Витебск, 26 июня
Е.Кригер || « Известия» №151, 27 июня 1944 года
Наступление Красной Армии успешно развивается. Наши доблестные воины гонят врага с белорусской земли. Войска 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского фронтов штурмом овладели городом ВИТЕБСК. Войска 1-го Белорусского фронта взяли город и железнодорожный узел ЖЛОБИН.
Слава героям наступления!
# Все статьи за 27 июня 1944 года.
(От специального военного корреспондента «Известий»)
По земле Белоруссии едем мы на Витебск. В пути нас догоняет радиосводка с другого участка фронта: взят город Чаусы. И в памяти встают трудные летние месяцы тысяча девятьсот сорок первого года. На земле Белоруссии начиналась война. Из пылающего Минска шли тысячи беженцев. Плакали дети, потерявшие своих матерей. На белорусских дорогах артиллеристы устанавливали тяжёлые гаубицы - бить прямой наводкой по лавине немецких танков, утюживших незадолго до этого поля и виноградники Франции, устремившихся через добрую половину Европы на Восток. В конце июля 1941 года наш корреспондентский пикапчик мчался в сторону Чаус, к узлу связи, к телеграфу, и на подступах к городу, на параллельной с нашей дороге мы увидели колонну немецких танков, прорывавшихся к Чаусам, и над нами шли немецкие самолёты, тоже на Чаусы, и у нас был один только выход - обогнать немецкие танки и первыми проскочить через речку, разделяющую город на две половины. Мы успели вырваться к мосту только потому, что немецкие танки задержались на окраине, выстроились полукругом и начали обстреливать город и переправу. Это было 15 июля 1941 года.
Вспомнить об этом в июне 1944 года заставила нас дорога, ведущая к фронту нашего наступления. Еще задолго до Витебска мы оказались в железном потоке. Советские моторы ревели на земле и в воздухе. Хорошим темпом, сорок-пятьдесят километров в час, неслись на Запад нескончаемые колонны машин. Наш автомобиль, пытавшийся обогнать колонны, затерялся в этом потоке, мы оглохли от гула, вздымаемого к небу всеми видами боевых машин, начиная от сотен поджарых, нетерпеливо ворчащих клаксонами, проскальзывающих сквозь узкие просветы в железном потоке мотоциклетов с пулеметами, - до тяжелых танков, бронетранспортеров, броневиков, тягачей с дальнобойными орудиями, автомобилей с понтонами, грузовиков с минами и снарядами, раций и штабных машин. Волны наземного моторного гула сталкивались с гулом авиационных моторов. И все это мчалось без заторов, без остановок, и регулировщики на перекрестках замаялись с флагами, и мы задыхались от пыли, но пыль наступления казалась приятной и сладкой. Я хотел бы, чтобы многие из белоруссов видели сегодня этот участок дороги, пересекающей многострадальную белорусскую землю, которая три года назад испытала жгучую скорбь, слезы и кровь германского нашествия. Металл уральских рабочих горячей лавой течет по земле Белоруссии, и гибнут в нем немецкие дивизии, горит и плавится немецкая сталь, рушится в немецких сердцах надежда на спасение. Наш июнь возвращается на белорусские земли. Июнь нашего ответного штурма, время возмездия, время мщения и расплаты за слезы детей, за кровь невинно убитых, за пламя, разожженное Гитлером в мирных селах и городах за Смоленском.
Войска Красной Армии форсировали Западную Двину, с двух сторон обтекали Витебск и, смыкаясь с юга и с севера далеко за городом, забирали в общий мешок и отборные немецкие части, и подброшенные к ним на помощь сводные батальоны разбитых перед этим дивизий, и все разношерстные части, собранные из глубокого тыла. В те же часы в нашем штабе допрашивали немецких пленных. Они заявили, что им приказано было всеми силами продержаться на левом берегу Западной Двины до 26 июня: в этот день им обещана была помощь «мощных резервов», брошенных немцами к Витебску. «Мощные резервы» оказались в мешке на запад от города, а утром 26 июня над Витебском взвилось красное знамя.
В тот же день в нашем штабе мне показали список немецких частей и соединений, барахтающихся в витебском мешке. Одни ещё оказывают отчаянное сопротивление. Другие разбрелись по лесам. На карте мне показали обведённый красным карандашом кружок. В этом месте, на запад от Витебска, работник нашего штаба, изучающий опыт войны, следовал на своём автомобиле в ту сторону, где замкнулось кольцо советских дивизий. В лесу его автомобиль обстреляли. Историк войны превратился в разведчика и выяснил, что путь ему преградила блуждающая группа немецких солдат и офицеров. Историк повернул автомобиль, добрался до первого полевого телефона и нацелил на блуждающих немцев ближайшую пехотную роту. Через полтора часа наши бойцы вывели из леса пятьдесят пленных немцев вместе с интендантом одной из германских дивизий. В лавине нашего наступления даже историки имеют возможность личным оружием вписывать отдельные строчки в многотомную историю советского штурма. Внутри большого мешка, наброшенного за Витебском на германские части, образовались маленькие мешки и мешочки, отмеченные на наших картах красными кружками. На земле, пересеченной болотами и лесами, мечутся разрозненные, потерявшие связь со штабами немецкие части. В воздухе господствует советская авиация: за последние часы к витебскому плацдарму наши лётчики не пропустили ни одного немецкого бомбардировщика. С рассвета над нами плывут и плывут краснокрылые корабли.
На южной стороне «мешка» немцы несколько раз пытались пробиться через единственную уцелевшую переправу. Им давали накапливаться, а затем сразу давили артиллерийским налётом. Немцы произвели десять отчаянных контратак, пытаясь вырваться из клещей. Это место будет памятно громадной братской могилой немецких солдат. В острие нашего южного клина дорога забита сожжённой и перемолотой снарядами немецкой техникой - 256 автомобилей, груженных боеприпасами, 350 обозных повозок, 340 лошадей. К вечеру 25 июня на одном только участке сражения было захвачено 73 крупных немецких склада.
Участь Витебска была решена глубоким обходным движением наших войск после форсирования Западной Двины. Разбитые немецкие дивизии, обозы склады, штабы, мечущиеся офицерские автомобили, всё это - в общий мешок. Так теперь берут города войска Красной Армии.
★
В пять часов утра наши войска, стоявшие непосредственно перед Витебском, начали штурм. Накануне ночью отходившие немецкие части остановились на рубеже, укреплённом развитой системой траншей с проволочными заграждениями и минными полями. Всё это было смято, раздавлено нашей артиллерией, и пехота с боем прошла сквозь пробитые снарядами бреши. Рано утром наши части ворвались на окраину Витебска со стороны ипподрома. С правой стороны Западной Двины, разделяющей город на две части, действовали на этом участке восемь германских батарей. Немцы пытались отбиться четырьмя контратаками. Тогда с высоты у села Мишкуры наши артиллеристы на полном галопе вынесли пушки в тесноту уличного боя. Двенадцать часов длился уличный бон только на этом участке. К вечеру солдаты капитана Казанцева водрузили на здании фабрики красный флаг. Немцы били из пушек по флагу, и красное полотнище было разорвано осколками, стены фабрики продырявлены, но флаг в порывах ветра и взрывных волн развевался над уличным боем, и наши батальоны выходили к реке.
Все мосты были взорваны немцами, но один, приготовленный к взрыву, ещё стоял над рекой, четыре немецких минёра возились с запалами, когда, опережая пехоту, рванулись к мосту наши минёры, прикончили вражеских подрывников, и за секунды до взрыва, рискуя взлететь на воздух, спасли мост. Хороший мост - 200 метров длиной, двенадцать метров шириной, «мост государственного значения», как сказал один из спасавших его минёров, красноармеец Блохин. Левая прибрежная часть Витебска оказалась в наших руках. Немецкие заслоны, продолжавшие сопротивляться в восточной части города, оказались в ловушке. Мосты взорваны их же сапёрами, а уцелевший единственный мост блокирован русскими ротами. И немцы стали сдаваться в плен. Группу в 150 человек мы встретили на этом самом мосту. Их вели под конвоем. Впереди шли офицеры. У всех на груди железные кресты. У большинства солдат - знаки отличия за прошлые битвы. Германское командование поставило на подступах к Витебску отборные части. Но вышло так, что их отобрали для русского плена. Их утихомирил советский штурм.
★
Соборная площадь. Центр Витебска. Собор взорван. Поперёк улицы висят немецкие плакаты. На каменном здании вывеска. Площадь изрыта воронками, вырванный из ячеек булыжник расшвырян по переулкам, по крышам, по пустынным дворам, заросшим травой. Левее, на той стороне, на холме ещё грохочут разрывы, там продолжается уличный бой, немцев выбивают из последнего логова. Две воины наших штурмовиков проходят над городом в том направлении, сваливаются в крутое пике, серия бомб грохочет на вершине холма, и всё сразу смолкает. Наша пехота устремляется в пробитую с воздуха брешь.
По уцелевшему мосту перебираемся в западную часть города. Вокзальная улица, излюбленное место гуляний в довоенные дни, - теперь мёртвая, дома стоят без крыш, с проломанными стенами, обрушенными потолками. Немцы взорвали все здания. Вокзал. Он взорван. Здание с надписью на белорусском языке: «Поштамт». Взорвано. Больницы. Клубы. Детские дома. Всё взорвано. Из подвала, замаскированного досками с наваленной на них бочкой, выбирается семья витебчанина Захара Фомина. Жена. Ребёнок на руках. Они идут по улице, ещё не зная, куда - просто за солдатами нашего штурма, и находу рассказывают, и плачут, вспоминая то, что ещё вчера висело над ними. Они говорят о повешенных немцами горожанах - на улице Ленина, на базаре, в проезде напротив пожарной каланчи: немцы вешали наших людей в самых видных, проезжих местах. Трупы они свозили в Духовской ров. Это было два года назад, а в лето прошлого года они вырыли трупы, облили их керосином и подожгли.
Измученный, израненный, разрушенный город дымится последними очагами пожаров. Ещё тянутся по улицам колонны пехоты, грохочут тяжелыми колесами пушки, ещё выбивают гранатами из подвалов последних немцев, бой еще шумит автоматными очередями в дальнем конце Витебска, но у в'езда на мост уже обосновался хозяйственно и торгует походный автомобиль Военторга: первый вестник покоя и мира. Над городом новыми и новыми волнами плывут наши бомбардировщики и штурмовики. Немцы - в мешке, и там их продолжают давить.
И первый вечер тишины, вернувшейся в развалины жизни, опускается над городом, над рекой, над дымящейся землей нашей победы. // Евгений Кригер. ВИТЕБСК, 26 июня.
***********************************************************************************************
В ОСВОБОЖДЕННОМ ВИТЕБСКЕ. 1. Встреча жителей с бойцами Красной Армии. 2. На улице города. 3. Одно из немецких орудий, захваченных в Витебске.
Фото специального военного корреспондента «Известий» С.Гурарий. Снимки сделаны 26 июня 1944 г. Доставлены на самолете летчиком капитаном М.Авиловым.
★
Очередное жульничество гитлеровского командования
Советское Информбюро 22 июня опубликовало военные и политические итоги трёх лет Отечественной войны Советского Союза. В этом сообщении указывалось, что немецко-фашистские войска на советско-германском фронте за три года войны потеряли 7.800.000 солдат и офицеров убитыми и пленными, до 70.000 танков, 60.000 самолётов, более 90.000 орудий. Далее Совинформбюро сообщило, что за три года войны Красная Армия потеряла 5.300 тысяч человек убитыми, пленными и пропавшими без вести. Гитлеровцы из кожи лезут вон, чтобы опорочить эти достоверные данные. Немецкое верховное командование опубликовало фальшивку о потерях советских войск. Берлинские жулики совершают грубый подлог, уверяя всех и вся, будто «согласно советскому сообщению Красная Армия потеряла 5,3 миллиона человек убитыми». Берлинские шулера с умыслом опустили в цитате из советского сообщения слова «пленными и пропавшими без вести», а затем нагло заявляют, что Совинформбюро не указало «цифру советских потерь военнопленными, опубликовав лишь данные об убитых». При этом немецкое командование утверждает, что «свыше 5.600 тысяч советских военнопленных находится в германских руках». Весь мир знает, как немцы фабрикуют «военнопленных». Уже неоднократно доказано, что по приказу немецкого командования немецкие военные власти на временно оккупированной советской территории хватают мирных советских граждан, в том числе женщин и детей, загоняют их в лагери и об'являют военнопленными. Таких-то «военнопленных», захваченных не на поле боя, а в собственном жилище, изнывающих ныне в многочисленных немецких концлагерях, наберется не 5.600 тысяч, а побольше.
Назвав лживые умопомрачительные цифры потерь советских войск, немецкое командование умалчивает о своих собственных потерях. Гитлеровская шайка пуще огня боится правды и всячески старается скрыть катастрофические потери немецкой армии в живой силе и технике на советско-германском фронте. Немецкое командование боится сообщить германскому народу, сколько миллионов немецких солдат и офицеров завоевало себе не жизненное, а могильное пространство на Востоке и похоронено на советской земле, сколько десятков тысяч танков, самолетов и орудий потеряла немецкая армия. Гитлеровцы проигрывают одно за другим сражения на поле боя. Зато они зарекомендовали себя непревзойдёнными мастерами лжи, фальшивок и подлогов. СОВИНФОРМБЮРО.
★
Казни в германской армии за «выпады против Гитлера»
НЬЮ-ЙОРК, 26 июня. (ТАСС). Бюро военной информации США сообщает, что, как стало известно из одного немецкого документа, захваченного в Италии, гитлеровцы казнили семь офицеров германской армии по обвинению в распространении «порочащих Гитлера сведений». Начальник управления личного состава гитлеровской армии генерал-лейтенант Шмундт предписал в связи с этим всем дивизионным командирам сообщить подчиненным офицерам об этой казни, при чем он угрожал, что если обнаружатся новые «выпады против Гитлера», то за эти «упущения» будут отвечать высшие офицеры.
___________________________________
Е.Кригер: Великая школа || «Известия» №146, 21 июня 1944 года
И.Эренбург: Три года || «Красная звезда» №147, 22 июня 1944 года
К.Симонов: Лицо врага || «Красная звезда» №144, 18 июня 1944 года
Вс.Вишневский: Ленинград-Койвисто || «Правда» №147, 19 июня 1944 года
Смерть немецко-финским захватчикам! || «Известия» №139, 13 июня 1944 года
Газета «Известия» №151 (8453), 27 июня 1944 года