Внешняя политика Москвы становится прагматичнее
« За рубежом», (№49 [1862])
Статья опубликована 6-13 декабря 1996 года.
«ЭКОНОМИСТ», ЛОНДОН. Главная неожиданность, связанная с внешней политикой России, пожалуй, в том, что она, судя по всему, наконец появилась. По прошествии ряда лет, когда, казалось, могло произойти все что угодно, начинают вырисовываться два главных момента. Во-первых, не следует ждать уступок, означающих дальнейшее уменьшение влияния России. Во-вторых, можно полагать, что Москва будет проявлять большую осторожность в отношении новых авантюр.
С точки зрения Запада, первый из названных принципов - «никаких уступок» - представляется явно менее привлекательным. Он означает, что Россия будет поддерживать таких опасных и сомнительных друзей, как Ирак, Иран и Сербия. В то же время он предвещает жесткость в отношении республик бывшего Советского Союза, где, по мнению Москвы, ее интересы не признаются или не полностью гарантированы. Этот принцип означает готовность к публичным разногласиям с Америкой, по-прежнему остающейся единственной державой, с которой Россия любит себя сравнивать. Враждебное отношение к планам расширения НАТО, получившее среди россиян широкое распространение, отражает готовность подчеркивать разногласия, что проявилось в отказе российской Думы ратифицировать Договор СНВ-2.
Возрождению российского национализма, ведущему к стремлению вновь говорить «нет», способствовали предвыборная кампания, которая продолжалась около года, и болезнь президента Бориса Ельцина. Ибо пока он не поправится после операции на сердце, которую недавно перенес, досрочные президентские выборы представляются возможными и потенциальные преемники будут наперебой стараться превзойти друг друга в ура-патриотизме.
Последней и самой крупной жертвой столь жесткого настроя стала Украина. Надежда на прекращение давнего спора из-за раздела Черноморского флота снова исчезла. Дума приняла решение о том, что Киев должен передать России суверенитет над крымским портом Севастополь вместо права на его аренду. В последнюю минуту премьер-министр Виктор Черномырдин отменил визит в столицу Украины, боясь прослыть человеком, который «потерял Севастополь».
Второй принцип, видимо, взятый на вооружение Россией, - «никаких авантюр» - более приятная новость для остального мира. Этот принцип подвергся испытанию, когда генерал Александр Лебедь, недолгое время занимавший пост помощника президента по национальной безопасности, потребовал, чтобы Россия поддержала сопротивление правительству талибов в Кабуле. Но победило мнение Евгения Примакова, бывшего руководителя Службы внешней разведки, который стал в январе министром иностранных дел. На взрывоопасном Кавказе Примаков действует осторожно. Москва «уговорила» правительства Грузии и Армении разрешить ей оставить свои военные базы на их территории. Что касается Чечни, проблема которой формально остается внутренним делом, поскольку по Конституции она входит в состав Российской Федерации, большинство российских министров, вероятно, признают - конечно же, не публично, - что мятежная республика в конце концов обретет независимость.
Заслуга в том, что российская дипломатия снова производит впечатление последовательности и сдержанности, принадлежит прежде всего Примакову. Он вовсе не считает, что Москва должна быть менее активной за границей. Просто он реалистично оценивает ограниченные возможности, имеющиеся сейчас в ее распоряжении. Главная цель Примакова - убедить мир в том, что Россия - великая держава, переживающая минуту слабости, и что страны, которые попытаются воспользоваться этим, пойдут на большой риск.
Чтобы поддерживать такую иллюзию, Россия не должна угрожающе бряцать оружием и даже вынимать его из ножен. Это было бы скорее демонстрацией слабости. Если российские генералы, в том числе и министр обороны Игорь Родионов, постоянно меняют свою позицию в отношении НАТО, Примаков возражает против расширения Североатлантического альянса последовательно и упорно, не угрожая, однако, ответными мерами.
Тот факт, что именно Примаков курирует эту щекотливую проблему - а к ней приковано главное внимание во время дипломатических контактов России с Америкой и вообще с Западом в нынешнем году, - отражает авторитет, которым он пользуется в российском правительстве. Министерство иностранных дел снова контролирует обстановку. Возрожденный профессионализм обеспечивает Примакову неуклонное улучшение его репутации даже в глазах западных скептиков, которые вначале пришли в ужас из-за его назначения, зная, что он был руководителем Службы внешней разведки и на протяжении 25 лет поддерживает дружеские отношения с Саддамом Хусейном. В самой России Примаковым восхищаются совершенно разные люди. Прошлая деятельность с самого начала обеспечила ему доверие коммунистов и националистов. Благодаря его прагматизму и либералы почти не находят к чему придраться.
Когда в начале второго срока своего правления Ельцин из-за болезни сердца попал в больницу, это обстоятельство вряд ли отразилось на планах зарубежных поездок Примакова. Тем самым он продемонстрировал, как все изменилось со времен его предшественника на посту министра Андрея Козырева, который, поскольку у него не было друзей ни в правительстве, ни в Думе, в конце концов стал больше походить на посыльного президента. Когда даже Ельцин отрекся от него, иностранным правительствам оставалось только гадать, в чем же состоит внешняя политика России и кто ее разрабатывает.
Политика Москвы в отношении ближнего зарубежья - республик бывшего Советского Союза - может быть довольно жесткой. Министерство иностранных дел нередко не возражает против того, что Дума их запугивает. Украина - отнюдь не единственная бывшая советская республика, которая ощущает это на себе. Другой пример - Молдавия, у которой даже нет общей границы с Россией. Дума объявила Приднестровье, находящееся между основной территорией Молдавии и Западной Украиной, зоной «особых стратегических интересов» Москвы и потребовала, чтобы российская 14-я армия осталась там навсегда.
В отношении Белоруссии сторонники восстановления империи ведут аналогичную игру. Это не значит, что Москва может позволить себе полностью вернуть ее в свою орбиту. Тем не менее Россия - и особенно ее шумная Дума - заинтересована в президенте Лукашенко. Чем более нестабильной и угнетаемой становится Белоруссия, тем менее привлекательной она будет для Запада в качестве стратегического партнера.
Кое-где жесткая российская дипломатия действительно привела к смягчению напряженности, заставляя другие страны идти на соглашение, на условиях России. Примаков добился, например, согласия Таллина на заключение договора о границах. Испытывая ужас при мысли о том, что ей придется иметь дело с президентом Лебедем или президентом Зюгановым, Эстония отказалась от своих главных требований к России. Латвия, судя по всему, готова последовать ее примеру. Благодаря своему упорству Москва начинает выигрывать в борьбе за контроль над Каспийским морем и нефтепроводами.
Примаков уделяет внимание и тихоокеанским соседям России, Во время визита в Японию он предложил, чтобы две страны на время забыли о своем конфликте из-за Южных Курил («северных территорий», как называют их в Токио) и совместными усилиями содействовали инвестициям на этой территории. Япония ответила, что подумает, и разблокировала выгодные для России кредиты в размере 500 миллионов долларов, которые были заморожены в течение пяти лет.
Следующую остановку Примаков сделал в Китае, до сих пор остающемся самой трудной загадкой для России. Москва никак не может решить, рассматривать ей своего многолюдного соседа как самого серьезного будущего союзника или как соперника. Россия даже побаивается китайских инвестиций (хотя публично призывает к их увеличению), опасаясь, что Пекин может слишком заинтересоваться малонаселенным и богатым полезными ископаемыми российским Дальним Востоком. Несмотря на все заявления Примакова о стремлении проводить более «сбалансированную» между Востоком и Западом внешнюю политику, Москва, по-видимому, пока просто тянет время.
Подобная активность России на той стороне, где находится Сибирь, не вызывает особой тревоги у Европы или Америки. Разумеется, Россия - это и азиатская держава. Чем скорее она и Япония придут к соглашению, тем лучше для обеих стран.
___________________________________
Если завтра война… ("За рубежом", Россия)
«Воры в законе» выходят на мировые просторы ("За рубежом", Россия)