пламя ракет над Кремлем струится -
Это приветствует нас с тобою
Нашей свободной страны столица.
Мы не видали еще ни разу
Этих салютов своими глазами.
Верные сталинскому приказу,
Дальше идем чужими полями.
Каждый наш воин - как сказочный витязь,
Нас не согнут ни мороз, ни усталость.
Русские женщины, вы нас дождитесь,
Долго вы ждали, недолго осталось.
Нам ваша нежность далекая снится.
Нет расстоянья и нет расставанья.
Виден кремлевский салют за границей
Это восходит Победы сиянье.
Евг. Долматовский. Действующая армия.
«Правда», 11 февраля 1945 года*
* * *
Осень
В России багряная осень,
Прозрачная синь, листопад,
И ветер туда не доносит
Тяжелых орудий раскат.
Печальные наши подруги
К семи затемняют окно.
Четвертую осень в разлуке
Им верить и ждать суждено.
Но время счастливое близко:
Там ветер недаром кружил -
Багряный листок, как записку,
На каждый порог положил.
Он будет приметою доброй.
Ведь здесь, сред нерусских равнин,
Подруги и родины образ
Сливаются в образ один.
Тоска наполняет нас силой,
И мы ненаглядным своим,
Тоскуя о родине милой,
Сквозь тысячу верст говорим:
Скучайте о ваших солдатах,
Ушедших с советской земли,
О тех, кто сегодня в Карпатах,
О тех, кто в балканской дали,
О тех, кто в варшавских предместьях...
Пусть слышит родная страна
Под полночь в «последних известьях»
Чужих городов имена.
А мы, зарядив автоматы
И снова припомнив свой дом,
За Вислу, за Сан, за Карпаты
Всё дальше и дальше пойдём.
Вокруг перелески чужие,
Осенних полей красота,
А в сердце - Россия, Россия,
Любовь, и судьба, и мечта.
Евг. Долматовский. Действующая армия.
«Правда», 16 ноября 1944 года*
* * *
На Десне
Наполнив каску голубой водой
И голову лихую запрокинув,
С улыбкой льет гвардеец молодой
Струю Десны - напиток Украины.
Он, как вино, родную воду льет,
От радости и гордости пьянея.
В дыму, в крови грохочет наш поход,
Но чем трудней удача, тем вернее.
Вокруг стоят осенние леса.
Подернутые дымкой золотистой,
И вновь на все лады и голоса
В долинах эхо повторяет выстрел.
Не зачерствело сердце на войне,
Оно осталось жарким и влюбленным.
Оно прозрачной говорит волне,
Поющей и журчащей под понтоном:
«Струись, плыви до милого Днепра
И передай Владимирским высотам.
Что скоро сгинет черная пора,
Что мы идем с рассвета до утра
И шаг наш богатырский схож с полетом».
Жара и пыль, и марш, и бой в лесу.
Гвардеец снова надевает каску.
Вода струится по его лицу,
Прохладу отдавая, словно ласку.
Евг. Долматовский. Действующая армия.
«Правда», 18 сентября 1943 года*
* * *
Сирень
В окоп донес июньский день
Умытых листьев шорох.
И пахнет юная сирень
Сильней, чем старый порох.
Хоть вдоль садов проходит фронт,
Но взяли цвет сирени
Село, и нежный горизонт,
И голубые тени.
Ты далеко. Тебе здесь нет,
Но для тебя я снова
Собрал трепещущий букет,
Прохладный и лиловый.
В снарядной гильзе он стоит
В землянке батальонной,
Холодным пламенем горит,
Как будто спирт зажженный.
Придут усталые друзья,
И радостно им станет.
Любовь моя, сирень твоя
Сияет и не вянет.
Евг. Долматовский. Действующая армия.
«Правда», 4 июня 1943 года*
* * *
Первомайская баллада
Бесшумно уходит разведка…
Весенние звезды чисты,
Не дрогнет набухшая ветка,
Едва шевелятся кусты.
К зениту взлетают ракеты
И там умирают во мгле.
Апрельскою тьмою одеты,
Два друга ползут на земле.
Земля эта горем полита,
Стоит, как тюрьма под замком,
Немецкой лопатой изрыта,
Истоптана злым каблуком.
Таинственно дышат деревья,
Ручей пробегает к ручью.
Овраг... За оврагом деревня,
Слепая изба на краю.
В избу они входят без стука:
«Хозяюшка, это свои!»…
Ужели окончилась мука
И вновь запоют соловьи?…
«Скажи, где стоят батареи,
«Где штаб расположен полка?
«Да только, родная, скорее,
«Весенняя ночь коротка».
….В глазах у хозяйки тревога,
И нечем своих угостить.
«Позвольте мне вас на дорогу
«Хоть свежей водой напоить!».
Поет она, люльку качая,
Лица ее грустен овал…
«А завтра ведь первое мая», -
Разведчик один прошептал.
«Поздравить тебя заглянули -
«Недолго продлится беда.
«Когда не заденут нас пули,
«Мы скоро вернемся сюда…».
…Те двое придут иль другие
В слепую избу на краю -
Бойцы за свободу России,
Не знавшие страха в бою, -
Хозяйка заплачет, встречая,
Глазами ища двух друзей,
Что ночью под первое мая
Нежданно наведались к ней.
Как прежде, в цветеньи помчатся
Ее молодые года,
Но первые вестники счастья
Запомнятся ей навсегда.
Евг. Долматовский.
«Правда», 30 апреля 1943 года
* * *
Партизанке
Московский день, торжественно обуглясь
На дальних крышах, медленно погас,
И повернул тяжелокрылый «Дуглас»
Свой марсианский пулеметный глаз.
Спилась с землей полоска горизонта.
Что ж сердце вдруг сжимается в груди?
То линия пылающего фронта,
Наверное, осталась позади.
Людей не видно - темная кабина,
Лишь ползают приборов светляки.
Тот край, куда летишь ты, - не чужбина,
Туда с востока движутся полки.
Но по лесам сейчас бушует вьюга,
И села нянчат горькую беду.
Теперь не скоро встретим мы друг друга,
Но я с боями до тебя дойду.
И вот, когда мы встретимся с тобою,
Поверим мы той истине простой,
Что счастье на земле берется с бою
И лишь тогда становится судьбой.
Евг. Долматовский.
«Комсомольская правда», 10 февраля 1943 года
* * *
МАТЬ КАЗАКА
Чёрный выдался день.
Скрылось солнце за тучей туманной,
И в казачий курень
Чужеземец вошел окаянный.
Всё разбил, раскидал.
Запорхала по ветру перина.
А старуху прогнал
И сорвал фотографию сына.
Мать выходит за дверь.
Наполняясь тоскою бездонной, -
Что ей делать теперь.
Одинокой, босой и бездомной!
Посидит на базу.
Где недавно мычапа корова.
Да проглотит слезу.
Да на запад посмотрит сурово.
Видно, доля така:
Горе горькое ложкой хлебала,
Своего казака
На немецкой войне потеряла.
А последний сынок -
Вся надежда, любовь и забота -
По какой из дорог
Отступает под вой самолёта?
Шли тяжёлые дни,
И тянулись осенние ночи...
Ты мне счастье верни,
Изгони чужеземца, сыночек...
Наступила зима.
Недобра, как железо, студёна.
Вьюга сходит с ума.
Заметает излучину Дона.
Слышен рокот и гром -
Не бывает ноябрьского грома.
Чужеземцы бегом,
Всё бросая, бегут мимо дома.
Ненаглядный, бедовый
Заходит в курень, улыбаясь.
Полушубочек новый
На нем, как броня голубая.
Онемела сперва,
Покачнулась, платок прикусила,
Вдруг прорвались слова,
Что три месяца долгих копила:
- Ты не с той стороны -
Из-за Дона пришёл ты не прямо.
- Но дороги войны
Нелегки и извилисты, мама.
Мы их взяли в кольцо.
Мы от Клетской прошли по излуке.
И целует лицо
И землистые старые руки.
Горек воинский труд.
Мы немало пожили на свете.
Всех нас матери ждут,
И для них мы попрежнему дети.
Все мечтаем мы так
После боя с родной повстречаться,
Как вот этот казак.
Что принёс своей матери счастье.
Евг. Долматовский. Излучина Дона
«Правда», 20 декабря 1942 года.
* * *
БОМБЕЖКА
Из цикла стихов «В осажденном городе»
Детей, завернутых в одеяла,
Несли на пристань.
Воронок язвой земля зияла,
Шел третий приступ.
На старой барже огонь косматый
С обшивкой грызся,
Сирена выла, и по канату
Бежала крыса.
По узким доскам, по переборкам,
По лужам масла,
Дыша безумьем, шла мать с ребенком
В пеленках красных.
Мы слишком много видали крови,
Чтоб ошибиться.
С тяжелой тучей почти что вровень
Парил убийца.
А вражьи роты уже в предместьях
Ползли, как змеи.
О чем, товарищ, коль не о мести,
Я думать смею?
Евг. Долматовский.
«Красная звезда», 19 декабря 1942 года.
* * *
Любовь к родине
Все любят родину.
Так повелась от века.
И жизнью и судьбой обязан ей,
Не знаю я такого человека,
Что не любил бы родины своей.
Ее рассветов ласковую просинь,
Ее степей простор и тишину,
И золотую пушкинскую осень,
И медленную волжскую волну.
Куда ни глянь -
В ней все для нас красиво,
В любой избушке есть черта Кремля.
Нет имени нежнее, чем Россия,
Страна Советов, русская земля.
Не для того, чтоб любоваться ею,
Нам родина великая дана!
Тогда лишь можешь звать ее своею,
Коль за нее всю жизнь отдашь сполна!
Взбесившиеся дикари Европы,
Все на пути громя и пепеля,
Пошли на неглубокие окопы,
Прорезавшие русские поля.
Вот здесь для сердца испытанье будет.
Здесь мы присягу повторяем вновь:
Рубеж - не Дон, не Волга -
Только люди,
Их мужество, их верность, их любовь.
Товарищ мой, запомни хорошенько:
Любить отчизну - это нелегко,
Ее любить хочу я, как Школенко,
Как летчик Гомолко, танкист Шматко.
Ей не нужны ни клятвы, ни признанья,
Сегодня пули - посильнее слов.
Умерь ее жестокие страданья,
Разбей и сокруши ее врагов!
Когда выходит день на смену мраку,
В окопах рота слушает приказ.
За Родину, за Сталина в атаку
Любовь и ненависть выводят нас.
Пройдя сквозь дым, разрывами клубимый,
Повергнув впрах немецкое зверье,
Ты сможешь Родину назвать любимой
И ощутишь дыхание ее.
Евг.Долматовский. Район Сталинграда.
«Литература и искусство», 10 октября 1942 года
* * *
Станица
Под луною земля серебрится.
Спят гвардейцы в задонской станице,
Шевелится и шепчется стог.
Что вам снится тревожной порою?
Дагестанцу - аул под горою;
Украинцу - разбитый порог;
А грузину - кипящая речка;
А чернявому парню - местечко,
Что зловещей рукой сожжено.
Северянину - крепкие срубы,
Русы косы, упрямые губы,
Что, быть может, забыли давно.
Да, друзья, словно в книге страницы,
Сплетены мы в задонской станице.
За нее мы вступили в бои.
В ней сроднились днепровские лозы,
Подмосковья сквозные березы
И кавказских потоков струи.
Под раскаты далекого гула
После боя станица уснула.
Сено шепчется под головой,
И под лунным холодным пожаром
Лишь не спят командир с комиссаром
Да глядящий во тьму часовой.
Евг.Долматовский.
«Известия», 4 октября 1942 года.
* * *
Разговор Волги с Доном
Слышал я под небом раскаленным -
Через сотню верст, издалека,
Разговаривала с синим Доном
Волга - мать-река.
«Здравствуй, Дон, товарищ мой старинный.
Знаю, тяжело тебе, родной,
Берег твой измаялся кручиной,
Коршун над волной.
Только я скажу тебе, товарищ,
И твоим зеленым берегам:
Никогда, сколь помню, не сдавались
Реки русские врагам».
Дон вдали сверкнул клинком казачьим,
Отвечает Волге: «Труден час,
Горько мне теперь, но я не плачу,
Слышу твой наказ.
Волны, что бегут по мне, кровавы,
Грохот пушек мой разбил покой.
Понастроил немец переправы,
К Волге тянется рукой.
Русских рек великих не ославим,
В бой отправим сыновей своих,
С двух сторон врагов проклятых сдавим
И раздавим их».
Волга Дону громко отвечала:
«Не уйдет противник из кольца.
Будет здесь положено начало
Вражьего конца».
Темным гневом набухают реки,
О которых у народа есть
Столько гордых песен, что во-веки
Их не перечесть.
Реки говорят по-человечьи,
Люди, словно волны в бой идут.
Немцы на широком междуречьи
Смерть свою найдут.
Бой кипит под небом раскаленным,
Ни минуты передышки нет.
Волга разговаривает с Доном,
Дон гремит в ответ.
Евг. Долматовский. Действующая армия.
«Комсомольская правда», 25 сентября 1942 года*
* * *
ОТСТОИМ!
Из тумана встает
Восемнадцатый год -
Здесь, на стыке великих дорог,
Был врагом с трех сторон.
Словно смерть, занесен
Над Царицыном белый клинок.
Сталин силы собрал
И врага отогнал,
И бандитские своры разбил.
Нынче время опять
Сталинград отстоять
От фашистских разбойничьих сил.
Как в далекие годы, над нами горят
Крылья красных советских знамен:
Отстоим Сталинград!
Отстоим Сталинград!
Из сердец непреклонен заслон!
Снова небо темно,
Туч свинцовых полно.
Дайте руки, бойцы и друзья!
Здесь мы будем стоять,
Чтоб потом наступать,
А назад нам - ни шагу нельзя.
Через тьму непогод
Снова Сталин ведет
Сыновей непреклонных своих.
Нас на подвиг зовет
Восемнадцатый год,
Слава первых побед боевых.
Слушай Тракторный, степь
и район Баррикад.
Наше слово - железный закон.
Отстоим Сталинград!
Отстоим Сталинград!
Из сердец непреклонен заслон!
И Москва, и Кавказ
Нынче смотрят на нас,
И глаза их надежды полны,
У реки у степной
Поднялись мы стеной
На защиту любимой страны,
В небе воет беда,
Злобно рвутся сюда
Вражьи танки по русским полям.
Не позволим им, друг,
Наши Север и Юг
Разорвать, разрубить пополам.
Мчится пуля, граната, бутылка, снаряд
В тучу серых немецких колонн.
Отстоим Сталинград!
Отстоим Сталинград!
Из сердец непреклонен заслон!
Наш родной Сталинград,
Дон, товарищ и брат,
Мы с оружьем стоим на своем.
Сила - в наших руках.
Ярость - в наших сердцах,
Мы отсюда врага отобьем,
Немцу лютому Дон
Не отдастся в полон
Никогда, никогда, никогда!
Как стоит Ленинград,
Встанет наш Сталинград,
Встанут русские все города!
Евг. Долматовский.
«Правда», 28 августа 1942 года*
* * *
В ТРУДНЫЕ ДНИ
Да, друг, нам нечего скрывать,
Что этот час нелегок.
Бои жестокие опять
И бомбы на дорогах,
И пыль на нежных листьях лоз,
И женщина у хаты.
В ее глазах, как капля слез,
Немой вопрос: куда ты?
И ты стоишь с лицом, как медь,
И отвечать не в силе.
Сурово, просто ей ответь:
Да, здесь нас потеснили.
Проклятый немец
Фронт прорвал
И рвется вновь к востоку.
Идет тяжелых танков вал
К прозрачных рек истоку.
Но нам все это невпервой.
Трудны войны законы,
И этот вой над головой,
И раненого стоны.
Еще один на сердце шрам
И седина, наверно.
Но не печаль - подруга нам,
А мужество и верность!
Оружье крепкое у нас
И ярости немало,
Нам надо выстоять сейчас -
Отчизна приказала.
Мы выстоим! Любой ценой!
Гранат нехватит - сердце
Должны мы бросить в танк стальной,
Чтоб танку разлететься.
Мы стерпим горечь этих дней.
Мы учимся, мы верим!
Пускай в агонии страшней
Взбесившиеся звери,
Но гибель их предрешена,
А наша жизнь - открыта,
И вражья армия должна
Быть начисто разбита.
Пусть снова зной и пыль, и пот,
И кровь на переправе.
Враг не пройдет, нет, не пройдет,
Его мы в землю вдавим!
Все силы на разгром врага.
Пусть ярость бьет, как пуля.
Пускай, как зимние снега,
Повеет пыль июля.
Не раз уж наша правда зло
В сраженьях разбивала.
А то, что нынче тяжело,
Так тяжелей бывало.
Евг. Долматовский. Юго-Западный фронт.
«Правда», 18 июля 1942 года*
* * *
СОЛОВЕЙ
Ночи и дня покачнулись весы,
В рощу пехота сходилась во мраке.
Были колени мокры от росы,
Мчались ракет разноцветные знаки,
И, ожидая начала атаки,
Юный комбат посмотрел на часы.
Начал атаку гвардейский артполк,
Бил он и ухал снарядной лавиной.
Грохот огня на мгновение смолк,
И над зеленою лунной долиной
Вдруг мы услышали щелк-перещелк.
Чистый и радостный свист соловьиный.
Был соловей иль бесстрашен, иль глух,
Что не услышал военное лихо.
Только он пел и щелкал во весь дух.
То угрожая, то ласково, тихо,
Словно пуская серебряный пух...
С пеньем смешалась огня круговерть
И улыбнулся танкист над турелью.
Дрожью весеннею вздрогнула твердь
В жилах людей пробежало веселье.
Видно, любовь посильнее, чем смерть
Жизнь говорит соловьиною трелью.
Вот уже стал горизонт лиловей,
Солнце всходило, как темное пламя,
Пел соловей, соловей, соловей -
Это отчизна садов лепестками,
Первой любовью, воспетой веками,
Чуть зеленеющих веток руками
В бой провожала своих сыновей.
Евг. Долматовский.
«Правда», 14 июня 1942 года*
* * *
Военный май
Весь блиндаж порос травой,
Ослепительно зеленой.
Мне встречать тебя впервой,
Май суровый, затемненный.
Не горят на площадях
Пестрых лампочек гирлянды,
Санитарами в полках
Стали наши музыканты.
Без прогулок по реке,
Что всегда шумела маем,
От любимых вдалеке
Мы военный май встречаем.
Не весенний карнавал -
В небо мчится шарик света -
Наступления сигнал -
Первомайская ракета.
Проведя в боях апрель
Вспомни песни маев прежних,
На походную шинель
Приколи цветок-подснежник.
Синей дымкой май одет,
Стихли громы ледохода.
Пусть скорей в защитный цвет
Одевается природа.
С нами вместе наступай,
Шум весенний, гул победный,
Чтобы этот первый май
Стал для Гитлера последним.
Евг. Долматовский. Юго-Западный фронт.
«Правда», 2 мая 1942 года
* * *
Будем крушить разбойничью рать!
В самую короткую ночь в году
- Час этот в памяти заучи -
Коршун напал на нашу звезду,
Когти обжег об ее лучи.
Будем крушить разбойничью рать
Бомбой, пулей, снарядом, штыком.
Чтоб коршуну перьев своих не собрать,
Чтоб пепел взлетел над его гнездом.
С той ночи на убыль пойдет его день,
А нашему солнцу сиять всегда.
Нет, не затмит зловещая тень
Наши родимые города.
Дорогой отечественной войны
Лавиной идем на черный фашизм.
Дни врага уже сочтены,
Смертью его будет наша жизнь.
Евг. Долматовский.
«Известия», 24 июня 1941 года.
_______________________________________________________________
Василий Лебедев-Кумач. Стихи о войне (Спецархив)
Константин Симонов. Стихи о войне (Спецархив)
Алексей Сурков. Стихи о войне (Спецархив)
Илья Эренбург. Стихи о войне (Спецархив)
Иосиф Уткин. Стихи о войне (Спецархив)
Демьян Бедный. Стихи о войне (Спецархив)
Семен Кирсанов. Стихи о войне (Спецархив)
Михаил Исаковский. Стихи о войне (Спецархив)
Александр Прокофьев. Стихи о войне (Спецархив)