Бородино: величайшее сражение наших дней
« The Times» (Великобритания).
Статья опубликована 13 октября 1812 года.
Чем более мы размышляем над обстоятельствами, из-за коих французское войско оказалось приковано к месту, прежде именовавшемуся Москвой, тем менее можем мы увериться, что там они обрели пристанище для отдохновения, где могли бы спокойно передохнуть, и уж тем более пожать плоды победы.
В любых боях, что происходили с начала их наступления, кроме разве что дела при Красном, где генерал Неверовский с 5000 солдат противостоял 18000 французов, русские определенно брали верх над неприятелем. Бывали даже случаи, когда целые французские полки истреблялись до последнего человека. Даже в частном сражении под Смоленском генерал Дохтуров настолько успешно противостоял врагу, что не подчинился категорическому приказу оставить город, и послал Главнокомандующему донесение: буде последний даст ему подкрепление в 8000 человек, он смог бы отразить натиск всего войска Буонапарте.
Барклай де Толли, однако, предпочел следовать своему первоначальному ретирадному плану. Замысел его состоял в том, чтобы заманить неприятеля вглубь страны, дабы оный в дальнейшем не смог с легкостью покинуть пределы России; и даже ныне никоим образом нельзя утверждать, будто бы этот план потерпел полную неудачу.
Битва при Бородине, без всякого сомнения, увенчалась ничейным исходом. Столь же очевидно и другое: это было величайшее сражение наших дней. Вероятно, на сем поле легло убитыми и ранеными не менее сотни тысяч людей, из коих большинство составили французы и их союзники. Даже сами они признают, что русская артиллерия продолжала вести пальбу и после того, как бой уже прекратился; ежели называть вещи своими именами, это значит, что французские орудия принуждены были замолчать, а армия Буонапарте отступила.
Самое кровопролитное противоборство разыгралось на левом фланге русских. Там дело определенно доходило до рукопашной. И ежели кто-то в том ристалище и взял верх, то это были русские. При завязке дела их линия была защищена редутами, кои французам приходилось штурмовать главными силами. Сие левое крыло под командою Багратиона перед битвой насчитывало 30000 человек; после сражения из него уцелело лишь 8000 солдат, и ежели судить по самой ожесточенности борьбы, то можно с уверенностью сказать: они истребили по меньшей мере такое же число неприятелей.
Все русские воины до единого рвались в бой. Гвардейцы настаивали, чтобы их послали в огонь, с таким пылом, что Кутузов смог умерить их рвение, лишь разрешив одной роте из каждого батальона принять участие в деле. Подобные примеры необычайно обнадеживают - не только сами по себе, но и как свидетельства величайшего душевного подъема, охватившего весь народ.
Позднее сия армия, чья жажда мщения отнюдь не была утолена, отошла на новые позиции - но отошла она, не утратив порядка, непобежденной, в полной мере сохранив дисциплину и строй, приличествующие регулярной армии, во главе с вождем, тем более любимым солдатами, чем больше испытаний прошел он с ними вместе. Мы полагаем, что те, кто говорит об отступлении русских через Москву по тракту, ведущему к Кашину на Оке, чрезмерно доверяются наполеоновскому бюллетеню, не изучив его с должным вниманием: ведь в оном говорится, что разведывательные партии были разосланы по двум дорогам - петербургской, ведущей на запад, и казанской, следующей в восточном направлении к Волге, и что русские - речь, по видимому идет о части московского ополчения - отступают именно по второму тракту.
Все это, по нашему твердому убеждению, отнюдь не свидетельствует о том, что русская Главная армии оставила позиции вблизи Звенигорода, занимаемые ею через два дня после Бородинской баталии. Буквально на следующий день после сражения она получила подкрепления, а также всевозможное снаряжение, доставленное Ростопчиным, коего французская печать облыжно величает «вероломным» за то, что сей муж с полным рвением выполнил самый тяжкий долг перед своим Государем. Пока мы не узнаем - Бог даст, этого не случится никогда - что сия армия разбита и рассеяна, мы будем с полным основанием утверждать: в Москве французы не могут чувствовать себя в безопасности.
Мы беспокоимся не о силе Буонапарте - отнюдь! Тысячу раз более нас страшит его коварство, дьявольские козни завербованных им предателей. Ежели император Александр будет столь же верен своим подданным, как они верны ему - о сем мы упоминаем лишь в риторическом смысле, а не потому, что у нас есть какие-либо сведения, позволяющие подвергнуть сомнению его решимость - все еще закончится в лучшем виде. Но пусть сей Монарх остерегается всех, кто когда-либо проявил себя поклонником либо сторонником ужасного чудовища, опустошающего ныне Россию! Пусть он опасается всех этих окружающих его двоедушных Румянцевых и Куракиных,* пусть помнит, что Тильзит принес России не только мир, но и позор, и что договариваться с захватчиком, пока хоть один супостат-француз остается на русской земле, будет для него смерти подобно.
* Речь идет о Николае Петровиче Румянцеве, занимавшем с 1810 по март 1812 г. посты председателя Государственного совета и Кабинета министров, и Александре Борисовиче Куракине, до начала войны - российском после в Париже. Оба считались сторонниками союза с Францией, однако никаких доказательств их «агентурной» или иной деятельности в пользу Наполеона не имеется. С началом Отечественной войны Румянцев и Куракин фактически отошли от дел - прим. перев. // Перевод: Максим Коробочкин ©
_________________________________________________________________
Теперь эта война - воистину Отечественная ("The Times", Великобритания)
Революция во Франции ("The Times", Великобритания)
Бородинское сражение ("The Times", Великобритания)
Из Смоленска ("Gazette de Lausanne", Швейцария)
Польша ("Gazette de Lausanne", Швейцария)
Атака легкой бригады ("The Times", Великобритания)
Каковы шансы России? ("The New York Times", США)
Русский военный флот ("The Times", Великобритания)
Насколько сильна Россия? ("The New York Times", США)
Россия: последствия поражения ("The New York Times", США)
Нью-Йорк - база русского флота? ("The New York Times", США)
Наша нынешняя война, и не только ("The New York Times", США)
Как празднуют Рождество в России ("The New York Times", США)
Из России: Движение за освобождение ("The New York Times", США)
Как Англии лучше всего вести войну с Россией ("The New York Times", США)